Нет, по закону, ни одно электронное обращение гражданина не должно остаться без ответной реакции. Оно и не остаётся. Но вот загвоздка - нигде в законе не сказано о качестве этой реакции. А потому в подавляющем большинстве случаев я в ответ на свои просьбы о помощи получаю то, что в народе метко называют отписками. Будь то жалобы на коммунальные проблемы дома и придомовой территории, или на отвратительное качество работ по капитальному ремонту откровенно халтурящего подрядчика, или на регулярный мошеннический спам в почтовых ящиках, маскирующийся под повестки госконтор и понуждающий пенсионеров добровольно отдавать сбережённое за какую-нибудь фальшивую поверку счётчика - реакция государства на все мои бдительные сигналы в этих случаях зачастую укладывается в старую добрую ещё доцифровую формулу: "Вот когда убьют, тогда и звоните". То есть: "Мы рассмотрели Ваше обращение и не нашли в указанных Вами действиях нарушений действующего законодательства".

Я не хочу сказать, что система не работает вовсе. В тяжёлых случаях или в случаях, когда не нужно слишком заморачиваться с поиском доказательств или учитывать чьи-то важные интересы, всё довольно неплохо функционирует. Грубо говоря, вот у нас - труп, вот - окровавленный топор, вот - пьяный муж с расцарапанным лицом, вот - соседи, слышавшие крики, вот - запись с видеокамеры на лестнице. Да - здесь никаких проблем не будет. Система отработает как часы. Но если правонарушение куда менее явное, если нужно напрягаться, собирать доказательную базу, маневрировать между всеми защитными уловками, к которым предусмотрительно прибегли негодяи - в таких случаях заставить систему работать много сложнее.

Иногда количество имеет шансы перейти в качество. К примеру, во время капитального ремонта, после десятков жалоб от актива жильцов во всевозможные инстанции и десятков же стандартных отписок, контролирующий орган вынужден был всё же прислать комиссию, которая, впрочем, ещё не войдя в дом, моментально заняла сторону подрядчика, отвечая на все наши аргументы и факты, такими же отписками, только устными. Всё же по итогу кое-каких улучшений и исправлений качества капремонта нам удалось добиться, благодаря настырности и многократной долбёжке в одну точку.

Короче говоря, система приёма электронных жалоб от населения работает, но с весьма существенными оговорками. И конечно куда удобней жить хотя бы с такой системой, чем вовсе без оной. Но вот какой вопрос занимает меня последние года три. В нашей стране как плесень на бутерброде разрастаются законы о всевозможных дискредитациях, реабилитациях и пропагандах. Как следствие, множится число соответствующих дел. Когда силовики сами занимаются поиском материалов для зарабатывания лёгких палок, вопросов нет. С ними всё ясно. Но очевидно, что в то же время органы получают всё больше и больше сигналов от, так сказать, бдительных граждан. И вот здесь мне очень интересно. Сталкиваются ли эти граждане при отправке электронных доносов с теми же проблемами, которые возникают у всех остальных? То есть получают ли они отписки на 95% своих обращений? Бьются ли они лбом о бюрократическую стену так же, как бьюсь об неё я? "Уважаемый бдительный гражданин, мы рассмотрели ваше сообщение и не нашли в указанном вами случае употребления слова "война" признаковых нарушения действующего законодательства". Или же там всё по-другому и у силовиков есть список статей, полноценная реакция по которым должна следовать незамедлительно в ста случаях из ста наравне с каким-нибудь убийством или наркоторговлей?

Я с детства многократно слышал от отца: "В этой стране (поначалу это относилось ещё только к СССР) всё устроено так, что нормальные инструкции, помогающие людям жить, исполняются со скрипом и упорным противодействием всеми четырьмя, но глупые или подлые инструкции исполняются с утроенным рвением". Так прав он или нет?

Главным хранителем памяти о самом знаменитом директоре ФБР стал после его смерти Фонд Дж. Эдгара Гувера, организованный масонами Шотландского обряда. В вашингтонской штаб-картире Верховного совета масонов тридцать третьей степени, именуемой «Дом Храма», создан мемориальный музей, хранящий многочисленные личные вещи, документы и фотографии из особняка и рабочего кабинета Гувера.

Все это, конечно, не случайно, ибо деятельность в тайном масонском обществе была одной из важных сторон жизни главного полицейского США на протяжении более полувека. Вот что пишет об этой стороне Картха Де Лоуч, многолетний помощник директора ФБР, а ныне председатель Гуверовского фонда в «Журнале Шотландского обряда» в мае 1997 года: «Прославленный Гувер был абсолютно предан своему масонскому братству.

Он был принят в масоны Федеральной ложей № 1 в Вашингтоне, 9 ноября 1920 года, всего за два месяца до своего 26-го дня рождения. За 52 года в Ложе он был награжден бесчисленными медалями, наградами и знаками отличия. В 1955 году, к примеру, он был произведен в Генеральные инспекторы 33-й степени, а в 1965-м удостоен знака высочайшего признания в Шотландском обряде - Большого креста почета» [CD97].

В 1921 году в Белый дом вступил очередной, 29-й президент США, республиканец Уоррен Хардинг. Назначенный им новый генеральный прокурор Гарри Догерти был весьма приятно удивлен, когда Гувер предоставил в его распоряжение обширную картотеку на политических противников президента, а также на сотни тысяч радикально настроенных граждан.

Эдгар Гувер всегда уделял тщательное внимание своей репутации нейтрального государственного чиновника, лишенного каких-либо склонностей к той или иной политической партии. Поэтому когда Догерти стал заменять в Министерстве юстиции всех демократов на республиканцев, Гувер от этого только выиграл, получив в августе 1921 года давно желанный пост - помощника начальника Бюро расследований.

Начальником его тогда был некто Уильям Бернс, человек, мягко говоря, без особого служебного рвения. Гувер же для него стал просто незаменим, поскольку взялся готовить ежегодные планы на бюджетные ассигнования и отчеты для Конгресса. Свободного времени при этом появилось заметно больше, поэтому Гувер увлекся гольфом, а также стал заметно активнее в масонской ложе. Естественно, не без личной пользы.

Вскоре политическая ситуация в Вашингтоне существенно изменилась. В 1923 г. Хардинг скоропостижно скончался от сердечного приступа, на следующий год очередной президент Калвин Кулидж привел в госадминистрацию своих людей, а новый министр юстиции Харлан Стоун, недовольный общей ситуацией в министерстве, решил непременно поменять, среди прочих руководителей, и главу Бюро расследований. Тут-то и вступили в ход невидимые масонские рычаги. Когда Стоун обронил среди коллег-министров, что подыскивает для Бюро нового шефа, то Лоуренс Ричи, заместитель министра торговли, не мешкая порекомендовал своего доброго друга и соратника по масонской ложе Дж. Эдгара Гувера.

В поддержку этой же кандидатуры выступил и заместитель генпрокурора, поэтому вскоре Стоун вызвал в свой кабинет Гувера и сообщил, что намерен назначить его временно исполняющим обязанности директора Бюро, пока будет подыскиваться более подходящая фигура. Вскоре, однако, для Стоуна стало очевидно, что именно Гувер является наиболее подходящим человеком для полной реорганизации Бюро и перевода деятельности спецслужбы на высокопрофессиональную основу. Поэтому в конце того же 1924 года, 10 декабря Эдгар Гувер в возрасте 29 лет получил вожделенную должность директора Бюро расследований, которую затем сохранил за собой на всю оставшуюся жизнь.

Приверженность Гувера к масонству, его духу и обрядам в определенной степени отразились и на Бюро расследований. Принадлежность агентов к масонской ложе всячески приветствовалась, а со временем отчетливый привкус масонства обрел даже текст присяги, которую принимали новые сотрудники и которую завели по личному приказу Гувера. Вот лишь некоторые фрагменты из этого достаточно пространного текста: «Смиренно сознавая всю ответственность за дело, доверяемое мне, я клянусь, что буду всегда чтить высокое призвание нашей почетной профессии, исполнение обязанностей которой является как искусством, так и наукой…

Исполняя свои обязанности, я буду, подобно священнику, источником утешения, совета и помощи… подобно солдату, я буду неустанно вести войну против врагов моей страны… подобно врачевателю, я буду стремиться к искоренению преступной заразы, которая паразитирует на теле нашего общества… подобно художнику, я буду стремиться к тому, чтобы выполнение каждого задания было истинным шедевром…»

В книге-исследовании Энтони Саммерса «Тайная жизнь Эдгара Гувера» со слов сотрудников ФБР представлен такой портрет «образцово-показательного агента» из тех, кто начал службу в середине 1920-х годов. Портрет срисован с одного из тогдашних молодых сотрудников, на долгие годы ставшего в глазах шефа достойнейшим примером для подражания. Эдвард Армбрусер прослужил в ФБР с 1926 по 1977 год, став высококлассным специалистом по банковским аферам. Это был типичный представитель нового поколения агентов, непьющий и некурящий, масон, учитель церковно-приходской воскресной школы, семь учеников которой стали впоследствии агентами ФБР.

Агент более позднего поколения, Норман Оллестад, вспоминает облик своего коллеги-ветерана так: «Он окружал себя броней всяческих амулетов - колец, значков и заколок с драгоценными камнями. Он был весь увешан ими. Чтобы галстук не мялся, его скреплял с рубашкой зажим в виде львиной головы. На манжетах были запонки. На правой руке у него красовался университетский перстень, выделявший его среди людей необразованных. На той же руке он носил масонское кольцо, которое защищало его духовно. На среднем пальце левой руки у него было обручальное кольцо, служившее щитом против возможных поползновений женщин, которых ему придется допрашивать»… [AS93]

Гувер считал Эдварда Армбрусера образцовым работником и продолжал держать его на службе еще многие годы после того, как ветеран достиг пенсионного возраста.

«Гигабайты власти», Берд Киви, 2004г.

То, что сейчас происходит (вся эта "борьба" с мигрантами) ни что иное как банальное перекрышевание рынка дешёвой раб-силы от "диаспор" в пользу... "другой группы". Группа эта действует через подконтрольных ей "силовиков", политиков и журнашлюх. Под это дело организована пиар-кампания, которую вы сейчас и наблюдаете. Принимаются законы, основная цель которых отжать "бизнес" у "диаспор". "Диаспоры" - это, конечно же, верхушка айсберга, там торчат уши крупного бизнеса - девелоперы, ретейл, перевозки и т.п.

В процессе кого-то обязательно грохнут и посадят.

Политическая составляющая

Борьба за пост мэра Москвы. Бастрыкина двигают в мэры на волне антимигрантской повестки. Возможно будет какой-то другой "силовик".

Чем закончится?

Рынок переделят от "диаспор" в пользу "ментов", немного "обелят" (может даже бюджету с этого что-то перепадёт), установят более жёсткий контроль за мигрантами, но завозить продолжат и будут делать это всё в больших и больших количествах.

Какой-нибудь "силовик", на волне "борьбы", станет мэром Москвы.

Вот и выходит цыганские услуги для денежных мешков проще и безопаснее чем законами ограниченное вмешательство Росгвардии.

Ещё год два и заработанное и наварованное надо будет увезти и это нужно будет сделать при отсутствии противодействия Росгвардии.

Так как Росгвардия сразу была сделана гиганской и не гибкой , поэтому она так быстро не изменится и может только как твёрдое сломаться.

А там гляди торговцам захочется посадить своего проворовского президента или на крайний случай продать страну на запчасти китайцам. А России нужен порядок и устойчивость и будет большая битва монархистов с суперворами за власть. Поэтому росгвардия как хребет порядка будет потрёпана спасая страну. Но победитель увы не ясен! Наёмный цыган как туалетная бумага одноразовая снабженцев оружия и чиновников куда выгоднее в местах где не надо огласки. Мы реально живём как в средневековой Японии. Есть самураи- это росгвардия и есть ниньзя - это цыгане , узбеки, таджики и все народы востока. В Японии средневековой это окончилось войнами, технической отсталостью и выпадками на помогавшую ей царскую Россию. Я в этой ситуации за Росгвардию как за порядок и Россию!