Бравый белый офицер
Гувернёр Николай Семёнович
А тем временем наступила черная полоса в моей жизни.
У нас была большая семья, за стол садилось двадцать два человека – мои родители, сёстры и братья, дедушка и бабушка, три тётушки, две их горничные Глафира и Фрося, дальние родственники Мухановы, ещё кто-то, кого я уже и не помню. Одним словом, двадцать два человека, и моя мать буквально валилась с ног. Заниматься со мной у неё не было времени.
И тогда решили взять гувернёра.
Так появился Николай Семёнович.
Это был бравый белый офицер.
О нём говорили, что он настоящий патриот России.
Он только что женился, у него была молодая жена Раиса Степановна и маленький сын, ещё в колыбельке.
Ему нужно было где-то работать, и занятия со мной давали хороший заработок.
У моего отца была возможность платить – он получал жалованье, работая в имении.
Мой дед был очень доброжелательно принят некогда сербским, а теперь югославским правительством, самим королём Александром и давно знавшим его премьер-министром Николаем Пашичем.
Ему назначили государственную пенсию – такую, какую он получал бы в России.
Её давала ему братская Югославия в благодарность за то, что он в своё время сделал для Сербии. Поэтому мой дед не ошибся, когда сказал на семейном совете: «Я еду в мою Сербию». Она действительно была его Сербией, его там любили. Его пенсия хорошо пополняла семейный бюджет.
Экзекуции
Мне было уже семь лет, и я, конечно, уже многое понимал.
Именно тогда надо мной сгустились тучи.
Я оказался козлом отпущения.
Гувернёр Николай Семёнович был одним из тех офицеров, кто плохо относился к моему деду.
И вымещал это на внуке.
Он уводил меня далеко от дома, в заброшенный сарай, привязывал ремнём или верёвкой к решётке окна и нещадно избивал ремнём.
После этого он ставил меня коленками на кукурузу, и я стоял так, пока на коленях не появлялись капли крови.
Это был садист.
С тех пор и до старости колени – мое слабое место.
Бог ему судья, да простит ему Господь.
Я не знаю, как он объяснял моим родителям, за что наказывает меня.
То, что мне приписывалось, я часто не понимал.
Но каждое утро я просыпался с мыслью: Боже мой, опять начинается день, а значит, и весь этот ужас. Вот такая была у меня жизнь.
Эти экзекуции оставались тайной – я никому о них не говорил.
Но, очевидно, моя мать о чём-то догадывалась.
И однажды она сказала Николаю Семёновичу: «У меня исчезли яблоки. Узнайте, пожалуйста, не Владимир ли их украл».
А сама спрятала эти яблоки.
Через некоторое время Николай Семёнович пришёл и сказал: «Да, это он их стащил, а поэтому должен быть наказан».
Тогда она показала ему спрятанные яблоки.
Гувернёра уволили.
Но последствия его «воспитания» на многие годы отравили мою жизнь.
Я не видел смысла жизни, у меня не было интереса к ней.
Появился другой гувернёр, добрый старичок, но он ничего не мог исправить – детство мое было отравлено.
Источник: Моя судьба. Воспоминания / епископ Василий (Родзянко); сост. Д.В. Гливинского. - М. : Изд. Сретенского ставропигиального мужского монастыря, 2015. – 416
М. В. Родзянко - председатель Государственной думы Российской империи. В 1920 году эмигрировал в Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев; жил в городе Вршаце.
