Одно из самых больших проблем в поле — это продукты. И разнообразия-то никакого, и завести их в поле сложно, так ещё и сохранить нужно! Желательно на два-три месяца, а то и на пять — это уж как повезёт. И если с теми же крупами, макаронами или консервами особых проблем (не считая мышей) обычно не бывает, то вот как сохранить масло, майонез или тот же кетчуп? Холодильники в поле не предусмотрены, да и розеток с электричеством на ёлках тоже встречать не доводилось. Поэтому и приходится каждый раз выкручиваться, пытаясь придумать какие-нибудь способы хранения.

В полевой сезон 2000-го года наш геофизический отряд стоял в спецпоселении Усть-Цепёл. Жили мы в замечательном четырёхкомнатном доме, предоставленном нам начальством зоны. Честно говоря, устроились мы очень даже неплохо: каждую субботу зеки топили для нас баню, с начальником спецпоселения я договорился о том, что они будут выпекать нам хлеб, за что им был отдан мешок сахара и практически весь запас взятой нами муки и дрожжей. Может и дороговато, зато каждые два дня мы получали 4 буханки горячего, свежевыпеченного хлеба. А что может быть лучше горячего свежего хлеба? Разве что корочка от него! Договорившись с местным завхозом, я обменял четыре коробки кильки в томатном соусе, которую не хотели есть мои рабочие, на четыре коробки сардины в масле. Сначала я малость офигел от такого обмена, но завхоз так радостно ухватился за кильку со словами: «Да у нас эта сардина уже поперёк горла торчит!», что я не стал с ним спорить. Оставалась одна-единственная проблема: сохранить продукты до конца сезона. Крупы, консервы и сахар с солью мы затолкали в нежилую комнату, приспособив её под продуктовый склад, а вот скоропортящиеся продукты решили утопить в ближайшем ручье.

Вообще в поле есть всего пара простых вариантов хранения таких продуктов: либо устроить полевой холодильник, либо засунуть в ручей. Полевой холодильник, по сути — просто глубокая яма с крышкой, куда складываются продукты. Из минусов: долго возиться, да и температура в нём может быть не очень низкой, особенно если лето жаркое выдалось. С ручьём проще: горные ручьи холодные всегда. Так что в качестве холодильника был выбран именно ручей.

Неподалёку от дома протекал как раз такой ручей. Даже не ручей, а так, мелкий ручеёк шириной сантиметров 40 и глубиной в пару сантиметров. Из-за такой глубины нам даже пришлось углублять русло ручья в районе мойки, чтобы там можно было спокойно умыться и набрать воды. Чуть ниже мойки мои рабочие вкопали в русло два ведра, куда были уложены сливочное и растительное масло. А полиэтиленовые упаковки с майонезом и кетчупом притопили в ручье, утяжелив камнями. Полевой холодильник был готов к использованию.

Каждый день мы ходили на работу, собирали грибы и ягоды. В августе в гостях у нас побывал журналист из National Geographic, ел с нами «из гриб суп» и даже не помер после этого. Я ходил за 50 километров за радиосвязью… Всё это время наш холодильник работал прекрасно, сохраняя свежими и майонез, и кетчуп и даже масло.

Но вот пришёл сентябрь, а вместе с ним – затяжные осенние дожди. Вода в ручье стала потихоньку подниматься, но не так, чтобы очень сильно, так что никаких причин для беспокойства я не видел, пока однажды утром повариха не разбудила меня воплем:

— Дима! Масло уплыло!

— Какое масло? – с утра я бываю весьма большим тугодумом. – Куда уплыло?

— Не знаю, - честно ответила повариха. – Но в ручье масла нет! И майонеза!

Я быстро выскочил из спальника и, на ходу одеваясь, побежал к ручью. Коварство горных ручьёв мне было известно не понаслышке, но чтобы ручеёк, в котором воробью сложно утопиться, за одну ночь превратился в бурлящий поток глубиной в полметра – такое я видел впервые! Естественно, все наши холодильники были сметены ручьём: не помогли ни камни-утяжелители, ни вкопанные вёдра. Всё наше добро в один момент оказалось унесено водой.

Из дома выбежали рабочие и уставились на разбушевавшуюся стихию.

— Так! Юра, Серёга, бегом к мосту! – начал я командовать. – Ловите там, далеко не должно было уплыть! Вася, Толик – пройдитесь по кустам, может там что застряло. Остальные за мной вдоль ручья!

Моё воинство растянулось вдоль ручья в поисках потерянного богатства. Время от времени кто-нибудь с радостным воплем выуживал из воды то ведёрко майонеза, то бутылку с кетчупом, прибитую к берегу. Бродя по пояс в воде, Вася с Толиком вытащили из кустов две целые упаковки кетчупа, а Юре с Серёгой удалось выловить из ручья стайку банок «Рамы» собравшихся совершить сплав по замечательной уральской реке Язьве.

По итогам спасательной экспедиции мы не досчитались трёх бутылок кетчупа, да двух бутылок растительного масла. Всё остальное нам удалось выудить из разбушевавшегося ручья – операция по спасению закончилась весьма удачно для нас. А через пару дней, когда вода спа́ла, ручей снова стал мелким и спокойным, каким и был раньше. Но теперь его мирным видом меня было не обмануть. Поэтому неподалёку от дома рабочие выкопали яму, куда и уложили все спасённые продукты, где они совершенно спокойно дожили до конца сезона. Те, что не успели съесть.

Ну а я получил совершенно новый навык охоты на майонез и кетчуп в диких условиях.

P.S. Пикабу каждый раз старательно пытается подсунуть мне теги "Страшно" и "Борьба за выживание". Неужели?

Пишите, критикуйте, комментируйте, давайте советы - всегда рад с вами общаться! И большущее спасибо всем донатерам!

Маршрут по требованию. Часть 1 (начало).

Корпусов и бараков попадалось всё больше, небо мрачнело всё сильнее. Дорога шла близко к обрыву, под которым блестела темная вода Лозьвы.

Путники уже изрядно устали и проголодались. Маша вдруг остановилась, шагнула в сторону и села на траву.

— Всё. Я больше не могу, никуда отсюда не пойду, — сказала она решительно.

— Маш, ты чего? — удивился Антон. — Ну-ка, вставай, не позорь меня. Под грозу хочешь попасть?

Вдруг где-то в стороне обрыва прогремели несколько выстрелов, быстро, один за одним.

Все замерли.

— Так. Будьте здесь, я схожу и посмотрю, что там такое, — Никитин боялся, что все пассажиры разбредутся снова.

— А чего это вы раскомандовались? — Зорин завелся не на шутку.

— А с того, что я при исполнении и пытаюсь сделать так, чтобы вы добрались до пункта назначения в целости, — Алексей достал удостоверение и придержал перед глазами Антона. — Никто никуда не уходит, пока я не вернусь. Ясно?

Женщины в унисон кивнули. Зорин смотрел холодно, но перечить больше не стал.

Никитин ушёл в сторону выстрелов, а троица осталась между двумя полосами леса.

Но Антона будто какая-то муха укусила. Сначала он ходил взад-вперёд, позыркивая на Катерину. Потом подошёл к Маше и потянул её за локоть, но девушка дёрнула рукой и осталась на месте.

— Да не трогайте вы её! Пусть посидит, если устала, — Катерина смотрела на Зорина, который, казалось, сейчас просто взорвётся.

— А вы чего вмешиваетесь, — его голос внезапно стал выше на пару октав. — Вы вообще кто такая? Идите в лес, ищите свою кошку дикошарую!

— Антон! — возмутилась Маша.

— Мы для чего сюда ехали? Чтобы на траве сидеть?! — мужчина побагровел. — Или ты сейчас же идешь со мной, или я ухожу один, без тебя! — Он надел рюкзак и несколько минут, не мигая, смотрел на девушку.

— Антоша, да что с тобой? — Маша нерешительно улыбалась. — Я думала, мы на отдыхе. Чтобы провести время вместе. А ты будто от кого-то убегаешь. Куда нам спешить?

Больше они не сказали друг другу ни слова. А через час капитан вернулся с еле живым Виктором. Тот висел на Никитине, медленно переставляя ноги. Он был бледен, по лицу текли слёзы.

Алексей завёл учителя в палатку, которую успел поставить Антон, и попытался снова поймать связь.

Катерина сидела с Виктором, придерживая крышку от термоса, в которую налила горячий чай. Учитель мелко дрожал, стуча зубами и пытаясь что-то сказать. Получалось плохо – передавленное горло выдавало только какой-то хрип. Но все же Катерина разобрала про изумруды, которые украли.

— Наде на лечение, — прошептал учитель. — Жена болеет. Для неё нужно.

Катерина потрогала лоб Виктора — он горел.

— В больницу вам надо. Только не дозвониться теперь, — женщина задумчиво смотрела куда-то мимо учителя. — Если ваши камни забрал тот, кто потом стрелял, то его уже нет, и искать там нечего.

Виктор вопросительно посмотрел на неё. Катерина грустно улыбнулась. В палатку заглянул Никитин.

— Ну, как? Связи нет. Помощи, видимо, скоро ждать не стоит. Пока хватятся, что автобус не приехал вовремя, пока найдут, где мы… — Никитин тревожно смотрел на учителя, который выглядел очень плохо.

— Значит, переждём до утра и дальше пешком до ближайшего телефона, — ответила Катерина.

Капитан немного помолчал и спросил у женщины:

— Слушайте, а я вас мог где-то раньше видеть?

— До утра ему совсем худо станет, — Катерина очень внимательно смотрела на капитана. — Позовите всех сюда. Я кое-что расскажу.

***

— В годы революции тут много всякого лютого народа промышляло, — начала Катерина, когда Никитин, Маша и Антон собрались в палатке. — Не то красные, не то белые. Не за идею они были, а просто бандиты. И повадилась одна банда оленей у манси угонять, а если кто слово против них сказать смел, так и людей могли посечь, сжечь дома. Однажды мужики, среди которых был и мой прадед, собрались и отправились в лес, где у тех бандитов стояло логово. Только не застали они никого. Пустой дом, а в логу рядом — несколько разрубленных медвежьих туш, да и другой живности по мелочи — зайцы, белки, один волк. Так бандиты развлекались, убивая лесного зверя.

А когда мужики вернулись домой, то вся деревня уже горела — уходя в город, бандиты оставили «гостинец». Пригрозили: если кому пожалуетесь — вернемся и добьем всех. Кто-то из женщин тогда успел спастись, кто-то — нет. Моя прабабка не успела, а бабушка Нюра со своей бабушкой — моей прапрабабкой, получается — ходили по грибы, поэтому уцелели.

Самые старые женщины, кто местных духов почитал и подкармливал, пошли тогда к бандитской избушке, собрали куски от животных и сшили, как из лоскутков, одного большого Зверя.  Морда от волка, а вместо лап — руки одной из женщин, которая погибла в пожаре, спасая своих детей. Только руки от нее, бедной, и остались. Вместо глаз положили изумрудные серьги, да еще колечко с рубином на палец надели — то было самое дорогое, что осталось у жителей деревни. Ночью на поляне, которая была, как пятак посреди густого леса, над сшитым телом Зверя камлали и слова всякие читали, а потом ушли.

Вырыли землянки, чтобы не ночевать под открытым небом. Еды особо не было — что в лесу найдется, то и ели. Оленей и крупную скотину бандиты забрали с собой, а все, что росло в огородах — сгорело вместе с деревней. В общем, всем, кто не погиб в пожаре, было бы худо зимой: или уходить, или помирать. Но как раз близился Купала, и бабушку, как самую младшую, которая умела говорить (младше неё были совсем уже груднички), отправили просить Зверя за всех жителей, чтобы спас.

Бабушка рассказывала, что началась гроза и Зверь вышел к ней. Она просила, а он подошёл, погладил её рукой по волосам. Что было потом, она не помнила — темно, говорит, стало.

Но только через три дня все олени сами вернулись в деревню, а тех лихих людей больше никто не видел. Потом в бредне, с которым по Лозьве ходили, попалась рука с наколкой, да ещё голова одного из бандитов. На том и закончилось всё. Больше никто сюда не лез — боялись Зверя, которые доброму поможет, как своему ребенку, а злого и не найдут больше, по крайней мере, целым. Главное, просить в Иванову ночь, то есть один раз в год. И на той самой поляне, где Зверя когда-то сшили.

Катерина замолчала, прикрыв глаза. Тишину нарушил Зорин:

— Вы предлагаете попросить у этого вашего Зверя помощи? Для учителя? Или хотите, чтобы он вам кошку нашел, — Антон ухмыльнулся.

— И ему помощь нужна, и каждому из нас, наверное, есть, что попросить, — ничуть не смутилась Катерина.

—  Вы ведь тоже бабушка? — спросил Никитин, и женщина вздрогнула. — Мне очень жаль вашу внучку.

— Катерина выглядела очень бледной. — Да, я хочу найти выродка, который сделал это с моей девочкой. Раз наша полиция … извините, не может никак его найти.

— Что с вашей внучкой? — спросила Маша, не понимая, о чём говорят Катерина и капитан.

— Несколько девочек от пяти до двенадцати лет были найдены задушенными в нашей и соседних областях, — нехотя проговорил Алексей. — Их заманивал мужчина, предлагая посмотреть на котят, или просто представляясь знакомым родителей. Катерина, ваша Муха была как раз котенком, которого нашли около тела… около вашей внучки?

— Да, Мушенька бегала там. Он ей заманил мою девочку, да там и оставил. Вы её узнали? Точно не меня — я ведь не давала показаний. Бабушек обычно не опрашивают, если есть родители…

— Кошку я, если честно, не особо и рассмотрел, но у вас редкое имя. Вы ведь и по паспорту именно Катерина —так не часто сейчас записывают, а ваше имя упоминается в деле. И ещё, внучка была на вас очень похожа. — Никитин на пару секунд замолчал, но потом продолжил. — И вот ведь удивительное дело, убийца ни разу не попал на камеру, как будто знал, где и в каком дворе они висят… — Капитан вдруг осёкся, понимая, что среди сидящих не видит Зорина. — Маша, а где Антон?

— Сказал, что ему нужно «по малой нужде», — девушка ответила шепотом и махнула в сторону леса. — Сейчас вернётся.

***

Антон сначала шёл, а потом уже бежал сквозь темную чащу. Ветки хлестали по лицу, но мужчина только прибавлял скорость. Он выберется, обязательно выберется отсюда. А Машу, будь неладна её болтливость, он потом заберёт, как только найдет работающий телефон и вызовет транспорт. Или вертолёт — дорого, конечно, но нужно было сразу так и передвигаться. А вот сейчас он без связи, не пойми где, со всеми этими странными людьми, один из которых — полицейский. Бабка ещё эта, на его голову. Зорина передёрнуло. Да ещё и кошка … глупо получилось с переноской. Он просто хотел, чтобы она сгинула в этом лесу и не напоминала больше о его досадном промахе.

Антон открыл на смартфоне приложение с компасом, но оно вертело стрелкой, хотя телефон был настроен правильно. Ладно, сейчас спустится к воде, а там, если идти по течению, то жилые дома точно есть, значит, и позвонить кто-нибудь пустит.

Шёл он быстро, периодически поглядывая на экран смартфона — не появился ли сигнал. Вдруг Зорин запнулся за корень дерева и рухнул на мокрую землю. Телефон отлетел куда-то в сторону.

Мужчина огляделся, ища глазами гаджет, но было уже слишком темно, а экран, видимо, погас от удара. Он пошарил по земле, наткнулся на пару скользких коряг. Вдруг из-за куста выглянула детская ручка и протянула Антону его смартфон. Зорин поднялся на ноги — перед ним стояла светловолосая девочка с его телефоном. Он протянул руку, чтобы взять, но девочка засмеялась, отдернула ручку и побежала вглубь леса.

— А, ну, отдай! — Крикнул Антон, решительно шагая за негодницей.

Девочка смеялась, но видно её не было, только мелькала красная курточка между деревьев. Звонкий голос эхом разрывало по лесу, и вот будто бы уже не одна, а две, нет — три девочки убегают от Антона. Красная, зеленая, белая курточки, светлые и тёмные волосы. Сейчас он догонит их и заберет свой телефон, а потом выберется отсюда и никаких девочек больше не будет, по крайней мере, пока всё не уляжется.

— Так, стоп, — Зорин резко остановился, хлопая себя по щекам. — Что ты делаешь? Это галлюцинация. Телефон все ещё лежит где-то в траве, а ты сейчас потеряешь дорогу.

Он огляделся, но уже не понимал, в какой части леса находится. Откуда пришёл, как долго он вообще ходит среди деревьев.

Рядом мяукнула кошка.

— Тебя только не хватало, — Зорин увидел трехцветную спину в траве. — Надо было придушить тебя ещё тогда, как и её. — сказал он в темноту.

Кошка мелькнула среди деревьев, а потом села на траву, по-прежнему громко мяукая. К ней на свет вышли и девочки. Самая маленькая, в красной куртке, погладила зверька по голове.

— Вы все морок! Вас нет! — закричал Антон и бросился на кошку, а она помчалась от него, петляя среди деревьев.

***

Как только бурелом закончился и вышли на круглую, без единого деревца, поляну, Катерина велела всем стоять у леса, а сама пошла в центр. Женщина опустилась на колени, достала из сумки и зажгла церковную свечу, прикрывая ладонью от ветра и первых капель дождя. Что-то зашептала.

Никитину не было слышно, что именно произносила Катерина. Только через несколько минут над поляной громыхнуло, и небо осветила первая молния. Капитан, Маша и Виктор — все, как по указке, отвлеклись на этот всполох света.

А когда Алексей снова посмотрел на Катерину, то оцепенел: женщина всё так же стояла на коленях, но над ней уже нависала огромная фигура с горящими зелёными глазами. С чёрного лохматого медвежьего тела клоками свисала шерсть и красные нитки. Волчья пасть что-то говорила Катерине, а рука — человеческая, с красным перстнем на ней — лежала у женщины на плече.

— Мамочки… — прошептала Маша. — Это он, из той истории!

Вдруг Зверь поднял голову и посмотрел прямо на троицу, которая всё теснее жалась к лесу, и поманил их рукой к себе.

Первым, пошатываясь, на поляну вышел Виктор. Он бухнулся на колени перед Зверем и тихо, все ещё с хрипом, запричитал:

— Пожалуйста, спаси её! Спаси мою Надю. Камни — это всё, что я смог достать, чтобы её вылечить.

Зверь положил руку ему на голову, но тут же переключился на Катерину:

— Так, говоришь, хочешь найти того, кто забрал твою внучку?

Катерина закивала. Тогда Зверь протянул руку в сторону леса. И мгновения не прошло, как оттуда, куда указало существо, с громким мяуканьем выскочила Мушка и побежала к женщине. Катерина подскочила, уронив свечу, и взяла кошку на руки.

—Мушенька, родная, ты нашлась!

Дальше, вслед за кошкой, из леса выбежал Антон. Будто не замечая, что происходит вокруг, он кинулся к Мухе, но та зашипела. А Катерине пришлось уворачиваться от рук Зорина, который, как безумный, кричал:

— Ах, ты тварь! Ну-ка, иди сюда, — он, будто слепой, пытался хватать воздух вокруг себя. — И вы здесь? Мои мёртвые девочки. Все вы! Я снова вас достану, я снова заставлю вас всех молчать! О, вы много надо мной смеялись, когда я был такой же маленький и не мог вам ответить. «Зорин кривой, Зорин косой!» — Он достал откуда-то нож и, размахивая им вокруг себя, пытался достать до видимых только ему девочек. — И кто теперь смеется, а?! И кошку эту я все-таки придушу!

Вдруг Антон увидел Машу, которая изумленно смотрела на него с края поляны.

— Машка, а ты чего встала?! Я же хочу на тебе жениться, чтобы мы были, как все. Ты же ничего бы не заметила всё равно! Слепая ты простота, — он рассмеялся. — Ты же детей хотела? Вот, лови своих детей, пока я этого не сделал.

Зорин решительно двинул в сторону Маши, но Никитин преградил ему дорогу. Антон кинулся на капитана. Но ему под ноги с шипением и ревом бросилась кошка. Зорин не удержался и рухнул на землю. Никитин успел защелкнуть на запястьях маньяка наручники и, только тогда тот вернулся в реальность — стал озираться по сторонам, не понимая, что происходит.

Где-то рядом больше не сдерживала слез Катерина. А учитель удивленно рассматривал что-то, блестевшее в траве посередине поляны. Гроза закончилась, и на небе стали появляться первые всполохи рассвета. У Никитина завибрировал телефон — разом пришли все оповещения о звонках: от Кузнецова, мамы и ещё десятка абонентов.

Пассажиры шли в сторону дороги, на которой уже стоял, ожидая их, полицейский УАЗик. Капитан вел Зорина, который покорно брел, изредка поглядывал на Машу, но она не смотрела на него, о чем-то тихо говорила с Катериной.

И думал Никитин, что неспроста, получается, пропали все те люди, которые проезжали здесь, в прошлые годы, маршрутом по требованию, проходящим прямо по местам Зверя. Но в отчёте об этом, конечно, не напишешь — примут за сумасшедшего и досрочно отправят на пенсию…

А Виктор то и дело опускал руку в карман, чтобы проверить, на месте ли его сокровенный кусочек породы, выложенной изумрудами.

Небо быстро темнело — надвигалась гроза. От сильного рваного ветра гудел лес, огромные стволы деревьев качались, создавая долгие зеленые волны. Бабушка положила руку Нюрке на плечо и осадила её вниз:

— На колени опустись, девонька. Как он из лесу выйдет, так голову прижми к земле и проси, как мы с тобой учили. Поняла?

Девочка кивнула и испуганными глазами посмотрела в сторону леса.

— Ну, вот и хорошо. А я отойду, чтобы не мешать — он должен только тебя здесь найти. Да не бойся ты! — старуха увидела, как побелела внучка. — Он ведь только с виду страшный, но чистую душу, вроде тебя, ни в жизнь не тронет.

Бабушка заковыляла прочь, а Нюрка, все так же стоя на коленях, выпрямила спину, перекрестилась и стала всматриваться в чащобу. Ветер трепал её светлые волосы, бросал одуванчиковым пухом в глаза, пугал низким, утробным завыванием. Но девочка не дрогнула — знала, что окромя него, никто уже не поможет. Первый гром с неистовой силой обрушился на поляну. Небо рассекла белая кривая молния, и в её свете девочка увидела черную фигуру, возвышающуюся на фоне лесной чащи.

***

Первый за месяц выходной капитана Никитина закончится уже к обеду — полковник Кузнецов попросил зайти, не объяснив причины.

Никитин стукнул пару раз в дверь кабинета начальника и, не дожидаясь приглашения, зашёл.

— Пал Евгеньевич, вызывал?

— Да, Алексей, дело к тебе есть, — Кузнецов положил на стол перед капитаном увесистую стопку папок. — Смотри.

Никитин пролистал первую папку, заглянул во вторую.

— Пропажи людей? И самое новое из дел годичной давности… Товарищ полковник, у нас, сами знаете, серийник сейчас. Может, подождет?

Начальник посмотрел на Никитина прямо и холодно.

— Леша, послушай, пожалуйста, тут такое дело… Все эти пропажи, если заметил, относятся к одному району, и все случились примерно в одно и то же время, в начале июля. Только годы разные.

Капитан ещё раз просмотрел даты на корешках дел:

— Ну да, за прошлый год — два, за позапрошлый — еще три. До этого – одно. И места: все между Ивделью и Вижаем. Одна пропажа была немного севернее.

— Вот, ты правильно заметил. Между этими пунктами автобусы ходят редко. В лучшем случае, пускают рейс три раза в неделю. А ехать как-то надо. Там люди по всей Лозьве живут и дальше. Вот и решили три года назад пустить ещё один маршрут, по требованию. Едет вдоль Лозьвы. Как всех развезёт, так и обратно, в Ивдель возвращается. Там ехать всего ничего, часа два, если по прямой. А если по Лозьве, чтобы развезти кому куда надо, то за три часа обычно до Вижая успевали. Всегда, в любой месяц примерно одно и то же, но только не в начале июля. Каждый год одна и та же ерунда: люди выходят на своих остановках, идут, куда им нужно, но не все добираются до места. Или вот, два года назад автобус просто отказался ехать посреди маршрута — сломался. Все разбрелись по лесу, двое так и не вернулись. Понятно, поиск тут же организовали, всю территорию бывшего Ивдельлага обошли. Да не один раз. Но, как ты уже понял, потеряшек и след простыл.

— А мы-то что сделать можем? То, что пропадают только в июле и только на этом маршруте — конечно, странное совпадение, — Никитин усмехнулся. — Но вы же не верите, что это из-за «дня Ивана Купалы», каких-нибудь местных барабашек или всех этих народных пугалок? Как с "перевалом Дятлова" было, когда версий насочиняли — одна краше другой.

— Ты не веришь, я не верю, но местные верят, — ответил Кузнецов. — Поэтому нужен человек с холодной головой, со стороны, чтобы посмотрел и сказал, что никакой мистики или, тьфу-тьфу, еще одного серийника нет. Но, конечно, пусть лучше никто не пропадет в этом году. Поэтому тебя и отправляю.

— Так, а наш маньяк тогда как? Там ведь уже восемь девочек, Пал Евгеньевич, — взмолился Алексей.

— Это на пару дней всего. Там только один маршрут будет, шестого июля, в 10 утра отправление. Скатаешься, присмотришь за пассажирами. Или, может, чего странного сразу углядишь, и вернешься к работе, — полковник серьезно посмотрел на Никитина. —  Как друга прошу, Лёш. И серийника мы тоже обязательно поймаем.

***

До Ивдели из Екатеринбурга Никитин доехал поездом, который, после короткой остановки, укатил дальше, в сторону Приобья, оставив капитана на плохо освещенном перроне ждать попутки.

Когда Алексей добрался до автостанции, уже рассвело. Капитан взял в баре неподалеку два стакана горячего кофе, перелил себе в термос и вышел на улицу, чтобы оглядеться. Где-то жужжала газонокосилка, около пыльных кустов лениво перескакивали с ноги на ногу местные голуби.

Наконец, подъехал автобус, бело-голубой ЛАЗ, видимо, недавно вымытый. Блестящие, чистые окна, изнутри задёрнутые кружевными шторками, так и сияли на утреннем солнце.

Автобус сделал круг и остановился в тени. Вышел водитель — мужчина лет сорока, коротко стриженный, в джинсах и ветровке. Он еще раз оглядел автобус и зашёл внутрь автостанции, неся под мышкой папку с путевым листом. Никитин намётанным глазом заметил крестообразные следы от сведённых татуировок на тыльной стороне кисти водителя.

Тем временем начали подтягиваться пассажиры. То, что они собирались ехать именно на том же, что и капитан, автобусе, сомнений не было, так как и сам автобус был единственным. И рейсов на этот день больше не было — Никитин заранее уточнил это в кассе.

Первыми к зданию автостанции подошли двое: молодые мужчина и женщина. Она была очень хороша, а он слегка косил глазами и заметно сутулился. Обоим около тридцати, у обоих за плечами рюкзаки. «Туристы», — подумал капитан.

Следующим из-за угла появился высокий и худой очкарик, лет пятидесяти, со спортивной сумкой. «Профессор», — про себя окрестил его Никитин. Очкарик, устало выдохнув, поставил тяжёлую сумку на землю и стал разминать запястья.

«Неужели все? Как-то мало пассажиров, чтобы ещё и начали пропадать», — усмехнулся про себя Алексей. Хотя, если люди уже не раз исчезали без следа, то Кузнецов, конечно, был прав — проверить этот маршрут следовало.

Водитель вышел, открыл автобус и подогнал его к месту посадки. Никитин, туристы и «профессор» поднялись внутрь. Капитан сел позади всех, чтобы было видно салон и всех, кто заходит и выходит. Водитель уже закрыл дверь, когда снаружи закричали:

— Постойте! Подождите! — полная невысокая женщина бежала к автобусу так быстро, как только могла. В одной руке у нее была объемная сумка, в другой — переноска, судя по размеру, кошачья. Наконец, женщина поднялась внутрь. Она запыхалась и покраснела, но первым делом заглянула внутрь переноски.

— Фух, слава богу, живы. Да, Мушенька? — спросила она у того, кто сидел в пластиковой клетке. — Муха — это кошка. — Объявила женщина всем присутствующим, будто это было важно.

В проём кабины выглянул водитель.

— Теперь точно все в сборе? Поехали.

Автобус тронулся, поскрипывая своим не самым новым, но таким уютным нутром. Самодельные шторки, белые подголовники на сиденьях. И, конечно, тот особый запах, который бывает только в видавших виды советских автобусах, уже отовсюду списанных и доживающих свой век в маленьких городах и поселках. Около кабины белела свежая табличка: «Вас обслуживает водитель Ларионов Иван Ильич».

***

Первые полчаса прошли легко, без происшествий. ЛАЗик весело подпрыгивал на кочках, иногда его кренило куда-то в бок, но дорога была сухая и даже сносная для сельской местности. Пейзажи за окном радовали: зелень всех оттенков, от нежных молодых листьев, до тёмного изумруда высоких елей, росших на крутых склонах, и, доходивших, казалось, до самого неба. А вот небо как раз было неспокойно: с севера к Ивдели приближались тёмные, тяжёлые тучи.  И, когда автобус доехал до посёлка Полуночное, стало понятно, что будет гроза.

— Кто докуда едет? — растягивая гласные, спросил из кабины водитель. — Все до Вижая или нужно будет завернуть?

— Мы до Вижая, — ответил турист, посмотрев на свою девушку.

— Я чуть раньше сойду, но там по дороге, отдельно довозить не нужно, — сказал очкарик.

— Я тоже до конечной, — чему-то обрадовалась женщина с кошкой.

Все посмотрели на Никитина, который уже и забыл, что тоже пассажир.

— Да, и я до Вижая, — кивнул он.

— Ну, вот и хорошо. Тогда перекурим и поедем дальше, без остановок, может, и до грозы успеем, — Ларионов открыл обе двери и вышел.

Никитин хотел тоже было выйти — подышать и размять ноги. Но все, кроме водителя, остались в салоне, и ему пришлось остаться, дабы никого не потерять из виду.

Девушка наклонилась к переноске, чтобы разглядеть кошку. Хозяйка тут же открыла дверцу и улыбнулась.

— Можете даже погладить — Муха у меня ласковая. А у вас домашние животные есть?

— Нет, к сожалению, — девушка потянулась к отверстию, из которого вынырнула черно-рыжая кошачья голова.

— Маша, — представилась она. — Мы с Антоном решили в отпуске побыть туристами. Чтобы он хоть на неделю отдохнул от своего бизнеса. Здесь очень красивые места!

— Вы предприниматель? — спросил Никитин у туриста. — Чем занимаетесь?

— Сигнализации, наружное наблюдение, — ответил Антон.

— «Зоркий глаз», слышали, наверное? — сказала Маша, не скрывая гордости за своего мужчину.

— Да, слышал, — кивнул капитан. — Несколько районов к вам подключено. Хорошее название для таких систем. — Произнес Никитин и вдруг понял, как двусмысленно все это прозвучало. Турист будто прочитал его мысли:

— Это не из-за того, что я такой … косой, — Антон смутился. — А из-за моей фамилии, Зорин.

— А я Катерина, очень приятно, — представилась женщина. — Мы с Мухой едем к моей сестре в гости, она недалеко от Вижая живет. А вы? — Обратилась женщина к капитану и «профессору», посмотрев на обоих по очереди.

— Алексей, до конечной, — ответил Никитин.

— А я Виктор, тоже что-то вроде туриста. Собираю материал для студентов, — улыбнулся «профессор». — Преподаю в вузе историю и, пока отпуск, решил пройтись по местам Ивдельлага, поснимать. Тут такие интересные, в прямом смысле, исторические места.

Слова преподавателя прервало резкое кошачье шипенье: Антон тоже потянулся было погладить кошку, но, в отличие от его девушки, не был встречен ласково. Муха отодвинулась от окошка переноски и теперь махала лапой. Катерина спешно закрыла дверцу, за которой продолжало раздаваться грозное урчание.

— Что-то ты переволновалась, Мушенька, на людей кидаешься, — извиняющимся взглядом женщина посмотрела на Зорина. — Так-то она у меня ласковая, никого еще не обидела.

***

Дальше ехали молча. Каждый занимался своим делом. Катерина вязала, периодически наклоняясь к переноске, чтобы через отверстия погладить кошку. Виктор изучал какой-то древний журнал, близко поднеся его к близоруким глазам. Антон неотрывно смотрел в окно на мелькающие поля и деревья, а Маша смотрела на него и гладила по руке.

Было душно, как обычно бывает перед грозой. Небо становилось все более сизым, ветер качал деревья и приминал к земле траву.

Вдруг автобус затормозил, и пассажиры резко подались вперед. Что-то сзади неровно стучало, клубился темно-серый дым.

Водитель быстро выскочил из заглохшего автобуса, бросив на ходу:

— Все на улицу.

Пятеро пассажиров и кошка в переноске оказались на обочине, среди густой травы. Водитель открыл капот и дым повалил еще сильней.

— Думаете, это серьёзно? — Спросил Никитина учитель. — Двигатель?

Капитан не стал никого обнадеживать и пожал плечами. Не нравилось ему все это. Кузнецов тоже говорил про поломки автобуса в предыдущие годы. Как бы все не разбрелись, кто куда.

Но, оглядев своих товарищей по поездке, он не увидел Антона и Маши.

— Так, а где наша парочка? — обратился Алексей к оставшимся.

— Куда-то в лес пошли, — ответила Катерина. — Ой, так неловко, но мне бы тоже надо, по малому делу.

Она уже развернулась к лесу, однако Никитин окликнул её.

— Катерина, пожалуйста, не уходите далеко, сейчас поедем.

Женщина кивнула и засеменила в сторону деревьев. Виктор пошел в сторону поля, и Никитин понял, что потерял из виду всех, кого должен был стеречь. «Так-то, Алексей ты выполняешь просьбу начальства…»  — думал капитан, заходя в лес и пытаясь разглядеть хотя бы силуэты пассажиров. — «Вот и собирай их теперь по лесу. Какая уж тут чертовщина, если просто все разбредаются, кто куда хочет. Как малые дети, честно слово».

***

Маша увлеченно собирала землянику, которой было больше у самой кромки леса. Антон отказался от ягоды, но стоял недалеко от Маши. Лес казался ему недружелюбным, даже пугающим.

Вдруг где-то в чаще засмеялся, а потом что-то крикнул ребенок. На этот звук поднялась с клёкотом лесная птица.

— Маш. Ты слышала? — Антон сделал шаг внутрь леса.

— Что? Птица какая-то? — не поднимая головы, ответила девушка.

Антон снова услышал смех ребенка, ему хотелось посмотреть, кто ходит в лесу. Туристы с детьми, перед грозой?

Он вдруг увидел, как из-за дерева выглянула девочка лет пяти. Светлые растрепанные косички, красная курточка. Девочка потянула к мужчине руку и засмеялась.

— Антон! — громкий оклик Маши заставил Зорина оглянуться. А когда он снова посмотрел туда, где была девочка, то не увидел ничего, кроме темного леса.

— Антон, ну ты чего? Где тебя носит? — Маша взяла его за руку.

— Ты сейчас никого тут не видела? — спросил он у удивленной девушки.

— Кого? Тут только такие отчаянные, вроде нас, будут гулять перед грозой. А что?

— Девочка… Мне показалось.

— Девочка? — переспросила Маша. — Это я тебя уже свожу с ума своими разговорами о детях. Но всё, я обещала, что мы не будем торопиться, раз пока нам не до детей.

— Я же тебе говорил, что дети будут, когда переедем отсюда, — раздраженно ответил Антон, быстро выходя из леса на хорошо освещённое, после чащобы, поле.

***

Никитин осматривался, мысленно держась за точку, где он вошел в лес. Вокруг было по-странному тихо, учитывая, какой ветер гулял снаружи леса. А тут, внутри, стояла мгла – от земли поднимался густой сизый пар. Где-то впереди скрипнула ветка, потом ещё и ещё.

Алексей поднял голову, посмотрел по сторонам и вверх. На согнутом дереве, преграждающем путь, он увидел привязанную красную ленточку, на которой болтался игрушечный медведь, чёрный, сшитый их мелких тряпочек. Никитин не успел толком рассмотреть игрушку, как услышал крики:

— Алексей! А-у! Вы где? — похоже, что потеряли уже его.

***

Когда капитан вышел к автобусу, то застал всю компанию с телефонами в руках. Ларионов курил, вид у пассажиров был кислый.

— Мы думали, вы заблудились, — Катерина подняла руку с телефоном вверх, пытаясь поймать сигнал. — Тут не ловит, представляете?

Никитин достал из кармана телефон — действительно, сигнала не было совсем.

— Значит так, — водитель выбросил бычок и отряхнул руки. — Автобус всё. Связи, чтобы позвонить, нет, поэтому я схожу во-он туда. — Он кивнул в направлении, где, судя по месту их остановки, должен был быть Вижай. — У меня там знакомый живет. Позвоню в управление, приедут нас забрать. А вы не разбегайтесь. Я быстро.

Иван Ильич ушел, пассажиры вернулись в автобус, который уже перестал дымиться, и одиноко стоял, окруженный лесом и высокой травой.

Никитин заметил, что влюблённая парочка как-то слишком сильно взволнована. У Маши щёки пошли красными пятнами, а Антон, наоборот, выглядел слишком бледным.

Виктор шумно перебирал что-то в сумке.

— Знаете, — он озадаченно посмотрел на остальных. — В моих вещах кто-то хорошо так порылся. Журнала нет.

— Чего нет? — спросил Антон.

— Журнала. Там все записи, которые мне нужны по Ивдельлагу.

— Жаль, в нет автобусе камеры, а то бы посмотрели, кто взял, — сказала Маша. — Антон вот, недавно, в наши городские автобусы камеры устанавливал.

— Маша, — одернул ее Зорин. — При чем тут моя работа? У человека вещи пропали, а ты всё про свое.

—Да ничего, я уже на самом деле, все наизусть помню, — учитель рассеянно застегнул сумку. — То место и с закрытыми глазами найду.

— Что за место? Какое-то особенное? — полюбопытствовала Маша.

Но Виктор ничего не ответил, за него это сделала Катерина:

— О, тут места вообще уникальные. Да и время сейчас, сами знаете какое, — загадочно сказала она.

— Какое? — Никитину было интересно, что Катерина может рассказать.

— Ну, как же, Купала нынче. А про эти места, которые были под Ивдельлагом и дальше на север, мне еще моя бабушка, Анна Николаевна, Царствие ей небесное, рассказывала, — Катерина перекрестилась. — Она была из манси, говорила, что тут Зверь близко. И подпускает к себе он именно в ночь на Купалу.

— Что за зверь? — спросил учитель. — А, это, наверное, про менква — так манси называют «снежного человека».

— Нет, — Катерина улыбнулась. — Менквы, они, конечно, тоже есть, наверное. Манси их и сейчас видят. Но Зверь — он особенный. Это не «снежный человек», да и вообще не человек. Если издалека, то на медведя, говорят, похож. Только не обычного, а как будто сшитого из частей от разных животных.

Алексей вспомнил подвешенного на ленте тряпичного мишку, которого полчаса назад видел в лесу. По спине капитана пробежал холодок.

— Так вот, — продолжала Катерина. — Около ночи Ивана Купалы Зверь подпускает к себе близко и сам выходит из чащи. Кто с добрыми помыслами, тому поможет, а кто со злыми — того к себе приберёт. Чем ближе к Зверю, тем сильнее нутро человека проявляется. Он морок наводит, а то и вовсе может увести. Ищи потом…

Все молчали, обдумывая рассказ женщины, больше похожий на детскую страшилку. Но капитан заметил, что Антон как-то слишком сильно отреагировал на слова Катерины, да и учитель сидел, будто не в себе.

Небо стало тёмным, хотя до вечера было ещё далеко. Заметно похолодало.

Первым из ступора вышел Виктор:

— Я, видимо, сейчас своим ходом пойду, пока совсем не стемнело.

— А как же карта? — спросил Никитин.

— Карту я и без журнала помню. Ждать больше не хочу, — учитель взял сумку и направился к выходу.

И, покинув автобус, двинулся вдоль дороги. Остановить его Никитин не мог, но и оставить остальных троих — тоже. Подвязался, значит, капитан на свою голову, «пасти» пятерых взрослых людей, двое из которых — водителя он тоже посчитал — уже разошлись в неизвестном направлении.

— Может, и мы пешком пойдем? — тихо спросила Маша, больше у Зорина, чем у остальных. — Пока гроза не началась? Вдруг, водитель не вернется за нами? Не хочется тут до утра в темноте дожидаться.

— До Вижая ещё, конечно, пешком далеко, но мы сейчас оставим записку, пойдем вдоль дороги — нас по ходу подхватят, — заключил Антон.

Капитану очень все это не нравилось — как ловить потом всех пассажиров, он не знал.

— Идти в грозу, по непонятному маршруту — это самоубийство, — попытался образумить Никитин молодых людей. — Катерина, вы-то хоть останетесь?

Но женщина уже собирала вещи, до этого разложенные на сиденье.

— Так мне тоже быстрее будет своим ходом, — пожала она плечами. — Я не боюсь, я не одна – со мной Муха. До сестры быстрей дойду, чем новый автобус приедет.

— Давайте тогда пойдём все вместе, — развёл руками капитан. — Где-нибудь по ходу нас и заберут. Надеюсь, до грозы будем все в безопасности.

Троица посмотрела на Никитина скептически, не поняв его волнения по поводу того, чтобы каждому дальше идти своим путем. Но, когда вышли на дорогу, разбредаться не стали, и правда пошли все вместе.

***

Места здесь были, действительно, необычные. Тёмный величественный лес и виды на скалы неожиданно сменялись картиной сиротливых заброшек — корпусов бывшего Ивдельлага, Такой пейзаж растянулся на сотни километров.

Гроза была совсем близко — тягучий душный воздух висел над дорогой, тяжёлые тучи всё сильнее темнели, но дождя не было.

Через полчаса пути решили сделать привал и попробовать ещё раз поймать сигнал. Местность шла в гору, чуть в стороне шумела Лозьва, и корпусов тут было больше. Никитин предположил, что стоит подняться на крышу одного из зданий, где связь может быть лучше.

Капитан залез по приставной лестнице, стоящей около здания. Лестница хорошо сохранилась, учитывая, как долго эти места обходились без людей. Сел на оголенный кусок кирпичной стены и посмотрел на телефон — связи не было.

Внизу вдруг запричитала Катерина:

— Убежала! Мушка моя, как же так?! Мне же ничего, кроме тебя, от Сонечки не осталось!

Алексей глянул вниз. Женщина держала в руке переноску с открытой дверцей и смотрела в сторону леса.

— Я же закрывала дверцу, я точно помню! — Катерина смотрела на Машу и Антона, будто ища поддержки или, наоборот, пытаясь понять, кто из них причастен к побегу кошки.

Капитан спустился с лестницы.

— Давайте, дойдём до леса? Убежать далеко она не могла, — пытался успокоить он всхлипывающую Катерину. — А Сонечка — это кто?

— Это внучка моя. Оставила мне Муху котенком, чтобы я присматривала. А я раззява… — Катерина остановилась и зарыдала уже в голос.

Кошку искали полчаса, но её и след простыл. Катерина была безутешна и не хотела оставлять в поле переноску, так и несла её пустую.

***

Виктор быстро нашел нужный корпус, хотя среди похожих полуразрушенных зданий, казалось, нетрудно было и потеряться. Но некоторое время назад ему в руки попался дневник одного из местных заключенных. И в дневнике было написано, что этот корпус — единственный, окна которого выходят на изгиб Лозьвы. Причем реку отсюда не просто хорошо видно, но и вся долина впереди этого изгиба кажется значительно светлее, чем часть долины до него. В грозу, конечно, этот эффект мог и не проявиться, но учитель увидел. Не мог не увидеть — насколько ему сейчас нужно было туда попасть. Он еще раз мысленно поблагодарил того заключенного, которые вёл дневник, чудом сохранившийся и попавший к учителю, а затем бережно переписанный в журнал. Но главная благодарность будет позже, лишь бы успеть до того, кто вытащил записи. Виктор поставил сумку на землю и достал из нее металлоискатель.

В корпусе, от которого остались только три стены, он нашёл нужный ему закуток — бывший карцер с маленьким окошком под самым потолком. Из стены торчали трубы, на которых раньше была шконка.

Учитель прошёлся металлоискателем вдоль карцера, потом обошёл по периметру, но нужного сигнала не было. «Как же так, ты ведь указал, где точно искать?» — вопрошал Виктор невидимого собеседника.

Он поводил металлоискателем по почерневшим от времени стенам, залез на трубу, проверил под потолком и у окна — ничего. Чуть не упал, пока стоял на трубе — она заметно пружинила. Виктор слез, отложил металлоискатель и обеими руками схватился за металлический цилиндр. Начал расшатывать. Со стены посыпались крошки кирпичной кладки, труба вдруг поддалась и выскочила из стены, а Виктор ударился спиной о противоположную часть карцера.

Учитель наклонился над открывшимся отверстием, залез в него перочинным ножом и подцепил тряпицу, за которую вытянул на тусклый свет сверток, размером с небольшой огурец. Развернул, и сел прямо на пыльный цементный пол. На тряпице лежали куски породы, из которых поблёскивали ярко-зелёные камни.

Вдруг Виктор услышал шаги — кто-то уверенно шёл в его сторону. Он обернулся — в дверном проёме стоял Ларионов с нацеленным на учителя ружьём в руках.

— Ну, давай сюда, — водитель тряхнул стволом.

— Я так и знал, что это вы взяли журнал, — тихо сказал Виктор, пряча сверток в карман. — Лучше убейте. Все равно не отдам. — Он шарил рукой в поисках рукоятки металлоискателя.

— Ещё бы! Я столько лет здесь живу, никаких ценностей за всю свою собачью жизнь не находил. А тут, видите ли, приезжает какой-то ученый хрен, у которого «карта сокровищ» от местного зека, — Ларионов ткнул дулом двустволки учителю в грудь. — Делиться надо, раз по моим местам шастаешь.

Виктор сделал шаг назад, чуть нагнулся и схватил металлоискатель, ударив им по стволу ружья. Но водитель, перехватив ствол двумя руками, прижал им шею учителя к стене и стал душить. Виктор захрипел, обмяк.

Ларионов тут же достал из кармана учителя сверток, спрятал за пазуху. Взял и сумку с металлоискателем. Вышел из корпуса довольный — камни, по виду похожие на изумруды, потянут на нехилую сумму. Отдаст долги и уедет куда-нибудь к морю, где теплее. Пока учитель очухается, заявление напишет, поиск проведут — Ларионова уже тут и в помине не будет. Хотя, может, нужно было умника этого и добить? Все равно не найдут — тут заезжие и так каждый год пропадают. Водитель оглянулся, но потом посмотрел на черное небо и решил на возвращаться, чтобы успеть схорониться до грозы. Вон ветер какой поднялся.

Бодрым шагом Ларионов дошёл до леса. Показалось, что в чаще кто-то мяукает. Будто бы даже увидел зелёные глаза среди деревьев. Вспомнил о камнях — вдруг невыносимо захотелось ещё раз поглядеть на них. Достал сверток, развернул — красота. Несколько десятков крупных изумрудов смотрели на водителя, переливались. Что-то зелёное поблескивало и по сторонам. Не может быть так много глаз вокруг — подумал Ларионов. Поднял голову и обомлел. Чёрная, покрытая густым волосом грудь огромного существа возвышалась перед ним. Пахло мокрой звериной шерстью и еловой хвоей. А сверху, над оскаленной волчьей мордой, светились два зеленых глаза, совсем, как его изумруды. Водитель уронил камни, вскинул ружьё и выстрелил, потом ещё раз и ещё. Но существо даже не дёрнулось. Волчья пасть улыбнулась, а на плечо водителя тяжело опустилась огромная человеческая рука с длинными чёрными когтями.

— Пойдём, — произнес Зверь низким голосом, сжав плечо водителя так, что оно хрустнуло.

Маршрут по требованию. Часть 2 (окончание).