Учитель: "Шанкарачарья сохранял "эго Знания", для того чтобы учить других. После видения Брахмана человек становится безмолвным. Он рассуждает о Нем до тех пор, пока он не постиг Его. Если вы нагреваете масло в сковородке на плите, оно издает шипение до тех пор, пока вода в нем не испарится. Но когда в очищенном масле совсем не остается воды, оно не издает никакого звука. Если вы опустите пирог из сырого теста в это масло, оно зашипит снова. Но после того как пирог испечется, всякие звуки прекращаются. Точно так же установившийся в самадхи спускается на относительный план сознания, для того чтобы учить других, и тогда он говорит о Боге.

Пчела жужжит до тех пор, пока не сядет на цветок. Она замолкает, когда начинает пить нектар. Но иногда, опьяненная нектаром, она жужжит снова.

Пустой кувшин производит булькающий звук, когда его опускают в воду. Когда он наполняется, он становится тихим. (Все рассмеялись.) Но если вода переливается из него в другой кувшин, тогда вы услышите звуки снова. (Смех.)

Риши древности достигли Знания Брахмана. Этого нельзя иметь, до тех пор пока еще есть малейшие следы привязанности к мирскому. Как напряженно риши трудились! Рано утром они выходили из хижин и проводили весь день в одиночестве, медитируя на Брахмане. Поздно вечером они возвращались в хижины и съедали немного плодов или корней. Они держали свои умы в стороне от объектов зрения, слуха, осязания и других вещей мирской природы. Только так они постигали Брахмана как свое собственное внутреннее сознание.

Но в Кали-юге человек, будучи полностью зависим от пищи для поддержания жизни, не может совершенно избавиться от мысли, что он тело. В этом состоянии ума не пристало ему говорить: "Я - Он". Когда человек совершает всевозможные мирские вещи, он не должен говорить: "Я Брахман". Тем, кто не может отбросить привязанности к мирским вещам, и кто не находит средств избавиться от чувства "я" - следует лучше взращивать мысль: "Я слуга Бога; я Его преданный". Можно так же постичь Бога, следуя путем преданности.

Гйани отбрасывает свое отождествление с мирскими вещами, различая: "Не это, не это". Только тогда может он осознать Брахмана. Это как достижение крыши дома путем оставления ступеней позади, одну за другой. Но вигйани, который более близко знаком с Брахманом, постигает кое-что большее. Он постигает, что ступени сделаны из тех же материалов, что и крыша: кирпичи, известь и песок. То, что постигается интуитивно как Брахман через исключающий процесс "не это, не это", - становится тогда вселенной и всеми ее живыми существами. Вигйани видит, что Реальность, которая есть ниргуна (без атрибутов), есть также сагуна (с атрибутами).

Человек не может жить на крыше долгое время. Он опять спускается. Те, кто постигли Брахмана в самадхи, тоже спускаются и обнаруживают, что это Брахман стал вселенной и ее живыми существами. В музыкальной гамме есть ноты са, ре, га, ма, па, дха и ни; но человек не может удерживать свой голос на "ни" долгое время. Эго не исчезает полностью. Человек, спускающийся из самадхи, осознает, что это Брахман становится эго, вселенной и всеми живыми существами. Это известно как вигйана.

Путь знания ведет к Истине, так же, как путь, сочетающий знание и любовь. Путь любви тоже приводит к этой цели. Путь любви так же верен, как и путь знания. Все пути в конце концов приводят к одной Истине. Но пока Бог удерживает чувство эго в нас, легче следовать путем любви.

Вигйани видит, что Брахман бездвижен и бездейственен, как Гора Сумеру. Эта вселенная состоит из трех гун - саттвы, раджаса и тамаса. Они в Брахмане. Но Брахман не затронут.

Вигйани далее видит, что то, что есть Брахман, есть Бхагаван, Личный Бог. Тот, кто вне трех гун, является Бхагаваном, с Его шестью сверхъестественными силами. Живые существа, вселенная, ум, интеллект, любовь, отречение, знание - все это проявления Его силы. (Со смехом) Если аристократ не имеет ни дома, ни земельной собственности, или если он был вынужден продать их, никто не назовет его больше аристократом. (Все рассмеялись.) Бог наделен шестью сверхъестественными силами. Если бы он ими не обладал, кто бы повиновался Ему? (Все рассмеялись.)

Только взгляните, как живописна эта вселенная! Как много вещей! Солнце, луна и звезды; и как много разновидностей живых существ! - больших и маленьких, хороших и плохих, сильных и слабых - некоторые наделены большей силой, некоторые меньшей".

ПРОВОЗВЕСТИЕ РАМАКРИШНЫ

Глава 3

«ВИЗИТ К ВИДЬЯСАГАРУ»

Первая часть жизни моего Учителя была посвящаема работе над собой, приобретению благ духовных, а оставшиеся годы ушли на раздачу этих благ. Народ шел к нему толпами и он беседовал с людьми по двадцать часов в сутки, и это не день, не два, а в течение долгих и долгих месяцев, пока его тело не надломилось под тяжестью такого страшного напряжения. Его глубокая любовь к людям не позволяла ему отказать в помощи никому, даже самому последнему из тех тысяч людей, которые искали его помощи. Постепенно у него развилась опасная горловая болезнь, но его нельзя было убедить и тогда оставить свои беседы. Как только он слышал, что кто-нибудь пришел, он просил, чтобы пришедшего немедленно впустили и он вступал с ним в беседу. Он не знал отдыха. Однажды один из посетителей сказал ему. "Вы великий Учитель... Почему вы не хотите обратить немного внимания на ваше тело и излечить болезнь?" Сперва он ничего не ответил, но когда вопрос повторили, он мягко сказал: "Я думал, друг мой, что вы мудрый человек, но вы говорите, как говорят все люди. Я отдал свою душу Богу - думаете ли вы, что я должен взять ее у Него обратно и отдать ее моему телу, клетке, в которой она заключена?".

Но вот разнесся слух, что Учитель скоро, по-видимому, покинет свое тело. Народ пошел к нему еще большими, чем прежде толпами, чтобы послушать его, чтобы хоть прикоснуться к краю его одежды. И Учитель, не обращая по-прежнему внимания на свою болезнь, продолжал беседовать с людьми. Мы не могли воспрепятствовать ему. Многие были очень издалека и он не хотел отдыхать, пока не удовлетворит их духовные нужды: "Пока я могу еще говорить, я должен говорить..." - отвечал он нам.

Однажды он сказал нам, что в этот же день он освободится от тела. Повторяя самые священные слова из Вед, он погрузился в Самадхи и незаметно отошел в Вечность...

Глубокое созерцание.

Его мысли, его послание были известны во всей их полноте лишь очень немногим, кто был способен проповедовать эти истины. Среди них было несколько юношей, отказавшихся от мира и готовых продолжать его дело. Они жили, как санньясины, прося милостыню по улицам родного города, хотя некоторые из них были из самых знатных и богатых семей. Сперва они встретили большое сопротивление и вражду, но, имя, перед духовными очами благословенный пример Учителя, они держались твердо и шли по стране, распространяя учение великого Учителя, пока вся страна не узнала его Учения.

Свами Вивекананда

Мой Учитель

Скоро,  очень скоро он почувствовал, какую странную Богиню он избрал для поклонения. Постепенно он оказался опутанным паутиной Ее всепроникающего присутствия.  Для невежды, конечно, Она является образом разрушения;  но он обнаружил в Ней добрую,  любящую Мать.  Ее шея охвачена гирляндой из черепов, и Ее талия – поясом из  сплетенных человеческих рук,  и две ее руки  сжимают  орудия смерти, и Ее глаза мечут молнии; но, - очень странно, - Рамакришна  чувствовал в Ее дыхании успокаивающее прикосновение  нежной любви  и  усматривал  в Ней Семя Вечности.  Она стоит  на  груди Своего Супруга,  Шивы, - потому что Она - Шакти, Сила, неотделимая  от Абсолюта.  Она окружена шакалами и  другими  презренными тварями,  обитателями  площадок  для сжигания трупов.  Но  разве Конечная  Реальность не выше праведности  и  неправедности?  Она кажется пошатывающейся,  опьяненная вином.  Но кто бы мог сотворить  этот  безумный  мир,  если бы он не был  под  воздействием некоего божественного хмеля? Она есть высочайший символ всех сил природы,  синтез их антиномий,  Конечная Божественность в  форме женщины. Она стала теперь для Шри Рамакришны единственной Реальностью, а мир стал какой-то бесплотной тенью. В поклонение Ей он вкладывал  всю  свою душу.  Она стояла перед ним  как  отчетливо видимый вход в святилище Невыразимой Реальности.

Служение  в храме усилило жажду Шри Рамакришны к  непосредственному видению Матери Вселенной.  Он стал проводить в медитации часы,  не  занятые  службой в храме;  и для этой цели он  выбрал совершенно безлюдное место. Глубокая чащоба с непроходимой колючей порослью лежала к северу от храмов.  Бывшая когда-то  местом сожжения трупов,  она избегалась людьми даже в дневное время из-за  страха перед духами.  Здесь Шри Рамакришна стал проводить  в медитации всю ночь,  возвращаясь в свою комнату только утром,  с глазами,  опухшими как после сильного плача. Медитируя, он сбрасывал  с  себя одежду и свой браминский  шнурок.  Объясняя  этот странный шаг,  он сказал Хридаю:  "Разве ты не знаешь, что когда человек  думает о Боге,  он должен быть свободен от всех  уз?  С самого  нашего  рождения мы наделены восемью оковами  ненависти, стыда,  происхождения,  тщеславия праведного поведения,  страха, скрытности, касты и горя. Священный шнурок напоминает мне, что я брамин,  и потому - превосходящий всех остальных. Взывая к Матери,  человек должен отбросить все подобные мысли".  Хридай подумал, что его дядя становится ненормальным.

По мере углубления его любви к Богу,  он начал либо забывать, либо  намеренно  не соблюдать  формальности  богослужения.  Сидя перед изваянием, он иногда часами распевал песни великих поклонников Матери,  таких как Камалаканта и Рампрасад. Эти восторженные песни,  описывающие прямое видение Бога,  только  усугубляли тоску Шри Рамакришны.  Он испытывал страдания ребенка, разлученного  со своей матерью.  Иногда,  в мучительном исступлении,  он царапал свое лицо о землю и рыдал так горько,  что люди,  думая, что он потерял свою земную мать,  сопереживали с ним в его горе. Иногда,  в моменты скептицизма,  он вскрикивал:  "Есть ли Ты  на самом  деле,  Мать,  или  это все выдумка - простая  поэзия,  не имеющая под собой реальности?  Если Ты существуешь,  почему я не вижу Тебя? Может быть, религия - это обыкновенная фантазия, а Ты - всего лишь плод человеческого воображения?" Иногда он часа два мог  сидеть на коврике перед изваянием без каких-либо  признаков жизни,  подобно  неодушевленному предмету.  Он начал вести  себя совершенно ненормальным образом,  большую часть времени не осознавая окружающего мира. Он почти перестал притрагиваться к пище, и сон совсем оставил его.

Но ему не пришлось ждать слишком долго.  Он так описывал свое первое  видение  Матери:  "Я почувствовал себя  так,  будто  мое сердце выжимали подобно мокрому полотенцу.  Я был охвачен какой-то огромной нетерпеливостью и страхом, - что мне не дано судьбой постичь Ее в этой жизни. Я не мог больше выносить разлуки с Ней. Жизнь показалась мне никчемной.  Вдруг мой взгляд упал на саблю, которую  всегда  держали в храме Матери.  Я  решил  покончить  с собой.  Когда я вскочил как безумный и схватил ее, вдруг блаженная Мать раскрыла Себя. Постройки с их различными деталями, храм и  все  остальное исчезло из поля моего зрения,  не  оставив  ни малейшего следа,  и вместо них я увидел безбрежный, бесконечный, лучезарный  Океан Сознания.  Насколько хватало взгляда,  сияющие валы  бешено неслись на меня со всех сторон с ужасающим  грохотом,  чтобы поглотить меня! Я задыхался. Я был пойман в броске и свален без чувств.  Что происходило во внешнем мире - я не знал, но внутри меня протекал ровный поток неразбавленного блаженства, совершенно нового для меня, и я почувствовал присутствие Божественной  Матери".  На его губах,  когда он вернулся  к  осознанию мира, было одно лишь слово: "Мать".

Свами Никхилананда

Биография Шри Рамакришны Парамахамсы

Бог без образа подкарауливал его. В нем была и отталкивающая, и притягательная сила. Не Рамакришна пошел к нему, но Тотапури явился за возлюбившим Кали.

Он только проходил мимо. Никогда он не должен был задерживаться на одном месте больше чем на три дня. Он увидел Рамакришну, невидимый им. Молодой жрец сидел на ступеньках храма, погрузившись взором в блаженное созерцание жившего внутри его видения. Взгляд его поразил Тотапури.

— Сын мой, — сказал он ему, — я вижу, что ты уже далеко продвинулся по пути истины. Если хочешь, я могу помочь тебе достигнуть следующего этапа. Я научу тебя Веданте.

Рамакришна с наивной простотой, заставившей улыбнуться сурового аскета, ответил, что ему сначала надо спросить разрешения у Матери (Кали). Разрешение было получено. Тогда он кротко и с полным доверием отдался во власть божественного руководителя.

Прежде всего ему предстояло подвергнуться испытанию посвящения. Первым условием был отказ от всех привилегий, от всех знаков отличия: от шнурка брахмана, от звания жреца — это ничего не значило, — но он должен был отказаться от всех надежд, привязанностей, иллюзий, которыми он жил: от личного Бога, от всех плодов его любви и его жертвы, здесь, на земле, и вообще где бы то ни было, отныне и во веки веков… Ему пришлось, совершенно нагому, исполнить над собой символический обряд погребения. Он предал земле последние останки своего «я» — свое сердце… Лишь тогда он мог облачиться в одежду санньясина цвета охры, эмблему нового пути. И Тотапури начал разъяснять ему сущность основных истин Веданты и Адвайты-Брахмана, единого и неделимого, и погружений в поисках своего «Я», чтобы осуществить слияние с Брахманом и прочно в нем утвердиться путем самадхи (экстаза).

Не следует думать, что легко было ему, даже пройдя все этапы экстаза, найти ключ от узкой двери, ведущей к последнему из этих этапов. Его рассказ об этом должен быть воспроизведен. Он не только принадлежит к священным текстам Индии, но вместе с тем представляет ценный материал для изучающих жизнь духа на Западе.

«…Нагой человек (Тотапури) приказал мне отвлечь мой ум от предметов и погрузиться в лоно Атмана. Но, несмотря на все мои усилия, я не мог миновать царство имен и форм и привести свой дух в состояние „безусловности". Мне не стоило никакого труда отвлечь свой ум от всех предметов, за исключением одного: это был слишком близкий мне образ моей лучезарной возлюбленной Матери, средоточие чистого познания, являвшийся мне как живая реальность. Он преграждал мне дорогу к потустороннему. Я многократно делал попытки сосредоточить свой ум на поучениях Адвайты, но каждый раз передо мной вставал образ Матери. В отчаянии я сказал Тотапури: „Это невозможно. Мне не удается поднять свой дух до состояния „безусловности", чтобы оказаться с глазу на глаз с Атманом". Он строго возразил мне: „Как, ты не можешь? Ты должен". Оглядевшись вокруг себя, он нашел кусок стекла, взял его, вонзил кончик мне в переносицу и сказал: „Сосредоточь свой ум на этом острие". Я напряг все свои мыслительные способности, и лишь только передо мной возник прелестный образ Божественной Матери, я воспользовался способностью размышления и, действуя как мечом, рассек этот образ надвое. Тогда исчезло последнее препятствие, и мой ум тотчас же вознесся за пределы „условных" вещей. Я растворился в самадхи».

Ему понадобились напряжение всех сил и бесконечное страдание, чтобы взломать дверь, ведущую в царство недостижимого. Но, едва войдя, он одним прыжком достиг последнего его этапа — Нирвикальпа самадхи, в котором исчезают и субъект, и объект.

«Вселенная померкла. Исчезло само пространство. Вначале мысли-тени колыхались на темных волнах сознания. Только слабое сознание моего „я" повторялось с монотонным однообразием… Вскоре и это прекратилось. Осталось одно лишь Существование. Душа потонула в своем „Я". Всякая двойственность исчезла. Пространство конечное и пространство бесконечное слились в одно. За пределами слова, за пределами мысли я достиг Брахмана». Он в один день осуществил то, для чего Тотапури понадобилось сорок лет. Аскет, пораженный результатом своего опыта, изумленно взирал на это тело, застывшее, как труп, и пролежавшее три дня, излучая божественную ясность духа, достигшего предела познания. Тотапури должен был пробыть на месте лишь три дня. Однако он остался одиннадцать месяцев, чтобы вести беседы с учеником, превзошедшим своего учителя.

Ромен Роллан

Жизнь Рамакришны

Брахмани  была полным энтузиазма учителем и изумленным свидетелем духовного прогресса Шри Рамакришны. Она гордилась достижениями своего уникального ученика. Но сам ученик не знал отдыха - его предназначение влекло его вперед.  Его Божественная Мать  не позволяла  делать  ему ни одной передышки,  пока он  не  оставит позади себя все царство двойственности с его видениями,  переживаниями  и  экстатическими грезами.  Но для  нового  восхождения прежние  мягкие советчики не годились.  Брахмани,  на которую он полагался  в течение трех лет,  увидела,  что ее сын отходит  от нее, чтобы следовать приказам другого учителя - с мужской силой, суровой  наружностью,  грубым телосложением и громовым  голосом.

Новым гуру был странствующий монах,  здоровый Тотапури, которого Шри Рамакришна стал называть Нангтой, "Нагим", из-за его полного отказа от всех земных предметов и привязанностей,  включая  даже одежду.

Тотапури  был носителем незнакомой для Шри Рамакришны философии - философии недуалистической веданты, конечного осуществления  которой  Тотапури добился в своей  собственной  жизни.  Эта древняя  индусская  система определяет Конечную  Реальность  как Брахман,  также описываемый как Сат-чит-ананда, Абсолютное Существование-Знание-Блаженство.  Брахман  есть единственное  Реальное Существование. В Нем нет ни времени, ни пространства, ни причинности,  ни разнообразия.  Но через майю,  Его непостижимую Силу, порождаются время, пространство и причинность, и Единый начинает казаться разбитым на множество.  Вечный Дух предстает как многообразие индивидуумов, наделенных формой и подверженных воздействию времени.  Бессмертное становится жертвой рождения и  смерти.

Неизменное претерпевает изменение.  Безгрешная Чистая Душа,  загипнотизированная  Своей собственной майей,  испытывает  радости рая и страдания ада. Но эти переживания, базирующиеся на двойственности  отношения субъект-объект,  - нереальны.  Даже  видение Личного Бога является,  строго говоря,  таким же иллюзорным, как переживание  любого другого объекта.  Поэтому человек  достигает своего  освобождения только пронзив покрывало майи и вновь обнаружив свою полную тождественность с Брахманом.  Познав себя единым с Универсальным Духом, он постигает несказанный Покой. Только тогда он оказывается по ту сторону фикции рождения и смерти - только тогда он становится бессмертным. И это конечная цель всех религий  - разгипнотизировать  душу,  загипнотизированную  своим собственным неведением.

Путь ведантической дисциплины есть путь отрицания, "нети", на котором, посредством строгого различения, все нереальное отрицается и отвергается.  Это путь гйаны, знания, прямой метод осознания  Абсолюта.  Отвергнув все относительное,  включая  и  само различающее  эго,  ученик  погружается в Одного без  Второго,  в блаженство нирвикальпа самадхи, где и субъект и объект одинаково растворяются.  Душа выходит за границы царства мысли. Переступаются пределы сферы двойственности.  Майя со всеми своими изменениями  и модификациями остается позади.  Истинный  Человек  выше заблуждений творения,  сохранения и уничтожения. Лавина неописуемого Блаженства сметает все относительные идеи боли и наслаждения,  добра и зла.  В сердце сияет слава Вечного Брахмана, Абсолютного  Существования-Знания-Блаженства.  Познающий,  знание  и познаваемое  растворяются  в  Океане единого  вечного  Сознания; любовь,  любящий и любимый поглощаются в бескрайнем Море высшего Счастья;  рождение, рост и смерть исчезают в бесконечном Существовании. Все сомнения и опасения успокаиваются навсегда; колебания ума прекращаются;  импульсы прошлых действий  исчерпываются. Ломая распорки шатра, в котором душа жила с незапамятных времен, успокаивая тело,  умиротворяя ум,  затопляя эго - свежая радость Брахмана  изливается в этом сверхсознательном состоянии.  Пространство исчезает в ничто, время поглощается в вечности и причинность становится сном прошлого.  Есть только Существование.  Ах! Кто может описать то, что душа чувствует в своем общении с Я?

Даже когда человек спускается с этой головокружительной высоты,  он лишен идей "я" и "мое"; он смотрит на тело просто как на тень,  внешнюю оболочку,  покрывающую душу. Он не живет прошлым, не задумывается о будущем и с безразличием смотрит на настоящее. Он обозревает все в мире равным взглядом;  он больше не затрагивается бесконечным разнообразием феноменов;  он больше не реагирует на удовольствие и боль.  Он остается невозмутимым, - поклоняются ли ему (т.е.  его телу) добродетельные или истязают злые; ибо он постиг,  что существует только один Брахман,  проявляющий Себя через все.  Воздействие такого переживания разрушает тело и ум. Сознание становится взорванным, так сказать, избытком Света. В книгах по веданте говорится, что после переживания нирвикальпа самадхи тело спадает подобно сухому листу. Только те, кто рождены  с особой миссией для мира,  могут вернуться с этих  высот  в долины  обычной  жизни.  Они живут и движутся в мире  для  блага человечества.  Они облечены высшей духовной силой.  Божественная слава сияет через них.

Свами Никхилананда

Биография Шри Рамакришны Парамахамсы