Мой первопост, так что кидаться тапками и ругать - только поощряется. Не жизненная история, а так - проба пера.
**
Кто я такой? Вокруг лишь непроглядная темень, от которой мне жутко. Кажется, будто я только проснулся, и должен бы лежать в своей кроватке в спальном районе Парижа, но...
Я стою тут.
На мне белая форма. Я... Точно. Я повар, и это униформа. Я на работе? Черт, ничего не помню... Вспоминай, парень!
Из неразборчивого вороха мыслей меня выводит мычание и я смотрю вниз, только сейчас додумавшись посмотреть не по сторонам, вглядываясь в пугающую темноту. Я за столом, тем самым, за которым провожу по восемь, а то и все двенадцать часов в сутки, и он встречает меня своим холодным, металлическим блеском. А еще - молодой, связанной и зареваной девушкой. Она смотрит на меня с мольбой и ужасом во взгляде.
-Какого черта?! - я в ужасе отпрянул от стола, и моя спина оперлась во что-то мягкое, шерстяное, теплое. Родное. Кажется, я помню.
Я встретил Его год или два назад, и, сначала, я подумал, что нам с Ним не по пути. Мои амбиции, мои желания, казалось, в корне различаются от Его: животные инстинкты, голод. Мне Он сначала не понравился, но позже... Позже я все понял. Я нашел в Нем истину, правду. Нечто болшее, чем животный голод - вкус. Нечто большее, чем амбиции - мечта. Он стал моим Наставником и учителем, я же стал его рукой, дланью, которой он вершит нечто невероятное. Он хотел творить, а я хотел лишь славы и признания, которые Ему были не нужны, и, по правде сказать, Он бы их никогда не получил.
Я учился, я пытался понять, как у Него это получается. Какие высшие силы наделили Его тем даром, ради которого я бы убил. Однако, раз за разом, я все больше утрачивал самого себя. С каждым уроком, с каждой встречей, я терял волю. Да, я помню, как Он не стесняясь сделал меня марионеткой, в прямом смысле. Чертов...
Да, сначала, ради своих мечт и желаний я пошел на это. Многие люди так делают, не смейте меня осуждать! Я проглотил гордость, смиренно позволял Ему дергать за ниточки, чтоб сотворить что-то воистину невероятное. А дальше...не помню. Черт подери, Он отнял у меня все! Память, волю, желания, даже мое тело! Как я тут оказался!?
Я снова панически озираюсь, пытаясь найти хоть ниточку, которая приведет меня к ответу, и Он, за моей спиной меня ни капельки не смущает. Я уже привык к его запаху канализации, к его шерсти, к его голосу, к его мерзкой, когтистой лапе в моих кудрях.
На полу, возле стола стоит мусорное ведро, и стоит на него взглянуть, как во рту появляется кислый привкус желчи и подступающей рвоты. Из ведра торчит сжатая в кулак, окровавленная женская рука, вперемешку с потрохами. О нет... Это не я, это не мог быть я!
"Это все ты."
Его голос звучит как эхо, отовсюду и ниоткуда одновременно. Как обычно. Он сказал, что только я могу его слышать, но... Слышу ли я Его, или это лишь в моей голове? О нет...
"Ты получишь, что хочешь, мой мальчик"
-Отвали от меня!
Я взвизгнул от его слов, и, как и я, замычала на столе девушка. Ее руки связаны, а из глаз текут слезы от ужаса. Она смотрит то на меня, то на мои волосы. Я чувствую в них Его лапу. Затем она переводит взгляд ниже, и начинает корчится, пытается отползти, прижимая к груди связанные руки.
Все это время в моей руке кухонный нож.
-Стой. Я тебя развяжу! - выпаливаю я, и как только тянусь к ее путам, как чувствую, как когтистая лапа тянет мои волосы, и я замираю, как котенок, которого взяли за шкирку.
-Отпусти...
"Мы так не договаривались."
Он, как опытный кукловод, тянет меня за пряди, и моя рука, сжимающая нож, покорно перемещается к горлу девушки. Я сопротивляюсь изо всех сил, чтоб держать нож, направленный острием вниз, на весу.
-Реми, долбанная ты крыса, что происходит!?
" Опусти нож, Лингвини. Это будет лучшее твое блюдо"
Его слова снова ломают меня. Я подчиняюсь.