Утиный пруд, утки
Плачущая женщина
Она лежала, укрывшись с головой, и ждала полуночи.
Маленькая Дженни не спала и слушала, как едва различимый вой становится всё громче.
Когда грустное, протяжное “У-у-у” раздалось совсем рядом, прокатившись по каменному коридору замка, девочка тут же откинула одеяло, сунула ноги в пушистые тапочки и, подхватив масляную лампу, отправилась на поиски приключений.
А они совершенно точно обещались быть!
Когда родился братик Дженни, родители решились и переехали в сказочную Ирландию, которая была родиной отца Дженни. В Лондоне – пыль, автомобили, смог. Тут же – и воздух, и изумрудные просторы лесов и полей, и всевозможные легенды о сказочных фейри и замок. Конечно, не такой большой как замок Белфаст, но тоже ничего.
В общем, новый дом Дженни ужасно понравился. Тут были башни, длинная портретная галерея, глубокие холодные подземелья, сводчатые потолки, огромная библиотека с тысячами и тысячами книг. Дженни книги не любила, но они нравились её маме. Да и сказки на ночь стали куда разнообразнее, а еще в замке они казались чуточку настоящими. Давным-давно, когда Дженни была совсем мала, нянюшка рассказывала ей всякие истории и легенды о здешних краях, и они словно бы оживали в замковых галереях, башенках, тенистых садах и лесах.
Но стоило Дженни стать немного взрослой, как её отдали в пансионат для девочек. В Дублине! И с того момента любимый замок, поля и леса, а также маму и папу она видела только на каникулах – летом и зимой.
Старая же нянюшка осталась при замке, нянчить братишку, которому исполнилось четыре года. Так что теперь они вдвоём с ним слушали сказки и рассказы о фейри.
Дженни уже, конечно, девочка совсем взрослая ― полных одиннадцать лет. Но сказки она всё ещё страсть как любила! Да и в стенах замка они всегда звучали как-то по-особенному.
Больше всего запомнилась ей сказка о том, как её тёзка, прекрасная леди Дженнет, украла у Королевы фейри своего возлюбленного – рыцаря Тэм Лина – и вернула его в мир людей. Легенды о любви всегда самые милые! А от рассказов о призраках поднимался пушок на шее, кожа покрывалась пупырышками и стучащие в окна ветви деревьев пугали ещё сильнее. Но привидения казались ужасно интересными! Тем более...
...что Дженни была уверена: один из призраков жил в их замке! Она иногда слышала, как он воет и плачет!
Правда, это слышала только она – ни мама, ни папа, ни прислуга этого не замечали.
Однажды Дженни решилась и спросила няню, а может ли призрак действительно быть в их замке?
— Конечно может. Замок-то старый, он хранит историю о своих жильцах. И некоторых жильцов, хе-хе-хе, – посмеивалась нянюшка. – А теперь всем пора спать!
Дженни ничего не сказала, она убедилась. Теперь уж точно знала, что именно слышала! А позже и своими глазами увидела – белую, полупрозрачную, грустно плывущую в воздухе женщину. И плачущую, и воющую.
Дженни совсем не испугалась, даже подошла и поздоровалась!
Она, добежав до нужного коридора, сняла свои тапочки чтобы не сильно шуметь, приблизилась к призраку и помахала ей рукой:
— Доброй ночи, леди!
— Ау-у-у-д, – ответила ей длинноволосая некогда симпатичная женщина. У неё была сероватая кожа, мешки под глазами и старинное белое платье. Даже не платье, а ночная сорочка. Призрак посмотрела на девочку и поплыла по коридору.
Она всегда была в одной и той же башне.
До позапрошлой ночи.
В ту ночь Дженни увидела девушку в саду. И вчера тоже. Призрак леди выл, плакал и скользил по аккуратным дорожкам, подплывал к пруду с каменными лебедями и летел обратно к замку.
А в самом замке – исчезал.
Сегодня Дженни захотела пойти в сад и посмотреть, что же там такое, из-за чего леди-призрак постоянно плачет. Днём девочка туда тоже ходила, но совсем ничего не нашла. Возможно, это что-то появляется только ночью?
Ещё вечером мама настаивала на том, чтоб Дженни, выходя на улицу, надевала джемпер или вязаное пончо. И девочка соглашалась – она и сама не любила мёрзнуть. Наверняка ночью становилось ещё прохладнее, несмотря на стоявшее лето.
Но сегодня у Дженни решительно не было времени на переодевания, смену ночной рубашки или поиски верхней одежды в вечном бардаке детской комнаты.
Вдруг мёртвая леди исчезнет, пока кое-кто будет возиться с платьем!
А так – Дженни успеет.
И правда, когда она выбежала в сад, призрак ещё был там, медленно плыл вокруг озерца и плакал.
Дженни всегда было жаль леди, но помочь она ничем не могла. Пыталась задать вопрос и завести разговор, рассказать анекдот или смешную считалочку, но леди была печальна и, казалось, никого не слышала.
Только издавала своё “у-у-у-у”.
Вот и сейчас. Она выла и плакала там совсем одна.
“Она же леди. Может, ей будет не так грустно, если ей подарить цветы? У нас большой сад, мамочка не обидится если я сорву несколько цветов и подарю. Люпины и маргаритки будут очень красиво смотреться вместе. А вот и водный гиацинт – за него мне точно попадёт. Но он такой красивый! Совершенно точно должен поднять настроение!”
И, решив начать с последнего, Дженни поставила масляный фонарь на траву и подошла к пруду.
Ярко-фиолетовые цветы были совсем рядом – только руку протяни. Ещё чуть-чуть!
Бульк.
Вода показалась неожиданно ледяной. Она попала в рот и уши, в нос. Сорочка облепила тело, путая ноги и руки, из-за распущенных волос, плывущих вокруг точно длинные водоросли, было плохо видно в и без того мутной воде. А ещё темно, очень темно.
Дженни бултыхалась, зажмуривалась, вновь открывала глаза. В груди стало холодно и остро-больно, сердце заколотилось ещё сильнее. Охваченная паникой, она перестала понимать где верх, а где дно, как плыть, как дышать, если вокруг вода.
… вдруг что-то тонкое и сильное обхватило её запястье и дёрнуло вверх!
Дженни, словно пробка из бутылки шампанского, выскочила из воды и рухнула на траву, тяжело дыша и кашляя. Повалилась на бок, выплёвывая воду. Воды было совсем мало, хотя ей казалось, что она выпила едва ли не всё это озеро.
А ещё, как ни странно, было совсем не холодно.
— Спасибо, – просипела Дженни и увидела своего спасителя. Спасительницу.
Леди-призрак — такая же белая, сероватая кожа, длинные тёмные локоны, светлое платье, заплаканные глаза и грустное лицо.
— Не за что, – ответила она, и Дженни тут же села.
— Ой! Вы умеете говорить! Вы говорите! Вы стали уметь!
— Я всегда умела. Просто не все могут слышать, – грустно вздохнула леди.
— Но… вы всегда говорили “а-у-у-у” или плакали.
— Я всегда плачу, когда знаю, что кто-то умрёт. Особенно кто-то хороший. Но я и говорила. Просто ты меня не понимала, маленькая девочка.
— А что же вы говорили?
— “Пруд”.
— Вы любите этот пруд?
— Нет, не люблю. Я предупреждаю.
— О чём же?
— О том, что пруд может быть опасен для маленьких девочек.
— Хм… да, мне мама тоже самое говорила. Мол, Дженни, не лезь к нему, ты же совсем не умеешь плавать! – передразнила Дженни маму, а леди-призрак всхлипнула и слёзы потекли по её некогда красивому лицу. – Ну что вы, что вы, тётя-призрак! Всё в порядке! Вы же меня вытащили!
— Я не призрак, Дженни, я – банши.
О таком Дженни от няни не слышала:
— Я только о фейри знаю.
— Банши – это тоже фейри, но нас видят и слышат только перед смертью. Мы знаем заранее, кто и как умрёт, и оттого очень грустим. И люди нас боятся.
— Глупости какие! Вот ещё! Я же вас вижу, а со мной всё хорошо! Вы меня даже спасли, – возмутилась девочка. – Тогда почему или по кому вы плакали и говорили “у-у-у”? И почему вас слышала только я?
— Я говорила не “у-у-у”, а “пруд”, – вновь повторила банши. – И плакала я по тебе, маленькая Дженни. Потому-то только ты меня и видела, – леди-банши указала прозрачной рукой на пруд. На тёмную поверхность воды с бульканьем всплыло побелевшее тело в детской ночной рубашке.
Над садом раздался плач на два голоса.
Автор: Ника Серая
Ночной пейзаж с Орионом
Распогодилось
Fujifilm GFX 100. Fujifilm GF 45mm F2.8
Пока делал это фото 3 раза прошел дождь.
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Исчезнувшие московские пруды
Красный пруд. Недалеко от м. Красносельская
Хапиловский пруд. Недалеко от Преображенского кладбища.
Самотечный пруд.Недалеко от м. Цветной бульвар.
Лизин пруд. Недалеко от м. Автозаводская.
Пруд Балкан. Грохольский переулок.
Фото:pastvu.com