Несмотря на очевидные недостатки, Марти любил свою жизнью. Раздумывая о ней как о сложном механизме, он в первую очередь выделял основу конструкции, ее каркас, целиком и полностью состоявший только из него самого. Из его плоти и способа мышления, из его предрасположенностей и интересов. Он никогда не мечтал родится другим человеком, в другой семье или в другом месте. То, как он ощущал себя в этом мире, можно было бы описать как сплошное удовлетворение, или даже счастье.
Марти ценил призму, через которую ему удавалось смотрел на окружающий мир, и осознавал ее уникальность. Побои, обиды и несправедливость, так часто встающие у него на пути, вызывали лишь временное помутнение картинки и не могли исказить ее полностью. Все эти негативные факторы включались в жизнь Марти только поверхностно, как рябь на воде, и вещи, которыми он дорожил, нельзя было у него забрать. По-крайней мере не так просто.
Марти не был из тех, кто любит поболтать, но мир, теснящийся в его голове, то и дело пытался вырваться наружу. Будучи совсем малышом, только-только научившимся читать, он принялся поглощать книги с удивительной для шестилетнего ребенка скоростью. Вначале детские повести и рассказы. Он засыпал вместе с ними, и ему снилось, как мышонок Мортон из леса Ёлки-на-Горке везет на своей тележке большую ароматную слойку. А после того, как он прочитал Ветер в ивах, все жабы, кроты и крысы, которых он иногда встречал, представлялись ему не иначе как Мистеры. Постепенно книги в его руках становились все толще, а их содержание все серьезней.
Переломный момент, когда все прочитанное ранее вдруг стало таким незначительным и блеклым, случился в день его знакомства с Робертом Хайнлайном. Тогда он не знал об этом авторе ничего, и его внимание больше привлекло изображение кота на обложке. В ту ночь Марти не смог заснуть. Роман “Дверь в лето” открыл ему не только мир научной фантастики, но также показал, на что способна сила человеческой мысли. Как безгранична может быть людская фантазия.
После были и другие: Артур Кларк, Айзек Азимов, Филипп К. Дик. Каждая новая, еще неизведанная им книга, была для него все равно, что сокровищем. И чем больше Марти читал, тем сильнее ощущал что-то правильное в своем выборе. Любовь к научной фантастике он долго растил в одиночестве, пока она не вымахала настолько большой, что придавила его своим весом, начав выплескиваться через края.
Сначала Марти пытался увлечь этой страстью своего друга Тони, но тот уже успел подсесть на фэнтези и никак не хотел подвинуть Фродо ради какого-то там Рика Декарда. Позже они нашли компромисс в виде Роберта Желязны, но насытиться лишь этим Марти так и не смог.
К этому времени Дженни, родившейся на два года позже него, исполнилось десять лет. Она как раз заканчивала дочитывать книги из школьного списка. Поэтому, когда возник вопросом - “Что бы ей такого почитать?”, Марти понял - время пришло, и на следующий день, в библиотеке, ей был выдан изрядно потрепанный экземпляр “Я, робота.”. С тех пор в их разговорах частенько мелькали слова о трех законах роботехники, психоистории и межвселенском электронном насосе.
За полгода до своего исчезновения Марти получил от Тони флаер, который тот взял в “Центральном книжном магазине №1”. На нем сообщалось, что со следующей недели любой желающий может присоединиться к их новому клубу по интересам.
𑁋 “В мире научной фантастики!” - воодушевленно прочитал Марти вслух, прежде чем продолжить ознакамливаться с остальным текстом. Он гласил, что участников ждет приятное времяпрепровождение за совместным чтением книг и их последующим обсуждением.
𑁋 “Ждем Вас каждую пятницу в 5 вечера.” - закончил Марти.
Только через месяц он наконец сумел переступить через собственную застенчивость и вступил в клуб. Войдя в книжный, он не сразу сообразил, куда именно ему следовало идти. Марти пришлось прогуляться вдоль книжных полок, прежде чем найти что-то похожее на собрание. Людей было немного, и все они выглядели явно его старше. Он постарался как можно более незаметно сесть на один из свободных стульев, однако тот предательски заскрипел, как только он его подвинул. Многие обернулись на шум, заставив Марти нервно сглотнуть. Седоватый мужчина в сером костюме-тройке, до это момента о чем-то увлеченно говоривший, опустил со лба очки и тоже посмотрел на него.
𑁋 “Добрый вечер, молодой человек.” - начал он - “Известно ли Вам, где Вы находитесь?”.
Марти чуть привстал от волнения:
𑁋 “Здравствуйте, сэр. Извините, я искал собрание клуба любителей научной фантастики. Это оно?”.
𑁋 “Верно.” - ответил мужчина, слегка улыбнувшись - “Как ваше имя?”.
Уже полностью стоя на ногах, Марти продолжил:
𑁋 “Меня зовут Мартин Келли. Можно просто Марти.”.
𑁋 “Рады Вас сегодня здесь видеть, Марти.” - мужчина беззвучно похлопав в ладоши - “Меня зовут Дэвид О’Брайан. Я являюсь организатором данного клуба.”
Далее он представил остальных участников, каждый из которых, как только произносили их имя, помахал Марти рукой. Забавно, что примерно для половины из них Дэвид перепутал имена, и Марти приходилось то и дело поворачиваться к их реальным обладателям.
𑁋 “Сегодня мы обсуждаем один из азимовских рассказов, который называется “Двухсотлетний человек”. Знаете такой?” - с вызовом спросил он.
𑁋 “Конечно! Я его читал.” - уверенно парировал Марти, услышав название хорошо знакомой повести.
𑁋 “Великолепно! И что Вы можете рассказать нам о нем?” - не останавливался другой.
𑁋 “Я очень люблю эту историю. В ней рассказывается о двух аспектах превращения робота в человека.” - Марти прокашлялся, подбирая про себя слова - “Первый включает в себя способность робота к творчеству. Туда же входит гибкость мышления, некая его непредсказуемость. И туда же можно отнести неизбежность смерти.”
𑁋 “Неизбежная смерть.” - медленно повторил за ним Дэвид - “Продолжайте, пожалуйста.”.
𑁋 “Второй аспект - это способность общества принять такого человека как равного. Поверить в его человечность и признать ее.” - закончил мысль Марти. Он замолчал, усиленно делая вид, что деревянный орнамент на полу ему очень интересен.
Дэвид же, разбуженный возникшей тишиной, наконец оторвал взгляд от его лица. Он снова натянул очки на лоб. Затем откинулся на спинку стула. Обхватив колено и высоко задрав голову, Дэвид уставился куда-то в потолок.
𑁋 “И как Вы считаете, какой из этих двух пунктов для нас менее доступный?” - не смотря на Марти, спросил он.
Теперь уже Марти получил шанс его как следует разглядеть, не боясь при этом встретиться глазами. Волосы вовсе не седоватые, а самые, что ни на есть, седые. Глубокие морщины в уголках рта. На руках темно-коричневые пятна, будто кто-то потряс над ними кисточкой с краской. Здесь же, рядом, вены, плотно обтянутые сморщенной кожей.
𑁋 “Можно конечно здесь пофилософствовать и сказать, что второе. Что никогда человеческому обществу не удастся смириться с тем фактом, что робот может быть человеком. Но я думаю, что первый аспект более недосягаем для нас сейчас. Слишком это сложно, на мой взгляд, искусственно повторить человеческий мозг.” - ответил мальчик. Его ладони вспотели и ему пришлось вытереть их о свои джинсы.
Когда он закончил, Дэвид наконец перевел на него свой взгляд и сказал:
𑁋 “Вам следует больше мечтать, Марти.”
Затем, тепло улыбнувшись, он продолжил:
𑁋 “И давайте начнем это прямо сейчас.“
В тот вечер они еще долго обсуждали возможность создания такого робота, попутно разбирая строения человеческого мозга и первые успехи по его воспроизведению. Марти поразился скудности своих знаний и теперь хорошо понимал, что чувствовала его сестра, всякий раз, когда он начинал умничать.
Находясь среди всех этих людей, его захлестнуло единение с ними, так что вскоре Марти потерял счет времени. Только когда собрание закончилось, и люди повставали со стульев, он обратил на него своего внимание. Уйти он планировал в 6, за полчаса до возвращения отца с работы. Однако выйдя на улицу и взглянув на наручные часы, Марти ужаснулся: десять минут восьмого. Со всех ног он бросился домой.
Наказание его неизбежно настигло. Через час после этого, когда он уже лежал в своей комнате, Дженни тайком принесла ему лед для пальцев. А после сендвич с тунцом, ведь поужинать Марти так и не удалось. Она тихонечко присела на край кровати и своей ладонью обхватила его руку. Ту, что была здорова, и не увеличивалась в размерах прямо на глазах. Дженни уже не плакала, но тень трагедии на ее лице исчезла не сразу.
Когда они оба успокоились, Марти все ей рассказал. Где он пропадал и как здорово провел время. Как мог, он описал ей устройство перцептрона, о котором узнал на собрании, и хоть вышло это коряво, основной смысл передать он сумел. Но больше всего Дженни обрадовалась новости, что скоро в кинотеатрах будут показывать экранизацию по двухсотлетнему человеку, которого она тоже успела прочитать. Они поболтали еще немного, и Марти почти забыл о боли в правой руке. Однако она быстро вернулась, стоило сестре уйти в свою комнату.
Следующее собрание клуба ему пришлось пропустить. Рука все еще отдавала синевой, и он не хотел лишних вопросов. Через две недели после своего первого визита, когда спали последние пятна на коже, Марти опять пришел в книжный. Теперь он смотрел на часы постоянно, каждые пять или десять минут, заметив при этом, что так время шло медленней.
Марти ждал, когда огласят название книги за прошлую неделю. Он надеялся, что знаком с ней тоже, но эта встреча сильно отличалась от предыдущей. Когда женщина по имени Ребекка начала раздавать всем присутствующим листки с каким-то текстом, Дэвид объяснил ему, что помимо обсуждения произведений великих авторов, участники клуба могут также поделиться своими творениями.
𑁋 “Давайте послушаем, о чем же мечтает Джессика.” - закончил Дэвид, снова откинувшись в кресле.
𑁋 “Ребекка.” - поправила его женщина.
𑁋 “Прошу прощения, Ребекка. У меня отвратительная память на имена.” - извинился он.
С трудом сдерживаемым волнением в голосе, Ребекка начала читать. Это была история об ученом, который хотел спасти планету от голода. И через месяцы усердной работы ему удалось изобрести устройство, которое могло преобразовывать энергию, получаемую из электричества, в еду, а точнее в ее основные компоненты. Долгое время его творение исправно работало, обеспечив процветание миру. Шли годы, и в конце концов этот ученый умер, оставив после себя множество последователей, пусть и не таких одаренных. Один из них, уверовавши в свою гениальность, решил модернизировать механизм, чтобы получать не только белки, жиры и углеводы, а их различные комбинации в виде готовых продуктов. И поначалу, как всем казалось, у него получилось это сделать. Однако позже выяснилось, что пища, производимая теперь, отличалась крайней нестабильность. К сожалению, узнать об этом удалось слишком поздно. Еда, съеденная людьми, превращалась обратно в электричество прямо у них в желудках, взрывая и плавя их изнутри. Более того, пища, которая успела превратиться в клетки и ткани человеческого тела, обладала той же неустойчивостью. Недавно родившиеся младенцы умирали в страшной агонии, оставляя после себя лишь лужу воды. Трагедия унесла жизни почти всех людей, пощадив лишь немногочисленные отдаленные поселения, занимающиеся сельским хозяйством вдали от цивилизации. Человеческое развитие откатилось на много веков назад.
Закончив читать, Ребекка села на место. Ее лицо светилось пунцовым, и она лишь смущенно улыбалась. В это время все, в том числе и Марти, принялись ей громко аплодировать. Больше всех Дэвид, который теперь стоял на ногах, возвышаясь над головами.
𑁋 “Прекрасно! Спасибо, Ребекка!” - он не торопился прекращать хлопать в ладоши.
Все оставшееся время, пока часы не показали шесть вечера, Марти не проронил ни слова. Активное обсуждение, с кучей вопросов и чуть меньшим количеством ответов на них, доносилось до его сознание не более отчетливо, чем звуки проезжающих за окном автомобилей. Он был полностью погружен в собственные мысли, где в этот момент свершалось великое открытие. Марти понял, чего так сильно не хватало в его жизни. Все эти годы, впитывая как губка труды великих, он ни разу не задумывался, какая сила двигала ими. Но теперь она возникла и в нем. Растекаясь по венам вместе с теплой кровью, эта сила уже успела достигнуть его сердце. В пятнадцать минут седьмого, на полпути от дома, она добралась и до его мозга, заражая каждую его клетку жаждой писать.
С ужина Дженни ушла как можно раньше, ведь наверху ее ждал листок. Листок с историей Ребекки, который Марти вручил ей сразу по возвращению домой. Рассказ был проглочен еще до того, как он успел положить последнюю ложку сырного супа к себе в рот. С Дженни у него наконец появилась возможность обсудить историю, также, как и свои новые ощущения. Теперь в его голове постоянно рождались и умирали идеи для его собственных рассказов. И ему это сильно нравилось. Больше всего на свете. Он пообещал сестре, что как только выловит в этом нескончаемом потоке что-то действительно интересное, то обязательно с ней поделится.
Заснуть в тот день ему было сложно. Он пытался завершить какую-нибудь из своих фантазий, но то и дело отбрасывал их в сторону. Каждая новая казалась ему находкой, но по мере того, как история обрастала деталями, она начинала рушится словно карточный домик. Если в ее основе лежала технология, недоступная человечеству в настоящий момент, то Марти не мог придумать проблему, связанную с ней, чтобы позволить будущим персонажам ее решить. Если на ум сначала приходила проблема, то у него возникали сложности с технологиями. Иногда рассказ складывался, но каждый раз после этого, Марти обнаруживал, что что-то похоже он уже читал. И хоть это занятие больше походило на мучение, он радовался каждой его секунде.
Прошли все выходные, понедельник и вторник, прежде чем Марти смог соорудить историю, достойную для пробы пера. В школе, почти на каждой перемене, ему приходилось запираться в кабинке туалета, чтобы творить там подальше от любопытных глаз. Вооружившись карандашом, ластиком и парой листов, вырванных из тетради по биологии, Марти выводил слово за слово, иногда полностью стирая написанное. Перекладывать текст из своей головы на бумагу оказалось труднее, чем он предполагал, но он и не думал останавливаться.
К четвергу его первый рассказ был готов. Он прочитал его, наверное, раз двадцать, прежде чем считать его таковым. Однако некоторые предложения не всегда звучали складно. Необходимо было правильно делать паузы и ставить ударения на определенные слова. На какие именно знал только Марти, поэтому свою дебютную историю он зачитал Дженни вслух:
𑁋 “Когда ядерная война наконец закончилась, на Земле не осталось ни победителей, ни побежденных. Остались лишь выжившие. Люди объединились против их нового врага - холода.” - Марти громко произнес слово “Люди”, сделав после этого короткую паузу, а затем еще одну, более длинную, сразу перед “холодом”.
𑁋 “На Антарктиду теперь был похож не только Северный полюс, но и весь остальной мир. Европа, Америка и даже Африка. Ресурсов становилось все меньше, а температура опускалась все ниже. Люди продолжали умирать, и оставалось так мало тех, кто мог бы решить эту проблему. Одного из таких звали доктор Фейнман. Он был не только гениальным изобретателем, но и безнадежным мечтателем. Когда другие начинали сдаваться, он продолжал идти вперед. Доктор Фейнман никогда не выходил из своей лаборатории. Она была организована в старом заброшенном ледоколе на Аляске. Там он пытался использовать атомный двигатель корабля как источник огромного количества энергии. Но по его расчетам, этого объема хватило бы только на несколько лет работы. То, что доктор Фейнман искал, была идея. Идея, как использовать запас энергии за один раз, но так, чтобы это могло согреть Землю. Он знал, что до того, как он ее найдет, двигатель нельзя было приводить в действие. Поэтому он продолжал свои исследования. В это время в остальном мире начинался твориться хаос. Люди дрались друг с другом за остатки еды и дров. Люди убивали. Бывшие друзья становились врагами, а родные люди чужаками. Постепенно они добрались бы и до Фейнмана. С помощью собственноручно разработанной системы оповещения, он знал, когда за ним придут. У него не осталось никого, кто мог бы его защитить. Но у него были все эти люди, которых необходимо было спасти. Все, что он хотел, - это время. Он не спал ночами, чтобы успеть, и через несколько дней его изобретение было готово. Это было устройство, состоящее в основном из усилителя микроволнового излучения и внутренностей обычных микроволновок. Доктор Фейнман потратил еще целый день, проверяя расчеты. Все должно было работать. Он собирался разом использовать энергию атомного аккумулятора, чтобы распространить микроволны в радиусе тысячи милей. Это растопило бы снег и лед, позволив Солнцу достигнуть земли и согреть ее. И это вызвало бы цепную реакцию, так как освободившаяся почва продолжала бы поглощать солнечные лучи и передавать тепло дальше. Что и хотел доктор Фейнман. Он также соорудил устройство дистанционного запуска двигателя, чтобы убраться подальше от источника микроволн и при этом иметь возможность управления. Он не хотел умирать. В его планы входило увидеть результат своих трудов. Однако, когда он наконец собирался покинуть свою лабораторию, на радарах он увидел людей. В тот момент они были в безопасности, в нескольких милях от границы радиуса действия. Времени не оставалось. Доктор Фейнман нажал на кнопку. Конец.”
Марти сложил листок пополам и убрал его в карман джинс, попутно вытерев об них свои ладони. Его брови вопросительно поднялись, когда он посмотрел на Дженни:
𑁋 “Ну?” - спросил он.
Дженни сидела на полу, обняв подушку, и выглядела такой удивленной, какой она была, когда четыре года назад Марти притащил домой кота.
𑁋 “Мааартиии…” - улыбаясь, прошептала она - “Это все… ты сам?”
𑁋 “Ну да.” - он покраснел - “Так понравилось тебе или нет?”
𑁋 “Вааау…” - протянула Дженни - “Это… было… круто!”.
Она вскочила на ноги и принялась трясти Марти за плечи, смеясь при этом совершенно безумно и все повторяя:
𑁋 “Круто, это было круто!”.
𑁋 “Спасибо.” - выдохнул он, болтая головой из стороны в сторону.
Когда Дженни отстала от плечей Марти и села на кровать, она заговорчески спросила:
𑁋 “Возьмешь его завтра с собой? Ну в клуб?”
𑁋 “Не знаю, посмотрим.” - задумчиво ответил он. На самом деле Марти знал, что рассказ он с собой не возьмет и уж точно никому его не покажет. Потом он спросил:
𑁋 “Хочешь пойти со мной завтра?” - и серьезным голосом добавил - “Там дают печеньки.”
Дженни залилась смехом:
𑁋 “Печеньки?! Ахаха! Дают? Вкусные, надеюсь?” - а затем ответила - “Нет, я боюсь.”.
Марти не стал ее уговаривать. В целом он и сам понимал, что для Дженни их собрания покажутся чересчур заумными, а порой даже скучными. У нее было много друзей, и не было такой потребности в разговорах о книгах, как у него.
Когда Дженни уже собиралась пойти в свою комнату, Марти попросил ее:
𑁋 “Обещай, что никому не расскажешь. Ну, что я начал писать. Даже Тони. Я ему еще ничего не говорил.”.
Дженни кивнула.
С тех пор он приносил ей на рецензию по одному рассказу в неделю и каждый раз читал его вслух. И ей он либо нравился, либо очень нравился. Презентовать свои истории на собрании он пока не решался, хоть Дженни всякий раз пыталась сподвигнуть его на это. В свою очередь он каждый раз брал с нее обещание молчать. Марти не мог объяснить почему, но писательство он считал своей суперспособность и своей уязвимостью одновременно. Поэтому, когда в клубе кто-то читал свои истории, он лишь внимательно слушал, невольно замечая, что искусность его рассказов становится вполне сопоставимой другим.
Постепенно у него накопилась довольно большая стопка исписанных им листов. Они быстро мялись и пачкались. Тогда Марти решил перенести все свои рассказы в тетрадь. Когда на внутренней части передней обложки он написал: “Автор: Мартин Келлер”, ему пришлось стыдливо обернуться, хотя он знал, что в комнате один, и дверь в нее плотно закрыта. Эту тетрадь он всегда носил с собой, под футболкой, прижав ее к телу поясом от джинс.