Да, хорошо умереть для того, кто за землю родную

Бьется и в первых рядах падает, доблести полн.

(Tyrtaeus, Frag. 8.31)

Напоминаю содержание предыдущих серий - персы бесчинствуют в северной Элладе, жгут Афины и всех кто не покорился.

- Тут моя работа сделана - сказал Ксеркс и отчалил домой, на любимый диван.

Заслуженный со всех сторон Мардоний остался наводить в Греции священно-религиозный порядок. Греки устроили немирный протест и собрались близ местечка Платеи. Мардоний решил разогнать несанкционированный митинг.

Отсюда и конфликт.

Битва при Платеях самая малоизвестная из великих битв Греко-Персидских войн. Но если смотреть на неё с высоты карты и предыстории, то она очевидно является решающим сражением всей войны. Именно после неё “Держава Ахеменидов” пересмотрела стратегию ведения войн с греками. И эта же битва, во многом, и сформировала тот античный мир, каким мы его знаем.

Она интересна еще и тем, что на неё почти не упало тяжелое покрывало пафоса, под которым так трудно разглядеть детали.

Итак, греки сплотились против варваров и решили отстоять свободу и демократию. Особенно Спарта, надо думать.

По Геродоту греки выставили совершенно заоблачную армию:

“...Общее количество воинов было 38 700 человек. Столько было всех собравшихся против варваров гоплитов. Число же легковооруженных было вот какое. В спартанском войске их было 35 000 человек (потому именно, что при каждом спартанце было по 7 легковооруженных илотов), и почти каждый из них был снаряжен для войны. Легковооруженные воины остальных лакедемонян и эллинов, считая приблизительно по одному на каждого воина, составляли 34 500 человек. Число же всех легковооруженных воинов было 69 500 человек.

Общее количество всех собравшихся в Платеи эллинских воинов вместе с гоплитами и легковооруженными боеспособными воинами было 108 200 человек. А вместе с явившимися потом упомянутыми феспийцами получилось полных 110 000 человек. В стане эллинов было уцелевших феспийцев 1800 человек. Однако у них не было тяжелого вооружения. Они были построены станом у реки Асопа.”

Итак, 110 000 человек. Очень неплохо, учитывая то, что прямо сейчас, в 2020 году, сухопутная греческая армия и до 100 000 не дотягивает, при том что половина - призывники.

Немного странно, что контингенты Афин и Спарты (8 и 5 тысяч соответственно) на тысячу человек меньше заявляемой официальной численности гоплитского ополчения для этих полисов. Можно сделать вывод, что Геродот пытался хотя бы это сражение описать немного ближе к реальности. Но, кто знает…

Персидская оккупационная армия в этот раз совсем не впечатляет, жалкие 300 000 человек.

Спасает только то, что Мардоний отобрал себе лучших из лучших:

Геродот, История, 9.20

“По прибытии в Фессалию Мардоний отобрал, прежде всего, для себя персидских воинов, так называемых бессмертных (однако без их предводителя Гидарна, который не пожелал оставить царя). Затем [он выбрал] из прочих персов латников и тысячу конников, далее – еще мидян, саков, бактрийцев и индийцев, пехотинцев и конников. [Воинов] этих народностей он взял целиком, из числа же прочих союзников он выбрал лишь немногих, статность которых ему нравилась, или же известных своей храбростью. Самой многочисленной народностью в его войске были персы, носившие ожерелья и запястья. Затем шли мидяне, уступавшие персам не численностью, а телесной силой. Таким образом, всех воинов вместе с конниками было у Мардония 300 000 человек.”

Ну с такими и подраться не стыдно.

Еще около 50 000 человек в армии Мардония, это местные греки-коллаборационисты. Впрочем Геродот вскользь упоминает, что сотрудничество с персами было не вполне добровольным. Кроме Фив. Вот Фивы там вообще злодейские предатели. Хотя, что с финикийцев взять.

Не буду рассусоливать про снабжение и логистику, скажу кратко - судя по размеру поля боя и описании битвы, в Платеях действительно сошлись армии численностью в десятки тысяч человек. Конечно, ни о каких сотнях тысяч речь идти не может. В нормально задокументированном Бородинском Сражении сошлось менее 300 000 человек (с обоих сторон, всех вместе, даже тех кто не поучаствовал!), и масштабы театра боевых действий не идут ни в какое сравнение с Платеями.

Отдельно упомяну то, что сейчас многие военные историки склоняются к тому что “персов” было заметно меньше. Да еще, в процессе, от них откололась значительная часть армии.

Это, кстати, вполне правдоподобно и с чисто экономической точки зрения. Гоплитское ополчение, судя по всему, действительно уникально именно своей многочисленностью. Нечто похожее могло сделать с собой весьма ограниченное число народов. Даже огромные толпы швейцарцев и ландскнехтов, часто переваливающие численностью за 10 000 воинов в одном сражении, и те опирались на вполне себе централизованное снабжение. Насколько это позволяло их время.

Но греческая система смогла невозможное - гоплиты были не только сравнительно многочисленны, но еще и вполне сносно подготовлены. Те самые пресловутые схолы, куда полагалось отходить два года каждому гражданину.

Тем не менее, в 479 году до нашей эры, вся эта воинственная культура стояла на краю пропасти.

Битва при Платеях достаточно мало известна еще и потому, что она во многом похожа на так называемые “хаотические битвы” позднего средневековья. Геродот добросовестно собрал некоторые байки, которые ходили о битве, и сплел в относительно цельную картину. Но она уже оказалось недостаточно пафосной, и неочевидной. Поэтому, благодарные потомки, которые так яростно фапали на греческую историю, не смогли свести всю битву к простым и понятным действиям.

Предыстория битвы не ясна. Судя по контексту - греки перегородили персам проход, вынуждая атаковать греческую фалангу на очень сильных позициях.

Казалось бы - ну вот опять тупые персы попрут на копья греков, карабкаясь по горам своих трупов! Но нет.

Как я уже говорил, тут законы пафоса слегка отступили, и персам позволено хоть иногда не выглядеть идиотами.

Персы ставят мощный лагерь. Деревянное укрепление с башнями. И высылают вперед конницу.

Я напомню - конница в Греции есть, но только для красоты. Как реальная боевая сила она всерьез не рассматривается. Потому как на коняшке легче убегать, чем ударить. Ведь для хорошего удара надо прочно стоять на земле. Так говорил знаменитый спартанский полководец.

Так как в то время стремени не было, рациональное зерно в таком рассуждении есть.

Поэтому, выбирая хорошую, сильную позицию, греки не подумали в том ключе, что вокруг полно равнинных мест, по которым удобно скакать на коняшках.

А зря.

Геродот, История 9.24:

“Мардоний двинул против них всю конницу во главе с Масистием, прославленным [воином] у персов (эллины называют его Макистием). Он ехал на нисейском коне с золотой уздечкой и прочими богатыми украшениями. Подскакав близко к эллинам, [персидские] всадники стали нападать отдельными отрядами. При этом они причиняли эллинам тяжкий урон и обзывали их бабами.”

Мне очень понравилось описание тяжелой ситуации. Сравнение с женщинами и убийство - в одном ряду. Можно отметить что персы изучили своего врага, поскольку в их армии женщины точно были, и не только как случайные военачальники вроде Артемисии. Персы покорили многие племена, в ополчении которых бились и женщины, и вполне себя уважать заставили - у тех же саков до 20% конных лучников были с сиськами. И ничего, никто их слабаками не считал. Так что оскорбление для персов неожиданное, но для греков обидное.

Хуже того, во время расстановки войск была допущена ошибка - один из отрядов оказался на удобной для действия конницы местности, и нес тяжелые потери:

“...теснимые конницей мегарцы послали глашатая к эллинским военачальникам. Глашатай прибыл [к военачальникам] и сказал им вот что: “Так говорят мегарцы: «Союзники! Мы не можем одни выдерживать натиск персидской конницы на том месте, где вы нас сначала поставили.»”. А Павсаний стал спрашивать эллинов, не найдется ли охотников заменить мегарцев. Так как остальные эллины не пожелали, то согласились афиняне, а именно отборный отряд в 300 человек во главе с Олимпиодором, сыном Лампона.”

Другими словами, после долгих препирательств, в уязвимое место выдвинулся отборный отряд афинской аристократии. Скорее всего эти парни были и одоспешены, и хорошо вооружены, и главное, были опытными ветеранами.

Для прикрытия им выделили лучников.

А вот дальше случилось неожиданное - конница персов атаковала афинян. Рискну предположить, что до этого всадники имели дело только с гоплитским ополчением, и столкновение с военными профессионалами оказалось неожиданностью. Я так же допускаю, что персы попытались напасть и разбить афинян, когда те выдвигались, и скорее всего находились не в строю фаланги. В общем, подгадали удачный момент для атаки. Впереди пошел Масистий. Что закономерно, он же лидер. Лидер это не туповатый мужик в галстуке, как нам сейчас рассказывают. Нет, лидеры это всегда в первую очередь инициаторы, те кто придумывают себе приключения, и ведут других за собой. В случае эпохи холодного оружия часто являясь, по совместительству и наиболее одоспешенной боевой единицей. Особенно лидеры конницы. И, как я уже узнал из истории Бургундских войн, лидеры конницы при столкновении с устойчивой пехотой, оказываются в повышенной зоне риска - их довольно часто убивают:

“После долгой борьбы битва окончилась вот как: при атаке отрядов конницы конь Масистия, скакавшего впереди, был поражен стрелой в бок. От боли он взвился на дыбы и сбросил Масистия. Афиняне тотчас же накинулись на поверженного врага. Коня его они поймали, а самого Масистия прикончили, несмотря на отчаянное сопротивление. Сначала афиняне, правда, не могли справиться с ним, так как он был вооружен вот как: на теле у Масистия был чешуйчатый золотой панцирь, а поверх надет пурпуровый хитон. Удары по панцирю не причиняли Масистию вреда, пока какой-то воин, заметив причину безуспешных попыток, не поразил его в глаз. Так-то упал и погиб Масистий. Узнав о несчастье, вся конница по данному знаку поскакала назад, чтобы спасти хоть тело павшего [для погребения].

Когда афиняне увидели, что их атакуют уже не отдельные отряды всадников, а сразу вся масса конницы, то вызвали на помощь остальное войско. Между тем, пока вся [остальная] эллинская пехота спешила на помощь, у тела Масистия завязался жаркий бой. Пока 300 афинских воинов бились одни, они несли большие потери и вынуждены были оставить тело. А когда подошло на помощь все войско, то персидская конница не смогла уже выдержать натиск и спасти тело; кроме того, персы потеряли у тела Масистия много своих людей. Так как у них не было начальника, то решили скакать назад к Мардонию.”

Греки решили что предварительные ласки окончены - уже были не только локальные схватки, но и крупное столкновение. Поочередно отбрасывали то одних, то других, в общем вот и она, битва.

Все лихорадочно подводят войска, и строятся. Дальше Геродот нудно перечисляет где именно стоят контингенты, и кто за кем, сколько в сотнях... Это очень важно для греков, и совсем не важно нам.

Персы вроде бы так же строят армию. Ну и их очень много, тут пафосная музыка, гоплиты смотрят на несметные азиатские мириарды суровым взглядом настоящих патриотов и не боятся. Но по факту, персы продолжают действовать только конницей:

“…Мардоний же весьма обрадовался (тем что греков меньше) и, кичась уже воображаемой победой, (внезапно) двинул на эллинов свою конницу. Всадники прискакали и стали причинять большой урон всему эллинскому войску своими дротиками и стрелами: это были конные лучники, и потому к ним было нелегко подступиться. Всадники также замутили и засыпали источник Гаргафию, откуда черпало воду все эллинское войско. Правда, у этого источника стояли только одни лакедемоняне, а место, где расположились остальные эллины, было дальше от него и скорее ближе к Асопу. А так как неприятель не допускал эллинов к Асопу, то таким образом приходилось ходить за водой к источнику. Черпать же воду из реки было невозможно из-за налетов конницы и обстрела лучников.

В таком тяжком положении (войско оставалось без воды, и неприятельская конница все время не давала покоя) военачальники эллинов собрались на правом крыле у Павсания обсудить это и другие дела. Однако при таких обстоятельствах их еще более удручала другая беда: именно, у войска не было больше продовольствия, так как обозная прислуга, отправленная в Пелопоннес за продовольствием, была отрезана персидской конницей и не могла пробраться в стан.”

Логично предположить, что персы просто следовали ранее подготовленному плану, стремясь вынудить греков уйти с сильных позиций. И потеря конного военачальника, вполне возможно не самого заметного, их план не сломала. Что бы там греки по этому поводу не думали.

И пока все складывалось очень неплохо. Армия греков под жарким солнцем теряла силы, голодала и изнывала от жажды. Греки приняли решение отойти в другое место, более удобное. Там была вода, и была сильно пересеченная местность, затруднявшая действия персидской конницы. Разумеется сниматься с позиций и начинать марш сейчас, означало подставить себя под удар конницы персов, и потерять армию. Поэтому было принято решение дождаться темноты.

Но это же греки. Без драмы нельзя и шагу ступить:

“После этого весь тот день эллинам пришлось выдерживать непрерывные атаки конницы. (скорее всего персы подбирались поближе, метали дротики или стреляли из лука, и удирали, выходя из под ответного огня греческих метателей и лучников). Когда же под конец дня нападения конницы прекратились и затем настала ночь и пришла пора отправления, (вот тут я впечатлился. Ночной марш - мероприятие для армии в высшей степени опасное, и мне не верится что городское ополчение его осилит) тогда большая часть войска поднялась станом и выступила, однако не в назначенное место. Ибо едва эллины двинулись, как на радостях, что ускользнули от вражеской конницы, побежали к городу платейцев, пока не добрались до святилища Геры. (А нет, все впорядке, все как всегда. Ночью вышла армия, утром до назначенного места добралось половина, да и те - толпа). Прибыв туда, они остановились перед святилищем и стали разбивать стан. (Вообще норма, всегда так люди делают. Будете вести армию, имейте в ввиду, суровые парни кричат вам что будут верно убивать ваших врагов, даже щиты будут грызть, от преданности. А как только отвернетесь - умчат в туман. Скажут заблудились, отстали, перепутали, зашли помолиться - короче больше вы их не увидите до самого дележа добычи. Если, конечно, все же победите.)

Между тем Павсаний, видя, что воины покидают стан, приказал и лакедемонянам взять оружие и присоединиться к остальным, так как он считал, что войско идет в назначенное место. Прочие начальники спартанских отрядов с готовностью подчинились приказу Павсания, только Амомфарет, сын Полиада, начальник отряда питанетов, (я не знаю кто это) объявил, что не станет бежать по своей воле от чужеземцев и не опозорит Спарту. С изумлением смотрел Амомфарет на происходящее, так как не присутствовал ранее на совете. Павсаний же и Еврианакт были возмущены неподчинением Амомфарета, но еще досаднее был для них его отказ от того, что они не хотели покинуть на произвол судьбы отряд питанетов.

Между тем, пока они уговаривали Амомфарета, который только один оставался на лакедемонском и тегейском крыле, афиняне действовали вот как. Они еще спокойно оставались на том месте, где стояли, зная характер лакедемонян, именно, что те думают одно, а говорят другое. (Обратите внимание, вот то самое выражение, которое через тысячи лет добралось и до нас. Фраза “говорит одно, а думает другое”, у нас сейчас редко ассоциируется со Спартанцами, а ведь изначально сказана именно о них). Когда же войско двинулось, афиняне послали всадника посмотреть, готовятся ли спартанцы выступить или же вовсе не думают уходить, а также спросить Павсания, что им делать. Когда глашатай прибыл к лакедемонянам, он увидел, что те все еще стоят на своем месте и их предводители в ссоре между собою. В пылу спора Амомфарет схватил камень обеими руками и бросил его к ногам Павсания. (Очень красивая отсылка к форме голосования в Афинах, намекнул на то, что Павсаний чужаков слушается) Этим камнем, заявил он, он подает голос за то, чтобы не бежать от чужеземцев.

Павсаний же назвал его “исступленным безумцем”, потом, обратившись к афинскому глашатаю, ответил и на заданный тем вопрос: следует передать лишь то, что здесь происходит. Он просил также афинян подойти ближе к ним и при отходе повторять маневры спартанцев.

Глашатай тогда возвратился к афинянам, а спартанцы продолжали спорить до зари. До этих пор Павсаний не двигался с места. Затем, полагая, что если остальные лакедемоняне уйдут, то и Амомфарет, наверное, не останется, как это и случилось в действительности, он дал сигнал к выступлению и двинулся со всем войском по холмам. Тегейцы также последовали за ним. Афиняне же, согласно приказу, пошли по другой дороге в противоположном направлении. В то время как лакедемоняне из страха перед неприятельской конницей двигались по холмам и склонам Киферона, афиняне свернули вниз на равнину.

Амомфарет же думал, что Павсаний никогда не осмелится оставить их на произвол судьбы, и поэтому упорно не двигался с места. Когда же Павсаний с войском ушел вперед, то Амомфарет решил, что тот действительно его покинул, и приказал своему отряду взять оружие и медленным шагом следовать за остальным войском. Не успел отряд Амомфарета подойти к Павсанию, как вся конница варваров стремительно бросилась на спартанцев. Ведь персидские всадники выполняли свое обычное дело, и когда нашли место, где эллины стояли в прошлые дни, пустым, то поскакали дальше, пока, настигнув лакедемонян, не напали на них.”

Вся эта история слишком хорошо объясняет почему спартанцы проваландались с отходом до зари, так что верить я бы ей не стал. Суть же такова - оторваться от преследования основным силам греков не удалось. Спартанцев и тегейцев нагнала персидская конница, и тем пришлось прекратить марш, и экстренно сбиться в фалангу. Помня о фессалийской коннице, чуть не уничтожившей спартанскую фалангу в фарерской долине, надо думать что спартанцы отнеслись к этому со всей серьезностью. И намеревались стоять в строю, никуда не двигаясь. Косвенно это подтверждает и послание, якобы переданное Павсанием афинянам:

“Афиняне! Теперь, когда нам предстоит решительная борьба за то, быть ли Элладе свободной или порабощенной, мы, лакедемоняне, и вы, афиняне, покинуты союзниками на произвол судьбы, которые бежали прошлой ночью. Если бы конница сначала напала на вас, то нам и тегейцам, которые одни вместе с нами остались верными Элладе, нужно было бы помочь вам. Но так как теперь вся вражеская конница обратилась против нас, то вы по справедливости должны оказать помощь сильнее всего теснимой врагом части войска. Если же сверх ожидания окажется, что сами вы не в состоянии помочь, то окажите нам услугу, послав стрелков из лука [против конницы]. Мы знаем, что за время этой войны вы превзошли всех других храбростью. Поэтому, как мы надеемся, вы и теперь исполните эту просьбу”.

Из этого отрывка вообще можно сделать вывод что союзники Спарты и Афин попросту разбежались ночью, без всякого запланированного отхода. Иначе откуда Павсанию знать что их бросили? А еще тут очень нехарактерный для спартанца многословный лизь афиняням про “превзошли других храбростью”.

Думается мне, ситуация у спартанцев была трудная.

Геродот утверждает, что афиняне столкнулись с греческими наемниками со стороны персов, и не смогли прийти на помощь.

Что неожиданно, раньше он подробно рассказывает кто, где, рядом с кем, вплоть до сотни человек, стоял. А тут отделывается общими фразами. Судя по всему и к спартанцам подошла пехота персов.

Короче помощи не было. А враги все прибывали. Тогда предводитель войска спартанцев занялся непосредственными обязанностями.

А именно - гаданием.

Нам может показаться это странным, но из нарратива видно - предсказания и добрые предзнаменования действительно были важны для древних греков. Жрецы были обязательны в походе, потрошение животных и разглядывание внутренностей спартанцы практиковали прямо во время атаки. Есть описания, как спартанская фаланга идет в атаку, останавливается за пару сотен шагов до врага, и делает жертвоприношения.

Но я склоняюсь к мысли, что Павсаний успел занять холмик, и не хотел с него слезать, ожидая атаки персов. Я уже говорил, фаланга оказалась очень устойчивой к обстрелу с фронта. Фактически, с фронта гоплит, за своим гоплоном, был практически не уязвим для стрел. А если допустим хотя бы у пары передних шеренг еще и поножи есть — то реально не реально их ранить. Все что вы могли поразить, это наглые гоплитские глазки.

Да и луки у персов все же были не композитные. И даже не большие английские. Так что все шансы “перетерпеть” обстрел, надо думать, были. Не выдержали тигейцы. Они пошли в атаку, и увлекли за собой остальных. Пришлось уже и жрецам подсуетиться. Вот как описывает это Геродот:

“Персы, сомкнув свои плетеные щиты, беспрерывно осыпали эллинов градом стрел. Спартанцы попали в тяжелое положение, а жертвы все выпадали неблагоприятные. Тогда Павсаний обратил взоры на святилище Геры у Платей и стал взывать к богине, умоляя ее не обмануть упований спартанцев.

В то время как он еще так молился богине, тегейцы первыми поднялись и двинулись на варваров. Сразу же после молитвы Павсания жертвы для лакедемонян выпали благоприятные.(Какое удачное совпадение) Тогда и лакедемоняне наконец также пошли на персов. Персы же перестали пускать стрелы и выступили навстречу. Сначала схватка завязалась около укрепления из плетеных щитов. Когда же укрепление пало, начался долгий и жаркий бой у самого святилища Деметры, пока дело не дошло до рукопашной.»

Обратите внимание, сначала “схватка”, потом “долгий и жаркий бой”, и только потом “дело дошло до рукопашной”. Можно предположить что персы откатывались, отстреливаясь. В основном перестреливались с легкой пехотой греческих полисов, избегая боя с гоплитами. Пока гоплиты все же их не догнали. И тут и сказалось подавляющее преимущество греков в организации. Как собственно говорит и сам Геродот:

“Ибо варвары хватались за длинные копья [гоплитов] и ломали их. Персы не уступали эллинам в отваге и телесной силе; у них не было только тяжелого вооружения и к тому же еще боевой опытности. Не могли они сравниться с противником также и боевым искусством. Персы устремлялись на спартанцев по одному или собирались кучей по 10 человек и больше и погибали.”

Так что пафосные картинки художников редко отображают реальность:

Во первых, со спарабарами в два ряда, боюсь художник преувеличил. Во вторых, вообще плетеная дверца — это павиза, это против стрел, а не для строевого боя, так что случись такая ситуация в действительности — персам не позавидуешь. Вырежут. Но дело и до такого не доходило — еще раз “устремлялись по одному, или собирались кучей по 10”. Мы последнее время не раз видели протесты на улицах различных городов, и можем наглядно посмотреть на то, как протестующие косплеят персов. И можно удостовериться - такая тактика ведет к поражению. В единстве сила. Греки рассеяли стрелков, отогнали конницу… И тем не менее победа все еще была не очевидна.

Как я уже говорил, тяжело вооруженным не побегаешь, так что тактика персов, теоретически, была беспроигрышной. Но тут произошло то, что так часто переламывало ход сражения в средневековье. Смерть предводителя:

“В том месте, где стоял сам Мардоний, который сражался на белом коне во главе отряда из 1000 самых храбрых воинов, персы сильнее всего теснили лакедемонян. Пока Мардоний оставался в живых, персы стойко держались и, храбро защищаясь, умертвили много спартанцев. Когда же Мардоний пал и был перебит [весь] отборный отряд его телохранителей, самых отважных воинов, тогда-то остальные персы повернули назад и бежали с поля битвы от лакедемонян. Потерпели же персы поражение главным образом потому, что у них не было тяжелого вооружения и они должны были сражаться легковооруженными против гоплитов.”

Собственно это не секрет и для Геродота:

“Только беотийцы долго бились с афинянами. Ведь приверженцы персов среди фиванцев показали себя далеко не трусами, а, напротив, храбрыми воинами, так что от руки афинян пало 300 самых знатных и доблестных граждан. Когда же и беотийцы не могли больше сопротивляться, то бежали в Фивы, однако не туда, куда бежали персы и все остальные полчища их союзников (эти даже и не сражались ни с кем и вообще ничем не отличились).

Для меня очевидно, что вся мощь варваров держалась на персах, если уж до схватки с врагом все эти союзники бросились бежать при виде бегства персов. Таким образом, все варварское войско бежало, и только конница, главным образом беотийская, отважно билась с врагом, прикрывая отступление: не отрываясь от противника, она все время не допускала преследователей [подходить] к бегущим.”

Ну а когда битва выиграна, то не грех в ней и поучаствовать. Но тут важно не сильно торопиться:

“Между тем, как только началось бегство персов, весть о битве и о победе Павсания пришла к остальным эллинам, которые стояли у святилища Геры и не участвовали в битве. Тогда эллины в полном беспорядке устремились к святилищу Деметры, причем коринфяне и их соседи – по склонам [Киферона] и холмам дорогой, идущей прямо вверх, мегарцы же, флиунтцы и их соседи – через равнину по самой гладкой дороге. Когда же мегарцы и флиунтцы приблизились к неприятелю, на них бросились фиванские всадники, издали завидев спешащих в беспорядке врагов. Всадники во главе с Асоподором, сыном Тимандра, стремительно ударили по врагу и уложили на месте не менее 600 человек, остальных же преследовали и оттеснили на Киферон. Так они бесславно погибли.”

“Персы”, рискну предположить, отступили в свой укрепленный лагерь. Есть пара сведений из совсем других мест, что они такую, как мне думалось чисто римскую привычку, с постройкой укрепленного лагеря, практиковали. Но не смогли долго оказывать организованное сопротивление:

“Персы же и остальные полчища бежали в деревянное укрепление и успели занять башни до прихода лакедемонян. Когда подошли лакедемоняне, завязалась ожесточенная схватка за деревянное укрепление. Защитники стойко держались, пока не подошли афиняне, и даже получили значительный перевес над лакедемонянами, так как те не умели осаждать крепостей. Но после прихода афинян началась жестокая и продолжительная борьба за укрепление. В конце концов благодаря упорству и отваге афинянам все же удалось взойти на стену и сделать пролом. Первыми проникли в крепость тегейцы, и они-то и разграбили шатер Мардония. …Варвары же после падения стены уже не держали боевого порядка и никто из них “не вспомнил бурной силы”. Тысячи людей метались, загнанные страхом в узкое пространство, и эллины легко могли их перебить: так что из всего трехсоттысячного войска, не считая 40000, с которыми бежал Артабаз, не осталось в живых даже и 3000 человек. Лакедемонян же из Спарты пало в этой битве всего 91 человек, тегейцев 16, а афинян 52.”

Вот вам и данные о потерях подъехали. Ну и дальше, конечно очень важный момент про тех, кто наиболее отличился:

“В войске варваров наиболее отличились пешие персидские воины и конница саков, а из отдельных бойцов – Мардоний. Среди эллинов же лакедемоняне превосходили доблестью тегейцев и афинян, хотя и эти также сражались отважно. Впрочем, я заключаю об этом лишь потому (так как ведь и другие все одолели своих противников), что спартанцы напали и одержали верх над лучшей частью персидского войска. И самым доблестным из всех бойцов, по нашему мнению, безусловно был тот Аристодем, который только один из 300 воинов спасся в битве при Фермопилах и за это подвергся позору и бесчестию. После него более всех отличились Посидоний, Филокион и спартанец Амомфарет. Впрочем, когда однажды в беседе зашла речь, кому из них отдать первенство, то присутствующие спартанцы полагали, что Аристодем бился, как исступленный, выйдя из рядов, и совершил великие подвиги потому лишь, что явно искал смерти из-за своей вины. Посидоний же, напротив, стал доблестным мужем не оттого, что искал смерти. Поэтому-то он и доблестнее Аристодема.”

Итак, давайте по потерям. Геродот достойными упоминания считает только потери гоплитов из Спарты, Тигеи и Афин. И не поспоришь, потому как, если опять же ему верить, то только они всех и победили.

На одного убитого, в средневековье, приходилось раненых меньше, чем в современных войнах. Ну, просто тебя или убили, или царапина. Тем не менее, даже если предположить, что всего гоплитов было столько, сколько Геродот говорит, то даже так победа досталась не малой кровью.

По результатам битвы:

Спарта осознала свое превосходство.

Афины всерьез решили пересмотреть свое отношение к коннице.

Персы пересмотрели стратегию борьбы против греков.

Но занесенный персидский сапог над Грецией откусили не в этой битве, а в битве при Микале, которая произошла… В тот же самый день! По итогу которой греки сожгли остатки персидского флота прямо на берегу Азии.

Мир изменился, и теперь уже греки готовы были нести демократию каждому, прямо на кончиках своих копий.

источник сборник статей, лежит тут

Поле боя

Ксеркс пришел в грецию наказывать. Но ему надо было пройти в узком месте, которое называлось Фермопилы.

А где узко, там спартанцы. Местность довольно изрезанная. И часто посещаемая. Фактически вы неминуемо должны пройти через это место, если идете в Грецию из Азии пешком. Есть обходной путь, но он довольно трудно проходим и весьма длинен. Даже сейчас именно по Фермопилам проходит шоссе, благо море заметно отступило. Так что греки из фокидского союза, на случай визитов незваных гостей, построили в самом узком месте фермопильского прохода стену.

Про стену никаких внятных данных у меня нет. Это могла оказаться и земляная насыпь, и вполне приличная стена метров пять высотой. Стену упоминают источники, но им верить без археологического дублирования, я не склонен.

Силы сторон

300 спартанцев:

Триста спартанских гоплитов, 1000 тегейцев и мантинейцев (по 500 тех и других), 120 человек из Орхомена в Аркадии и 1000 — из остальной Аркадии, 400 из Коринфа, 200 — из Флиунта и 80 — из Микен ожидали встречи с персидскими полчищами, а с ними 700 феспийцев и 400 фиванцев, прибывших из Беотии. В эллинском войске не было отрядов из пелопоннесских государств: Мессении, Элиды, Ахеи и Арголиды.

Всего 4200 гоплитов.

Фивы, это неоднократно подчеркивается в источниках, являются наполовину заложниками. Я напомню, фиванцы считались родственниками финикийцев, и тяготели к персам.

Поэтому Спарта настаивала на их присутствии и держала под контролем.

Также, в течении пары недель, должны были подойти подкрепление из других полисных союзов, и основные силы Спарты.

Азиатские несметные полчища

Геродот, 7.60:

"Сколь велика была численность полчищ каждого народа, я точно сказать не могу, потому что об этом никто не сообщает. Общее же количество сухопутного войска составляло 1 700 000 человек (Ксенофонт кстати 5,7 млн. насчитал. И это он еще про бронированных бешеных носорогов забыл!). А подсчет производился следующим образом: согнали в одно место 10 000 человек и, поставив как можно плотнее друг к другу, обвели вокруг чертой. Обведя чертой, отпустили эти 10000 воинов и по кругу построили ограду высотой человеку до пупа. После этого стали загонять в огороженное место другие десятки тысяч людей, пока таким образом не подсчитали всех. Затем воинов распределяли по племенам."

В википедии написано “современные историки предполагают численность армии вторжения в 200 000 человек”.

Современные Наполеоновским Войнам может быть? Тогда люди без затей натягивали современные им возможности на древность.

Если бы кто спросил меня - впрочем и не только меня - то численность именно сухопутной армии Ксеркса должна быть в границах от 20 до 60 тысяч человек. У персов 20 000 (тоже скорее всего очень завышенная цифра) человек было в экспедиционном корпусе, который покорил в 525 году до нашей эры Египет. А Египет это огромная, богатая и густонаселенная провинция.

А 60 000 человек - это число, на которое в местности по которой вел Армию Ксеркс, хватит питьевой воды (это если принять, что у них еще около 10 000 лошадей с собой, плюс вьючный скот). Абсолютный максимум.

Состав армии вторжения мутен и неясен как способы заработка богатых россиян. Источники говорят о 10 000 “бессмертных”, 2 000 гвардии царя, и неизвестное количество “простых” персидских воинов. И еще племена всякие, с весьма подробным и одновременно путанным описанием. Впрочем современные художники стараются как могут, и рисуют по источникам картинки:

Ход боя

Судя по всему, персы умело подгадали время, и в Греции действительно был местный карнавал. Который, впрочем, длился иногда месяцами, так что могло и повезти. Фермопилы оседлали только несколько регулярных элитных отрядов, и полные ополчение ближних, не самых крупных, полисов.

Сама местность не предполагает сосредоточение крупных сил, так что греки вполне справедливо рассчитывали на долгую осаду.

Если верить источникам, персы атаковали укрепления не сразу, а через несколько дней. Я думаю - накапливались. И повторяли штурм, по нескольку раз в день. Вполне возможно, по мере подхода подкреплений.

Персы должны были иметь богатый опыт штурма укреплений, в той же Ионии греческие города часто захватывались в течении одного дня. Косвенно это подтверждает то, что по источникам, греки дрались перед стеной. Как по мне, так очень похоже на вылазки, чтобы разрушить или отбить штурмовые приспособления.

Но такие мероприятия всегда в высшей степени опасны, и требуют отчаянного мужества, умения и, в немалой степени, удачи. Особенно в условиях явного превосходства врага.

Тем не менее греки успешно оборонялись, пока одному из персидских отрядов не удалось обойти укрепления через горные тропы, сбив греческое боевое охранение.

Греки были вынуждены отступать, но оказались в сложной ситуации - самые большие потери армия несла при отступлении. К тому же, у персов должна была быть многочисленная легкая пехота и конница, способные вести изнуряющее преследование.

Было принято решение оставить сильный арьергард, который должен был выиграть время. Добровольцами вызвались контингенты городов Спарты и Феспии. Так же в арьергард были включены гоплиты из Фив, из-за выказаных ранее симпатий к персам.

Фиванцы немедленно сдались, как только появилась такая возможность, тем самым подтвердив опасения в их надежности.

Остальной арьергард погиб полностью, однако сумел выиграть достаточно времени чтобы основные силы греков смогли отступить.

Потери сторон - по версии греческих источников, греки потеряли около 3000 человек, персы примерно 20 000.

Персам слово не давали.

Последствия в культуре.

Уж простите меня за сухоть изложения. Просто эта, конкретная, битва настолько мифологизированная, что попросту невозможно говорить о ней в другом тоне, если ты хочешь оставаться в границах фактов.

Я не пытаюсь преуменьшить подвиг спартанцев и фессалийцев особенно, да и остальных греков тоже. Боюсь, что если бы там было четыре тысячи меня, то персы бы дольше задержались, выкладывая мои тушки рядами, чем в процессе моего убиения.

Ну и вообще, неизвестно хватило бы мне духу три дня насмерть стоять, пусть и на стене. Все мы решительные герои, с высокими моральными планками, готовые к любым лишениям за свои убеждения, пока мизинчиком об тумбочку не ударимся.

Поэтому так важно когда есть примеры подобного мужества.

Итак, мы уже знаем, что в полисах были отряды вполне себе профессиональных воинов, чистого аналога европейского рыцарства, только пешие. Похоже, что именно эти полисные сборные и приняли на себя первый удар. И явно выиграли по очкам, хоть и отошли.

Проблема в том, что сразу после этого все посыпалось.

Ксерокс ворвался на оперативный простор, сжег Афины и несколько других городов - те же несчастные Феспии. При этом, будучи окружен мудрыми советниками, он щедро одаривал милосердием тех, кто выказывал ему покорность.

Милосердие и расположении владыки часто очень дорого для его врагов, и совсем ничего не стоит для него самого. Странно, что многие государственные деятели так скупы в таких делах.

Можно без преувеличения считать, что Ксеркс добился цели похода. После чего он убыл решать неотложные дела - как и все такие рыхлые образования, “Держава Ахеминидов”, быстро стала разваливаться как дом из подушек, стоило только перестать их подпирать.

Однако в Греции оставался и ряд серьезных политических проблем. Помимо Афин, в Греции существовали и другие крупные центры силы. И очень быстро стало ясно, что окно возможностей под пятой персидской бюрократии резко сузится.

И, как я уже сказал, где узко - там спартанцы.

В Греции остался Мардоний с экспедиционным корпусом. Тот самый, который за 12 лет до этого отличился героически перерезав собственноручно полмиллиона почти таких же греков на балканах. Так, по крайней мере, он сам всем рассказывал. Конечно, все понимали, что он слегка преувеличивал, но тем не менее полководец объективно был заслуженный и опытный.

Многие полисы поддерживали персов, поскольку при переделе им светило потеснить прежних хозяев, и откусить то, что давно хотелось.

Сколотить против них союз безполисные афиняне не могли, и символом Свободной Греции автоматически стал второй самый сильный полис и полюс силы в Греции. Спарта.

Вот только репутация у спартанцев была очевидно сомнительная. К тому же, до сих пор они лишь раз поучаствовали в битве с захватчиками, да и то ограниченным контингентом.

Который весь погиб.

Погиб, конечно, как герои… Минуточку. А ведь с этим можно работать!

По-видимому, некоторая почва уже была. Не простившие разрушения Милета, зверств в отношении других своих городов (своих зверств по отношению к городам на территории материковой Азии, да и просто по отношению к соседям, греки снисходительно не замечают) греки уже давно имели образ врага. Греки явно считали себя лучше персов и в принципе относились к ним скорее со страхом, чем уважением.

Если вы думаете что страх это хороший инструмент, то вы заблуждаетесь. Пусть Макиавелли и говорил, что в случае когда нужно выбирать, лучше выбрать страх - он говорил это для Медичи, которые уже сделали этот выбор.

Но Макиавелли был мудрым человеком и читал античные труды. Так что, я думаю, что и через две тысячи лет он мог бы в нужном месте, для нужных людей, повторить античную мудрость, пришедшую из глубины бронзовых темных веков.

Люди убивают то, чего боятся. Но, только если осмелятся.

Афинянам нужен был символ вокруг которого могли бы сплотиться все силы, способные драться против персов. И те, которые еще сомневались, и те, кто не осмеливался. И те кто напротив, был готов биться, но не видел для себя будущего в союзе с жадными и агрессивными Афинами и Спартой.

Но что одинаково близко Аргосу, чья ненависть к Спарте легендарна, и самой Спарте? И сотням других полисов? Что не станет предметом споров, зависти, злорадства?

Какое знамя поднять против варваров?

И тогда родилась Эллада.

Теперь не было пелопоннеса или аттики, теперь и афиняне, и спартанцы жили в Элладе. Больше они не были ахейцами и дорийцами, они стали эллинами.

Подобные идеи витали в воздухе уже давно, так что сам по себе призыв к единению был не то что вторичен… Скорее бессмысленен.

Люди любят делить вещи на те, что полезны и нужны прямо сейчас, и те, что хоть и полезны и нужны, но слишком далеко.

Флаг Эллады был слишком далеко, слишком сильные ветры его трепали, а хмурый горизонт будущего обещал шторм, который унесет его в бездну веков.

И тогда его древко обняли руки мертвых героев.

Если вы живете в современном мире, то вы неизбежно несете на себе отголоски той древней битвы. Это могут быть весьма явные проявления, вроде названия ресторана “Молон лабе”.

На русский обычно переводят как “Приди и возьми”. В оригинале все же звучит лаконичней - “приди, возьми”.

По легенде так ответил Леонид, предводитель спартанцев, на требование Ксеркса сложить оружие.

А когда Леонид выходил со своим отрядом из Спарты, опять же по легенде, его пытались остановить, и советовали взять с собой хоть тысячу человек, на что Леонид ответил:

“Слишком мало, чтобы победить. Слишком много, чтобы умереть”.

И так далее, и тому подобное. То есть Леонид знает что идет на смерть. Для самых тупых в источниках есть отдельная сцена, где оракул предсказывает смерть спартанского царя как плату за победу над персами. При этом Леонид для греков V-III веков нашей эры вовсе не очевидный герой.

Я не случайно завел речь об Илиаде в первых главах, как о поведенческой модели.

Например, Гектору предсказана смерть. И все. Собственно это трагический герой, стоящий перед неизбежностью, он мучается, иногда ломается и пытается убежать от Ахила, но обычно преодолевает ужас ситуации, и идет в бой. У него любящая жена, ребенок, ему есть зачем жить. Но он не может изменить судьбу.

Ахил, очень надменный, алчный до всего, напротив, имел выбор. Ему предсказали, что в походе на Трою он обретет славу и смерть. И Ахил согласился не раздумывая. Он идеал воина, чистый срез гоплита.

Похож на викинга, если честно.

А вот Леонид не идет за славой, не рискует за добычу, даже его город не находится в прямой опасности - он помогает беотийцам и Фокиде. И у него есть выбор. И он выбирает смерть. У греков шаблон просто ломался.

Как пример того недоумения, происходящего в голове у древних греков, могу привести такой случай:

Спартанец Офриад, в 546 после боя с Аргосцами, чувствует, что имеет не иллюзорные шансы помереть от ран. И убивает себя, чтобы фраг наверняка не достался Аргосу.

Вот вы бы так сделали?

А у греков даже вопросов не было, они просто рассказывали историю, а пояснения про фраг начали добавлять лет через триста, когда картина мира изменилась, и стало не вполне понятно, зачем Офриад себя убил.

Греки сильно иначе представляли себе войну. Ну, что я тут пытаюсь неуклюже и непонятно объяснить, давайте позовем авторитета.

Аристотель например. Он то точно фигни не скажет:

«Война, — говорил он, — является в некотором отношении естественным средством приобретения, так как она заключает в себе понятие охоты; ее необходимо вести против диких животных и людей, которые, будучи рождены для повиновения, отказываются подчиняться...»

Это сейчас морской пехотинец США в принципе считает нелепым вопрос, зачем он сражается в Кувейте или Ираке. За свою страну, разумеется. Ему и в голову не придет выяснять, какую долю с торговли нефтью он будет получать по завершении кампании. А вот Афиняне да, получали долю с государственных серебряных рудников, куда шли захваченные рабы. И американский гражданин, в отличии от афинского, уж точно не будет требовать для себя землю (со скважиной, все же зерно сейчас не так актуально). Хотя даже для средневековых воинов это было бы самоочевидно. Нет, он “американец” (даже если мексиканец или африканец), и сражается за свою страну. Он конечно предполагает, что государство в случае чего позаботится о нем, или его семье, но он тут не для этого. Он сражается за свою страну и свободу.

Фактически это модель поведения Леонида.

Сам древнегреческий рассказ о нашествии Ксеркса построен как невероятно мощное художественное произведение, с кучей драматических ходов и яркими персонажами.

С одной стороны, постоянно подчеркивается моральное превосходство греков, которые бьются за свою свободу (весьма условное понятие, учитывая их общественное устройство) над рабами-персами, которых гонят в бой бичами.

Однако греки живые и яркие, они не просто картонные ростовые фигуры героев. Например, перед битвой у о. Саламина (это морское сражение, я не буду его касаться, я в этом шарю даже хуже, чем в античных битвах) афиняне морально ломаются. Раз Афины разрушены, они решаются увести флот, и уплыть на нем в колонии, переселиться. И тогда Фемистокл (тоже очень яркий персонаж со сложной и запутанной сюжетной линией) посылает своего раба в лагерь персов. Он передает послание, из которого можно сделать вывод, что Фемистокл пытается перебежать на сторону персов-победителей, и предупреждает что греки сломлены, и хотят бежать всем флотом.

Тогда персы нападают на греческий флот, ожидая легкой победы, а греки вынуждены вступить в бой.

И конечно побеждают, ведь греки бьются за это море, за это солнце, за каждой травинки колосок. И за свободу.

Вокруг Ксеркса, как в хорошей книге, тоже есть яркие персонажи которые подчеркивают происходящее, делают его выпуклым и объемным. Например Артемисия, которая постоянно дает Ксерксу правильные советы, но персы из-за надменности её не слушают. Зато, когда она проявляет героизм при Саламине, Ксеркс кричит:

“В моем войске слишком мало храбрых мужчин. Да и те женщины!”.

Господи, да ради такой фразы стоило придумать персонажа - женщину!

А еще рядом с Ксерксом трется опальный царь Спарты, Демарат, который в особенно нужных местах толкает Ксерксу речь про спартанцев, эллинов, и постоянно рассказывает какие они крутые.

Ксероксу остается только впечатляться.

Это очень сильная, цельная история, которую, наверно, однажды экранизируют как следует. Все имена и персонажи в ней - реально существовавшие люди.

И она абсолютно прекрасна.

Но мы тут не об литературных приемах разговариваем, так что простите, но углубляться не будем.

Греки, во главе с Афинянами и Спартой, всего за год смогли собрать и замотивировать армию. Персидский экспедиционный корпус с местными коллаборационистами выдвинулись для подавления восстания.

Армии встретились в битве при Платеях.

И эта битва, к счастью, не настолько мифологизирована, но при этом очень интересна.

Но о ней в следующей главе.

Поле боя

Эта карта дает весьма посредственное представление о Марафонской гавани. Вот современные фотографии:

Это побережье. Именно тут стояли персидские корабли.

А вот это вид на бухту со стороны Марафона. Где-то тут стояли афинские гоплиты:

Археологи там немного покопались и, внезапно, нашли подтверждения сообщениям источников - примерно в VI-IV веках склоны гор были покрыты достаточно густым лесом. Кроме того, были найдены и остатки земляных валов. Которые однако уверенно датировались, частью как построенные намного раньше, а частью сильно позже, нужной нам битвы.

В источниках есть прямые указания на “деревянные стены” из деревьев и кустарников, которые построили греки на склонах, по указаниям Мильтиада. Похоже Афиняне сели на древние укрепления, на скорую руку их доработав.

Несмотря на то, что многие из до дошедших до нас источников жалуются на то что персы “разоряли страну”, судя по всему выбраться из окруженной поросшими лесом холмами долины персы могли только по узкому проходу, который и перекрыла армия Афинян.

Выбраться всей толпой я имею в виду. Всей армией. В средневековье, да и в наше время, огромная толпа вооруженных людей имеет дурную привычку буквально самоуничтожатся, во время движения по пересеченной местности. Особенно хороши примеры из Первой Мировой - ребята теряли целые батальоны в маленьких лесочках, если не было четких ориентиров. Но если вспомнить про “разорение местности”, то персы все же совсем без дела не сидели, и рассылали “фуражиров”, читай налетчиков, по окрестностям. Логично предположить, конницу.

Тем не менее вырваться на оперативный простор, и обрушиться огнем и мечом (в случае с персами, скорее “стрелой”) не удалось.

Войска персов поставили лагерь, и решили подождать удобного момента. Это очень мудрый ход, я бы тоже так сделал. В свое время при битве у Муртена, швейцарцы оказались перед серьезной проблемой снабжения своих войск. Именно из-за этого они отказались от обороны укрепленных рубежей, и решились дать сражение. Для того чтобы выстроить цепочки снабжения нужны не просто зачатки государственности, нужно долбанное государство, иначе это попросту невозможно. Думаю, в 95% случаев местное ополчение, постояв на месте дня три, съест принесенные и найденные на месте запасы еды, и начнет голодать. И разбегаться. Останется вылавливать их, и убивать, либо забирать в рабство. Это отличная тактика, без изъяна. Но она не сработала.

Афиняне все же не были такими дикими горцами, как швейцарцы. Они смогли организовать снабжение.

Операция “порка” затягивалась. И тут персидским командующим, весьма вероятно, донесли о том, что Спартанцы наконец то выдвинулись к Марафону. Напраздновались. Ситуация изменилась, теперь было выгодно бить греков по частям.

И тогда персы решились на прорыв.

СИЛЫ СТОРОН

Афины

Источники говорят о 9000 гоплитов из Афин, и 1000 гоплитов союзного города. Еще есть упоминания о нескольких сотнях наемных критских лучников. Но их в расчет никто не принимает - источники единодушны, Афинская армия состояла из примерно 10-11 тысяч человек.

В высшей степени спорное утверждение, сказал бы я, если бы меня кто спрашивал.

Вообще Аттику, заметная часть которой на тот момент и была афинской, неплохо покопали. Выяснилось неожиданное - плотность населения там в IV веке до н. э.(лет через 100-150 от описываемых событий) в момент расцвета Афин, была вполне сравнима с современной. Около 40-60 человек на квадратный километр. Очень много плодородной земли, очень много хозяйств о которых можно почитать подробно в современных исследованиях Древней Греции. Типичное хозяйство гоплита - 2-4 гектара земли, которая возделывается силами одной семьи, и 3-4 рабов. Что вообще то маловато. Но и таких хозяйств, при всем желании в Аттику больше 11 000 не влазит.

А ведь было весьма не мало крупных хозяйств. В источниках упоминается об 600 крупных владений афинских “всадников”.

Думаю что источники попросту взяли высшую мобилизационную возможность Афин - 9000 гоплитов - и пролонгировали её на численность войска при Марафоне.

Это число можно взять как высшую планку. Значительно позже по переписи, сделанной в 117-ю олимпиаду в Аттике архонтом-эпимелетом Деметрием Фалерским – он архонтил в 317–307 г. до н.э. – в Афинах было 21.000 граждан, 10.000 метеков-приезжих без права гражданства и 400.000 рабов (львиная доля из них – государственные: работали на рудниках).

Метеков в принципе можно соотносить с гастарбайтерами - хотя многие афиняне жаловались, что иные метеки драхмы лопатой загребали. Но и у нас теперь такое бывает. Метеки занимались ремеслами и торговлей: на свой страх и риск, без соцгарантий.

21 000 кстати, это с несколькими городами-спутниками, жители которых на момент Марафона могли и не иметь гражданства.

У нас есть на самом деле множество исследований на тему мобилизационных возможностей различных обществ. Как для племен африки и индонезии, данные которые получены сравнительно недавно, так и средневековые списки. Например герцог Нормандии, имея списочный состав вассалов в 6000 всадников, никогда так и не смог собрать единовременно больше 1200. То есть для феодальной знати можно принимать что явятся на службу в лучшем случае 20%. Правда, для личных хартлендев, это не верно. Там обычно выставляли всадников справно.

Племена на уровне околонеолита, при тотальной мобилизации могут выставить 10% от мужчин призывного возраста.

Больше всех от общего количества мужчин призывного возраста, судя по всему, в ополчении кочевников - 20%. Но это при, опять же, условии тотальной мобилизации, во время которой в армиях кочевых народов довольно много женщин. Арабы даже называли тюрков “женоуправляемые”.

Проблема не в том чтобы обеспечить вооружение и еду для всех призванных. Проблемы возникали более житейского характера. Призыв привязан как правило либо к имению, или феоду, либо к дому или юрте. И как только мы подходим к данной конкретной юрте, начинаются проблемы. Глава семейства слишком стар, сын погиб в прошлой войне, а внуки слишком малы. Или глава семейства болен. Или в отъезде. И так далее. Когда очень не хочется, столько причин можно найти.

Давайте предположим что Афинян с этим пожостче было, и примем 2000 гоплитов, как нижнюю планку.

Есть и другой взгляд на проблему. Дело в том что историю древнего мира, и особенно конфликтов, преподают в высших военных учебных заведениях. И там, естественно, есть люди которые шарят в логистике.

Не буду рассусоливать, вкратце, при технологиях основанных на гужевой тяге, потолок регулярно снабжаемого войска, собранного в одном месте, находится в районе 6 000 человек. Видимо не случайно примерно такова была численность римских легионов. Да и население средневековых городов, как правило, замирало на этой отметке. Конечно были мегаполисы заметно большего размера, но они все же соответствовали нескольким условиям - возможность снабжения по воде например. И это всегда был уникальный случай. Я не особенно разбирался, но смысл в том, что грузопоток на гужевой тяге не сравнить с современным. На телегу к коняшке, по армейским нормативам, влазит 150 кг, и это при условии что везти груз надо не далее 10 километров. А скорость у коняшки даже меньше чем у бодро шагающего человека. На тысячу голодных мужиков таких телег нужна целая куча, потому что часть в пути, часть грузится, часть разгружается, а две трети отдыхает. Потому что коняшка не человек, ей отдыхать надо. Для шести тысяч, если даже у вас есть лагерь с четырьмя воротами, то вы получите довольно плотный график, полностью загруженные дороги.

Разумеется есть некие люфты - например носильщики люди, внезапно, могут быть эффективнее. Можно пригнать стадо овец, которых освежуют и зажарят прямо на месте, но опять же это нужно организовать хоть как-то. В общем слишком сложно. И нужны прямо таки героические усилия, если кормить вам надо больше шести тысяч. Поэтому логистики сомневаются что греков было больше 6 тысяч.

А так, 2-3 тысячи гоплитов с союзниками, около 1 тысячи наемных лучников, и в среднем по одному слуге на каждого гоплита - выглядит правдоподобно.

А еще, средневековые армии, как правило, собирались в кулак только перед сражением, до этого шустрили по карте мелкими (сравнительно) отрядами.

Перелом случился во время наполеоновских войн, когда армии выросли на порядок. Но там была логистическая революция, так называемые “магазины”.

К тому же, источники утверждают, что Афиняне совершили быстрый марш обратно в город, после битвы. Конечно, логично предположить что в Афины бегом вернулась только часть армии, но источники все же говорят о всей. Если предположить, что греки двигались аналогично современным маршевым колоннам, то для того чтобы по грунтовой дороге выдвинулись 10 000 человек, потребуется часа три.

Не успели бы. В общем, как ни крути, слишком много сложностей, вопросов, неувязок. Которые снимаются если предположить что греческих гоплитов под Марафоном было 2-3 тысячи.

Просто “мидийские дела”, так сказать, дело резонансное, вот и преувеличили слегка. Опять же, позже Афины усилились, и стали соревноваться со Спартой, и вполне возможно стали преувеличивать свою роль в битвах в персами. Даже намного позже, те же греки честно заявляют, что 500 пленных всадников - невиданная прежде толпа:

"Филипп взял с оружием в руках пятьсот всадников, которые были преданы самими военачальниками: такого числа не брал ещё никогда никто из людей." Демосфен, ХIХ, 267.

Итак еще раз, греческие силы:

афинских гоплитов - 2000 - 9000 человек

Критских лучников и других наемников - 200 - 1000 человек

Союзных гоплитов - 200 - 1000 человек.

“Персы”

200 000 - 600 000 только пехоты, как уверяют источники.

Я не буду спорить.

Но все же скажу, что карательная экспедиция была явно больше чем мог выставить один, пусть и весьма крупный, полис Греции. Судя по следу, которую оставила эта битва в истории, персов было не просто больше, а больше раза в 2-3. И это очень много. Сокрушающий перевес.

Конечно, в компьютерных стратегиях я и не такие катки вытаскивал, но в унылой реальности, случаи победы против врага со столь значительным численным перевесом очень редки. И всегда, я подчеркиваю, всегда, это или подавляющее преимущество в вооружении, или если меньшая армия на удобной и укрепленной позиции. Если бы гоплиты были закованы в латы, и скакали в бой на боевых дестриэ рыцарской эпохи, то я бы легко поверил что они разметали персов, даже если бы их всего 1 000 всадников было. Ну, или у афинян завалялся волшебный лучемет от Древней Высокоразвитой Цивилизации. Но ничего такого в источниках нет. А вот про укрепления - есть )

ХОД БИТВЫ

Ну тут лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

https://youtu.be/BeQSvDdZRdA

Это из кинокомикса “300 спартанцев”. Отличный фильм, кстати. С нетерпением жду экранизацию про швейцарцев, чтобы полуголые горцы валялись в грязи вместе с затянутыми в черную кожу гладкобритыми рыцарями, и херачили их огромными, как снегоуборочная лопата, алебардами. И все это пафосно, с дрожанием камеры, под рассказы про демократию.

Вот не могут наши так. Сняли “Викинг”, грязь у Голливуда подсмотрели, и скопировали, без понимания сермяжной сути. Если нету гачимучи, то валяния в грязи не заводят, понимать надо.

Ладно, понаслаждались, и хватит. Посмотрим как дело обстояло в реальности.

Во первых Афины только недавно скинули Гиппия, и теперь мучительно рожали то, что потом назовут “первой демократией”. Разумеется сами греки с этим бы не согласились. Гиппий делал ставку на фетов - бедных, но свободных граждан. После того, как Гиппия скинули, к власти пришел олигархат. Но выяснилось, что феты и гоплиты, уяснили что они сила, и не прочь изредка вырезать немного богачей. Срочно надо было поискать легитимности. Вывернулись, сделав множество важных должностей (судьи, военачальники) выборными. Но отдавать прям власть в случайные руки тоже было грешно, поэтому сверху всего этого было накручено столько хитрых ужимок… Нечто очень похожее происходило во времена ренессанса, в городах-государствах Италии, в Венеции например. Там такая же паутина взаимных интересов, и одновременно у каждого свои собственные цели. Система сдержек и противовесов, которые устраивались чтобы все это кубло сохранять в рамках, начинает напоминать дикий сюр.

Ну например - у Афинян было 10 выбранных стратегов. Среди которых затесался Мальтиад - кстати тиран, кстати гастарбайтер, кстати мафиози. И конечно именно такой человек пришелся по нраву демосу. Но у Афинской верхушки было “гениальное” противоядие против таких выскочек.

Стратеги командовали по очереди. Драматическая пауза. По одному дню. А было их, таких демократичных, я напомню, десять штук!

Героем дня был, ясное дело Мильтиад. Источники утверждают что он рвался атаковать персов, а остальные нет. И все благородно уступали ему свою очередь командования, но он дождался своей, чтобы таки напасть. Напасть на персов бегом.

Фаланга не бегает. Баталия швицев не бегает. Даже испанская пехота, которая может все, и та не бегает в строю.

Хуже того, и без строя тоже не особенно побегаешь в доспехах.

Сейчас я думаю многие следят за протестами в Беларуси, и знают, что протестующие стараются убегать от омона. Потому что снаряга омона сравнима по весу с гоплоном и шлемом гоплита. И бежать в ней сколько ни будь долго - затруднительно. А если вспомнить, что в первых рядах греков самые одоспешенные, и именно они задают тон, то “бегущие” гоплиты будут выглядеть как идущие быстрым шагом. Метров на 100-150.

Что кстати, как раз расстояние с которого их будут обстреливать персы.

Это давно уже было, я конечно плохо сейчас помню, но мнится мне, что персы построились, послали конницу в глубокий обход, и она навсегда ушла за край карты. Но персы это не сразу поняли, поэтому от скуки подошли к афинянам на расстояние выстрела из лука. После чего, укрывшись за спинами спарабара, приготовились утыкать афинян стрелами, как бог кактусы иголками.

Но, поскольку афиняне стояли выше, то персам пришлось подойти ближе чем обычно. Вдоль флангов они пустили контингенты из свежепокоренных греков, которые представляли сомнительную боевую ценность, и скорее обозначали намерение драться, чем реально участвовали в бою.

Фаланга кстати, показала себя довольно устойчивой к обстрелу. Это будет постоянно встречаться в источниках - даже массированный обстрел не наносил грекам чувствительных потерь. Но только если с фронта. Если обстрел велся с разных сторон, это могло стать фатальным.

Итак, афиняне постояли под дождем из стрел, не выдержали, и быстрым шагом атаковали, преодолев 50-100 метров до первого ряда персов, которые не успели разорвать дистанцию. И врезались в спарабара.

Как я уже говорил, греки умели в резню. Но тут пожалуй, еще и наложились другие чувства. Во первых, за спинами гоплитов был родной город, чья судьба, в случае проигрыша, была бы такой же как у Милета и Эретрии. Страшной.

С другой стороны, после гражданской войны с участием Спарты, изгнанием тирана, изгнанием спартиадов - в Афинах наметился явный уклон в горизонтальное распределение власти. У каждого гоплита был не иллюзорный шанс хоть раз в жизни занять важную общественную должность. Судьи, или даже начальником ЖКХ, не говоря уже об участии в суде присяжных. Запрос на участие, так ярко проявившийся в России в 1990-х, в Афинах был отчасти удовлетворен. По крайне мере для страты из которой набирали гоплитов. Афины превращались в государство-корпорацию где процветание граждан не только декларировалась как основная цель, но и в достижении этой цели был явный прогресс, в котором даже можно было поучаствовать. И за это, оказывается, и умереть не жалко.

Персы просто охерели, насколько профессионально умеют убивать греки. И насколько они готовы умереть.

Но и персы тоже те еще эльфы из страшной сказки. Ребята всякого навидались, и с криком “на ножи их” ринулись в бой, и в какой то момент опрокинули часть греческой фаланги. Немедленно кинувшись её преследовать, смешав ряды, и перестав налегать на луки, как основное свое убер оружие.

Фактически, афиняне проиграли. Это норма, стоит побежать части армии, и весь боевой порядок сыпется, как ряд костей домино. В лучшем случае, сплоченные команды вроде испанских терций, или швейцарских баталий, могут отступить с поле боя в строю, огрызаясь на попытки их укусить.

Но только вот гоплиты не чувствовали себя побежденными. Или решили что смерть лучше, чем если им дома будут кричать “Позор!”.

Дикие люди, что сказать.

Стратеги останавливали бегущие филы, наскоро сбивая их в строй за своими спинами, и снова вели в бой. Стоящие на флангах гоплиты, отогнав противостоящих им врагов с фронта, развернулись и ударили по прорвавшимся главным силам персов.

Окруженные со всех сторон, лишенные преимущества своего подавляющего дальнобольного оружия, персы стойко и мужественно сражались. Раз за разом выдерживая таранные удары стены щитов, вскрывая и разметывая строй гоплитов, всаживая стрелы в прорези шлема врагов. Но не имея в подавляющем случае щитов, потеряв большую часть спарабара, они несли тяжелые потери.

Битва была крайне кровопролитной. К таким потерям персы не привыкли. Они попытались отойти, разорвать дистанцию… И обратились в паническое бегство.

Персы стояли в бухте несколько дней, и оборудовали лагерь на берегу, но судя по всему гоплиты их преследовали, и преследовали отчаянно, не давая передышки и на минуту, срезая очаги сопротивления, убивая отставших и замешкавшихся. Персы были выбиты из лагеря, и кинулись на корабли. Часть из которых греки, в своей жажде крови, даже смогли захватить и вырезать.

Вне всяких сомнений, это был разгром армии вторжения.

И в этот момент мир изменился.

“Никогда еще греки не могли устоять перед мидянами!” - знал весь мир утром.

“Никогда еще столь малые числом, не побеждали столь многих!” - будут говорить друг другу греки завтра.

Страшный, необоримый враг пал, истекая кровью, к ногам греческого тяжелого пехотинца. И поняв, что они сделали невозможное, греки смотрели друг на друга, ища в привычных зверских рожах искры того божественного величия, которое бы смогло все объяснить.

Так началась легенда.

Все началось с Милета. Через “л”! А то будите клеить шикарную девку в ночном клубе под звуки громкой музыки, ошарашивая её томными историями про греко-персидские войны, и оговоритесь невзначай.

Зря сказал, теперь когда вы будете клеить в ночном клубе красивых девушек, всегда будете вспоминать про Милет в Ионии. Ионично.

Иония это такое особое место, где прячутся тру греки от унтермишей дорийцев.

Это если верить мифу. Но если ему и не верить, то все равно весь VI век до нашей эры именно в Ионии центр тяжести греческой цивилизации. Все высоколобики, от математиков до философов, в половине случаев оттуда. Особенно блещет талантами Милет. И не только в смысле ума, размножаются Милетцы тоже неплохо - 90 колоний, это вам не шутки, тут на лужайку надежды нет, и даже работать не поможет, тут думать надо. Кстати, колониальные брызги Милета, к нам ближе чем кажется. Греческий полис Одесс, многим таки почти родной.

Все было хорошо, но ионийцы, возбужденные Милетом, восстали, и огребли. Я не буду углубляться в подробности, там такой клубок ядовитых змей, за какой хвост не возьмись, сразу пять голов зашипят. Однако, в процессе ионийцам помогали Афиняне и Эритрийцы, потому что тоже считали себя ионийцами.

Основания у них были, вот языковая карта региона:

Геродот говорит, что в помощь восставшим выслали Афиняне 20 кораблей, и еще 5 Эритрийцы (Их город на острове Euboea. Был.), и это типа очень мало. Ну не знаю, они умудрились (вместе с ионийскими греками конечно) взять город Сарды, а это, между прочим, столица сатрапии, где правил брат царя. Забавно совпало, что именно туда убежал умный Гиппий которого вы возможно помните по битве в Фалерской долине. Если нет, то я напомню - Гиппий был достаточно умный, чтобы в ней не участвовать. К этому времени его таки поперли из Афин, но он нашел теплое местечко в Сардах, при дворе брата царя. Ни брата царя, ни умного Гиппия, Афиняне не захватили, но награбили весьма и весьма не плохо.

Персы расстроились, и затаили злобу.

В этот момент у них как раз случился переворот, в результате чего к власти пришел Дарий I. Против него было много восстаний, но у него хватило возможностей выписать лещей каждому. Конечно не он сам - уже тогда Персидское Царство тихонько оформлялось в федерацию сатрапий. И вкусные торговые пути средиземноморья оказались под пристальным вниманием весьма условных “персов”.

Так вот, в процессе подавления конкретно ионийского восстания, Милет был разрушен. Для греков это был страшный удар.

Дело даже не в том, что это был большой и красивый город, сами посмотрите на его общественный колодец:

Ну представьте, что вы любите аниме, и вдруг персы взяли Японию и обратили её жителей в рабов. Или вам нравятся голливудские фильмы, и вдруг Лос-Анджелес сожгли люди в странной одежде. Хотя нет, наш мир слишком дифференцирован. Тут же пал источник не только культуры, но и науки, центр знаний. Сердце греческого мира было вырвано. Трудно переоценить такую потерю.

Вот его развалины:

Я подозреваю, что это вызвало у греков ожесточение. И если Ионию на материковой части замирили, то островные греки, надо полагать, мстили. Не без пользы для себя.

Итак, греки с одной стороны (сотни разрозненных полисов) - хотели грабить и торговать в средиземноморье.

Фракийцы, другие греки, лидийцы, вавилоняне и немного мидийцы хотели того же самого.

Отсюда и конфликт.

Давайте сразу карту конфликта:

Если бы карту рисовали персы, то в цвета Державы Ахеменидов они бы закрасили куда больше территорий. Ну, да ладно.

Первый карательный поход предпринял Мардоний в 490 году до н.э., вон он зелененький на карте. Он подтвердил вассалитет Фракии, заключил договора с македонцами… Наверно правильней будет так - с некими людьми на территории Македонии. Ну я не могу все это воспринимать всерьёз, ну о какой “державе” может идти речь. Ну вот стоит селение, в котором живут дерзкие и гордые парни. Самый дезкий и четкий - вождь местный. Они там растят овец, просо и сыновей, воюют и грабят пришлых. Ну и какое государство ты с ними построишь? Что ты сделаешь? Как максимум царь царей мог стребовать дань, запугать войском и заставить не убивать купцов. Ряд формальных ритуалов верности еще.

Спарта и Афины впрочем и на это не пошли, убив послов. Вернее гордые Афины сначала пошли, ритуально дав земли и воды, ища помощь против Спарты, а потом свободолюбиво передумали.

Спартанцы сбросили персидских послов в колодец, с лаконичным комментарием “Там вы найдете и воду и землю. Берите сколько захочется”.

Как ни крути, но убийство полномочных представителей, это уже оскорбление, поэтому эти два городка подлежали показательной порке.

Вообще этим древним “Царям царей” и прочим императорам можно только посочувствовать. У меня весьма слабое представление об античном мироустройстве, но если взять как пример средневековье, то все что века до 18-го называлось “государством” - меньше всего напоминает то, что мы привыкли под этим подразумевать.

Ну например ты преступник, уволок общественное ведро с общественного же колодца. И буквально за угол забежал, скрылся в соседнем городке, до которого три часа ходу. И все, ты вне юрисдикции города, против которого совершил преступление. Эти два городка еще и войну начнут, если безведерный городок за справедливостью полезет.

И нет, я не шучу, это реальный случай, гуглить “Война из-за ведра”.

Даже в куда более развитом средневековье, в высшей степени сомнительно, чтобы великомогущественный магнат, ездящий в окружении сотен вооруженных слуг и технически имеющий в собственности десятки замков, фактически являлся действительно указующей и направляющей силой для десятков тысяч людей, которые теоретически были “его людьми”.

А самые прочные союзы вообще основаны на простых и понятных договорах в стиле “город А и город Б клянутся не убивать граждан друг друга, и людей про которых будет оговорено отдельно”. Швейцария, Ганза - на удивление успешно конкурировали с “империями”, “державами” и прочими всякими королевствами.

Конечно, на вот этом конкретном поле битвы, перед лицом короля и всяких магнатов вокруг него, простой рыцарь может и постесняется плюнуть и уйти. Но если лицо короля скроется за соседним холмом, а у рыцаря нет земельного надела или других финансовых заинтересованностей перед другими магнатами, то очевидно что теперь он сам себе государство. И мы это видим раз за разом, раз за разом.

Пока короли не смогли покупать себе пушки, которые крушили замковые стены, не было никакого государства и в помине.

Но кроме и откровенно насильственной стороны, для государства надо иметь некоторые технологии, предпосылки, традиции в конце концов.

По сути, в нашей жизни, как никогда раньше участвует государство, и поэтому у нас не возникает дурацких вопросов почему некий “полицейский” приказывает другим, хотя они такие же граждане. И почему надо подчиняться неким случайным людям, которые возможно менее выдающиеся граждане, но имеют бумажку о том что их кто-то куда то выбрал, и т.д.

Это все еще предстояло придумать, освоить, взрастить, приучить людей, сформировать вертикаль насилия.

Как пример - сильно позже Марафона, когда Афины стали действительно большим городом, тысяч наверно в двадцать населением, они столкнулись с бедой всех мегаполисов. Преступностью и беспорядками.

Самое время изобрести городскую стражу - скажите вы, как современный человек. Вот только у древнего грека не было нашей картины мира, поэтому они поступили как древние греки.

Купили сотню рабов, раздали им деревянные дубинки, и велели следить за порядком. И пообещали отпустить через пять лет, и даже дать подъемные за хорошую службу. Сейчас вы скажите что с тех пор ничего не изменилось, но давайте не будем лукавить, Афиняне поступили эффективнее. Без шуток, если пригласить с нигерии отмороженных чуваков (сильные культурные и языковые различия), убивать их за любую неуставнуху и делать ротацию раз в пять лет, чтобы не возникали постоянные коррупционные схемы, мы получим на удивление эффективный орган правопорядка.

Поступить так совершенно невозможно в современном мире, и совершенно естественно в мире древней греции.

С другой стороны, если мы нормально чувствуем себя как часть единого государства, то древний грек просто не воспринимал соседний город как “свой”. Максимум союзники. По сути, они даже оккупацию еще не изобрели толком. Не было опции “присоединить город”, можно было только всех его жителей обратить в рабов, либо принудить к дани, в том числе войсками, по факту оставляя его независимым. Либо дать гражданство своего города.

Поэтому для всех древних царств становятся очень важны формальные атрибуты, все эти знаки внимания, подчеркивающие подчиненное положение. Здороваться с начальством двумя руками, давать послам воду и землю.

А тут они считай в бороду персам плюнули. Это не просто плохо для имиджа, это ломает всю систему. Нужно было восстановить авторитет. Отравить там кого нибудь, или амфорой в попу изнасиловать - чтобы по понятиям!

Сами греки, впрочем, похоже не вполне понимали, с кем имеют дело. “Держава Ахеменидов” в их картину мира не помещалась. Геродот, Фукидид а за ними и другие современники используют выражение “Мидийские дела” (τα Μηδικά πράγματα) когда описывают греко-персидские войны. Четко выделяя своих конкретных контрагентов из всей “Персидской Империи”. С таким же успехом это могли бы быть “Египетские дела”, или “Вавилонские дела”.

В общем Мардоний до Афин не добрался. У него разбило штормом флот, войско устало и награбилось, и ему пришлось вернуться. Но царю он рассказал что он там просто миллион фракийцев поубивал, и даже сам был ранен, но это бы конечно его не остановило, просто ну невозможно было уже дальше лезть, все трупами завалено, скользко и воняет.

Поэтому, всего через два года, была выслана вторая карательная экспедиция, теперь по морю.

Я не иронизирую, два года это реально быстро. Вспомните хоть Столетнюю Войну - иногда десятки лет между новыми походами. А средневековые европейцы не в пример теснее жили. Так что активность на самом деле пугающая.

Этот поход вели Артаферн и Датис.

Артаферн, как не трудно догадаться по имени, грек. Собственно один из тиранов Ионии, со сложной и извилистой жизненной историей. Но время такое было, интересное.

По пути Артаферн и Датис подплывали к греческим островам, и “подчиняли их воле Царя”.

Геродот: “Варвары приставали к островам, набирали там войско и брали в заложники детей островитян.”

Еще Геродот говорит что “мидяне” собрали флот из 600 кораблей. Ну что сказать, думаю человек слегка запутался. Во времена 4-го крестового похода, у веницианцев был флот из 120 кораблей. Кораблики точно не меньше тоннажем. И хватило бы Венеции этих 120 кораблей тысяч на сорок воинов, в том числе и для многочисленной конницы. Но повезли около двенадцати тысяч. И этого войска кстати, хватило чтобы взять Константинополь, город с населением большим, чем во всей Аттике.

На самом деле Геродота начали критиковать еще при жизни, и похоже вполне заслуженно. Если с географией он еще более или менее справляется, то все остальное он похоже наполовину выдумал сам, наполовину записал выдумки других. Хотя там еще можно найти рациональное звено. Но как только Геродот добирается до цифр…

Иронично что Геродот (по его собственным, впрочем, словам) был выбран завхозом при войске греков. Возможно этим и объясняется его вольность в числах. Профессиональная деформация, так сказать.

Численность армий, которую приводит Геродот, принято делить как минимум на двадцать. Поэтому везде можно услышать о 30 000 пехоты и 10 000 конницы у персов.

При этом численность греческих армий приводимых по Геродоту, на 20 делить не принято. Поэтому принято считать что Афиняне выставили 9000 гоплитов, + 1000 союзники Платейцы, и около 1-2 тысяч наемных лучников и пращников.

Наконец “персы” добрались до Эретрии - это тот городок, который в самом начале прислал помощь Милету, пять галер.

За эти пять галер он был уничтожен полностью. Да так основательно, что так и не восстановился. Все оставшиеся в живых жители были обращены в рабство.

Это сильно напугало Афинян. Они все еще лелеяли надежду договориться с “мидянами” через опального Гиппия. На этой волне даже подняли голову его сторонники, и начали топить за “покаяние” и “извинения” перед мидянами, от чего те тут же растают и убьют только некоторых.

В общем разброд и шатание. Но то ли партия войны оказалась сильней, то ли ополчение полиса действовало на инстинктах - когда карательная экспедиция высадилась в бухте Марафона, Афины разослали гонцов за помощью, собрали армию, и закупорили персам сухопутный выход из бухты.

Из союзников пришел только один город, а Спарта хоть формально и согласилась помочь, но опоздала. Как объяснили сами спартанцы “Праздник у нас”.

Битва состоялась без них.

Описание битвы по Геродоту:

После подчинения Эретрии персы простояли там несколько дней и затем отплыли дальше к Аттике. Они загоняли афинян в теснины, полагая, что те поступят так же, как эретрийцы. Наиболее удобным местом для действий конницы в Аттике был Марафон, к тому же находившийся ближе всего к Эретрии… К афинянам же у священной рощи Геракла подошли на помощь со всем своим ополчением платейцы.

Между тем мнения афинских стратегов разделились: одни высказались против битвы с мидийским войском, так как афиняне были слишком малочисленны; другие же (в том числе Мильтиад), напротив, советовали принять бой… Когда полемарх (Каллимах) присоединил свой голос в поддержку Мильтиада, то было окончательно решено дать бой врагу. Потом стратеги, голосовавшие за битву, когда пришел их черед быть главнокомандующими, уступили главное начальство Мильтиаду. А тот хотя и принял главное начальство, но все еще не начинал сражения, пока очередь командовать не дошла до него самого.

И вот, когда пришел по кругу черед командовать Мильтиаду, афиняне выстроились в боевом порядке для битвы вот как: начальником правого крыла был полемарх Каллимах (у афинян существовал тогда еще обычай полемарху быть во главе правого крыла). За правым крылом во главе с Каллимахом следовали [аттические] филы одна за другой, как они шли по счету. Последними выстроились на левом крыле платейцы. Со времени этой битвы у афинян вошло в обычай, чтобы в Панафинейский праздник, справляемый каждый пятый год, при жертвоприношении афинский глашатай произносил молитву о даровании благ платейцам и афинянам. В то время когда афиняне строились в боевой порядок, на Марафонском поле случилось вот что: боевая линия эллинов оказалась равной персидской, но при этом центр ее составлял только немного рядов в глубину; здесь боевая линия была слабее всего, зато на обоих крыльях воины стояли более плотно.

Окончив боевое построение, после того как выпали счастливые предзнаменования, афиняне быстрым шагом по данному сигналу устремились на варваров. Расстояние же между обоими противниками было не меньше 8 стадий (1,5 километра). При виде подходящих быстрым шагом врагов персы приготовились отразить атаку. Поведение афинян персам казалось безумным и даже роковым, так как врагов было немного и притом они устремлялись на персов бегом без прикрытия конницы и лучников. Так думали варвары. Афиняне бросились на врагов сомкнутыми рядами врукопашную и бились мужественно. Ведь они первыми из всех эллинов, насколько мне известно, напали на врагов бегом и не устрашились вида мидийского одеяния и воинов, одетых по-мидийски. До сих пор даже ведь одно имя мидян приводило в страх эллинов.

Битва при Марафоне длилась долго. В центре боевой линии, где стояли сами персы и саки, одолевали варвары. Здесь победители прорвали ряды афинян и стали преследовать их прямо в глубь страны. Однако на обоих крыльях одерживали верх афиняне и платейцы. После победы афиняне не стали преследовать обратившихся в бегство врагов, но, соединив оба крыла, сражались с врагами, прорвавшими центр. И здесь также победили афиняне. Затем они начали преследовать и рубить бегущих персов, пока не достигли моря. Здесь они старались напасть на корабли и поджечь их.

В этой битве пал доблестно бившийся с врагом полемарх [Каллимах], а из стратегов – Стесилай, сын Фрасила, потом Кинегир, сын Евфориона (ему отрубили руку секирой, когда он ухватился за изогнутую часть корабельной кормы). Затем погибло также много других знатных афинян. Семь кораблей захватили таким образом афиняне. На остальных же варвары снова вышли в море.

…В этой битве при Марафоне пало около 6400 варваров, афиняне же потеряли 192 человека.

После полнолуния прибыло в Афины 2000 лакедемонян. Они двигались так быстро, стараясь прийти вовремя, что были уже на третий день по выступлении из Спарты на Аттической земле. Несмотря на то что спартанцы опоздали к сражению, они все же хотели посмотреть на павших мидян. Они прибыли в Марафон, осмотрели поле битвы и затем, воздав хвалу афинянам за победу, возвратились домой.”

Описание из перекрещивающегося источника:

Непот

“А Дарий по возвращении из Европы в Азию внял уговорам друзей, которые советовали ему подчинить Грецию, и снарядил флот из 500 кораблей. Начальниками флота он поставил Датиса и Артаферна, предоставив им 200 тыс. пехотинцев и 10 тыс. всадников, причиной же похода выставил свою вражду к афинянам, с помощью которых ионийцы овладели Сардами. В это время ни один город не оказал помощи Афинам — только Платеи, приславшие тысячу воинов. После их прибытия число бойцов достигло 10 тыс., и эта маленькая армия горела удивительным боевым духом. И вот, выстроившись на другой день в боевом порядке у подножия горы, на довольно пересеченной местности (во многих местах здесь росли одиночные деревья), они вступили в сражение, рассчитывая, что благодаря прикрытию высокой горы и древесному ряду, мешающему коннице, многочисленные враги не смогут их окружить. Датис понимал, что поле боя неудобно для персов, однако, полагаясь на численность своего войска, жаждал скрестить оружие, считая к тому же, что разумнее сразиться до подхода лакедемонской подмоги. Итак, он поставил в строй 100 тыс. пехотинцев и 10 тыс. всадников и начал битву. В этом сражении афиняне проявили несравненную доблесть, разгромив десятикратно сильнейшего врага и наведя на персов такой страх, что те бежали не в лагерь, а на корабли. Не было еще на свете более славной победы. Никогда еще такая малая кучка бойцов не сокрушала столь мощного воинства.”

Остальные источники в основном повторяют эти два, и они в любом случае поздние. И это при том, что и сам Геродот описывал события происходившие сто лет назад. Но некоторые письмена могут пролить дополнительный свет на обстоятельства битвы:

Павсаний, Аттика, 32

“В этом месте Аттики высадились варвары, здесь они были побеждены в битве, здесь они, когда старались уплыть в открытое море, потеряли несколько кораблей. На равнине есть могила афинян, а на ней стелы, на которых написаны имена погибших и название Филы каждого из них: есть и другая могила для беотийских Платейцев и для рабов: тогда впервые сражались (вместе с эллинами) и рабы.”

(К сожалению сейчас утеряны. Наверно на строительство сарая пошли, может еще найдутся)

Фронтин, Стратегемы, 2.9.8

В Свиде (или Суда) приводится обоснование греческой поговорки “Конница прочь”: “Когда Датис вторгся в Аттику, говорят, что ионийцы, после его отхода, взобрались на деревья и просигналили афинянам, что конница отсутствует; и узнав, что она ушла, Мильтиад атаковал и потому одержал победу. Отсюда эта поговорка произносится по отношению к тем, кто покинул строй.”

Впрочем последнее, от Фронтина, не имеет никаких других подтверждений, хотя похожая поговорка у греков, правда у ионийских, и в самом деле была. Но все равно, слишком похоже на байку.

Ну, хватит рассусоливать, давайте же посмотрим, что могло произойти в Битве при Марафоне, в далеком 490 до н.э.

(В этот пост не влезло, сделаю следующий )

Ответ на пост «Азербайджанский экс-дипломат назвал русских свиньями»

Оказывается бывший Посол Азербайджана в Белоруссии Исфандияр Вахабзаде известен не менне интересными заявлениями.

В своем лекции неизвестной датировки он констатирует, что армяне – это принявшие христианство персы, а персы – принявшие ислам евреи, потом Вахабзаде решил разобраться и с происхождением русских. Русские – гибриды, у них нет корней. Они произошли от двух наций – монголов и евреев. В качестве доказательства Вахабзаде приводит форму глаз русских, начиная от Путина, Ельцина и Ленина.

«Они произошли от двух наций. Обычно когда человек рождается, он наследует от родителей что-то. У этих(русских) все наоборот. Они должны унаследовать от монгол воинственность, а у евреев ум. А они сделали наоборот: у монголов взяли ум, грамотность, я не хочу обидеть монголов, а у евреев- воинственность. Евреи никогда не были воинственными, они не умеют воевать. Просто у них был мощный тыл, поэтому смогли укорениться в арабских странах. Да, у евреев ошибочно взяли воинственность, у монголов ум. Поэтому они(русские) всегда так и будут существовать. Они побеждают, потому что у них большая территория», -утверждает Вахабзаде.

Дальше бывший посол утверждает, что русские враг N1 для турок. Они всегда страдали от русских и русского ига. Он призывает не допускать Россию близко.

«Россия не может у нас остаться, мы всегда страдали от их ига. От них нам никогда не было пользы.Я не говорю, что давайте повоюем с ними. Но давайте не подпустим к нам близко. Да будет вся Россия вместе взятая жертвой во имя одного выброшенного ногтя турецкого солдата! Турок-это турок, русский-это русский! Запомните это», – говорит бывший посол.

Источник