Всем привет! Решил выложить на Ваш строгий суд свой рассказ. Пишу давно, но все обычно шло в стол. Жду отзывы! Итак...
Машинная Мораль
Из последних новостей Москвы. Трагическое событие произошло в Московском метро. Сегодня, в двенадцать часов сорок минут на станции Кантемировская один из пассажиров метро, Кожудаев Вячеслав Игоревич из-за несоблюдения правил безопасности и пользования транспортной системой метрополитена, переступив за демаркационную линию на платформе, в просторечии – черту безопасности – упал на рельсы. Администрация станции была извещена об этом в кратчайшие сроки, но ничего предпринять не смогла, так как к станции на этот момент приближался один из новых пассажирских поездов без управления человеком. Автопилотная система, произведя расчеты, решила не останавливаться, и, таким образом, убить гражданина Кожудаева. Семье погибшего будут принесены официальные соболезнования и финансовая поддержка. И к другим новостям…
- Выключить.
Телевизор тоненько пискнул и отключился. Шкрябин вздохнул, допил чашку кофе и вышел из квартиры. Около подъезда он неизбежно закурил сигарету, хотя тщетно много раз пытался бросить. А как тут бросишь, когда такое?
До отдела полиции он доехал на ручном управлении. Он никогда не доверял автопилотам, полагаясь на собственное чутье, которое взрастилось у него за двадцать лет опыта вождения. Несколько лет назад правительство приняло решение официально ввести и продвигать автопилоты в машинах. Как результат, было множество митингов и стачек водителей по всей стране, но в итоге это закончилось двумя сценариями – одних посадили на пятнадцать суток, а после они искали другую работу, другие проявили терпение и получили предложения вакансий частными водителями у обеспеченных работодателей, тоже подходящих к вопросу об автопилотах со скепсисом и консерватизмом.
Еще через пять лет количество живых водителей уменьшилось до пятнадцати процентов, количество дтп уменьшилось до пяти тысяч погибших в год вместо тридцати все те же пять лет назад. Почему МинТранс не выдвинул решение попросту отобрать права у этих пятнадцати процентов, из-за которых и оставались эти пресловутые пять тысяч погибших, Шкрябин прекрасно понимал. Автопилоты, хоть и имели глаза и уши не только в самом автомобиле, но также имели связь с метеоцентрами, камерами на улицах, они всё же порой ошибались. Но не в правилах дорожного движения, а в моральном выборе.
Шкрябин вышел из машины, снова закурил. Чертыхнулся, выкинул сигарету в снег и затоптал. Хотел было выкинуть и пачку, но не решился.
В отделе все было как обычно – все лениво потягивали растворимый кофе, впившись в мониторы, следя за огромными потоками данных, которые обрабатывались компьютером и облачными сервисами в попытке предугадать убийство, кражу или иного рода преступление. Теперь не нужно было иметь огромные массы людей в форме, чтобы следить за порядком. Человек придумал технологии, которые могли следить за него. Наряды ушли с улиц, и выезжали они только с целью пресечь незаконную деятельность или, через двадцать минут после убийства, если оно всё же совершилось, задержать преступника и посадить в изолятор для дальнейшего следствия. Единственное, что различалось в отделе, это позы, которые принимали люди в процессе слежения за мониторами. Весьма изобретательные.
Шкрябин тяжело сел на свой видавший виды крякнувший стул и включил компьютер, но не успел он снять сумку и повесить ее на спинку стула, как его хлопнули по плечу.
- Пошли, покурим.
Шкрябин проворчал что-то невразумительно-матерное, но встал и вышел за темноволосым мужчиной с широкой, но сутуловатой спиной.
Образцовый работник отдела, примерный семьянин и просто хороший друг, капитан Самойлов весело чиркал старой Зиппой, безуспешно пытаясь зажечь сигарету. Она была его старой, побитой жизнью боевой подругой, которой давно было пора на упокой. Но Самойлов наотрез отказывался её хоронить, даже отказался от новенькой, точной копии такой же Зиппы, преподнесенной ему отделом на его годовщину службы в ведомстве. Я достал десятирублёвую одноразовую зажигалку и чиркнул.
- Опять забыл бензин залить…, - он кивком поблагодарил за огонь и затянулся во все свои могучие легкие, - надо сюда баллончик притащить, да все забываю.
- Стареешь, батя, - Шкрябин зажег свою сигарету и убрал зажигалку в карман пальто.
Капитан хмыкнул, ничего не сказал и снова затянулся. Он явно хотел что-то сказать, потому что в импровизированную на лестнице курилку, где курить, по правилам, было нельзя, Шкрябина он затаскивал на приватные разговоры о том о сём. Несколько минут прошли в тишине, слышно было только сгорающий табак и тяжелое дыхание двух заядлых курильщиков.
- Слышал про метро? – Самойлов зажег окурком новую сигарету и выбросил его в банку из под кофе, стоящую на лестничной клетке, - все только об этом и говорят последние часы. Либералы готовят митинг по защите прав человека…
- Какая к черту защита прав, Вань? – Шкрябин затушил сигарету о стену, оставив на зеленой краске черное пятно, - Я говорил, что однажды к этому приведет. У человека бы не возникло никаких сомнений – нажать на остановку и суда нет. Но что решила машина? – Он взмахнул руками, - раздавить его, как букашку, оставить кровавые ошметки на корпусе и задействовать и так занятые по горло службы для оказания психологической поддержки пассажиров. Чистый расчет, как же.
- Именно, что чистый, - Самойлов выпустил колечки дыма изо рта, - Этот…поезд всё правильно рассчитал. Из данных, полученных от автопилотной системы выяснилось, что поезд на тот момент имел двенадцать вагонов в составе, общее количество человек, которое было на тот момент в вагонах – сто пятьдесят три, а скорость поезда была больше восьмидесяти километров в час. Машина пришла к выводу, что аварийная остановка принесет больше жертв, чем гибель одного, упавшего на рельсы, и проехала дальше. Чистая машинная логика.
- Да ладно! – Шкрябин зажег новую сигарету, - максимум пара переломов, но остался бы жить человек, у которого была семья, дети…не правильно всё это. Не машинам это решать.
- Я знаю, как ты относишься ко всему новому, - после некоторого молчания произнес Самойлов, - я и сам не из любителей новаторства, - он потряс своей зиппой, - но ты должен принять, что наша жизнь улучшилась с появлениям этих систем. Люди не погибают из-за пьянчуг на дорогах. Из-за упрямства успеть куда-то, что человеку важнее сгорающий транш в банке, чем бабулька, выскочившая на перекрестке на дорогу. Это прогресс, за который приходится платить, так или иначе. Люди всегда погибали, на дороге или в метро. Помнишь? «Уважаемые пассажиры, метрополитен является зоной повышенной опасности…» Люди слышат это каждый раз, когда спускаются в эти подземелья. Все рискуют. Кому-то не везет.
- Люди раньше не рисковали погибнуть от того, что создано служить и делать их жизнь лучше.
- Опять ты об этом? Мораль заменяется технологией, - Самойлов передразнил Шкрябина, - Твоя вечная песня.
- Я не устану говорить это.
- Тебе просто нужно свыкнуться. Ну что ты сможешь сделать? Ублажать вместо него его жену по выходным? Водить его детей в сад, научить математике? Это…
- Это первый случай такого рода, - Шкрябин поднял взгляд, - и нам это аукнется. Будь уверен, все эти митинги - только начало, - он опасно махнул сигаретой перед лицом Самойлова. Тот не дернулся, - сегодня митинги, завтра новые законы в Думе о регулировании использования автопилотов. И все вернется на круги своя – те пресловутые тридцать тысяч, которые мы тяжелейшим трудом смогли превратить в пять. А всё потому, что люди имеют мораль, правила, кодекс и что еще…машина не имеет мораль, у неё есть алгоритм по которому она исполняет свою программу. Нужно было спасти его.
- И позволить погибнуть десяткам?
- Да откуда ты знаешь, что бы было! – Самойлов грохнул кулаком о стену, - там существовали варианты другого решения!
- Поезд всё рассчитал. При таких параметрах скорости и массе, чтобы остановиться и по инерции не задавить человека, ему бы пришлось сорвать все тормозные колодки. Людей бы просто расплющило друг о друга. Да, обошлось бы в большинстве переломами и явками в суд, но пару-тройку человек нашли бы задавленными до смерти в такой кутерьме. И что выбрала машина – одна смерть и пара месяцев ночных кошмаров у пострадавших или несколько смертей и плюс тяжелые травмы? Он…оно всё рассчитало. Правильно.
- Тормозные колодки, говоришь? – Шкрябин прищурился, - а твой хвалёный автопилот проехался по бедолаге не потому, что это повредило бы поезд, и пришлось бы тратиться на новые тормозные системы? Они ведь стоят дороже, чем компенсация семье погибшего.
Самойлов застыл. Такая мысль ему в голову не приходила. Удар был точным, Шкрябин удовлетворенно затянулся и тут же поперхнулся дымом.
- Даже если и так, - сказал Самойлов после долгого молчания, - я не знаю, что ему напихали в его электронные мозги. И даже если он работает по тем самым законам робототехники, не думаю, что его создатели не учли этот…аспект. Они могли поменять их. В любом случае, виновата в этом не машина, а люди, написавшие код.
Шкрябин молчал. Нечего было ответить. Достаточно было внести пару строчек кода, чтобы робот делал за человека этот выбор. Но для машины выбора не существовало вовсе, только чистый, холодный и страшный расчёт. Мораль заменяется технологией.
- Товарищ капитан! – на лестничную клетку выглянул дежурный. Лицо его было перекошено, - авария на МКАДе! По первым данным, три машины в хлам. Похоже, из-за ручников. Приказ ехать лично вам.
- Хорошо, сейчас выезжаю. Шкрябин едет со мной.
- Так точно! – Голова исчезла из проема.
- Ручников? – Шкрябин открыл окошко, чтобы вытянуло дым, - так теперь нас называют?
- Ассиметричный ответ на автоботов, - Самойлов выбросил окурок в окошко и начал подниматься по лестнице, - поехали. Ты на руле.
Ехать было на девяностый километр МКАДа. Заняло это пару часов. За это время на место аварии съехались скорая и техники для снятия датчиков с автопилотов, которые тоже пострадали в аварии. Серые тучи застилали всё небо, небольшой снегопад пухлыми хлопьями покрывал горячий асфальт, тая и превращаясь в грязь.
Авария действительно была ужасающей. Три машины были впечатаны одна в другую, словно гармошка. На таких скоростях очень легко потерять контроль за ситуацией, если ты самостоятельно управляешь автомобилем.
Следователи вышли из машины и прошли на место аварии. Шкрябин не понимал, как такое могло произойти. Дорога на этом участке была прямая, погодные условия были более чем сносными. Если бы что-то изменяется в ситуации на дороге, то автопилот грубо перехватывает управление и выводит машину из опасной ситуации. Но, похоже, он снова ошибся.
Самойлов, осмотрев место аварии, пошёл к медикам. Шкрябин последовал за ним. На краю дороги лежало четыре тела, покрытых простынёй. Над девушкой колдовали медики – бинтовали голову, руку, чистили раны для дальнейшей обработки. Самойлов нетерпеливо махнул рукой, и медики отошли. Следователям нужно в кратчайшие сроки допросить потерпевшую, а как правило главную подозреваемую.
- Вы ей вкололи седативные? – Самойлов присел на корточки перед девушкой, взял её за руку и успокаивающим голосом спросил, - как вы себя чувствуете?
- Нет, только обезболивающее, - медики отошли на край обочины, дымя сигаретами, накинув капюшоны от ветра, - и побыстрее, нам еще её оформлять.
- Разберись, - сказал сквозь зубы все так же спокойно Самойлов, продолжая добрыми глазами смотреть на шокированную девушку, - узнай подробности, я пока с ними поговорю.
Он развернулся и пошел к медикам. Шкрябин отметил про себя, что капитан позволил себе металлические нотки в голосе. Он удивился, но не подал виду. Следователь сел рядом с пострадавшей.
- Вы…вы не курите? – Девушка вопросительно глянула на Шкрябина. Тушь потекла, превратив красивую девушку в гротескную кикимору.
- Держите, - Шкрябин зажег ей сигарету. Руки у неё сильно тряслись. Он позволил ей сделать пару затяжек, - простите что заставляю вас, но нам нужно знать, что произошло. Так вы поможете расследованию.
- Есть кто-то…кто-то живой? – она вопросительно посмотрела на Шкрябина, - я…я видела четыре трупа.
- Не знаю, - он знал, что честность лучше, чем ложь в таких делах. Предрасположив себя к пострадавшему, можно узнать больше подробностей, - вы были в голове аварии? Что произошло?
- Я…ехала по трассе…все было нормально, пока…
- Пока что?
- Я…я не могу…
- Пожалуйста, нам нужно знать, - Шкрябин начал вкрадчиво и подчеркнуто спокойно говорить каждое слово, ставя ударения, - это поможет вам в первую очередь…
- Я не хотела…
Она разрыдалась. Медики подбежали, оттолкнули Шкрябина от девушки, укоризненно зыркнули на него, принимаясь снова успокаивать пострадавшую. Он долго смотрел на неё, она рыдала и закрыла лицо руками. Всё-таки у него не получалось убеждать людей так, как это получалось у капитана. Снова должен ему пиво.
Самойлов утянул за рукав Шкрябина к машине.
- Я за руль. Поехали, надо всё оформить.
Ехали молча. Шкрябин смотрел в окно, терзая подлокотники кресла. Самойлов включил автопилот и закурил. Протянул сигарету Шкрябину. Тот кивнул, зажег, затянулся. Самойлов смотрел перед собой, пепел упал ему на штаны.
- Я снова должен тебе пиво, - Шкрябин покосился на капитана, - она ничего не сказала…
- Дура, блядь…
Шкрябин вопросительно поднял брови и выжидательно смотрел на Самойлова. Он шумно выдохнул.
- Это все из-за котенка.
- Что?
- Авария произошла из-за котенка, который выбежал на дорогу. Техники показали записи камер на её машине. Она вела машину на ручном управлении, увидела его и нажала на тормоза, чтобы он не попал под колеса. Автопилот перехватил управление, но слишком поздно. В итоге и котенок, и четыре человека погибли. Ей грозит статья “Непреднамеренное убийство”. Лет через пятнадцать выйдет. А все из-за котенка…
Самойлов сидел неподвижно. Мимо неслись ночь и фонари. Шкрябин затянулся.
- Идиотка!...- он грохнул кулаком по подлокотнику, искры от сигареты разлетелись в разные стороны, - она убила этих людей из-за куска шерсти, который можно найти где-угодно в городе!
- Она сделала моральный выбор. Как человек.
- Люди погибли!
- На её весах котенок оказался важнее, чем четыре человека.
- И что в итоге? Она загубила пять…хрен с ним, шесть жизней, и ради чего?
- Не за что её ругать. Она…
- Не за что? Она убила их Вань! Эта…
- Она, безусловно, виновата в своём выборе. Поехала бы да купила на рынок себе животное, если так надо, правильно? – Самойлов усмехнулся, стряхнул пепел и тыкнул пальцем в сторону Шкрябина, - но она сделала моральный выбор. Как ты и хотел. Только не в роли машиниста, а в роли водителя. Доволен? Мораль этой дуры решила, что пусть четыре человека умрут из-за её призрачной попытки спасти этот клок шерсти. И пусть на кону чужие жизни. Ты этого хотел. Спасти Кожудаева. Спасти котенка. И вот что вышло. Мораль восторжествовала, но теперь её совесть будет грызть её до конца её дней. Да и будет ли это теперь жизнью…У машины нет таких дилемм. Автопилот ведь перехватил управление – хотел передавить котенка и тогда бы ничего это не было, но не успел. Это тяжело принять, Шкрябин, но это будущее. Хочешь ты этого или нет, оно пришло на твой порог и хочет выбить всю дурь из твоей башки. Завтра в девять как штык. Давай, вали.
Машина подъехала к дому Шкрябина. Тот молча вышел. И не спал всю ночь.
Утром Шкрябин вошел в отдел. Всё так же тяжело сел на свой видавший виды крякнувший стул, но не успел он снять сумку и повесить ее на спинку стула, как его хлопнули по плечу и поставили перед носом банку энергетика.
- Пошли, покурим.