Артём проверил пульс, потряс его за плечо в надежде, что Крот очнётся. Я был бесполезен. По вискам тёк пот, сердце колотилось, дыхание перехватывало. Их крики доносились до меня гулким эхом.
— Крот! Дыши, твою мать! — орал Артём. — Крот!
Никто из нас даже близко не был медиком. Никто не понимал, что с ним случилось. Все делали то, что узнали из уроков ОБЖ — какие-то базовые действия.

Арс побежал к вещам, брошенным на улице. Артём оставил попытки помочь Кроту и уставился на меня:
— Что произошло?!
Он прокричал это с такой яростью, будто виноват был я. Но именно этот крик вывел меня из ступора.
— Я… я не знаю. Он застыл и пялился в окно, потом оцепенел и свалился без сознания! Надо звонить в скорую!
— В вымершем глухом посёлке, до которого нормальных дорог нет? — спросил Артём. — Она сюда никогда не доедет. Нужно вести Крота к машине, которая стоит у входа. И искать водителя.

Арс вернулся с бутылкой воды, но как только наклонился к Кроту, тот издал громкий вздох, словно хватал ртом воздух, выныривая. Все втроём отпрянули от него, как ошпаренные. Никто не ожидал, что он так быстро очнётся.
— Крот?.. — неуверенно спросил я.
Он выпучил глаза и тяжело дышал, но так и остался лежать на земле. Попытался перевернуться на живот, но сделал это так нелепо, будто ребёнок, только что научившийся ползать. Мы с Артёмом взяли его за плечи, посадили на землю и прислонили к стене. Крот медленно мотал головой из стороны в сторону, ни на ком конкретно не фокусируя взгляд.

— Ты… что с тобой? — спросил Арс.

Крот, увидев у друга бутылку воды, протянул руку. Арс отдал её, но тот не сумел удержать — пальцы его не слушались. Мой желудок сжался, а сердце окончательно ушло в пятки, когда вместо разумного ответа Крот произнёс набор звуков, скривив рот. Он напоминал умственно отсталого ребёнка.

— Так, — сказал Артём, — что бы с ним ни случилось, план прежний. Тащим его к машине, и пока кто-то присматривает за ним, остальные поищут водителей. Они должны быть на этом чёртовом заводе!

Мы с Тёмой взяли Крота подмышки и потащили. Он был лёгким, но трудности состояли в том, что он едва переставлял ноги. Однажды мы в таком же состоянии несли его до такси после празднования дня рождения. Только тогда виноват был алкоголь — ему стоило лишь протрезветь, чтобы вернуться в форму. Теперь же у него не было ни одной причины, чтобы потерять сознание и не управлять собственным телом.
Крот то и дело пытался вырваться, и, когда освобождал левую руку, хватал меня за грудь и смотрел в глаза бешеным взглядом. Он гневно мычал, а изо рта у него стекали слюни, как у бешеного пса.

Арс шёл позади, уже не обращая внимания на трезвонящий телефон. Вряд ли бы жена поверила его бредням про слабоумного друга. Решила бы, что мы опять нажрались. Теперь мы при всём желании не успеем вернуться к вечеру. За деда я не переживал — до завтра с ним ничего не случится. Максимум — опять напьётся, если найдет спрятанную водку. Но вот Лиза не простит Арсению то, что он оставил её одну с ребёнком так надолго.

УАЗик был закрыт. Само собой. Глупо было даже дёргать ручку. Мне пришла в голову идея посадить Крота в прицеп. Я снял брезент, под ним лежали инструменты — болгарка, дисковые пилы, газовые баллоны, ножницы для резки. Эти типы что, распиливали металл? Тогда они опоздали лет на тридцать, с этого завода всё уже растащили. Мы расчистили место и закинули Крота в прицеп.

— Где этих чертей теперь искать?! Тут сотни квадратных метров! — в ярости крикнул Артём.
— Крот видел что-то в окне… и я… я тоже, кажется, заметил силуэт в том корпусе, где мы закончили раунд. Может, они там? — мой голос дрожал от страха. Всё происходящее казалось бредом.
— Тогда ты оставайся с ним, — Артём ткнул пальцем мне в грудь, — а мы с Арсом побежим туда. Надеюсь, мы их найдём.
— А если… если нет?
Артём посмотрел на меня так, будто я сомневался в его способностях. Положил руку на плечо.
— Мы всё равно вытащим его отсюда, — уверенно ответил он.

Крот в этот момент пытался перелезть через борта прицепа. Я схватил его за куртку и толкнул обратно. Тот настойчиво протягивал руки к моей груди и сжимал футболку, продолжая невнятно мычать. Он точно повредился рассудком. Но из-за чего?

***

Прошло уже двадцать минут. Двадцать минут неизвестности и панической атаки. Я каждую минуту бросал взгляд на часы, сжимал ладони в кулак, то и дело отстукивал ногой ритм. Двое моих друзей так и не вернулись, их не было даже слышно, а третий поехал головой и теперь сидит в прицепе и тащит в рот брезент, как маленький ребёнок. И я принял, возможно, самое глупое решение в жизни — взять Крота и пойти за остальными. Оставлять его одного было слишком опасно. Но и бросать товарищей — не вариант. Что, если их там убили? Или у кого-нибудь из них тоже случился приступ?

С трудом вытащив Крота из прицепа, я закинул его руку себе на плечи, обхватил за пояс. В этот раз он более уверенно шевелил ногами, и идти было проще. В другой руке я держал маркер — на случай, если опять встречу собак. Мне было страшно. Безумно страшно. Со стороны я, наверное, напоминал отважного солдата, вытаскивающего товарища с поля боя.

Артём и Арс пропали в том здании, где воняло краской. Спустя десять минут я был там. Внутри не раздавалось ни звука. Я слышал только пение птиц и шелест листвы снаружи. Здание представляло собой настоящий лабиринт из коридоров и десятков дверей, ведущих в пустые комнаты. В некоторые места не проникал солнечный свет, так что приходилось передвигаться аккуратно, чтобы не споткнуться о кирпичи. Я толкал каждую из дверей, но ни в одном из кабинетов не было ни Арса, ни Артёма.

— Артём! — крикнул я, но ответа не было. — Арс!
Отвечал мне лишь собачий лай где-то вдалеке.

Крот, словно пытаясь мне помочь, истошно орал. Большой младенец, просящий еды. Он обслюнявил мне куртку и всё тянулся к груди. То ли хотел вытереться о мою футболку, то ли съесть её.

Когда мы свернули в очередной длинный коридор, я почувствовал ту же вонь, что и в первый раз. Словно стены покрасили перед нашим приходом, хотя они были сухими. Крот закричал ещё сильнее и настойчиво начал вырываться. Его зубы сомкнулись на моем плече, и я в ужасе отпустил его. Второй взглянул мне в глаза — они были красные от слёз. Он отмахнулся, закрыл лицо руками и прижался к стене. Сел на пол и начал раскачиваться из стороны в сторону, не переставая орать. Когда я пытался приблизиться, тот загораживался, словно видел во мне чудовище.

— Артём, — я впервые назвал его по имени за долгое время. Сел рядом и пытался говорить как можно спокойнее. — Я не причиню тебе вреда.
— Ы-ы-ы, ы-ы-ы, — только и слышал я в ответ.

В дали коридора раздался звук упавших кирпичей. Послышался тихий, но отчётливый топот за спиной. Словно приближалось нечто жуткое и огромное. По спине пробежались мурашки. Я едва не обосрался от страха, но набрался смелости, чтобы повернуться. И не поверил глазам.

Свет проникал лишь в два окна, а между ними, в тени, стояло нечто такое, отчего рука задрожала и вцепилась в маркер. Я достал фонарик и осветил призрачный силуэт. Существо под три метра ростом едва помещалось в тесном коридоре и стояло сгорбившись, упираясь затылком в потолок. На меня смотрело лицо старухи — беззубый рот, морщинистая кожа, бородавки на щеках. На твари не было ни лоскута одежды. На костлявых ногах — разноцветные пятна, руки с длинными когтями, измазанными краской, свисали по бокам. Грудь — два коровьих вымени, свисающих почти до пупка. Короткие серые волосы, едва достающие до плеч, были только на висках, на голове — лысина. Существо уставилось на меня жуткими глазами размером с половину моей головы.

Палец рефлекторно дрогнул. Шарик вылетел из маркера и оставил на её обвисшем животе красное пятно. Старуха закричала и молнией бросилась в мою сторону. Бежать некуда. Я заметил только её дряблую кожу, когда она на полной скорости врезалась в меня. Я отлетел в стену, больно ударившись головой. А когда открыл глаза, уродливая тварь встала на корточки, подобно обезьяне, схватила Крота за руки и потащила в глубину коридора. Тот извивался и орал, волочил ноги по земле, но ничего не мог сделать, чтобы освободиться. Старуха издавала звуки, больше похожие на крики попугая. Визгливые и неприятные. Сжав маркер двумя руками, я заорал во весь голос и выпустил очередь, практически не целясь. Тварь занимала всё свободное пространство, так что я точно должен попасть. Патроны влетели ей в морщинистое лицо, она зажмурила глаза и закричала ещё громче. Но отпустила друга. Крот лежал на спине и ревел, всё ещё закрывая лицо. Меня била дрожь. Этого не может быть. Этого не может быть.

Глава четвёртая. Коцит

Я бросился к Кроту. Тот кричал и нелепо пытался уползти. Очки с него давно упали и разбились под ногами твари. Вряд ли он мог разглядеть, куда ползёт. Ноги едва слушались меня, но я побежал вперёд и схватил его за шкирку. Посмотрев вниз, увидел огромную дыру в полу. Ещё шаг, и мы бы провалились, переломав себе кости. Удерживая Крота, я достал фонарик и посветил в провал. В круглом луче я увидел ещё один неприятный сюрприз. Ноги подкосились, дыхание перехватило.

Под нами лежал изуродованный труп.

Судя по кровавому следу, уходящему вдаль, либо был второй человек, которого чудовище утащило в глубину подвала, либо первого сюда принесли специально. Чтобы мы увидели последствия. На мужчине была обшарпанная спецовка, лицо утонуло в крови. Одной руки не было — на плече зияла кровавая рана. Ему либо откусили конечность, либо вырвали с мясом. Хорошо, что Крот не мог разглядеть всех деталей. Но он продолжал кричать, словно это от него отгрызали куски.

И так как труп был не разложившимся, то, вероятно, мужчина и был водителем, которого Артём отправился искать. Блядство! Борясь с рвотными позывами, я продолжал смотреть на тело, не отводя взгляда. Была мысль спрыгнуть и поискать у него ключи от машины. Но я всё равно не умею водить, да и кто знает, что ещё меня ждёт в тёмных подвалах? Сначала надо было найти Артёма и Арса. Потянув за собой Крота, я развернулся. Пора было уходить отсюда, пока ведьма (по-другому я это существо описать не мог) не вернулась.

Сверху раздались приглушённые голоса друзей.
— Артём?! — крикнул я, подняв голову. — Вы тут?!
Мне никто не ответил. Голоса стихли. Их место сменили глухие удары. Закинув руку Крота себе на шею, я двинулся по лестнице — в слабой надежде встретить товарищей. Пока мы шли, звуки не утихали. Словно кто-то колошматил боксёрскую грушу.

Тудум. Тудум. Тудум.

Крот так и хватал меня за грудь, сжимал футболку, тянул её в рот. Он был обузой, но бросить его я не мог.

Тудум. Тудум. Тудум.

Неужели дед был прав? И все эти сказки про нечисть — правда? Я жил в твёрдой уверенности, что ни монстров, ни призраков не существует. А теперь столкнулся с тем, что не мог рационально объяснить. Это чья-то глупая шутка. Просто розыгрыш.
Приглушенные звуки сменились на более отчётливые. Металлические. Кто-то ломом ударял по металлу.

Дзынь. Дзынь. Дзынь.

Мы одолели ещё пролёт. И следующий. Пока не оказались на третьем этаже. Чем ближе мы были, тем громче и отчётливее раздавались звуки. От источника нас отделяла последняя дверь. Посадив Крота на землю, я схватился за маркер и выбил её с ноги. Я уже морально подготовился к тому, что за ней увижу старуху. Или чудовище Франкенштейна. Или ещё кого, кто съест меня вместе с костями.

Но как только дверь была выбита, я увидел Артёма и Арсения. И не мог поверить, что это те же люди, которые отчаянно побежали искать помощь. Арсений был мёртв. Он лежал на полу весь в крови, вместо головы — кровавая каша, от черепа остались лишь раздробленные кости. Но это не останавливало Артёма.  Он сидел на Арсе и продолжал бить по растёкшимся мозгам металлической трубой, которая уже беспрепятственно встречалась с полом.

— Артём! — крикнул я, направив на него маркер. Голос был уверенным, хотя со лба у меня стекал пот, а палец на спусковом курке дрожал.

Артём, или то, что раньше было моим лучшим другом, повернул голову и уставился на меня. Лицо его было таким же, как у Крота — выпученные глаза, искривлённый рот. Только вдобавок всё было красным от крови. Если Крот тихо сошёл с ума и превратился в овощ, то Артём стал агрессивным психопатом. Он с трудом поднялся на ноги и похромал в мою сторону, крепко сжимая трубу. Попытался вытереть лицо, но рука не слушалась его. Я выстрелил несколько раз. Из маркера вылетели последние два шара, раскрасив его камуфляж. Это задержало его ровно на две секунды. Убегать было нельзя. Уйди я с прохода, и он доберётся до Крота. Артём медленно приближался, издавая нечленораздельные звуки.

За последние несколько минут я столкнулся с огромной тварью, увидел труп, смерть Арсения, и теперь мне предстояло противостоять другу детства. Умственно отсталому другу. Преимущество было на моей стороне. Я размахнулся и прикладом ударил его в лицо. У того заплелись ноги, он выронил трубу и упал. Я подбежал и ударил ещё раз. И ещё — это было похоже на избиение младенца, который не может дать сдачи. Жаль, что Арсения он застал врасплох. Теперь Арс точно не вернётся домой к вечеру. Его ребёнку предстоит расти без отца.

Артём закрывал лицо руками и кричал. Из агрессора превратился в невинную жертву. Мне стало его жаль. Голос разума приказал остановиться — я не мог убить Артёма. Это был не он. Не настоящий он. Артём никогда бы не напал на друга. Он хотел спасти Крота и пожертвовал собой.

Когда крики и потасовка стихли, Крот перестал бояться и плакать. Он на четвереньках заполз в комнату и остановился возле мёртвого тела Арса. Окунул палец в кровь. Облизал его. Твою мать! Я остался один. Пока ещё живой и здравомыслящий.

Рядом были два повредившихся рассудком человека, бывших мне когда-то хорошими друзьями — один сидел в луже крови и облизывался, как кот, второй, захлёбываясь слюнями и кровью, орал, лёжа на полу. А третьего теперь даже близкие опознают с трудом. По щекам потекли слёзы. Я схватился за волосы и закричал. Был на грани нервного срыва.

Как ребёнок, я забился в угол, опустил голову на колени и громко зарыдал. Крот подполз ко мне, весь в крови, и потянул за штанину. Я не выдержал и закричал:
— Уйди от меня, блядь! Отошёл!
Я замахнулся прикладом и опустил его на плечо Крота. Тот схватился за место удара и, издав вопль, перевернулся на спину.

Артём оклемался и поднял на меня гневный взгляд. Его рука потянулась к трубе. Только не снова. Нет. Наверняка он теперь не остановится, пока не убьёт нас.
Я рванул с места, оттолкнул трубу ногой и со всей дури опустил ботинок ему на спину. Стянув ремень, начал связывать ему руки. Не знаю, насколько это его задержит. Он извивался, как червяк. Заливал пол соплями и кровью.

Пока я сидел на Артёме, Крот подполз ближе, протянул руку и сорвал с моей шеи оберег, доставшийся от деда. Мне было не до него. Если всё это время Крот тянулся к груди, только чтобы сорвать побрякушку — пусть играется. Он напоминал сороку, которая наконец нашла главную драгоценность в жизни. Смотря на самодельного человечка, как на алмаз, он успокоился, отполз подальше и улыбнулся. Больше он не был похож на инвалида — стал обычным человеком, который спокойно сидит у стены, сжимая в руках игрушку.

Оставив Крота и обездвиженного Артёма внутри, я прикрыл дверь и нашёл другую комнату — ту, которая чуть меньше напоминала последний круг ада.

По телу пробежала мелкая дрожь. Хотелось блевать. Всё, что я знал о мире до этого момента — ложь. Дед был прав. Мы живём на одной планете с уродливыми тварями. И надо либо принять это, либо стать для них пищей.

«Твоя мать ни черта не смыслила! Кто ещё из нас рассказывал тебе сказки!» — вспомнились слова деда. Может, и мать всё знала? Но оберегала меня. А дед, наоборот, пытался предостеречь. Теперь я готов был выслушать старика. И не считать его рассказы бредом.

Я сел на пол и набрал номер деда.