Роберт Силверберг, «Открыть небо» (1967 г.).

Другие названия: Всемогущий атом.

Форст основал религиозное течение, объединяющее в себе одновременно науку и религию. Прихожане новой церкви называют себя по имени своего учителя – форстерами. Церковь поклоняется электрону и ставит своей целью продление жизни человека и развитие у него сверхъестественных способностей. Для этого она проводит научные исследования по бессмертию и развитию сверхчувственного восприятия.

Джеймс Морроу, «Город Правды» (1991 г.).

Добро пожаловать в Веритас – Город правды! В этом городе никто никогда не лжет, ни в рекламе, ни в чем. В десять лет каждый гражданин проходит процедуру прожига мозга, после которой он физически не может лгать, разучивается плакать и выражать свои эмоции. В этом городе вы не услышите фраз «На самом деле?», «Ты так действительно думаешь?». Здесь утреннее телевизионное шоу называется «Прожить еще один день», люди ездят на машинах Форд Достаточный и Форд Адекватный, а в меню в кафе можно прочитать следующее: «Сандвич из убитой коровы, увядшие листья салата, картофель фри с высоким содержанием холестерола – все за достаточно разумные $ 5.99». На день рождения гражданин этого города, скорее всего, получит поздравительную открытку от родственников с примерно такими стихами: «Розы умирают. И фиалки тоже. С каждым днем жизнь короче. С днем рожденья тебя!».
Но ложь полностью не изжита в этом обществе. Есть еще лжецы, которым каким-то образом удается снова научиться лгать, и которые стараются нарушить размеренную жизнь общества. «Команды жестокости», полиция этого города, убивают лжецов, расстреливают беглецов, которые стараются сбежать из Веритаса.
Главный герой повести Джек Сперри художественный критик. Он оценивает и разрушает, сжигает те произведения искусства, которые несут в себе хоть толику лжи. Джек гордится своей работой, пока все не меняет происшествие с его 7-ми летним сыном Тоби. В летнем лагере под названием «Бросить детей» Тоби укусил кролик, зараженный смертельным для человека синдромом Ксавье. Доктора Веритаса сообщают Джеку, что никаких шансов у мальчика нет – он умрет. Джек же верит, что не все еще потеряно. В только что сожженной им подшивке журналов «Журнал психического исцеления» Джек читал о многочисленных случаях чудесного исцеления, когда люди побеждали смертельные болезни только верой, убежденностью в том, что им удастся выздороветь, они не умрут. Чтобы вселить такую веру в Тоби, Джеку нужно срочно научиться лгать.

Александр Шалимов, «Приобщение к большинству» (1975 г.).

После двадцатипятилетней космической экспедиции астронавт возвращается на Землю, в родную страну и обнаруживает, что делами на его родине заправляет тайный Совет Равных, который попросту уничтожает всех, кто сильно отклоняется в способностях и поведении от установленного среднего уровня.

Анатолий Курчаткин, «Минус 273 градуса по Цельсию» (2017 г.).

"Подозреваетесь. Чревато для вас. Докажите, что подозрения беспочвенны". Такую записку, написанную на четвертушке листа, получает герой романа. И что значат эти слова, что обещают, к чему принуждают его? Он вполне законопослушен, не посягает на устои. Правда, живет он в странном городе, где всё подчинено непреложным правилам тайной и грозной службы стерильности. Легкой завесой фэнтези прикрыто повествование, в центре которого личная драма героя. Получение им нелепой записки поначалу выглядит как неприятное недоразумение, но разделяет его жизнь на "до" и "после". Течение романа чем дальше, тем стремительнее — автор, несомненно, владеет приемами детективного повествования. Роман написан со стилистическим изяществом и метафорической изысканностью.

Агоп Мелконян, «Бедный мой Бернандие» (1983 г.).

Группа бродячих биороботов во главе с Бернандие пытаются возродить театр, забытый в 22 веке. В эпоху тишины и спокойствия. Когда красота — враг государства, а многие вещи и психические нагрузки запрещены законом.

Курт Воннегут, «Механическое пианино» (1952 г.).

Другие названия: Утопия 14.

Самый значительный человек в своем городе доктор Пол Протеус живет в то время, когда автоматизация зашла настолько далеко, что сделала ненужными профессии множества людей. Но несмотря на высокое положение в обществе, Пол не чувствует себя счастливым. После некоторых раздумий Протеус решает сменить свое окружение, но удастся ли ему выйти из системы и открыть глаза многим другим людям или его примут за предателя и посадят в тюрьму?..

Агустина Бастеррика, «Особое мясо» (2017 г.).

Внезапное появление смертоносного вируса, поражающего животных, стремительно меняет облик мира. Все они — от домашних питомцев до диких зверей — подлежат немедленному уничтожению с целью нераспространения заразы. Употреблять их мясо в пищу категорически запрещено.
В этой чрезвычайной ситуации, грозящей массовым голодом, правительства разных стран приходят к радикальному решению: легализовать разведение, размножение, убой и переработку человеческой плоти. Узаконенный каннибализм разделяет общество на две группы: тех, кто ест, и тех, кого съедят.

Герберт Уэллс, «Люди как боги» (1923 г.).

Идеальный мир. Нет злобы, нет зависти, нет лжи, нет даже опасных животных. Всеобщая гармония и процветание. Утопия. Мир, где люди, как боги: умные, прекрасные, сильные... Но что будет, если в этот мир попадут люди из XX века? С их корыстью, злобой, жадностью и стремлением к власти? Найдется ли среди них хоть один человек, способный понять Утопию и не разрушить ее?

Олдос Хаксли, «Остров» (1962 г.).

После кораблекрушения английский журналист Вилл Фарнеби попадает на закрытый для внешнего мира остров Пала, где полтора столетия назад просвещенный Раджа и образованный шотландский врач попытались, и весьма успешно, создать общество нового типа. Их потомки весьма плодотворно развили идеи двух мудрецов от буддизма, тантры, медицины и христианства.
Роман-утопия, антипод антиутопии «Дивный новый мир», многие из примет нового мира здесь так же присутствуют — но в иной ипостаси. Свободная любовь как часть тантрического учения; гипнопедия как способ ускорить обучение и познание; Искусственное оплодотворение, преображение института семьи; Галлюциногены — как средство просветления.
Может ли Внешний Мир позволить существовать этому Острову Счастья?

Джероми Кокс, Шон Конот, «Флуоресцентный черный» (2010 г.).

2083 год, Юго-Восточная Азия. Достижения в области генетики разделили человечество на два вида: Совершенных и Неполноценных. Обязательный биостатистический тест определяет, в какую категорию попадает каждый человек.
Неполноценные - люди с врожденными генетическими дефектами и заболеваниями, которых сгоняют в особую резервацию на Малайском полуострове, где они и доживают свои дефектные жизни.
Совершенные - это здоровые, сильные и умные граждане, проживающие в Биополисе. Им доступны все блага цивилизации, перед ними открыты все дороги.
Главные герои - Неполноценные из банды "Мясников" - получают заманчивое предложение от одного из Совершенных: проникнуть в одно из зданий компании "УГЕН" и уничтожить тамошний персонал при помощи особых ядовитых спор. Задание опасное, но и сумма вознаграждения, которую обещает выплатить наниматель за успешное выполнение, высока.
Ввязавшись на свою голову в эту авантюру, "Мясники" оказываются в самом центре войны безжалостных корпораций, готовых пойти на все ради обладания новейшей научной разработкой, которая способна изменить мир...

Бэн Элтон, «Слепая вера» (2007 г.).

Каждый человек ежесекундно окружен ведущими прямую трансляцию веб-камерами, фиксирует каждый шаг в персональном блоге и выкладывает отчет о любом событии своей жизни (включая потерю невинности) в YouTube. Теория Дарвина объявлена тягчайшей ересью, вызвавшей гнев Божий, светское правительство — лишь исполнитель воли вездесущих жрецов всемогущего Храма… Что это? Новые Темные века? Ничего подобного! Царит настоящий культ тела (подогнанного пластической хирургией под единый стандарт), а средства коммуникации достигли невиданного расцвета. Но мало кто осмеливается отстаивать свое право на частную жизнь — и готов побороться за право своего ребенка выжить.

Марк-Уве Клинг, цикл «Страна Качества».

1. Страна качества (2017 г.).

Петер Безработный живет в QualityLand, в Стране Качества. Он утилизатор машин с искусственным интеллектом. Его жизнь подчинена Системе. Компьютеры решают, что ему покупать, кого любить, за кого голосовать. Потребительская утопия. Петер плыл по течению, пока дрон самой успешной компании в мире — TheShop, не доставил ненужный ему товар — секс-игрушку в виде розового дельфинчика. Петер решает ее вернуть, но есть единственная проблема: сделать это — значит доказать ошибочность работы совершенного алгоритма и поставить под сомнение сам принцип существования Страны Качества.
QualityLand, первая книга Марка-Уве Клинга, переведенная на русский язык, — это блестяще умная сатира в традициях Курта Воннегута, Дугласа Адамса и Джорджа Оруэлла, которая предлагает пугающий и слишком смешной взгляд на ближайшее будущее, в которое мы мчимся быстрее, чем хотим признать. Так зачем же медлить дальше? Интернет-магазин TheShop уже знает, что вам понравится!

2. Страна качества 2.0. (2020 г.).

Двадцать первый век. Век разума, социальной и экономической справедливости. Век качественной жизни. Век Страны Качества.
Страны, построенной на «больших данных», искусственных интеллектах и всесильных алгоритмах, которым подчиняются все государственные и коммерческие службы.
Но алгоритмы начинают работать непредсказуемо, дроны ломаются, климат меняется, а к власти рвутся силы, не заинтересованные в общественном благосостоянии. Что делать нашим героям — Петеру Безработному, Кики Неизвестной, Каллиопе 7.3 и Айше Доктору?

Анна Старобинец, «Живущий» (2011 г.).

После Великого Сокращения настала новая эра. Родился Живущий: человечество превратилось в единый, постоянно воспроизводящий себя организм. «Число Живущего неизменно», — так сказано в Книге Жизни. Живущий равен трем миллиардам — ни больше, ни меньше. Живущий счастлив. Живущий всеблаг. Живущий бессмертен... Ты тоже бессмертен. Живущий создал для тебя новый мир. В этом мире не важно, кто твой биологический предок — важно, кем ты был в прошлой жизни, до Паузы. В этом мире нет стран, городов и границ, религий и наций, войн и террора. Это дивный, стабильный мир, в котором у тебя всегда есть подключение к Социо. Глобальная сеть у тебя в мозгу — она делает тебя частью целого... Но вот однажды в этом мире появляется лишний. Младенец без прошлого, увеличивший численность на единицу. Кто он такой? Твой новый друг в Социо — или враг, который уничтожит Живущего?

Айра Левин, «Такой чудесный день» (1970 г.).

В мире будущего человечество упорядочено и сплочено в единую Семью, управляемую и обслуживаемую суперкомпьютером. Общество, защищенное от проблем: расы генетически усреднены – темные волосы, средний рост, чуть раскосые глаза, дождь идет в ночные часы, чтобы не мешать горожанам, а наркотик, обязательный для всех и каждого, гарантирует хорошее самочувствие.
И неужели в этой блестяще отлаженной схеме у кого-то может возникнуть недовольство или, хуже того, склонность к бунту?
Оказывается, это возможно.

Виктор Пелевин, «S.N.U.F.F.» (2011 г.).

В постапокалиптическом мире есть две страны – одна, где живут малоразвитые «орки», и висящий в небе искусственный огромный шар Бизантиум с «людьми».
Жителям Бизантиума запрещено вступать в интимные отношения до достижения так называемого возраста согласия, то есть сорока шести лет. Чтобы решить эту проблему, они живут с куклами-роботами – сурами.
Демьян-Ландульф Дамилола Карпов обитает в Бизантиуме и трудится на должности оператора летающей кинокамеры. Его досуг скрашивает сура Кая, купленная в кредит. Именно из-за Каи, действующей в соответствии с установленными параметрами «максимальное сучество», Демьян-Ландульф вместе с орком Грымом, оказавшимся в Бизантиуме, ввязывается в опасную интригу, становясь марионеткой в руках разумной куклы…

Джеймс Грэм Баллард, «Высотка» (1975 г.).

Сорок этажей, тысяча квартир, две тысячи жильцов – это и есть высотка, одна из пяти запланированных в новом жилом комплексе в Лондоне. Полная самообеспеченность, включая торговый центр, салон-парикмахерскую, два плавательных бассейна, спортивный зал и начальную школу для детей – несомненно, это образец будущего, новая социальная структура, дивный новый мир…
Вот только начинается что-то неладное – с электричеством, с лифтами, с мусоропроводом… Кто виноват? Виноваты другие – те, кто сверху, те, кто снизу. Что делать? Не давать спуску! И вот жильцы, обеспеченные состоявшиеся профессионалы, вопреки всем ожиданиям, вопреки здравому смыслу, втягиваются в склоки – в стычки – в войну. Войну, ограниченную пределами одного дома – никто во внешнем мире не догадывается, что происходит в стенах высотки…
Что же получилось – новый мир или старые грабли? Что построил архитектор: фантастический зоопарк или дикие джунгли?..

Евгений Замятин, «Мы» (1924 г.).

Двадцать шестой век. После Великой Двухсотлетней Войны на Земле возникло Единое Государство. Люди в нем не имеют имен и фамилий, у них есть лишь номера. Все они носят одинаковую униформу и едят искусственную пищу. Живут в прозрачных, как будто сотканных и воздуха домах и лишь в заранее согласованный «сексуальный час» имеют право опустить шторы, чтобы встретиться с объектом своего вожделения. После завтрака и исполнения Гимна Единого Государства, шеренгами по четыре все дружно направляются на работу. Во главе Единого Государства стоит Благодетель, которого ежегодно переизбирают всем населением. Главная идея правительства состоит в том, что люди могут быть счастливы только в том случае, если их лишат свободы, что с успехом воплощено в жизнь обитателей Государства. Но оказывается, даже в таком идеально устроенном мире, человек продолжает оставаться человеком и такие понятия, как: душа, любовь и вера не может заменить ни один даже самый строго выверенный тоталитарный режим.

Олдос Хаксли, «О дивный новый мир» (1932 г.).

«О дивный новый мир» — легендарный сатирический роман-антиутопия англичанина Олдоса Хаксли, созданный в 1931 году словно пророчество. Чуть меньше века прошло с публикации произведения, а сегодняшние реалии уже близки к тем — «дивным»...
По сюжету главный герой произведения Бернард Маркс — представитель высшей касты в мире будущего — чувствует себя чужим среди своих. Ведь и внешне, и внутренне он отличается от альфа-собратьев из пробирки. В обществе потребления, где главное — это удовольствия, Бернард, словно Гамлет, стремится к большему, нежели ведение свободного и отчасти развратного образа жизни.
Однажды он с подругой отправляется в путешествие, где встречает молодого нецивилизованного парня по прозвищу Дикарь, и решает отвезти его в Лондон на исследования. Вот только чувства нового знакомого Бернарда к его спутнице оказываются совсем не кстати...

Джордж Оруэлл, «1984» (1949 г.).

Своеобразный антипод второй великой антиутопии XX века — «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли. Что, в сущности, страшнее: доведенное до абсурда «общество потребления» — или доведенное до абсолюта «общество идеи»?
Способно ли искреннее чувство между мужчиной и женщиной выжить в тоталитарном обществе, где любые проявления индивидуальности находятся под запретом, а половые связи и любовные отношения считаются преступлениями?..
Государство Океания, Лондон, 1984-й год. Два сотрудника Министерства Правды – Уинстон и Джулия – внезапно осознают, что их влечет друг к другу. Они уже давно не разделяют общественные и политические устремления партии, к которой принадлежат, но стараются не подавать виду, ибо знают, что ничем хорошим для них это не кончится. Однако робкое поначалу чувство оказывается куда сильнее страха и расцветает в настоящую страсть: влюбленные тайно встречаются в небольшой комнатке над антикварной лавкой и строят планы по освобождению, мечтая примкнуть к подпольному Братству революционеров. Они еще не знают, что совсем скоро их любви придется пройти суровое испытание тиранией Большого Брата, от всевидящего ока которого не скрыться никому…

Алан Мур, Дэвид Ллойд, «V – значит Vендетта» (1988-1989 гг.).

«V – значит Vендетта» – один из величайших графических романов всех времен и вершина творчества культового автора Алана Мура, известному благодаря графическому роману «Хранители», и не менее прославленного художника Дэвида Ллойда.
Тоталитарный мир, вымышленный, но до дрожи правдоподобный. Мир, где так легко перестать быть собой.
Ни шагу в сторону. Ни вздохнуть свободно. Никому. Никогда… Но свобода – внутри.
И пятого ноября, в годовщину Порохового заговора, герой-одиночка, человек в маске Гая Фокса, объявляет вендетту миру, где нет места любви.
В абсолютное издание вошли не только все 10 глав графического романа, но и предисловия и послесловия Алана Мура и Дэвида Ллойда, наброски и эскизы, подробнейшие комментарии к тексту романа.

P. s. Если в подборке нет какого-либо произведения, возможно, оно уже было ранее либо будет позже.

(по антиутопиям «О дивный новый мир» и «Кысь»)

Проблема сохранения культурной памяти актуальна в современном мире, где постоянно создаются новые тексты, а старые оседают в школьных программах и на библиотечных полках. Не уходит ли с ними культурная память? Достаточно ли чтения классических текстов для сохранения связи поколений? Этот вопрос поставлен и решен в антиутопиях ХХ века, которые можно рассмотреть как мысленные модели функционирования книги в инокультурной среде.

Проблема сохранения культурной памяти является одной из центральных на метауровне существования текста для антиутопий Олдоса Хаксли «О дивный новый мир» (1931) и Татьяны Толстой «Кысь» (2000). В этих романах книга работает как знаковая структура, порождающая разные интерпретации и хранящая образ создавшей ее культуры, однако авторы приходят к противоположным выводам. Английский писатель показывает, что книга может адекватно передать культурный код и воспроизвести себя в инокультурном окружении, русский же автор демонстрирует невозможность этого за счет принципиальной многовариантности интерпретаций текста.

Как показал советский культуролог Юрий Лотман культурная память содержит и разные тексты, и способы их понимания. Трансляция адекватного понимания текста требует сохранения способов его понимания или закономерного характера их изменения. Смыслы текстов живут в интерпретациях читателей. Читательская интерпретация, воссоздающая авторское толкование текста, невозможна из-за различного содержания памяти читающего и пишущего, даже живущих в одном времени и в рамках одной культуры. В ходе освоения какой-то книги постоянно генерируются ее новые интерпретации, и только совместная практическая деятельность людей позволяет им строить сходные интерпретации классических текстов. Как же описано сохранение книги и ее понимания в романах Олдоса Хаксли и Татьяны Толстой?

В романе Хаксли «О дивный новый мир» один из героев, Джон Дикарь, вырос за пределами цивилизации, среди индейцев. Джон воспитывался на книгах Шекспира, которые привезла из города его мать. Эти книги сформировали Джона. Я не говорю здесь об экранизации 2020 года, где вместо книг Джон слушает музыку, и вообще проблема сохранения культурной памяти с помощью книг не затрагивается. В сериале подняты другие проблемы, на которых я сейчас не буду останавливаться. Меня интересует роман, где Джон читает книги.

В романе Хаксли Джон полностью понимает текст Шекспира, правильно осмысляет его и применяет выработанные в ходе чтения понятия для описания нового для него мира цивилизации, даже название романа – «О дивный новый мир» – представляет собой цитату из «Бури» Шекспира. Писатель ввел этого персонажа, чтобы дать хронологическую перспективу событий, причем сразу в двух срезах помимо романного настоящего.

Общество будущего описывается с точки зрения людей будущего, культура которых порождена уже новым миром, их настоящее совпадает с романным настоящим. Кроме того, в романе есть еще один взгляд на события – точка зрения правителей этого общества, которые дрессируют генно-модифицированных людей, но сами ценят классическое искусство и литературу, то есть представляют культуру, современную автору. Этот второй хронологический сред нужен для остранения происходящего, чтобы читатель имел точку отсчета, с которой он будет сравнивать развернувшийся перед ним новый мир. И наконец Дикарь реализует третий вариант восприятия. Дикарь – это человек, сформированный Шекспиром, носитель культуры времен Шекспира, идеальной и возвышенной как по отношению к романному настоящему, так и по отношению к авторскому настоящему, к культуре первой половины ХХ века. Дикарь дает вторую точку отсчета для описания нового мира. Такая тройная оптика позволяет автору показать новый мир и как рутину повседневности, и как развитие текущих тенденций начала ХХ века, и как совершенно неприемлемое действо с точки зрения человека классической эпохи английской культуры времен Шекспира.

Этот замысел автора понятен, и именно этот внесюжетный параметр создает образы, в том числе образ Джона Дикаря. С научной точки зрения невозможно воссоздать адекватную интерпретацию шекспировского текста в одиночку, в иноязычной среде, не опираясь на живое общение, социальную практику и языковую среду. Дикарь живет среди индейцев, не знающих английского. Его мать знала современный английский, а не английский Шекспира, она не могла научить сына тем смыслам текста, которые были ей недоступны. Хаксли убеждает читателя, что эти смыслы стали доступны Дикарю после многократного перечитывания пьес, в ходе которых он уточнял свое понимание. Это абстракция, невозможную в реальной жизни. Новые толкования текста включают внетекстовую реальность, личный опыт читателя, почерпнутый из жизни и других прочитанных книг, обсуждения прочитанного, применение усвоенных из текста моделей к собственной жизни и результат такого применения. Всего этого лишен Дикарь. Хаксли показал совершенно нереалистичную картину функционирования книги в инокульутрной среде, поскольку среда как фактор, влияющий на толкование текста, полностью исключена в его мысленном эксперименте. Этот вариант невозможен, как и Робинзон Крузо, самостоятельно воссоздавшего экономическую составляющую цивилизации у себя на острове.

Противоположную картину рисует Татьяна Толстая в романе «Кысь». Роман представляет собой антиутопию, изображающую жизнь мутантов после ядерной катастрофы. В этом обществе сохранились книги, их ищут, ставят на учет, читают и переписывают. В то же время показано, что при сохранении и перечитывании книг смысловые связи создавшей их культуры полностью утеряны. Главный герой Бенедикт классифицирует прочитанные книги по алфавиту, по сходству названий, по родству значений фамилий авторов. Пример такой классификации дан в переломный момент сюжета, когда Бенедикт инвентаризирует свое интеллектуальное пространство, перечисляя все книги, которые он читал. Приведем один из абзацев этого каталога, занимающего несколько страниц:

«Хлебников, Караваева, Коркин… Колбасьев, Сытин, Голодный… Набоков, Косолапов, Кривулин… Мухина, Шершеневич, Жуков, Шмелев, Тараканова, Бабочкин… М. Горький, Д. Бедный, А. Поперечный, С. Бытовой, А. Веселый… Зайцев, Волков, Медведев, Львов, Лиснянская, Орлов, Соколов, Сорокин, Гусев, Курочкин, Лебедев-Кумач, Соловьев-Седой… Катаев, Поволяев, Крученых… Молотов, Топоров, Пильняк, Гвоздев… Цветков, Цветаева, Розов, Розанов, Пастернак, Вишневский, Яблочкина, Крон, Корнейчук… Заболоцкий, Луговской, Полевой, Степняк-Кравчинский, Степун… Носов, Глазков, Бровман, Ушинский, Лобачевский, Языков, Шейнин, Бородулин, Грудинина, Пузиков, Телешов, Хвостенко…»

Как видим, при сохранении артефактов и постоянном прочтении и перечитывании книг культурная память оказывается полностью разрушена, поскольку способы понимания текстов, кардинально изменились. Само по себе сохранение текстов не позволяет сохранить способы их понимания, поскольку здесь играет роль влияние среды. В романе пережитая обществом катастрофа привела к утрате смыслов и разрушению культурной памяти социума, поскольку кардинально изменилась социальная среда, принятые в обществе практики, способы построения отношений, социально-одобряемая деятельность.

Итак, в двух антиутопиях ХХ века, в его начале и в конце, рассмотрены две стратегии сохранения культурной памяти с помощью книг. Олдос Хаксли в романе «О дивный новый мир» полностью игнорирует влияние среды, и его персонаж Дикарь в инокультурном и иноязыковом окружении способен восстановить культурную память из пьес Шекспира. В книге Татьяны Толстой учтено влияние среды и показано, как изменение социокультурных практик приводит к новым интерпретациям книг. Поскольку правила понимания текстов в творческой памяти оказываются потеряны, блокируется способность книги сохранять смысл.

Итак, оба мысленных эксперимента показывают, что способность книг неопределенно долго сохранять и транслировать смысл ограничена влиянием среды. Хаксли удалось это проделать, намеренно отключив влияние среды на читателя. Книга сама по себе не может служить транслятором культурной памяти, она может правильно функционировать только в контексте, учитывающем изменения общей практики социума, влияющей на правила понимания текстов. Книга сохраняет смысл, когда порождает множество интерпретаций, обсуждений, споров. Только в обществе, в постоянной коммуникации, с учетом личного опыта каждого читателя, можно сохранить ядро смысла и не дать книге исчезнуть в бессмыслице и беспамятстве.