Обзор книг + Политика

С присоединением Польши и Прибалтики к России они стали самыми продвинутыми местами империи, во многом благодаря росту грамотности и техническому прогрессу. Чехия тоже стала развитой окраиной Австро-Венгрии. Потом было рождение новых наций, которое, однако, сохранило важную черту восточноевропейских обществ: неразвитость среднего класса. Это объясняет неудачу либеральных демократий в межвоенный период. Слабость среднего класса вызвана общим образовательным и культурным отставанием региона. Классическим симптомом этого было непропорционально большое представительство евреев в этом среднем классе, которые составляли около трети населения Варшавы и Будапешта. Неудивительно, что Вторая мировая ещё более ослабила этот и без того слабый слой населения.

Но затем последовало возрождение под крылом Советского Союза, который особенно заботился о народном образовании. «Страны народной демократии» стали самой культурно развитой частью советской сферы. Образованность выросла взрывными темпами: в Венгрии 1990 года вторичным образованием могли похвастаться лишь 6% стариков, в отличие от двух третей населения среднего возраста. Так Советы вырастили новый средний класс.

Его современную ненависть к России автор пытается объяснить определённым чувством недостоверности: то ли это чувство вины, то ли синдром самозванца. Сегодня Восток поставил свой пролетариат на службу постепенно деиндустриализующемуся Западу. В этой ситуации автор видит нечто фальшивое. Взрыв русофобии и стремление в ЕС и НАТО не выражают близости к Западу, а отрицают историческую и социальную реальность.

То, что Венгрия выбивается из ряда, можно объяснить религиозными особенностями страны. В то время, как их соседи в массе своей католики и православные, венгры имеют значительный процент кальвинистов, которые уцелели, благодаря турецкому владычеству. Кальвинистом является и сам Виктор Орбан. Порядочный кальвинист читает Библию и идентифицирует себя с Израилем. Это объясняет высокий патриотизм и меньший антисемитизм венгров. Венгры смогли простить русским жёсткое подавление по причине того, что они мужественно боролись против него.

Что касается остальных, то насчёт их автор убеждён: их русофобия, как и поиск козлов отпущения, свидетельствуют о собственной слабости. Правда состоит в том, что эти страны управляются сформированным коммунистами средним классом, который поставил пролетариат на службу западному капиталу.

Я не знаю, как можно удивляться засилью евреев в польских городах, если им запрещено было владеть землёй? Где им можно было иначе селиться? Далее, позволю себе усомниться в том, что слабость среднего класса была главной причиной авторитаризма. Хозяйство было разорено войной, притом что повсюду бродили неприкаянные фронтовики. В такой обстановке необходима была сильная рука. Хорошо об обстановке тех лет написал немецкий историк Роберт Герварт в своей книге Побеждённые.

Между тем то, что вырасти новому среднему классу Восточной Европы помогли именно Советы – автор правильно подметил. Теперь внуки комиссаров получили русофобию в благодарность. Стремление объяснить эту русофобию чувством недостоверности попахивает фрейдизмом и не вызывает у меня особого доверия. Куда достовернее объясняет подобное положение дел покупка активной части элиты Соросом и ему подобными.

Именно выбивание земли из-под ног Сороса, а не кальвинизм, позволило Орбану сохранить часть суверенности своей страны. Что может объяснить его протестантство – это дружественность по отношению к Израилю. Но вот в недостатке враждебности к евреям венгров нельзя было заметить, увы. Евреям досталось и в 1919, и в 1944, и в 1956 годах, а настоящая фамилия Сороса, покинувшего Будапешт, была Шварц. Здесь автор явно плохо информирован. И с русофобией у венгров тоже было «всё в порядке», когда они ударными темпами стали сносить советские братские могилы и военные памятники уже в 1992 году. Сам же Орбан в молодости называл отношения с Россией «пережитками прошлого». Его нынешнее заигрывание с Путиным можно объяснить желанием поживиться остатками потенциального трупа Украины.

История наглядно проявляется, если взглянуть на карту плотности населения. Ясно видно преобладание сельского населения на западе и городского – на востоке страны. Рост городов особенно ускорился после войны, так что к моменту обретения независимости Украина была одним из наиболее развитых регионов СССР. Коммунисты Украину не русифицировали, так что к 1991 году в стране развивались национальная культура и язык, притом, что языком высокой культуры и делопроизводства оставался русский.

Несмотря на столь хорошие предпосылки, так и не удалось выстроить то, что называют национальным государством. Для этого нужна общая культура, общий язык. Нужен городской средний класс. И вот его-то на Украине не хватало. Ведь индустриализировалась она не так давно.

После развала СССР не укоренилась либеральная демократия, хоть уровень насилия и прогресса были немного лучше, чем в России. Плюрализм был высок, но государственный костяк слабоват. Если Россия восстановила авторитарный порядок и прижала к ногтю олигархов после лихих девяностых, то на Украине продолжала царить вольница. Корни украинского плюрализма автор видит в индивидуалистической природе, неподконтрольности олигархата и этнолингвистическом расколе страны. Этот раскол можно видеть по результатам украинских выборов.

Ни один из приведённых трёх факторов не является, однако, достаточным. Главная причина – слабый средний класс. На сельском западе он был немногочислен, а с городского востока он частично свалил в Россию. Следы этой миграции легко найти, если обратиться, например, к статистике числа научных работ в РФ. Всюду падение, кроме двух регионов: Белгорода и Чечни. Куда податься молодому русскоязычному харьковчанину, который хотел бы развиваться на родном великом языке, а не на крестьянском диалекте недавнего происхождения? Правильно, в Россию. Русскоязычный средний класс в целом оказался мишенью для окрепших националистов. Глядя на расцветающего соседа, многие сделали свой выбор. Чемодан-вокзал-Россия... Стоит упомянуть и о бегстве в Израиль 90% украинских евреев. Феномен убыли городского населения особенно наглядно проявился именно на востоке страны, где многие города потеряли свыше 20% населения.

Майдан стал поворотным моментом, когда на базе украиноязычных регионов возникла новая Украина с полюсами в сверхактивном Львове и неспокойном Киеве. Эти полюса автор называет ультранационалистской и анархистской Украинами. Есть ещё русскоязычный Юго-Восток, который потерял ощутимую часть своего среднего класса – анемичная Украина. Расклад сил в элите иллюстрируется происхождением первой полусотни украинских элитариев из политики, силовых ведомств и бизнеса. Запад превалирует в политической элите, Центр – в силовиках, а Юго-Востоку остались, в основном, олигархи. Возникла централизованная структура, которая не является в собственном смысле государством. По сути, это спонсируемая Вашингтоном военно-политическая организация, где естественным образом исчезли и олигархи, и плюрализм. Именно эта сконцентрированная украинская нация и оказывает эффективное сопротивление российскому вторжению.

Россия продолжает жить в душе Украины, регулируя её негативным образом. При невозможности послевоенного восстановления страны Западом война останется смыслом и образом её жизни. При этом смотреть на украинское общество через призму неонацизма не стоит. Да, бандеровцы существуют. Но есть и псевдо-национал-социализм, который исповедуют исторически неграмотные жители центральных областей. Они не антисемиты, нет. Они русофобы. Хоть у самих очень часто родной язык – русский. Самоненависть, вот как это называется.

Русофобия – новый феномен, возникший ещё до начала российского вторжения. Автор объясняет его происхождение потребностью в конфликте, который демонстрирует неспособность разрыва с Россией. Тодд напоминает в этой связи, что Донбасс и Крым – не просто русскоязычные. Они русские. Москве после Майдана были нужны три вещи: Крым, нейтральность Украины и приемлемое существование Донбасса. Со всем этим украинской нации можно было жить в рамках Западной Европы. Почему бы не дать русским областям отколоться, как мирно разошлись чехи со словаками, например? Но после 2014 года война продолжилась с целью сохранить суверенитет над населением русских регионов. Этот проект автор называет «самоубийственным». Самоубийство – это процесс, в котором и находится сегодняшняя Украина. Автор предполагает, что всё это – результат глубинного процесса неосознанных сил, которые отрицают отделение от России.

Сначала было экономическое самоубийство в процессе переориентирования на Европу. Затем крестовый поход против русского языка – языка не только части Украины, но и украинской высокой культуры. Тодд называет это симптомом самоненависти. Неспособность украинского национального государства развиваться и найти своё место и поддерживает эту нескончаемую войну. Ядром политики Киева является не неонацизм, но помешательство, бегство к пропасти, которое вызывает в памяти концепцию нигилизма.

Таким образом Эмманюэль Тодд объясняет сложную картину протекающей войны, в которой ни Россия, ни даже Украина не мобилизуются целиком. Что ясно – что Украина мало похожа на национальное государство. Это и не либеральная демократия по типу Британии или Соединённых Штатов. Её граждане утратили политическое представительство, а армия спонсируется из-за рубежа. У этого строя, однако, есть ценностные черты, которые роднят его с Западом. Ведь Запад тоже не является либеральной демократией. Уже. Эти изобретённые Западом новые общие ценности – они ни либеральные, ни демократические.

Пользоваться данными девятнадцатого века для исследования социологии века двадцать первого – сомнительное занятие, как по мне. С тех пор много воды утекло. Даже отдалённые культуры сближаются между собой после долгого проживания в одном государстве, что уж говорить о восточных славянах. Одним словом, социологические выводы автора покоятся на зыбком основании.

В целом, глава несколько разочаровала. Не знаю намеренно ли, но автор игнорирует убыль населения и на западе Украины вследствие трудовой миграции, главным образом, в Польшу. Далее, если население города уменьшилось на 20%, это не значит, что из него уехали все. Заключать, исходя из этого, об исчезновении активного среднего класса – недопустимая натяжка. Могу согласиться с тезисом автора о слабости среднего класса. Но не вижу прояснения механизма, действующего на развал государства. Также соглашусь с тем, что русофобия сплотила существенную часть населения Украины. Но простые граждане воюют не только из русофобии. Кто-то – по той причине, что на их страну напали извне (не обращая внимания на то, что это нападение было спровоцировано). Кто-то – из-за денег. Кто-то – потому, что насильно мобилизировали. Да и русофобия не выросла на ровном месте. Она уже многие годы целенаправленно насаждается через эффективную работу СМИ. Надо признать, там трудятся профессионалы высшего уровня.

Тем не менее, это правда, что Украина не смогла состояться как полноценное суверенное государство. Главная причина этого – разобщённость элит. Очень хорошо эту тему разработал Валентин Турчин в своей книге Конечные времена, про которую я рассказывал.

Что касается нигилизма и падения морали – есть такое дело. Мне могут возразить, что безверие и аморальность пустили корни всюду. Но кто-то оказался лучшим учеником. Расцвет суррогатного материнства – действительно наглядный показатель. Я думаю, украинцы страдают оттого, что забыли заветы своих предков. А ведь те завещали и предупреждали. Я вспоминаю в этой связи гоголевского «Вия». Хому Брута погубила не сказочная нечисть, а его собственное неверие. Сегодня эта история повторяется с целым народом…

Эта книга сразу стала бестселлером. И не зря. В эпоху засилья пропаганды она оказалась глотком свежего воздуха. Мы находимся в глобальном противостоянии, и всегда хорошо, когда кто-то называет вещи своими именами. Тодд прям и откровенен: это Третья мировая. Спасибо ему за прямоту.

24 февраля 2022 года Путин назвал СВО актом самозащиты. Запад перешёл красную черту, и когда настал благоприятный момент ответить, Россия ответила. Война, однако, пошла совсем не по плану. Вернее, не по планам: ни Россия, ни Запад не рассчитывали на подобные последствия. Автор насчитал целый десяток неожиданностей, которые он подробно разбирает:

1. Война разразилась в мирной Европе.
2. Конфликт включает Россию, а не главного геополитического конкурента Запада Китай.
3. Украина не сдалась, а оказывает ожесточённое сопротивление.
4. Но и Россия продемонстрировала поразительную устойчивость на экономическом фронте.
5. Европа же полностью утратила свою волю, в результате чего вместо оси Лондон-Париж сформировалась новая ось: Лондон-Варшава-Киев.
6. Великобритания стала антирусским забойщиком в рядах НАТО.
7. Скандинавия вмешалась в конфликт, презрев нейтральность.
8. Американский ВПК не справляется с поддержанием снабжения Украины на должном уровне.
9. Запад оказался в идеологической изоляции. Мусульманский мир видит в России партнёра, а не врага.
10. Запад идёт дорогой упадка.

В своей книге Тодд попытается рассказать нам об этом упадке, а также прояснить причины взаимного непонимания между руководствами США и России, которые считают друг друга умалишёнными. В предисловии он сравнивает Путина с профессором Миршаймером, о книге которого я недавно рассказывал. При всех их различиях, оба они в оценке ситуации исходят из логики действия национальных государств. В этом-то и проблема: на Западе национальные государства уже прекратили своё существование на фоне исчезновения общепринятой национальной культуры. Полностью пропала христианская её основа. Протестантизм мёртв без шансов на оживление. Остался голый нигилизм.

Кстати, Миршаймер предсказал победу России ещё 3 марта 2022 года, говоря об экзистенциальном для неё характере конфликта. Одним из результатов военного вмешательства России станет кризис Запада. Реальность для него выглядит, как чёрная дыра: не глядя уже на падающую Европу, внутренняя несбалансированность Британии и Штатов заставляют опасаться за устойчивость всего мира. Эта война даёт нам шанс взглянуть по ту сторону зеркального стекла. В ней теряют силу идеологии, статистический обман, ничтожная пресса и государственная ложь. В ней обнажится суровая правда: кризис Запада как движущая сила всей этой истории.

В процессе повествования Тодд совершает кругосветное плавание, рассматривая основных действующих лиц современности. Начинает он с России. Как сказано выше, одним из сюрпризов войны стала устойчивость её экономики. Стране удалось стабилизироваться после катастрофических девяностых годов, что выразилось в улучшении таких демографических показателей, как число самоубийств и младенческая смертность.

Если обратиться к экономическим показателям, то можно говорить о возрождении в нулевых годах с некоторой стабилизацией в последующем десятилетии. Тем же, кто указывает на низкий коррупционный рейтинг страны (136 место в мире против 27-го места США) автор отвечает:

Страна, которая имеет более низкую детскую смертность, чем США, не может иметь большую коррупцию.

На протяжении всего периода роста в России также наблюдался очень низкий уровень безработицы. Впечатляющих успехов достигло сельское хозяйство, что позволило стране утроить экспорт продовольствия за семь лет. Россия является крупнейшим экспортёром атомных реакторов, держит второе место по экспорту оружия, а также сохраняет существенную автономию в интернет-технологиях, где имеет собственные альтернативы популярных мировых ресурсов.

Ангела Меркель сказала как-то, что Минские соглашения подписывались, чтобы выиграть время для Украины. Но Россия тоже выиграла время. Одной из причин, по которой русские ограничились тогда лишь Крымом была неготовность России к потенциальному отключению от мировой системы обеспечения платежей SWIFT. Понадобилось несколько лет, прежде чем удалось запустить собственную альтернативу. В определённом смысле помогли и западные санкции. В результате ответных мер удалось наладить импортозамещение многих категорий продуктов. История повторилась после волны санкций 2022 года.

Эти все данные доступны и для западных комментаторов, которые не устают рассказывать сказку о глупых русских, повелеваемых тираном Путиным. Но сложившуюся систему нельзя назвать тоталитарной. Да, госаппарат сохраняет ведущую роль. Само собой разумеется! Ведь как иначе может быть при таком ресурсном богатстве. Важную роль играют силовые ведомства. Россия, конечно, не стала либеральной демократией. Автор называет её авторитарной демократией, причём обе компоненты – авторитаризм и демократия – имеют примерно одинаковый вес. Несмотря на центральную роль государства, режим Путина твёрдо держится за рыночную экономику. Путин держит элиты в узде, уделяя в то же время чрезвычайное внимание требованиям трудящихся. При этом в стране сохраняется свобода эмиграции и практически отсутствует антисемитизм.

Устойчивость российской экономики была продемонстрирована после начала СВО. Казалось бы, как можно тягаться с Западом, если твоя экономика составляет всего 3,3% от мировой? Конечно, большая часть ВВП западных стран имеет фиктивный характер. Но, кроме этого, в России повышенное внимание уделяется системе образования, которая выпускает больше инженеров, чем США.

Стабильность обществу придаёт масса. Средний класс. Можно ли представить себе, что когда-нибудь он сбросит Путина? Если обратиться к истории, то можно увидеть, как рост грамотности и прогресс высшего образования совпал с коллапсом социализма. Это было не так давно. Надежды Запада на образованные слои населения не столь уж пусты. Оппозиция Путину наиболее сильна именно в этих слоях. Режим базируется на рабочем классе, в то время, как на Западе элиты в союзе с состоятельной частью среднего класса выталкивают на обочину жизни всех, кто победнее. Но в России несколько другой средний класс. Им далеко до западных собратьев, что говорит в пользу страны. Сказывается патрилинейная семья с равноправием братьев и авторитетом отца. Старые общинные ценности, такие, как авторитет и равенство, не пропали после развала Советского Союза. Они продолжают жить в головах и ими руководствуются как в семье, так и в общественной жизни. Западные элиты постепенно перестали понимать это в рамках трансформации собственного общества, начиная с шестидесятых годов.

Способность предотвратить абсолютный индивидуализм и сохранение общинных ценностей – сила России. Средний класс так же пользуется плодами стабильности, как и другие граждане страны, и потому принимает режим, а олигархи отказались от устремлений к власти.

«Система Путина» стабильна потому, что она является результатом российской истории, а не плодом труда личности.

При всех успехах, Россия имеет одну крупную проблему. Это демография. С такой жалкой рождаемостью и с такой перекошенной возрастной пирамидой нельзя и надеяться захватить Европу после того, как удастся победить Украину. Всё это – пропагандистские сказки. Приоритетом для страны является не захват территорий, а сохранение населения. Это видно по ходу военной кампании, когда выбираются наиболее щадящие для собственной живой силы варианты проведения операций. После развала СССР русские знают, что в плане людей с НАТО нельзя тягаться. Потому-то новая военная доктрина уделяет такое внимание ядерному сдерживанию. Автор предупреждает в этой связи, что к угрозам России применить тактическое атомное оружие следует относиться серьёзно.

Февраль 2022 года стал знаковой датой. Тогда открылось окно возможностей, когда была достигнута экономическая автономность, а также превосходство в стратегических системах вооружений. Американцы видели демографическую слабость России, но они забыли, что развитие техники и образования позволяет компенсировать убыток населения. Но это окно возможностей скоро закроется, когда демографическая ситуация начнёт ухудшаться. А именно лет через пять. За пять лет надо всё закончить.

Сегодня время играет на Москву, а слабость Запада начинает выплывать на свет божий. Но всё равно терять его на переговоры, прекращения огня и заморозку конфликта никак нельзя. Западным элитам не стоит питать себя иллюзией: Москве нужна только победа.

Автор делает одну оговорку: его модель имеет один недостаток в глазах Запада. Она предполагает наличие у Путина ума.

Могу прокомментировать это одним словом: блестяще, хоть и не без некоторого шапкозакидательства. Стратегической автономии российская экономика пока не достигла, и её счастье, что нашлись помощники. Но в остальном анализ у автора вполне годный.

Чтобы оправдать свою неуступчивость, израильское руководство пытается представить Сирию государством-изгоем, которому нельзя доверять, и которое понимает только язык силы. Подобная позиция определяет и американскую политику в отношении Дамаска. Сразу после падения Багдада в апреле 2003 года израильское руководство призвало Вашингтон сконцентрироваться на Сирии. Ещё за год до этого AIPAC стали лоббировать новый закон, угрожающий применением санкций, но Буш отклонил его. В этот раз Лобби снова возобновило свои усилия. Некоторые сторонники Израиля стали призывать уже не к принуждению Асада сесть за стол переговоров, а к смене режима в Дамаске. Неоконы присоединились к этим призывам. В подобном ключе был выдержан и свежий отчёт WINEP. Подключилась пресса, которая хором стала сдвигать стрелки от Ирака к Сирии. 12 апреля законопроект был снова представлен в Конгрессе, а в декабре Буш подписал его. Он колебался, потому что знал, что Сирия не представляет собой угрозы. Тем более, что сирийские спецслужбы давали ценную информацию против Аль-Каиды. Но Лобби всё же удалось сдвинуть его в сторону более агрессивного курса. Багдад уже пал.

Этот курс конфронтации не принёс ничего, кроме отрицательных последствий. Более того, он навредил долгосрочным интересам Израиля. Асад перестал давать разведывательную информацию и пытается разжигать беспорядки в Ираке. На фоне неудачи иракского предприятия на Буша давят, чтобы он более мирно относился к Сирии, но руководство Израиля твёрдо держится за Голаны и не заинтересовано в сотрудничестве. Влиятельнейшие группы Лобби успешно противодействуют попыткам наладить сотрудничество между Вашингтоном и Дамаском. США продолжают свою стратегически неразумную политику.

Главным соперником Израиля и США на Ближнем Востоке является Иран. Это – не Сирия. Иран имеет ядерную программу, ракеты, способные долететь до Иерусалима (но не до Вашингтона). Иранское руководство подвергает сомнению как Холокост, так и право Израиля на существование. Далее, Иран имеет потенциал для доминирования в регионе, особенно после разгрома Ирака. Это неблагоприятно для США. Штаты также не заинтересованы в получении Тегераном ядерного оружия, что для Израиля стало бы кошмаром. Эта тема беспокоит и некоторых арабских соседей Ирана.

Долгие годы Израиль и его лобби толкают Соединённые Штаты к неразумной политике военной конфронтации с Ираном в целях разрушения его атомных объектов. Правда, вряд ли это отвратит Иран от его целей, скорее наоборот. С этой проблемой можно бороться двумя способами. Если исходить из того, что Иран будет обходиться с атомной бомбой неосмотрительно, давая его в руки террористов или применяя по собственной инициативе, то необходимо срочно реагировать, начиная с санкций и заканчивая превентивной войной. Чего и требуют израильские политики и Лобби. Начать можно с поддержания и наращивания военного присутствия на Ближнем Востоке.

Но есть и другой сценарий, согласно которому и с атомным Ираном вполне можно будет жить, ведь разница в военном потенциале с США никуда не денется. При этом варианте многообещающим представляется нормализация отношений с этой страной с целью удержать её от разработки атомного оружия. Это предполагает отказ от превентивного военного удара, который сам по себе может иметь ограниченную эффективность. Иран со своей стороны многократно демонстрировал интерес к переговорам. Несмотря на это, Израиль и Лобби уже давно работают, не покладая рук, чтобы отвернуть Клинтона и затем Буша от этого сценария. И это у них почти всегда получалось.

Ядерные объекты Ирана

Израиль уже давно представляет себя форпостом борьбы против иранской экспансии, как это когда-то было с Советским Союзом. Клинтон отреагировал на побуждения израильских лидеров своей политикой двойного сдерживания. В середине девяностых Лобби поставило на повестку дня вопрос экономических санкций против Ирана. На деле же иранцы не представляли собой угрозы и даже пытались улучшить отношения, дав в разработку одно из своих месторождений американскому нефтяному гиганту Conoco в 1995 году. Клинтон, однако, подарок не принял, запретив сделку. После этого он запретил финансовые инвестиции в Иран плюс наложил торговые ограничения. Но этих мер было мало для Лобби. Ведь их можно было быстро отменить. Чтобы такого не случилось, с помощью AIPAC был подготовлен законопроект, согласно которому санкциям подвергались уже зарубежные компании, инвестирующие в Иран. Он был принят в следующем году. Клинтон подписал, несмотря на противодействие членов своего правительства. Всемогущее нефтяное лобби оказалось не столь уж всемогущим, ибо нашла коса на камень. В 1997 году свежеизбранный президент Ирана Хатами пытался протянуть руку в сторону Вашингтона и наладить диалог, но не нашёл взаимности, хотя нормализация отношения была явно в интересах США. Ведь есть ещё Израиль, чьи политики потом признавались:

Мы были против... потому что интересы США не совпадали с нашими.

Потом был Буш, который после 11 сентября стал активно трансформировать регион. И, разумеется, получил наводку от Израиля поставить Иран на верхнюю строчку в списке целей. Правда, Буш решил начать всё-таки с Ирака. Но, как только пал Багдад, израильский посол стал требовать смену режима теперь уже в Иране. Подключились и неоконы, и, конечно, Лобби. В результате их усилий появился закон, требующий смены власти в Иране. Израиль вместе с Лобби успешно убедили Буша и других ведущих политиков страны в том, что атомный Иран представляет собой недопустимую угрозу для Израиля, которую необходимо предотвратить. Успех был настолько полным, что ведущие представители еврейского сообщества стали просить Белый дом воздержаться от публичных заявлений о защите Израиля от потенциального нападения Ирана. Ведь так можно навлечь на себя гнев других американцев в случае превентивного военного удара по Ирану.

Вашингтон ставит в игре против Тегерана на угрозы, в то время, как Евросоюз пытается урегулировать кризис дипломатическим путём. Успеха не было ни у тех, ни у тех. В 2006 году удалось продавить санкции Совета Безопасности ООН, в 2007 году одобрили второй пакет, после того, как Иран отказался прекратить обогащение урана. Мало кто верит в их успех.

Авторы отмечают, что у правительства Буша есть три варианта предотвращения атомной программы Тегерана: наращивание давления, военный удар или дипломатия. Похоже на то, что ситуация будет развиваться по первому варианту, хоть до сих пор не было признаков успеха. В ретроспективе можно сказать, что они были правы: давление не заставило Иран остановить обогащение урана. На этом фоне тревожили заявления членов правительства Израиля о том, что их страна способна сама совершить «превентивные мероприятия». По сообщениям британской прессы, израильские пилоты отрабатывали удар тактическим ядерным оружием по объектам в Иране.

Продолжает поджигать Лобби, говорящее о том, что Соединённые Штаты должны быть готовы применить силу в случае негативного развития ситуации. Не обходится и без традиционных сравнений:

Мы пишем 1938 год, Иран – Германия, а Ахмадинежад – новый Гитлер. Мы должны предотвратить исходящую из Ирана ядерную угрозу и мужественно встать рядом с Израилем.

Председатель CUFI – объединённых христиан за Израиль – получил бурные овации в ответ на это заявление. Когда обсуждался очередной оборонный бюджет, предлагалось внести поправку в закон, принуждающую президента спрашивать разрешения Конгресса перед нападением на Иран. Благодаря AIPAC, поправка была вычеркнута.

И всё же почти все понимают, что последнее, что в данный момент нужно Соединённым Штатам – это война ещё с одной исламской страной. Единственная в мире страна, которая выступает за это – Израиль. 71% опрошенных израильтян одобряют подобное развитие событий. Когда генерала Уэсли Кларка (того самого, который чуть было не стал воевать с русскими в Косово) спросили, почему правительство Буша настраивается на войну с Ираном, он ответил:

Для этого вам нужно лишь почитать израильскую прессу. Еврейское сообщество разобщено, но богатые евреи из Нью-Йорка оказывают сильное давление на лиц, принимающих решения.

Конечно, его сразу же записали в антисемиты.

Авторы считают, что лучшим вариантом для Вашингтона будет пытаться договориться с Тегераном, который сигнализировал свою готовность. Но они отдают себе отчёт в том, что в ближайшем будущем это невозможно. Слишком сильно израильское лобби. Обобщая, они приходят к выводу, что и в иранском вопросе его деятельность вредит интересам Соединённых Штатов.

Мы сегодня знаем, что попытка Лобби запустить смену режима в Дамаске оказалась успешной. После наложения санкций и организации восстания в рамках операции ЦРУ Timber Sycamore страна пережила, гражданскую войну и раскол. Но режим устоял, хоть и значительно ослаб. Сирия стала ещё одной монетой в копилке неудач Вашингтона. Но не последней.

Знаем мы и о развитии ситуации в отношении Ирана, который продолжает оставаться на верхней строчке в списке странов-изгоев. После попытки замедлить его атомную программу с помощью кибердиверсии и изматывающей экономической войны Обаме пришлось заключить сделку, сняв часть санкций. Потом пришёл Трамп, который эту сделку отменил, а при Байдена начались откровенные военные провокации со стороны Израиля с целью втянуть США в войну. Байден уходит, вместо него будет снова Трамп, который, по всей вероятности, твёрдо встанет на сторону Израиля, как он уже делал в первый срок. Но отправит ли он американских солдат воевать с Ираном – вопрос сложный.

P.S. Прошёл месяц, и приходится дописывать. Измотанная войной, блокадой и лишённая нефтяных доходов Сирия рухнула к ногам победителя. Вашингтон, Иерусалим и Анкара потирают руки. Но игра не закончена. Игра только начинается. Сирия захвачена, и все дороги ведут в Тегеран. Он пытался всеми силами избежать войны, но мир - всегда продукт обоюдного согласия. Опасаюсь, что война Израиля с Ираном - это вопрос времени.