Я не хотела об этом писать. Потому что меньше всего хочется проживать снова - хоть и приходится постоянно. Но, может быть, кому-то поможет.
Днем 6 января мой десятилетний сын с двумя ровесниками играл на детской площадке. (С его 10-летия начали понемногу разрешать гулять самому, но постоянно находясь по связи по телефону, а в подъезд и лифт - только под нашим контролем.) Вдруг из подъезда соседнего дома вышел крепкий мужчина 40-50 лет, в камуфляже, который, увидев играющих детей, подбежал к ним с криком: "Добегались, бегунки!" Ребята от испуга бросились в стороны, но мой Тима, который оказался к нему ближе всех и к тому же стоял спиной, не успел убежать. Нападавший схватил его сзади за капюшон, бросил на землю, одной рукой придавливал к земле, а другой ударил по лицу. Грубо таскал за одежду, кричал и угрожал. К счастью, ребенок, несмотря на весь ужас, не только заплакал, но и смог начать громко звать на помощь. То, чему всегда учила, надеясь, что не пригодится...
На его крики "Спасите!" прибежали двое не очень трезвых мужчин, которые и вырвали с трудом Тиму из рук нападавшего. Ребенок побежал домой, сразу же позвонив мне. Я не сразу поняла его сбивчивые слова через плач. Подбегая к двери, спросила только: "Он бежит за тобой?" Тима: “Нет, меня другие мужчины спасли”. Крикнула, что у подъезда папа, пускай бежит к нему - муж как раз в машину садился, собирался ехать по делам. Сама выхватила паспорт (успела сообразить) и кубарем понеслась со своего 15-го этажа.
Схватили Тиму в охапку, убедились, что он физически более-менее в порядке, но напуган и в шоке, и помчались все вместе на ту площадку. Нападавшего, конечно, уже не было, он спокойно укатил куда-то. Были потрясенные дети, двое тех самых спасателей и любопытствующая соседка, рефреном повторявшая: “Ну, а чего они в наш двор ходят?” Они - это наши дети. И в этом их вина… Но именно через эту соседку удалось вычислить нападавшего - Тима же его первый раз видел - и через жену требовать его возвращения. Звонить жене пришлось раз 5, отважному карателю вовсе не хотелось встречаться с родителями. Я за это время побежала в опорный пункт полиции через дорогу и сказала, что если тут же не приедет наряд, не ручаюсь, что не устроим самосуд. Правильно оценив ситуацию, они прислали аж 2 машины;) Но это был чуть ли не единственный пример за всю эту горькую и муторную историю, когда правоохранительные органы сработали четко и оперативно. Впрочем, и тогда они тоже почему-то не опросили свидетелей, хотя те без особой охоты, но были готовы ехать и давать показания.
Негодяй явился примерно в то же время, что и полиция. Вел себя нагло, но утверждал, что никого не бил, лишь предложил пойти к родителям или в милицию. А у Тимы в это время на глазах опухала правая щека... Почему правая? А потому что правой рукой придавливал к земле, а левой бил. И вот тут самое трудное, просто физически невыносимое, было сдержаться и не ударить в ответ этого трусливого, нагло врущего... Не знаю, как у мужа, а у меня потом два дня болели скулы от того, что приходилось сглатывать это желание и стискивать зубы. Тима позже ошарашено спросил: "Мама, ты правда разговаривала матом?!" Я ответила, что это тот самый единственный момент, когда он мог такое от меня услышать, и это было оправдано.
А потом началось то, что кажется мне еще страшнее и тоскливее, чем сам гнусный эпизод. Полиция спросила: что делать будете? Я сказала, что буду писать заявление, конечно. Нас погрузили в машину - Тиму, мужа, меня и нападавшего -, вначале вообще хотели в одну... В отделении мы все стояли в дежурной части и 20 минут ждали, пока дадут ручку: "Одна ручка, ждите!" Когда заявление приняли, мне сунули клочок бумаги с номером и сказали позвонить и передать его же нападавшему. Оказалось, что это телефон специалиста из отдела по делам несовершеннолетних, которая должна была куда-то пристроить своего собственного ребенка и прийти через какое-то время решать наше дело - заранее уже любя нас за испорченный выходной. А пока нас отправили погулять. Ага, всех, и нападавшего.
Потом был опрос в отделе по делам несовершеннолетних. И вот там я впервые за всю эту историю расплакалась. Потому что трудно выдержать, когда твой ребенок, которого больше всего хочется прижать к себе, закутать, поить теплым, отвлекать, успокаивать, после случившегося, с этой щекой, находит в себе мужество давать показания, снова встречаться с нападавшим взрослым, слышать, как он врет, как врет его сын, которого он в этот раз взял с собой... И говорить, что нет, это неправда. А инспектор ПДН в ответ повышает голос на тебя, на твоего ребенка и угрожает поставить на учет.
Позже они опросили детей-свидетелей и запросили на каждого, включая Тиму, характеристики в школах. Естественно, ничего не поясняя. А взрослые свидетели? А характеристика на нападавшего с места работы или жительства? Не, не надо. Даже запись с камер решили все ж посмотреть только через несколько дней - и то после наших с мужем настойчивых звонков. Конечно, на ней был видно только как нападавший выходит из подъезда... Мне вообще кажется, что это дело должно было зависнуть в ПДН. Выдать все за несуществующий конфликт между детьми, назначить виноватого, поставить на учет и все, закрыть, зачем лишняя работа? Но это мое мнение.
А вот что этим делом никто не хотел толком заниматься, это факт. Из ПДН, куда я продолжала ходить и звонить, оно перешло участковым и на неделю вообще пропало из виду: куда? кому? Никто не знает. Участкового вычисляла уже вместе с адвокатом. Дальше была охота за участковым, который, по идее, тоже должен был опросить всех действующих лиц и вынести решение. Он назначал встречи и не приходил на них. В конце концов пообещал прийти сам домой в 16:00. И пришел - только в 22:40. Зачем - не очень понятно, так как просто посидел несколько минут, ничего не спрашивал, не записывал и ушел. Впечатления мои от этой - и всех последующих - встреч лучше опущу( А дальше, если кратко, участковый, в конце концов, просто скопипастил куски из опросов всех сторон в ПДН, поставил нужное число - 15 января, ага, в то время, как впервые увидел нас поздно вечером 23-го - и оставил без решения. Тогда я написала заявление на имя его начальника с требованием принять меры, предусмотренные законом, т.к. есть признаки правонарушения, а решения нет.. И отправилась к прокурору с жалобой, что решение о привлечении виновного к ответственности не принято. Ну и прочие ошибки указала. Еще были поездки к врачам, психологу, в опеку - но не буду на них останавливаться. Главное, что мы Тиму смогли контейнировать, помочь пережить это.
Из прокуратуры пришел ответ - удовлетворить жалобу в полном объеме. И в овд слегка зашевелились. Ну, то есть участковый начал еще раз переписывать то же самое с одной бумаги на другую. Так длилось еще какое-то время. Я, как мантру, продолжала повторять, что дело по закону должно пойти в суд, и пока этого не случится, мы не отступим. Еще через несколько маловразумительных встреч участковый наконец-то довез дело до суда. Откуда его вернули, потому что доказательства собраны неверно. Только тогда (!) участковый наконец-то решил поговорить с самим пострадавшим ребенком - до этого отказывался - и с детьми-свидетелями. Еще несколько встреч и много часов спустя, в очередной раз заставив детей пережить эту травму (у Тиминого друга, который был только свидетелем, начался нервный тик), снова отвез документы в суд. И мы снова ждем, ежедневно обновляя страницу суда со статусом дел - только у нашего он так и не меняется.
Какого ж такого сурового наказания мы добиваемся для Ухова Александра Викторовича, 13.01.1971 года рождения, избившего незнакомого 10-летнего ребенка? Статья 6.1.1 Административного кодекса, выученная мною за эти месяцы наизусть. Ведь побои у нас теперь безобидная административная штука. Штраф от 5 до 30 тыс рублей - и ни в чем себе не отказывай. И даже за это, за то, чтоб закон хоть как-то работал, а подобное опасное поведение не оставалось безнаказанным, приходится отчаянно биться, буквально зубами вытаскивая дело.
Зачем? Потому что мне очень важно, чтобы у моего ребенка и у других детей не было опыта выученной беспомощности. Чтобы они не думали, что с ними так почему-то можно. Тиме и помогла пережить случившееся наша поддержка, то, что он чувствовал: мы рядом, мы его защищаем и будем защищать. У меня такой поддержки не было, а ощущение бессилия порой захлестывало, поэтому травма пока со мной… Я хочу, чтобы все не кончалось разведенными руками и словами “ну, вы знаете, какие у нас участковые”, сказанными мне в ОВД же. Я хочу, чтобы такое не повторилось - ни с моим ребенком, ни с его собственным, ни с кем. И чтобы на сообщение о том, что 40-летний мужчина избил десятилетнего ребенка, перестали во всех инстанциях лениво спрашивать: а за что? Ведь дело не только в том, что совсем не за что, что он схватил самого безобидного, что Тима не ангел, но мальчик, который играет с девочками и ни разу в жизни не дрался. А чтотут нет такого понятия - за что. И даже в том случае, если у этого мужика в камуфляже была бы какая-то причина, так поступать нельзя, это преступление! И это должно быть понятно, как дважды два! Я хочу, чтобы правоохранители перестали реагировать в стиле “ачотакова”. И чтоб психологу районного ЦСО не приходило бы в голову больше ни у кого спрашивать, как у меня - при Тиме - не готова ли я взглянуть на это дело иначе и, возможно, за что-то даже поблагодарить нападавшего...
Простите за такое количество букв. И поверьте, что это я еще очень многое опустила. Что будет происходить дальше, сообщу здесь.
UPD: Так как многие спрашивают, то все же поделюсь подробностями. Делом занималось ОВД Коптево. Сейчас оно вот тут: http://mos-sud.ru/services/caseinfo/caseinfoas/… Давайте следить вместе. Участкового и психолога все же пожалеем, не надо имен. А вообще в ходе этого дела стало ясно, насколько же все они несчастны. Это люди, которых били, а теперь они сами бьют - или унижали, а теперь унижают они. Отсюда и это "ачотакова".
Ну и еще один UPD на утро 06.03: дело снова возвращено из суда( А это значит снова бегать за участковым, снова смотреть, как человек переписывает одно и то же с одной бумаги на другую - с огромным количеством ошибок! -, снова заставлять ребенка проходить через все это и рассказывать, какой рукой и за что держал и как именно ударил... И уже почти не верить, что это когда-нибудь кончится.
Источник