Дети-инферно. Большая и Маленькая
Часть вторая
4
Светлану Фёдоровну вязали впятером: Софрон, дворецкий, Домна, Адка и Аристарх Петрович. Её руки превратились в обугленные клешни, но тело обрело невиданную силу и вёрткость. Всё потому, что оно больше не подчинялось разуму.
Младенец, похожий на головёшку, лежал на столе. На него с брезгливым сожалением поглядывал Аристарх Петрович. Детскую наполняла едкая тошнотворная вонь.
Хозяйку увели в её покои, Софрон отправился в участок, Домна свалила свою работу на судомойку и подёнщицу, пошла спать. Аристарх Петрович прихватил из буфета пузатую бутыль и поманил за собой Адку. Аниска должна была присматривать за Светланой Фёдоровной, когда проводит восвояси кормилицу.
Едва дворецкий закрыл дверь за толстухой, еле державшейся на ногах, Аниска увидела здоровенного рыжего кота с коротким хвостом, надорванными ушами и жёлтыми надменными глазами. Он стоял и, видимо, раздумывал, куда податься в новом жилище.
- Ай! Лукич, ты кошака впустил! - воскликнула горничная.
Старик подслеповато прищурился.
- Лови, Анисьюшка, лови скорей! Хозяюшка и так хворая. Эх...
Аниска побежала за жирным котом, который приблудился так некстати. Всю живность в доме поизвели, потому что Светлана Фёдоровна покрывалась пятнами и плохо дышала. Зато крыс и мышей стало немерено. Видать, почуял кошак добычу. И откуда он взялся? Вот что случается, когда собак во дворе нет.
Котяра порскнул вверх по лестнице. Не на кухню, не в людскую! Аниска -- за ним. Зловредная тварь помчалась в гостиную, а там и до хозяйкиных покоев недалеко. Но вдруг взбила шерсть на выгнутой дугой спине. Зашипела.
Аниска огляделась -- нет ли метёлки или шеста, которым тушат верхний свет. А когда глянула на кота, то увидела, что животное, прижав уши и припав к полу, подбирается к странной сморщенной фигурке. Кукле, что ли... И эта кукла стояла на кривых ножонках, растопырив чёрные, словно горелые, пальцы. В глазах-пуговицах, сверкавших оловянным блеском, было столько лютой злобы, что Аниска затряслась от ужаса. Ей ли, здоровой крестьянской девке, которая супротив иного мужика посильнее будет, бояться какой-то куклы! Но вот поди ж ты...
Кошак с утробным воем бросился на куклу. Она взмахнула рукой, и животное завертелось на полу, перебирая лапами и волоча за собой вывалившиеся кишки. Кукла перевела взгляд на Аниску. В оловянных глазках блеснули недобрые огоньки.
И вот тут случилось то, о чём намного позже православная Аниска расскажет батюшке и так напугает, что он не раз проснётся ночью в холодном поту.
Под потолком появился тот морок, о котором тихо шептались в людской и вовсю талдычили на улицах, в кабаках, на рынке и в лавках городка. В Анискину крепкую голову и прийти не могло такое -- она увидит наяву покойницу! Ту, которую похоронили много лет назад за оградой кладбища, без креста.
Удавленница покачивалась на толстой пеньковой верёвке, выкатив гнилые глаза, шевеля тёмным языком, который на пол-ладони вывалился изо рта.
Её руки пришли в движение, задёргались, протянулись к Аниске.
Под юбкой забились босые ноги.
Аниска стояла истуканом и чувствовала, что не может вздохнуть-выдохнуть. Словно покойница принесла с собой загробные муки.
"Хорошо, что она вроде как на привязи", - мелькнула мысль в простоватых Анискиных мозгах.
Но мертвячка, скособочив голову, начала скрести осклизлыми пальцами верёвку.
"Отвяжется сейчас!" - запаниковала Аниска, не в силах отвести глаз от морока.
И чуть было не поплатилась за свою недоглядливость.
Чертёнок, или кукла, или ещё какая тварь уцепилась за подол и стала карабкаться по Анискиному переднику. Видать, не знала, что шустрая и крепкая деревенская девка не боится ни мышей, ни крыс, может запросто убить ударом руки кроля и силы в её широких ладонях немерено.
Аниска схватила дьявольское создание и отшвырнула прочь. Но миткалевый передник всё же порвался -- кукла не уступила горничной в упрямстве и не выпустила ткань из пальцев.
Тварь улетела к экрану камина и замерла.
С воплем Аниска подхватила мраморный столик для карточных игр и уже хотела было придавить гадину, раскрошить её в прах.
Тут Аниску что-то сшибло с ног. Удара она не почувствовала, но завалилась ничком, а тяжеленный стол грохнулся рядом.
Аниска от страха описалась, потому что подле себя увидела морок. И разглядела в подробностях червей, кишевших в складках гнилой плоти, язвы тления, глаза, похожие на стухший куриный белок.
Девка забормотала "Отче наш..." и приготовилась к смерти.
Но удавленница лишь покачала головой, с которой вместе с волосами слезала кожа, и заковыляла к чёртовой кукле.
А маленькая тварь зашевелилась, вскочила на ноги. Её глазёнки при виде покойницы полыхнули багровым пламенем, рот раскрылся в безмолвном крике.
И Аниска своей нехитрой душой поняла, сколько лютой злобы в этом дьявольском создании.
На грохот приплёлся старенький Лукич и уставился на морок, поднял руку для креста, но так и застыл в ужасе.
Потом он тихо осел на пол, повалился на бок, разок дёрнулся и умер. Аниска почувствовала это сразу.
Когда отвела взгляд от бедолаги, мертвячки и чёртовой куклы уже не было.
В Анискиной голове заметались мысли. Что это было: божий гнев, божья кара или искушение? А может, знамение? Люди правду говорили -- морок появляется к смерти. Помер же бедняга Лукич... И Аниска, далеко обходя и место, где стояла покойница, и тело дворецкого, пошла звать на помощь
5
Пушистый от снежка день заглянул в окошко каморки, где проживала кухарка Домна, омыл всё нежным ненавязчивым сиянием. Не смог только высветлить мрак в углу между стеной и изголовьем. И вроде бы эта темень шевелилась, как живая.
А Домна храпела во всю мощь широкой груди, выводила такие рулады, что колыхались кружевные рюши на подушке, дорогом и милом сердцу подарке второй хозяйки. За особые услуги.
Причина глубокого сна праведницы была в пустой стклянке на столе. А также в её преданной службе тому, кто будет посильнее самого Аристарха Петровича.
Очень, очень давно Домна неотёсанной, неуклюжей девахой пришла в новый деревянный особняк. Дичилась, пугалась, не умела ни за столом прислужить, ни толком комнаты убрать. Зато имела главное достоинство -- грудь и бёдра, которые невозможно было прикрыть скромным платьем горничной. Задница Домны так и просила звонкого хлопка. А ещё воодушевляла Петра Аристарховича на ночные похождения.
Увы, Домна слишком быстро оказалась непригодной для игрищ, потому что сразу же забеременела. И как ни исхищрялась, одолеть хозяйскую брезгливость не смогла. В срок родила младенчика, такого же верезгливого и охочего до Домниных титек, как Пётр Аристархович.
И месяца не прошло, как Домна нашла дитя бездыханным. Понятно, кто ж потерпит полон дом байстрюков. Поскольку к материнству Домна относилась как к неизбежной докуке, её обеспокоила только полная молока грудь. Но тут народился Аристарх Петрович, и Домна стала кормилицей.
Однажды ночью она так устала ждать, когда же наконец вялый и хилый наследник насытится, что сама уснула. Очнулась под утро от холодка под мышкой. Глянула и обмерла. Заспала! Придавила Аристарха Петровича!
Домниному горю не было предела. Трясла, колотила по спинке холодное тельце, дула трупику в рот, растирала пятки. Но поздно... Теперь ей не увидеть завтрашнего утра. Как ни лют и скор на расправу Пётр Аристархович, хозяйка - настоящий зверь. Она за своего детёныша...Не жить Домне, не жить...
И тут на стене детской появился рогатый силуэт.
Домна протёрла вспухшие глаза.
Рогатый выступил вперёд, потянул за собой стену, так что потолок и обои в цветочек перекосились, да всё вокруг показалось сломанным, скособоченным.
Домна затаила дыхание.
Ей почудилось, что прозвучал голос. А может, не голос. Какой-то рокот, словно из-под земли. Из тех глубин, которые видеть живым нельзя.
Ой, лихо...
Рогатый открыл глаза, полные адского пламени.
Домна почуяла, как из неё утекает жизнь: всё меркнет перед глазами, болезненной судорогой в груди заканчивается дыхание, а сердце становится большим-большим и замирает...
Рогатый дохнул смрадом из ощёрившейся пасти.
Всё, что было в детской, полыхнуло языками ледяного синего огня.
Домну вместе с трупом младенчика потянуло к громадным осклизлым клыкам...
Она очнулась от перханья и содрогания тельца в руках.
Аристарх Петрович желали кушать.
Домна, не помня себя, вложила окаменевший холодный сосок в жадные губёнки. Дитя зачмокало. Завоняло серой -- хоть окошки открывай.
Совершенно чёрные, мёртвые герани и фикус, которые сгорели в синем пламени, говорили о том, что Он был здесь. И Домна знала, что за покровительство должна заплатить. За одну жизнь сотней жизней.
Только почему не расплавился крестик на суровой нитке? Нешто Рогатый потерпит?.. И тут же пришла мысль, что Ему всё равно...
Домна исправно служила своим хозяевам. Наслаждалась властью. Её не тревожили мороки убиенных в утробе или колыбели младенцев, не беспокоили тени их матерей. Только она одна знала о тайных местах в каретном сарае, в саду у заборов, где хрупкие косточки превращались в землю.
Домна проснулась от стука в дверь и громких всхлипов. Аниска... черти б её взяли...
- Чего тебе?.. - спросонок хрипло спросила она. - Входи уж...
Аниска с плачем бросилась к Домне, которая по-царски возвышалась на своих перинах, упала на колени, приникла к её пухлой, словно набитой ватой, ручище и всё рассказала. Домна глядела на вздрагивавшие развитые кудельки горничной и наслаждалась.
Так-то... Однако что за чертёнок? А если... Стешкину девку, которая Зойка, так и не нашли. То есть не искали. Пропала да пропала. Кому она нужна? Конечно, Домна для неё куска не жалела -- таки хозяйская кровь. Но темечко чесать не стала, когда поняла, что никто не видел байстрючку после того, как обнаружили её мать-удавленницу в каретном сарае.
Зато теперь ясно, почему Стёшкин морок так привязался к дому. Поди, ищет своё отродье. А пущай ищёт, Домне-то что... Людской страх ей только на руку.
И тут в голову пришла мысль, которая подбросила кухарку, заставила вскочить и заорать на заплаканную Аниску:
- А ну, пошла прочь! Обслюнила всю руку! Займись делом, скажи на кухне кофею сварить. Служивые сейчас прибудут. Ступай!
Аниска быстренько скрылась.
А Домна, выкатив глаза и часто дыша, думала о том, что у Рогатого могла появиться ещё одна прислужница. Тогда беда...
Но как Он мог позабыть преданную Домну? Или она провинилась в чём?
Домна не увидела, что на подушке за её спиной копошилось нечто чёрное, всё в шматках облупившейся кожи, и оставляло на нежном батисте тёмные следы.
Кухарка обрушила на подушку голову, в раздумьях стала смотреть на побелку потолка и вдруг почуяла острую вонь.
- Тьфу, Аниска, что ли, пропастину притащила? - сморщившись, проговорила Домна.
И тут же почувствовала, как что-то холодное, слизистое, коснулось её щеки.
Повернувшись, не успела ничего понять, только глаза обожгла дикая боль.
Кто-то безжалостно, с хрустом, колупался в её глазницах.
От неимоверной муки Домна потеряла сознание.
А когда очнулась в сплошной темени, схватилась тряскими руками за грудь.
Пальцы ощутили студенистую мякоть, истекавшую тёплой жидкостью. В ноздри ударил запах свежеразделанной свиной туши. "Откуда здесь убоина?" - успела удивиться Домна.
А потом захрипела.
- Помоги... прошу... - только и смогла вымолвить кухарка.
В ушах прозвучал дикий хохот, потом тоненький младенческий плач, а после -- тот вой, который издают бабы, когда железным крючком из них тянут раздробленный плод. И снова хохот...
- Обма... - беззвучно прошептали Домнины губы и застыли.
И наступила тьма.
6
В промороженном насквозь каретном сарае раскачивалась во сне Большая Зойка. Вот она завалилась набок и очнулась. По привычке протянула руку и не обнаружила холодного скрюченного тельца Маленькой.
Что?! Где?!
Пустые Зойкины глаза со впавшими зрачками открылись.
Проворонила Маленькую!
Беда!
Вдруг её найдут служивые, которые, наверное, уже в доме?
Большая попыталась осмотреть всё вокруг глазами Маленькой.
Зоинька, вся в крови, как при её рождении, подбиралась к спальне Аристарха Петровича. Большая никогда не была в этой части дома, поэтому из-за любопытства не сразу попыталась остановить Маленькую.
Дневной свет не проникал сквозь плотные тёмные гардины на окнах. А от закрытой двери покоев Аристарха Петровича веяло бездной, пропастью, и на полированной поверхности чудились отблески дьявольского огня. Понятно, хозяин же принадлежит Ему, той силе, которая враз может укоротить жизнь обеих Зоек. И глупая, глупая Маленькая лезет на рожон.
Стой, Зоинька! Поворачивай назад, Маленькая!
Да где там... Попив чьей-то кровушки -- а, мерзавка Домна не в добрый час подвернулась! - Маленькая со своего пути не свернёт.
Большая Зойка застонала от бессилия, подбежала к воротам сарая и стала изо всей силы хлестаться о них.
Ну почему ей не дано выбраться отсюда? Если Маленькую не остановить, она погубит их обеих!
Большая Зойка, которую корёжила беспомощная ненависть, не смогла увидеть в щель между створками, что дворник Степан изумлённо вытаращился на ворота каретного сарая, ходившие ходуном. А услышав заунывный, как по покойнику, вой соседских собак, дворник выпростал из-под зипуна и рубахи крест, сложил крестом же снеговую лопату и ломик для льда, и двинулся к сараю.
На крыльцо вышла раздетая Аниска, крикнула:
- Степан, сходил бы ты ещё раз в участок! Все по комнатам попрятались, мы вдвоём с судомойкой крутимся! Да и Лукича нужно из гостиной перенести, Царствие ему небесное...
- Анисьюшка... Подбери у дровяника пару досок да притащи молоток с гвоздями! - свирепо, но отчего-то с дрожью в голосе сказал Степан. - Вишь, ломится нечистая сила!..
- Это из того каретника, где несчастная судомойка... Ой! - начала было Аниска, но вскрикнула и живо скользнула обратно в дом.
Выскочила уже в наброшенном тулупе и чьих-то громадных валенках, с молотком и ящичком.
Степан мотал головой при каждом ударе и сквозь зубы шипел:
- Быстрее!.. Быстрее!..
Вдвоём с Аниской они налегли на ворота, заколотили скакавшие под их руками створки.
Отойдя ненамного от успокоившегося каретника, Аниска спросила:
- А ты видел там?..
- Видел, - откликнулся враз осунувшийся, словно после долгой и тяжёлой болезни Степан. - Только ты это... как прибудут служивые, ничего не говори.
- Служивых ли нам бояться? - возразила Аниска.
- Не... - помолчав, ответил Степан и показал рукой на верхний этаж, где была спальня Аристарха Петровича.
И в тот же миг на них обрушился дикий крик из дома.
В то время, когда дворник и горничная укрощали взбесившиеся ворота сарая, из спальни хозяина вышла вклокоченная, небрежно одетая Аделаида Исаевна. Её взгляд пьяно плавал, вспухшие губы улыбались, а ноги нетвёрдо стояли на полу. Покачиваясь, она направилась к лестнице.
Но вдруг что-то помешало ей сделать следующий шаг.
Адка всё же двинулась вперёд и чуть не упала. Юбка, что ли, зацепилась? Аниска плохо убирает. Надо бы ей устроить нагоняй, а то и рассчитать. Уж больно хороша девка... Она же, Аделаида, теперь полная хозяйка в доме. Аристарх Петрович пообещали, если... ну, в общем, если Аделаида кой-что сделает. И она расстаралась. А потому...
Адка замерла. Под подолом явно что-то закопошилось, задёргало нижние юбки. Ой, холодно и скользко... панталоны-то остались у Аристарха...
Адка захлопала руками по юбкам, потом в панике задрала их: а ну как крыса?!
Но это была не амбарная тварь.
На обезумевшую от омерзения и страха экономку уставились два красных глаза.
Адка взмахнула рукой -- смахнуть, прогнать уродину, которая, как ни странно, напомнила младенца -- сморщенного и опухшего, такого, какими появляются на свет новые люди.
Но тварь мигом вскарабкалась по Адкиной ноге и ткнулась в лоно.
И тут... боль пронзила Адку. Необычайно острая, рвавшая её лоно, утомлённое ласками Аристарха.
Адка рухнула на спину, изогнулась в попытках вытащить из себя эту тварь, но чудище оказалось проворнее.
Адка заверещала что есть мочи, но смогла только царапать руками пол.
Из спальни показался раздражённый Аристарх Петрович. Он выпучил глаза от изумления: на полу, суча ногами, испуская дикие вопли, крутилась его любовница. Её живот вздымался горой, содрогался. Кожа на нём натянулась и посинела, истончаясь и грозя треснуть.
Через миг Адка затихла, вывалив язык.
Прибежали Степан и Аниска, остановились, словно поражённые молнией.
Адкин живот лопнул пониже уродливо выпавшего пупка.
Высунулись чёрные ручонки, которые с лёгкостью отрывали куски плоти. Появилась маленькая голова, выплюнула кровь из беззубого рта.
Степан окаменел, зато проворная Аниска, так и не выпустившая из рук молотка, вдруг подскочила к покойнице и вдарила изо всей силы по этой голове. И не остановилась до тех пор, пока от молотка не полетели во все стороны осколки костей и мяса.
Господский дом опустел только к ночи. Покойников отвезли в мертвецкую, Степана и Аниску -- в участок. Аристарх Петрович отбыли к родственникам. Большая Зойка впервые осталась в одиночестве. Но ведь это не надолго, правда? У Аристарховой родни целый выводок молоденьких дочек. На прошлое Рождество приезжали с визитом, Зойка их видела. А на смену Домне и Аниске понабегут бабы из нищей, полуголодной деревни...
Дети-инферно. Большая и Маленькая
Усадьба барина Аристарха Петровича полна призраков: в доме всех пугает удавленница Стешка, в каретном сарае ждут очереди вмешаться в жизнь людей сёстры-мертвячки, по углам плачут дети, которым не дали шанса родиться... А всё Домна, которая вступила в сговор с дьяволом. Только барин не виноват. Ну, сластолюбив не в меру... но это же мелочи. Осторожно: насилие, кровь, смерть младенца.
Часть первая
Большая Зойка прижимала к груди Маленькую Зоиньку, шептала:
- Дует? Дай-ко укутаю тебя.
И всё заматывала её в драный платок, который выбросила кухарка Домна. А он сгодился -- из-под двери несло холодом, даже снежная крупка залетала.
- Тише, Зоинька, не плачь, я куплю тебе калач, - кривя синие губы, напевала Большая.
Но Маленькая всё не засыпала, глядела в темноту широко раскрытыми неподвижными глазами.
Её плач вонзался Большой Зойке в голову -- пробирался под полушалок, жидкие волосы, сверлил кость и гудел, словно рой комаров.
Большая начинала биться лбом о деревянную стену, швыряла Маленькую на обындевелую землю каретного сарая.
Тело Маленькой издавало костяной стук, какой бывает, когда упадёт на пол мороженая рыба. Маленькая на время замолкала, но потом снова начинала плакать.
Ночь тянулась долго. Очень долго.
Во дворе раздалось: хруп-хруп-хруп. Это дворник Софрон в валенках пошёл к воротам. Большая Зойка оглядела свои чёрные голые ступни. Ничего... привыкла.
От ворот - хрямс-хрямс-хрямс -- прозвучали чёткие шаги. Кто-то в ботинках направился к парадному. Следом прохрупал Софрон.
Большая не выдержала, вскочила, проковыляла мимо сломанной пролётки и двух колясок, прильнула к отверстию в двери.
Доктор? Точно, доктор -- с саквояжем в руках. Софрон топтался позади, о чём-то взволнованно говорил. А Зойка и сама знала, что хозяйке пришло время родить. Хлопнули двери.
Большая схватила Маленькую, прижала к себе и зашептала:
- Всё, Зоинька, началось. Доктор приехал. Давай иди, поспевай...
Зойка с силой толкнула дверь. Взвизгнули расхлябанные затворы. Образовалась щель между створками. Большая просунула в неё Маленькую и швырнула подальше, на нетоптаный снег. Маленькая упала и осталась лежать, как кусок сухого навоза. Никто в темноте и не разглядел бы.
Большая стала наблюдать. Чёрный комок шевельнулся. Залаяли соседские псы, но сразу замолчали. А потом завыли, тягостно и горько.
От двери матерно заругался Софрон, взял метлу и стал пробираться по сугробам к забору. Застучал о него метлой, отгоняя беду. Да где там! Чужие собаки чуют Маленькую, тоскуют, боятся. А свои дворовые псы давно поиздохли.
Чёрного комка уже на месте не было. Смутная тень в свете из окон скользнула к крыльцу. Хорошо, что дверь не заперта по обычаю - для лёгких родов. Будут им сегодня лёгкие роды.
Большая Зойка поняла, что уже видит всё глазами Маленькой, и порадовалась. Отпрянула от створок, пошла в свой угол. Уселась и опустила тёмные сморщенные веки. Так удобнее смотреть.
По лестнице, раздувая юбки и белый фартук, сбежала новая горничная, Аниска. Ишь, как хлестнула подолом по лысой головёнке Маленькой. Но Зоинька умница, обхватила перила ручонками, удержалась.
Вот бы дотянуться до Анискиной белой шеи... Нет уж, Маленькая, не отвлекайся. Не уйдёт от тебя эта Аниска. Сначала навести хозяйку.
Вот так незадача! Крашенные в розовый цвет двери в хозяйкины покои закрыты. Это не беда. Маленькой терпения не занимать. Но жирная корова Домна поначертила на них какие-то знаки! Как бы Зоинька не испугалась. Нет, ничего, притаилась возле лепнины, ждёт. И Большая подождёт...
А псы всё воют. Нет, это не собачий вой. Это мамонька голосит в их каморке возле кухни. А Зойка скорчилась возле сундука -- мамонька опорожнила штофик и теперь злая. Может прибить, если Зойка высунется. Мамонька всё время дерётся, стоит только Домне пожаловаться: твоя девка всё под ноги лезет, всем мешает. Или - твоя девка опять хозяину на глаза попалась. Или ещё вот -- твоя девка чашки расколотила. Мамонька часто кричит на Зойку: "Байстрючка!"
Но иногда, напившись вина, гладит разбухшими руками, от которых воняет горчицей и щёлоком, жидкие Зойкины космы и шепчет: "Ты, Зойка, смекай: не нашей ты породы, не хрестьянской. В тебе господская кровь! Учися да присматривайся, мож, отец твою судьбу устроит".
Зойка часто смотрится в половинку круглого зеркальца и видит серые жидкие волосёнки, невзрачные голубоватые глаза. Как у хозяина Аристарха Петровича. А мамонька -- красавица, с русыми кудрями и травяной зеленью в глазах. От кого ж немочь в Зойкиных лице и теле? Точно не от неё.
А мамонька всё голосит, бьёт кулаком то по столу, то по тугому, как барабан, животу. Кричит: "Куда ж я пойду-то? Одно дитё порченое на руках, другое под сердцем. Кому я нужна с приплодом?"
Мамоньке отказали от места. Домна на кухне разворчалась: "И правильно. Нечего свою манду под каждый уд подставлять". И сунула Зойке сухарь -- вку-у-усный, от хозяйского пирога. Сказала, глядя, как Зойка мусолит его: "Ишь, лопает. Немтырь, уродина, а жалко -- живая ж тварь".
А Зойка вовсе не немтырь. Она разговаривает. Только никто не слышит. Кроме Маленькой... Э-эх... Что-то зевается. Как же долго время тянется. Так и уснуть можно. А без неё Маленькая Зоинька не справится.
2
В людской заполошная Аниска всё никак не могла успокоиться -- повторяла между шумными глотками чая из блюдца: "Мальчик! Да такой крупный -- головёнка что тыковка! Аристарх Петрович на радостях доктору четвертной отвалил, сама видела".
Домна поджимала крупные губы -- обижалась. Её в этот раз не позвали "бабить", помогать при родах. Ещё обиднее был четвертной, попавший в чужой карман. Как будто этот доктор, а не она, постарался, чтобы хозяйка не скинула дитя прежде времени, готовил для неё наговорённые отвары да обереги на каждый день.
Но потом пухлые, как подушки-думки, щёки расплывались в улыбке -- дождался-таки Аристарх Петрович наследника. Слава Ему! А то ведь что за напасть -- две жены скончались от преждевременых родов вместе с младенцами. Это за пять лет-то!
Открылась дверь. Сквозняк разбавил приторными духами запахи щей и лука. Вошла экономка Аделаида Исаевна, она же Адка, подлюка и гада. Морда красная, рюши на блузке скособочились, одна пуговица не застёгнута. Видать, Аристарх Петрович не сдержался, на радостях побаловался с Адкой.
Подлюка вытащила из-под ажурной шалки графинчик простого стекла.
В нём заманчиво и ало плеснулась настойка. "Брусничная, из хозяйкиных запасов", - подумала Домна и расторопно накинула на клеёнку свежую салфетку.
Графинчик опустился на середину стола, рядом появилась большая груша, карамельки. Аниска, которая вскочила при появлении "гады", затопталась на месте, не сводя глаз с угощения. Охоча девка до сластей. Как бы однажды они ей поперёк горла не встали...
- Выпейте за новорожденного, - манерно, в нос, сказала Адка. - Да хранит Господь мать и дитя.
Домна наложила размашистый крест, моргнула Аниске: ну чего ты, дурища, порядку не знаешь? Горничная быстро и мелко перекрестилась.
- Премного благодарны, Аделаида Исаевна, да не оставят небеса и вас своей милостью, - пропела Домна. - А то бы присели с нами. Ведь, почитай, сутки на ногах.
Меж тем острые и пронырливые глаза Домны исподтишка так и впивались в припухшие губы экономки, в прядки, выпавшие из причёски. С чего бы это ей так угождать прислуге? Не иначе, задумала что-то... Но все их хитрости -- экономок, ключниц, горничных, судомоек -- у Домны как на ладони. Хозяйка-то ещё месяца два в постели проваляется. Такой бутуз, поди, поизорвал ей там всё... Аристарху же свет Петровичу одному не спится. Вот и юлит Адка, заискивает. Боится, что Домна донесёт хозяйке... Как не раз бывало.
- Почему бы и не присесть? - уже нормально, по-человечески, без гнусавости, сказала Адка и смахнула несуществующую пыль с табурета. Уселась и задорно предложила:
- Ну что, по первой?
Домна разлила настойку, пошевелила толстыми губами и опрокинула стаканчик. Эх, крепко зелье... Уж не подмешала ли чего в настойку эта гада Адка? Сама-то даже не пригубила.
Кухарка захрустела карамелькой. Хрупанье звоном отдалось в полегчавшей голове, перед глазами поплыли радужные пятна. И всё же Домна поинтересовалась:
- А вы сами-то чего ж, Аделаида Исаевна?
- Так кровя... Как вы, Домна Егоровна, научили, острого и горячительного остерегаюсь, - ответила гада и тем самым без масла влезла в Домнину душу.
"Как же, кровя у неё..." - подумала Домна, но не смогла не подобреть.
- А ещё одна, дай Бог, не последняя, - весело сказала она и снова налила. А потом ещё.
Когда графинчик опустел, Аниска устроила локти прямо на столе, уронила на них русую, в завитых кудельках, голову. Раздался посвист, какой можно услышать, когда малец наиграется и заснёт. Домна и Адка засмеялись. И вот тут-то "гада" проявила себя. Спросила:
- Домна Егоровна, а почему болтают, что в дом нечисть завелась? И вроде бы от неё хозяйские жёны мрут?
Другой бы раз Домна нажаловалась на экономку хозяину, но только не этой ночью. Что тут говорить, улестила ей "гада", растопила душеньку. От наливки да ласковых слов слетели запоры с Домниного языка.
- Пусть болтают. А вы не слушайте. Помстится что -- не смотрите. Да молитовки не забывайте.
- Что, что, Домна Егоровна, помститься может? - Адка уставила на кухарку расширенные зрачки.
Эвон как экономку разобрало-то... Не иначе, заметила чего... А, пущай знает! Мож, поостережётся.
- Десять годков тому назад наш Аристарх Петрович заладил щупать бока судомойке Стешке. Красивая бабёнка... была. Волосы короной, глаза звёздами. За ночь так мог заездить её, что Стешка нараскоряку в кухню вползала. Первая жена Аристарха всё не беременела, а вот Стёшка мигом мыша словила. Ей позволили рожать, я и приняла байстрючку. Вот этими руками... - взгрустнула Домна. Поднялась с места, подошла к ларю с картошкой и вытащила уже свой графинчик. С беленькой. Налила себе и Адке. Змеюка, видать, про свои кровя забыла и махнула полстаканчика.
- Дальше, дальше-то что? - спросила Адка, затаив дыхание.
- Знамо что... почитай, два раза в год я Стёшке помогала плод изгнать. По наущению тогдашней жены Аристарха Петровича. Стешкина девка росла, лицом вся в отца. А умом -- невесть в кого, к тому же немая. Пока однажды Стешка не заупрямилась, отказалась отвар пить. С чего бы? Тут я и дозналась, что нагуляла она... Не от нашего благодетеля плод оказался. Вестимо, я донесла. Должен же в этом доме порядок быть?.. Аристарх Петрович распорядился прогнать изменщицу вместе с девчонкой, Зойкой её звали. Ну, дворник и вытолкал Стешку взашей. Она узлы бросила, в каретный сарай зашла. И там... - Домна выкатила из-под пухлых век тёмные глаза, её голос упал до хриплого шёпота: - Руки на себя наложила!..
- Как?! - выкрикнула Адка и сглотнула слюну.
Кухарка усмехнулась одобрительно:
- А вы, Аделаида Исаевна, гляжу, охочи до таких историй...
А потом всё же рассказала:
- Повесилась она. Не пожалела ни дитя, которое вот-вот должно родиться, ни девчонку свою убогую. Служивых и чиновных понаехало -- не счесть. Всё расспрашивали да вынюхивали. Только с тех пор, как зайдёшь со свету в тёмную комнату, так и блазнится: висит удавленница, раскачивается. Потом глаза открывает, а они ровно тухлый куриный белок, и смотрит на тебя. Или поманит. Коли поманила -- беда. Сам вскоре приберёшься. Так со всеми жёнами нашего благодетеля случилось, - закончила Домна и вдруг по-трезвому строго прикрикнула: - А ну, говорите, Аделаида Исаевна, видели вы её?
- Видела... - захныкала Адка. - Вот вышла от Аристарха Петровича, он меня звал постель ему разложить, - а она тут и колышется в воздухе.
- Манила? - продолжила допытывать Домна.
"Гада" помотала головой так, что слёзы в разные стороны брызнули.
- А чего вы добавили в наливку? - ещё больше посуровела кухарка.
- Спи-и-рту...- заныла Адка, скривив рожу и враз потеряв привлекательность.
- Другой раз спирт в стклянке приносите, - буркнула Домна. - Засиделись мы. Однако нужно позвать кормилицу, ей скоро младенца питать. Скажите-ка ей, Аделаида Исаевна, чтобы шла сюда. Чаю с молоком налью, булок вчерашних дам. Да порошочку, чтоб грудь полна была.
Адка не захотела уходить, вытаращила испуганные глаза.
- Да не бойтесь вы... Морок-то безвредный. Пока не поманит. Ну, конечно, неприятно... А что делать? Идите себе да молитовку шепчите. Ступайте, я кормилице чаю поставлю.
Но "гада" нашла удобный для себя выход: растолкала Аниску, которая уже вовсю храпела, потащила девку из людской.
Домна усмехнулась. Только она одна ничего не боялась. Ни морока покойной Стёшки, ни её погубителя Аристарха Петровича. Потому что Домне была дана власть. Кем -- она сама себе боялась признаться.
3
Большая Зойка встрепенулась, просыпаясь. И вовремя: из детcкой только что вышла дородная кормилица.
Рядом семенила высокая тонкая дама с растрепанной причёской и что-то наставительно шептала нарядной толстухе.
Из покоев хозяйки донёсся слабый голос: "Ада... Ада... воды дай. Моченьки нету..." Высокая дама скользнула за розовую створку, увещевая вполголоса: "Светлана Фёдоровна, голубушка, нельзя вам воды. Доктор не велел. Грудь разбарабанит, что тогда делать будем? Давайте я вам губки смочу..."
Большая Зойка обрадовалась: всяко лучше порешить младенца прежде хозяйки. Эй, Маленькая, не оплошай, не подведи!..
Умница Зоинька отлепилась от стены и просочилась в чуть приоткрытую дверь детской. Большая вместе с Маленькой ощутила тепло от изразцовой печи, полюбовалась на лаковую кроватку, помяла в ладони шерстяное одеяло, подула на невесомые кружева. А вот ребёнок Зойкам не понравился. Красный и сморщенный. Кислым воняет.
Ну, Маленькая, давай. Убей это страшилище. Выжми жизнь из ублюдка. Изничтожь отродье, хуже всякого байстрюка!..
Большая тихонько застонала от удовольствия, когда чёрный, твёрдый, как железо, палец Маленькой вонзился ребёнку в глаз. Он и не крикнул, только вздрогнули ножки под шёлковой пелёнкой.
Зоинька потянула за пелёнку, выволокла труп из кроватки.
Что ты делаешь, Маленькая?.. Заче-е-ем? С ума сошла? Под кроваткой его всё равно найдут. Сумасшедшая... Точно, сумасшедшая! Дрянь! Ты мне не нужна! Можешь не возвращаться вовсе. Паскуда, как говорила кухарка Домна. Выблядок.
Прикрылась кружевцами, так что, думаешь, настоящим ребёнком стала?! Вон кормилица идёт. Она сейчас тебя вышвырнет из дому. А дворник Софрон со двора выметет.
Кормилица трясётся, как осинов лист на ветру. А... Зойкину мамоньку увидала. Дурища. Разве непонятно, что её давно похоронили, а могилка сравнялась с землёй.
Но мамонька всё сюда таскается, не может позабыть дом. Потому что тоже дурища. Поменьше бы мужикам подставлялась. Или Домнин отвар пила. Тогда бы жила здесь. И Зойка при ней.
Кормилица нагнулась к колыбельке, рукой отвела кружевца. Побледнела. Снова закрыла накидкой личико Маленькой. Оглянулась, попятилась и рухнула на пол. Аж стол и стулья подпрыгнули. А что? Забавно! Молодец, Зоинька! Умница, Маленькая!
О! Хозяйка, Светлана Фёдоровна, третья жена Аристарха Петровича, сюда плетётся. Согнулась в три погибели, стонет. Край рубахи в красном. Неряха. Ой, что сейчас будет!
На кормилицу даже не посмотрела, сдёрнула накидочку. Широко, как пойманная щука, раскрыла рот.
Большая Зойка развеселилась.
Лысая, с облезшей кожей, двумя дырками вместо носа, Маленькая смотрела на Светлану Фёдоровну глазами-пуговицами, щерила беззубую чёрную пасть.
Ну что ж ты, хозяйка, застыла? Целуй своего ребёнка, прижимай к груди! Не хочешь?
Маленькая выпала из рук Светланы Фёдоровны, которая рухнула рядом с кормилицей. Зоинька-затейница выпуталась из шелков, выкатила из-под кроватки мёртвого ребёнка, закутала его в пелёнки, как могла. А сама забилась под кресло.
Хозяйка очнулась первой, и не скажешь, что дохлячка. Схватила шёлковый свёрток, подползла к печке, открыла голой рукой чугунную дверцу. От её пальцев поднялся едкий дымок. Но Светлана Фёдоровна ровно ничего не заметила. Взяла и сунула тельце в пелёнках прямо в огонь. А руки от пламени не отдёрнула, зашлась в визге.
Влетела та высокая тонкая дама, которая появилась в доме месяц назад и откликалась на Аду.
Зойкам весело, хоть пляши: уж так громко орали дамы в два голоса!
Дальше стало неинтересно, и Большая угнездилась спать. Но Маленькую позвать не забыла. Ну, погорячилась, когда прогоняла. Им поодиночке никак нельзя.
Большая Зойка дождалась Маленькую. Начала укачивать. Потом надоело, и она отшвырнула её в угол. Принялась биться головой о стену. Не помогло. Пронзительный плач стал громче. Совсем как тогда...
... Зойка чуть не задохнулась от крепкого, сумасшедшего объятия мамоньки. Последнего объятия. Почувствовала, как намок платок на лбу от её слёз. Еле разобрала причитания:
- За мной не ходи... Ступай в дом... Тебя не посмеют прогнать... В тебе господская кровь!.. Домна всё знает. Она тебя пожалеет... И не вспоминай свою мамоньку... забудь... Прощай, дитятко!..
Зойка замерла возле брошенных мамонькой узлов. Хотела крикнуть, чтобы она не ходила в сарай. Там плохо, а в углу за старыми дощатыми панелями, наваленными грудой, вообще тошно. Под слоем рыхлой земли младенчики плачут. Они злые. Мамоньке лучше идти на речку. Зойка один раз только её видела, когда с прачкой-подёнщицей ходила бельё полоскать. Её нарочно отослали, потому что Домна увела мамоньку в чёрную баню, которая для прислуги, и там заперлась. И стоя на берегу, семилетняя Зойка поняла, что быстрая вода -- самое лучшее, чистое место. Там нет злых младенчиков. Там только те, кого взяла река или кто добровольно отдался ей. Мамонька долго болела после той бани. А потом отказалась пить Домнины снадобья. И вот её прогнали.
Зойка побежала к сараю, приоткрыла дверь. Мамонька дёргалась в петле. Потом затихла. Но вспучившийся горой живот всё жил. Когда он отвис, то в лужу под ногами мамоньки полилась кровь. И шлёпнулось что-то мерзкое, серо-красное. Это была Зоинька. Маленькая Зоинька. Её роток кривился в плаче, ножки и ручки двигались. Большая замерла, вспоминая, как подобрала Маленькую, как спряталась вместе с ней за панелями. А чтобы Маленькая не верещала, зажала ей рот и нос ладонью - в сарай же дворовые понабегут, служивые. Могут унести вместе с мамонькой и Маленькую. А она дышать перестала, а вот плакать - нет.
Большая Зойка усыпила себя воспоминаниями. И не увидела, что проказница Маленькая поворочалась на земле, да и поползла из сарая прочь.
Часть вторая Дети-инферно. Большая и Маленькая
Насилие или нет? Прошу совета
Мне 24 года, мужу 29, 1,5 года замужем. Вместе 6 лет. Образованные, с деньгами, зарабатываем оба много. Никаких бытовых трудностей или особых проблем у нас в жизни нет, на шее никто ни у кого не сидит.
Я из семьи, где никогда не было насилия. Меня не били, мама даже голос никогда не повышала. Папа мог покричать в ссоре, но это было пару раз за детство. Муж из семьи наоборот: его били в детстве, родители всегда жестко, долго и громко скандалили с оскорблениями друг друга, даже есть воспоминания из глубокого детства, где отец (возможно) бьет мать.
Муж всегда был довольно агрессивным в ссорах: кричит, оскорбляет, но до свадьбы никогда меня не трогал, все словесно. Обсуждали много раз, что кричать не нужно, надо разговаривать, вроде соглашался всегда. Но улучшений значительных нету в этом вопросе.
После свадьбы было 4 ситуации
1) В поездке очень сильно поругались, разбил мой телефон. Потом извинился, купил новый сразу.
2) В следующий раз через два месяца опять сильно поругались. Но тут я уже сказала, что уезжаю. Около лифта он меня ударил по руке и пнул. Не сказать, что это был прям насилие, скорее просто в состоянии аффекта. Но обсудили, сказал что бить никого нельзя, больше не буду.
3) Третий раз, в прошлом мае. Тут во время ссоры он ударил меня по лицу, чтобы я замолчала. Я после этого ходила к психологу. Сказала что будет еще раз такое, я разведусь.
4) И вот спустя почти год: мы поругались и опять, он ударил меня по уху и дергал за волосы.
При этом, у меня не остается синяков, это не то же самое что избивать, т.е. в пылу ссоры человек применяет силу чтобы заставить что-то сделать другого человека.
После ссоры попыталась с ним обсудить, он сказал что не ударил меня. А просто жестко дотронулся, чтобы я замолчала. И он себя контролирует, а применять силу можно в исключительных случаях (но не бить, если говорю что он меня ударил – он уходит в отказ, и говорит что не бил я тебя, ты придумываешь и манипулируешь).
Итого я сижу и не понимаю, может быть я такая нежная и на самом деле, многие люди в пылу ссоры могут «применить силу», но не бить? И бить – это только когда синяки на теле остались.
P.S. В остальное время живем хорошо, мужа я люблю (иначе бы сюда не писала, а просто бы ушла). Но сейчас чувствую, что вот такие моменты насилия я не готова принимать, и дальше как по книжкам будет только хуже.
P.S.S. Я в ссорах тоже не подарок, могу и спорить долго, и не соглашаться, и пытаться манипулировать. И один раз когда она меня очень сильно и долго оскорблял, я дала ему пощечину. Потом извинилась и больше так не делала. Но базовая позиция у меня такая, что физически трогать никого в ссорах нельзя, даже если человек ведет себя как то неправильно.
Папа - деспот
✏ Эта история о том, как я смогла пережить сексуальное насилие, разрушение брака, одиночество, прессинг, вырвалась из горя, обрела радость жизни.
🐅 ЛЕВ ГИЕНЕ НЕ ДОКАЗЫВАЕТ.
Мой папа-деспот придумал себе некий идеал семьи, где он - центр вселенной, а мы - все его рабыни. В том числе и будущий муж. Не смешно ли? Мне не смешно, потому что так и было...
Поэтому, когда я, провозгласив всем своим существом во вселенную о том, что я ХОЧУ БЫТЬ ЛЮБИМОЙ и хочу ВСТРЕТИТЬ СВОЕГО СОКРОВЕННОГО, то это произошло! Да, мне не верится, но я преодолела весь этот тягучий черный комок ада и встретила его... Об этом будет отдельная история.
Когда я встретила ЕГО, сразу у папоньки началась истерика. Хотя он об этом и не знал (о встрече). Понимаете, ОН - сильный, мужественный, опытный и самовольный мужчина. Естественно, папочка почувствовав конкурента (впервые), зашёлся пеной у рта.
Ведь ОН с самого начала показал у кого есть яйца и кто тут хозяин. ОН взял меня, отряхнул, отлюбил, привел в порядок, решил все мои социальные, психологические проблемы, помог решить все вопросы с ребенком и бывшим мужем. Я бы одна НИКОГДА из этого не вышла. Но я не была безвольной в эти моменты, я шла, карабкалась, старалась. И вуаля, через полгода мы уже живем в своем доме.
Ну скажите, а как еще проявляется мужчина? Бесстрашие, гибкость, мышление, сила воли. у НЕГО это все есть. А у папочки вместо ног уже две отсохшие кочерыжки, поэтому и ведет себя как кощей...
🦝 ВЕЛИКОДУШНЫЙ УРОД.
Естественно, что мог сделать папа - почетный подполковник с двумя высшими? Начать мелко пакостить, злиться и воевать.
Он буквально выбросил меня из квартиры с дочерью (естественно, это не единственная его квартира, она сейчас пылится, как мертвый груз). Я просила его помочь мне с жильем или расширением - отказ в жесткой форме.
Пригрозил, что отберет у меня дочь (и, как крыса, побежал в суд и органы опеки). Даже у ребенка забрал телефон.
Естественно, очень обиделся на то, что теперь он не авторитет. Назвал моего мужа не мужиком, хотя при личной встрече с ним язык в жопу проглотил.
Посодействовал тому, что меня уволили. Я решила раскрываться и сделала фотосессию, немного откровенную, но без пошлости (см фото). Ему это не понравилось. Я же учитель. И через месяц меня начали закидывать жалобами в школе. Вот такие вот "мужские поступки" от дяди Влада. И конечно же, все окружающие и знакомые друзья прошлого сейчас думают, что "она, эта твоя дочь чокнутая и больная".
🖤 А ЧИСТА ЛИ ЛЮБОВЬ?
И для меня лично этот перелом сознания произошел только сейчас. Ведь родители мне говорят: мы тебя любим, любим, любим. Как мантру. А я вдруг поняла, что любовь - это действие.
Любовь - это дать жить человеку, как он хочет. Благословить и отпустить. Разве я прошу что-то аморальное?
Я раскрыла сердце и крикнула куда-то внутрь себя и эхо моего голоса разлетелось во вселенную:
- Я ХОЧУ СЕКСУАЛЬНО РАСКРЕПОЩАТЬСЯ И ВЫДЕЛЯТЬСЯ, а не сидеть как серая мышь в помете, как завещала мать.
- Я ХОЧУ СЕКСУАЛЬНОГО МУЖЧИНУ-САМЦА С ТОНКОДУХОВНЫМ ВОСПРИЯТИЕМ ЖИЗНИ, а не тщедушного карлика с больным эго, похожего на папу.
- Я ХОЧУ ЖИТЬ В БОЛЬШОМ УЮТНОМ ДОМЕ ВНЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ, а не гнить в мертвой клетке с алкашами под окнами, но зато возле метро, как мои предки.
Это мои личные истинные желания. И когда я их провозгласила, что-то встало на свои места. Какой-то пазл сошелся. Я сказала себе: либо я буду жить так, либо никак вообще.
Я донесла СВОИ желания на личной встрече с отцом и матерью несколько раз. Даже письмо развернуто написала. Это декларация моей свободы и любви к себе.
По итогу разговора: я сектантка, которая ненавидит родителей.
У меня было ощущение что я общаюсь с какими-то злобными зомби, которые умеют повторять одну фразу.
Вывод очень простой. Пока я была инфантильна и послушна, я была идеальная для всех. Идеальный раб, идеальный корм.
Не совершайте мою ошибку. Деспоты и тираны всегда будут вас программировать на идею: это же для тебя, ради любви к тебе.
Поэтому, совет вам, дорогие мои. Просто делайте то, что хотите. И любовь проверяйте не словами, но и действиями.
#абьюз #домашниенасилие #женскоесчастье
Без пизд*лей, как без пряников - скучно и невкусно"
Пару примеров избегания такой "скуки". А под спойлером - объяснение, откуда идет желание злых американских горок с ультранасилием.
Моя красотка-сестра решила, что не хочет встречаться с парнем: "скучно с ним! " Из жалости к более страшненькой сестре, познакомила его со мной. Девять уже лет вместе.
Вчера вечером у нас на кухне сидит она с бланшем под глазом, на носу царапина. Её любимый безработный выбивал из неё согласия на очередной кредит. Сижу, успокаиваю. Мой кашу варит, чайник поставил, ей синяк чем-то намазал, царапину заклеил. Она, всхлипывая: "скучно у вас, по-стариковски как-то!"
2. Моя коллега вышла замуж второй раз, когда ей уже чуть за 40 было, т.е. оба с мужем взрослые и с опытом семейной жизни. Через полгода он ушел от нее к своей бывшей, которая пи*дила его и драла в кровь лицо. Видимо, некоторым мужикам тоже хочется драйва и непередаваемых эмоций в отношениях
3. У меня так сестра старшая 6 лет назад изменила мужу, так как ей не хватало "эмоций" и "внимания". Ребёнку было три года, двушка в ипотеку и кредит на машину. Развелись, квартиру продали, погасили ипотеку, остаток поделили. Она связалась с мужиком, с которым изменила мужу, а он оказался под следствием за мошенничество. В итоге она добилась его, взяла кучу кредитов на себя для него (чтобы откупиться от следствия что ли), открыла бизнес по его совету, а тот прогорел. Попросила меня взять кредит для неё, а она "платить будет". Я отказалась. Меня как только не обзывали и не унижали. В итоге парня посадили, а она, бросив всё, умчалась жить поближе к нему, вышла замуж за него. Потом страдала, когда он вышел, собиралась уходить, но передумала. Сейчас говорит, что счастлива, но я сомневаюсь. По мне так в п**ду такую 'интересную жизнь'. Я лучше "скучно" буду жить.
4. У меня брат- алкооборотень, как выпивает, превращается в неадекватного ублюдка, а выпивает он всё время. Лет 15 назад, закодировался, нашёл себе барышню, она в упрёк ему ставила, что он не пьёт, скучный какой-то. Ну он и начал бухать опять. Как-то спьяну, приревновал её к фикусу, взял за шкирку и уеб@л головой об стену, так что она минут десять в отключке была. Думаю, ей было нескучно в тот момент.
5. Я сам спокойной и семейный. Понравился одной даме, которая любит веселых мужиков. Начали встречаться, красивая. И как-то раз она попросила меня ее ударить. Я хожу на бокс, переспросил ее - она подтвердила заявку. Дал ей пощечину. Хорошо так. Ей понравилось, я увидел радость в ее глазах. Понял, что дело совсем плохо. Разошлись.
6. Есть у меня двоюродная сестра, 32 года. Все отношения у нее по одному принципу: чем сильнее бьет, тем сильнее любит. Нравится ей, когда на нее орут, ревнуют, бьют. Однажды она была беременна и ее мужик-наркоман-алкоголик-отсидевший избил ее и случился выкидыш. Но она продолжала с ним отношения, говорила, что такой любви никогда и нигде не найдет. В итоге он умер от передоза. А мы гадали, кто из них первый: он ее прибьет или передознется. Ухаживали за ней нормальные парни, но с ними "скучно" и она возвращалась в комфортные сценарии.
Между учителем и мучителем разница в одну букву. Не более чем совпадение? Может да, а может и нет.
Воспитание детей даже в норме сопровождается насилием (в форме ограничения, принуждения, навязывания своей воли, наказания, если дети подвергают опасности себя или других и т.п.). Такое насилие оправданно, но только когда оно честно проходит тест на то, что действительно необходимо для блага ребенка (то есть, телесные наказания, третирование и другие такие практики запрещены), а не используется как прикрытие для жестокости.
Но нормативное насилие даже в немаргинальных семьях легко и часто без осмысления родителя смешивается с унижениями и жестокостью (садизмом). А чувство вины за это обходится оправданием, что "это я его так воспитываю". ("Пожалеешь розгу - испортишь ребенка" вот это все).
Психика ребенка любит и идеализирует родителей, даже если они законченные садисты. Он будет считать себя заслуживающим наказания, чтобы подавлять агрессию на родителей. В результате взрослого, который вырос из этого ребенка будет тянуть к тем, кто к нему жесток, либо кто ждет (или готов сносить) жестокость от него из-за его идентификации с агрессором.
Такие люди могут испытывать "скуку" в "спокойных" отношениях (не путать с тухлыми), а главное бессознательно ненавидеть или презирать другого, чувствуя в нем себя или проекцию своих родителей, и при этом боятся его (ее) потерять. А это уже симптомы (F60.31x) пограничного расстройства личности, которое серьезно портит жизнь.
Делитесь своими примерами.
Больше по теме отношений, о которые люди разрушаются, и что с этим можно сделать - тут
Карлик, возомнивший себя великаном
Единственное на что я могу опираться, то что стало маленькой путеводной звездой - это моя интуиция, вера в себя, это вера в высшие силы. Потому что в реальной жизни, и социальном мире, я оказалась в ситуации замурованной в стену.
Представьте ситуацию: одинокая, несчастная, разведена, ребенок, пятидневка на работе, живу на территории отца, который может в любой момент попросить освободить помещение.
Как я могу одна противостоять властному подполковнику, считающим себя самым умным, обложившем себя дипломами об образовании и медалями?
И этот властный подполковник - мой биологический отец!
Моральный деспот не признающий ошибки. Который хочет полностью поработить меня и моего ребенка!
Отец, который не умеет любить и быть хоть немного понимающим, мягким, в силу своего мелочного эго, большого чувства собственной важности, хочет быть единственным мужчиной авторитетом в глазах дочери (потому что с другими женщинами не может).
Он хочет управлять моими мыслями, желаниями, чувствами. Господи, да будь его воля, он бы меня съел полностью!
И все, что я сейчас пишу, это не голословно. Здесь правда и только правда. Я просто не умею врать. Да, я сама много раз встречалась с демонизацией мужчин со стороны обиженных женщин. Но мой рассудок холоден и аналитичен.
Как-то в юности я получила от него настоящий мужской удар в глаз. В прямом смысле. Я, девятилетняя, просыпаюсь от жесткого костяного удара в свою голову. В трезвом виде. Не на фоне конфликта. На ровном месте. Конечно, он не извинился и вообще, сделал вид, что так и надо. Забудь. Но мы то знаем, что психика не забывает. Это слом моей детской воли. Страх перед костяным кулаком висел над моей головой всю жизнь... Называл он меня своей рабыней. Еще раз, это не в шутку и не метафорично. Так и говорил: ты мой раб до совершеннолетия.
Все привело к тому, что он контролировал всю мою социальную, материальную жизнь. Квартира, которая должна была быть моим наследством, стала предметом его контроля меня. Когда я впервые, решив отказаться от его воли, нашла себе работу, будучи разведенной, он изумленно сказал: а как я теперь тебя буду контролировать? Он хочет чтобы мои парни и муж были похожи на него (то есть, были им).
🕳 ОТЧАЯНИЕ - ДНО БЕЗДНЫ. ОТТОЛКНИСЬ.
В такой ситуации я уперлась в бетонную стену. Меня загнали в угол. Мне пришлось научиться верить в себя и отстаивать себя. Жизнь научила.
В тот момент, когда я все потеряла, когда против меня властный самоуверенный диктатор с полным карт-бланшем: контроль недвижимости, социальное давление, юридическая подготовка (он юрист), когда он начал меня прессинговать, я нашла выход только в боге и молитве высшим силам.
Мощным волевым шагом для меня был развод. Развелась я. Это была моя инициатива. Потому что я осознала в свои 25 лет, что нашла себе точно такую же психологическую копию папеньки. Он был такой же упертый вояка с огромным самомнением.
Естественно, я получила морально-психологический удар от всех окружающих из-за развода. Он тебя бьет? Ну ничего страшного, потерпи, это же семья. Он кидается с ножом? Ну ладно, бывает, главное, что у вас ребенок. И все в таком духе.
Но моя душа кричала и вопила! Я воспротивилась! Что за семья такая? Я поставила для себя главную ценность - любовь. Искреннюю и чистую. И решила, что никогда не откажусь больше от своего истинного...
#абьюз #домашниенасилие #женскоесчастье
Как я пережила насилие, развод, давление родни и вернула радость жизни
Эта история о том, как я смогла пережить сексуальное насилие, разрушение брака, одиночество, прессинг со стороны родителей, бывшего мужа. Как я нашла в себе силы вырваться из круговорота горя, безволия. Как я престала себя отуплять алкоголем (чтобы ничего не чувствовать), собрала себя по кусочкам и вернулась к радости жизни. НАКОНЕЦ-ТО ЗАЖГЛИСЬ ЗВЕЗДЫ.Теплый морской ветер обнимает и мое нутро светится и радуется. Впервые в моих глазах ясность и свет. Я уже забыла, что это за чувство - быть живой. Я прыгаю и собираю камушки. Но я не одна, рядом со мной ОН - мой мужчина. Это именно тот мужчина о котором, я так мечтала, ради которого стоит жить, встретить которого дается только один раз в жизни. Моя дочь из злобного капризного монстрика превратилась, как бабочка, в радостную, добрую и нежную принцессу. С меня, как камень с души свалился, раньше она могла высосать мне душу, а сейчас она с удовольствием развивается, познает мир, обожает самостоятельность, помогает по дому и совсем - совсем (вообще) не сидит в планшете. Если вы мама, то поймете на сколько это ценно.Теперь меня ждут мелкие хлопоты, мы обживаемся в историческом немецком доме, где есть место всем нашим желаниям. Мое тело сжимается на клеточном уровне, когда я вспоминаю серую убогую однокомнатную квартиру, в которой я бесправно жила, так как родители ее использовали в качестве шантажа. СУДЬБА УЛИТКИ.Я всю жизнь пряталась. Я покрывала насильников, терпела бытовое рабство и жила как все. Все это было заложено в мое детстве, властным деспотичным отцом и покрывающим его матерью. Пока я была молодая и не вышла замуж, со стороны казалось, что у меня нормальная семья. Как юная инфантильная девушка, я не была обучена тонкостям психологии. Я просто, как и все, жила по закону: "Бог терпел и нам велел".И только сейчас, повзрослев, пройдя испытания, я осознала, что за моим великодушием и милосердием стоит огромный изъян. И этот изъян, я хотела бы осветить, потому что миллионы других девушек и женщин находятся в подобном морально-эмоциональном состоянии. И еще, я уверена, что занимаясь оглаской, я укрепляюсь в своей правде и создам корень силы.Вернемся к изъяну. Мое инфантильное сострадание выглядит вроде как здоровым женским началом. Но я поняла, что мы, женщины, путаем понятия "слабость" и "женственность". На самом деле я подчинялась и прощала насильников, оправдывала любое поведение чтобы выжить. Я поняла, что на самом деле за этим стоит мой страх самостоятельности, непринятие взрослого мира и бессилие.Сначала меня морально и психологически насиловал отец. Потом муж. Потом меня физически изнасиловали (об этом почти никто не знает, но я посвящу этому отдельную историю).Я стала жертвой, как способ выживания, который очень наруку деспотам и насильникам. Мой изъян сгубил меня. Но самое страшное, для любой матери, это видеть как твой ребенок перенимает эти же качества. В двух словах, когда я увидела , что моя дочь отстаивает свое мнение ударами кулака и истерикой. Когда я поняла, что она не самостоятельная, злится и психует от малейшей потери внимания, я поняла, что я, и только я, должна поменять себя изнутри.Это черная воронка. Если ты попала в программу жертвенной безысходности, тяжести, бессмысленности жизни, то создавая семью и рожая детей, ты только еще больше провалишься в эту бездну.Продолжение следует...#абьюз #домашнеенасилие #женскоесчастье