21 октября 1805 года состоялось Трафальгарское сражение, в котором британский флот разгромил франко-испанскую эскадру адмирала Пьера-Шарля де Вильнёва. Командовавший эскадрой Роял Неви адмирал Горацио Нельсон не пережил этого сражения. Нельсон получил в левое плечо пулю, которая прошла через лёгкое, разорвала артерию, сломала два ребра и застряла в позвоночнике. Адмирала сразила мушкетная пуля обычного стрелка, сделавшего выстрел находясь на марсе -  площадке на топе составной мачты.

Размещение стрелков на марсах кораблей уходит своими корнями ещё в доогнестрельную эпоху — правда, тогда в «вороньих гнёздах» на мачтах сидели лучники. Задача их была простой: выбивать в ближнем бою личный состав противника на верхней палубе, особенно офицеров, поскольку без начальников матросы обычно становятся нерешительными и плохо выполняют свои обязанности. После огнестрельной революции на смену лучникам пришли стрелки из аркебуз, а потом и мушкетов.

Во времена Трафальгарской битвы на вооружении французов состояли две основные модели мушкетов: Corrigé An IX 1777 года и знаменитый Charleville 1766 года. Общая длина мушкета составляла 1515 мм, длина ствола — 1140 мм, весил мушкет 6–7 кг и стрелял пулей весом в 30 г. Эти мушкеты изготавливались на королевских, а после революции — государственных заводах в Мейберге, Сент-Этьене, Тюле и Шарлевилле. Вооружение конкретно для флота производил завод в Тюле, выполнявший заказы морского министерства и секретариата по делам колоний. Испания, Италия и другие европейские государства, связанные родственными узами с Бурбонами, приняли на вооружение французские модели и по полученным из Парижа чертежам производили их на своих заводах.

Сам процесс выстрела из мушкета был довольно трудоёмким и включал до двадцати операций, которые следовало без ошибки произвести друг за другом. Вся учёба стрелков заключалась в монотонном повторении этих операций, чтобы довести действия до автоматизма — несмотря на свистящие вокруг пули и нервное напряжение боя. Вот как описывается процесс зарядки мушкета в одной из книг знаменитой серии Бернарда Корнуэлла о приключениях стрелка Ричарда Шарпа:

«Теперь всё зависело от инстинктивных действий; этот набор движений Шарп уже никогда не забудет. Правая рука снята со спускового крючка, ружьё зажато в левой, приклад падает на землю, в то время как правая рука тянется за следующим зарядом. Откусить пулю. Порох засыпать в дуло, не забыть оставить щепотку для запала. Выплюнуть свинцовый шарик. Шомпол в правой руке, быстрое движение вниз и обратно, мушкет снова поднят, взведён курок, прицелиться в стену и выстрелить, прямо сквозь не рассеявшийся дым от первого выстрела. И снова, и снова, и снова…».

А теперь представьте, что Шарп стоит не на твёрдой земле, а находится в корзинке на высоте примерно 12 м и все эти операции проделывает, держа мушкет на весу, в то время как корзинка раскачивается от волн и ветра. Согласитесь, процесс усложняется. К этому стоит добавить повышенную влажность, брызги, которые могут намочить кремень, и он из-за этого не даст искры, промокший порох и прочие неприятности. Остатки несгоревшего пороха и пыжа засоряли ствол, и в бою от них избавлялись шомполом, но он доставал не везде, поэтому самым распространённым способом было помочиться в ствол мушкета, закрыть рукой, потрясти, вылить жидкость и, засыпав порох, дать холостой выстрел без пули, чтобы убрать из ствола все остатки гари.

Если пехота на суше имела средний темп стрельбы один выстрел в минуту, то для марсовых стрелков стандартным нормативом был один выстрел в шесть минут, а выстрел раз в четыре минуты считался плотным огнём. Отдельно отметим, речь идёт именно о среднем темпе стрельбы во время боя. Поначалу, когда стрелок ещё полон сил, он мог давать и выстрел в две минуты и даже выстрел в минуту, но со временем скорострельность падала.

Однако для морских стрелков важна была не скорострельность, а точность. Пределом дистанции эффективной стрельбы считались 180–200 м. На таком расстоянии в цель попадали только 25% пуль, причём это не зависело от умений стрелка — из-за большого и неравномерного зазора между стволом и пулей угол разброса при выстреле мог составить до 5 градусов. Эффективность мушкетов резко возрастала только на 100 м, а на 30 м вероятность попадания увеличивалась до 75%. Если же учесть, что большинство морских сражений шло на дистанции 150–200 м, понятно, что стрелок чаще всего палил не в цель, а в её направлении, надеясь, что пуля в кого-нибудь да попадёт. Бытовала даже такая шутка: «Сколько надо пуль, чтобы гарантированно убить человека на предельной дистанции? — Отмерь свинца в семь раз больше его веса». Недаром в 1792 году совсем отчаявшийся полковник морской пехоты Полк подал в Адмиралтейство предложение вернуть на флот лучников. Аргументов было всего два: лук более дешёвое оружие, и хотя из него всё равно ни в кого не попадёшь, как и из ружья, но он хотя бы не даёт дыма от сгоревшего пороха.

Собственно, к 1802 году англичане отказались от стрелков на марсах, считая их совершенно неэффективными и к тому же угрожающими безопасности корабля, так как из-за вспышки пороха вполне могли загореться паруса.

Судя по характеру ранения Нельсона, его действительно застрелил кто-то, кто находился на марсе бизань-мачты на расстоянии примерно 20–50 ярдов (18–46 м) от адмирала. Настоящая ирония судьбы: марсовый стрелок, чья эффективность в начале XIX века находилась под большим сомнением, сделал всего один точный выстрел — но какой! Более того, этот опыт применения марсовых оказался столь успешным, что уже в эпоху пара французский флот вооружал боевые марсы своих железных кораблей ружьями и пушками в надежде на такую же удачу в гипотетическом бою.

источник: статья Сергея Махова