В прошлую пятницу, за минуту до конца рабочего дня, звонит мне секретарь директора: срочное совещание. Иду в кабинет руководства и застаю там сотрудников, которые в рамках одного совещания обычно не встречаются: главный бухгалтер, маркетолог, сисадмин, юрист, старший дизайнер и я. Директор Сергей начинает тускло и монотонно:
- Нам пришла директива организовать благотворительную акцию для детского дома — около шестидесяти подарков от нашей организации, которые учредитель повезет перед Новым годом.
Мы с маркетологом покивали: как же, помним. Админ пожал плечами: он был не в теме и вообще не понимал, зачем его позвали. Главбух вставила:
- Пятьдесят семь подарков за счет внебюджетных фондов.
- Подарки закуплены еще две недели назад, - быстро вставила маркетолог, назначенная единолично ответственной за благотворительность. - Переданы по акту...
- Я знаю, - так же тускло перебил директор. - Сегодня я их посмотрел, - с этими словами он выставил перед собой несколько керамических фигурок разного размера, достав их из подарочных бумажных пакетов с символикой нашей организации. Еще несколько десятков коробок стояли в углу кабинета. - У двоих присутствующих здесь художественное образование, хотелось бы услышать их мнение.
- Бл@дь! - вырвалось у главбуха, женщины приличной, но без художественного образования.
- Господи Исусе, - выдохнул сисадмин, матершинник и мизантроп, а также выпускник художественной школы и художественного же училища.
В принципе, добавить к этому было и нечего: перед нами стояли редкостного уродства свиньи — в виде чашек, пепельниц, сувенирных статуэток и другого барахла непонятного назначения. Покрашенные в ядовитые цвета, с перекошенными рылами и безумно вытаращенными глазами, с хвостами, по размеру и форме напоминающими калачи краковской колбасы, это явно были произведения кружка «Наши руки не для скуки, хоть растут они из жопы». Свиньи глумливо потирали копыта и больше напоминали гоголевскую нечистую силу, только без рогов.
- Вот это мое любимое, - без всякого выражения отметил Сергей и вынул еще одну фигурку — свинью-копилку. Свинья припала на передние копыта, оттопырив зад, и под хвостом у нее зияла прореха для мелких монет. - Итак, у нас пятьдесят семь изображений символа года, ручной работы.
Юрист Федор Михайлович захохотал было, но пустые глаза директора были страшны, как и вопль главбуха в сторону маркетолога:
- Сорок тысяч рублей! Зоя Константиновна, вы в своем уме?! Вы почему как обычно не заказали сладкие подарки?!
- А вы сами куда смотрели? - поддел главбуха юрист. - Вы же подписывали счета и акты.
- Там было написано «авторская сувенирная продукция»! - взвизгнула главбух, хватаясь за сердце. - Да мне и некогда было, у меня отчетность! Мы семь лет закупаем сладкие подарки!
Маркетолог начала оправдываться. Сначала лепетала про то, что у детей из детских домов сладких подарков и так будет хоть отбавляй, потом про положительную энергетику керамики ручной работы, про симпатичный символ года и что на вкус и цвет товарища нет.
- Так, - тихо сказал Сергей и обвел глазами нас всех. - Дарить это мы не будем. Выделять деньги на те же цели еще раз не можем. Какие есть выходы из положения?
- Вернуть свиней поставщику, - быстро предложила главбух.
- У нас акты приема-передачи подписаны, можно вернуть только через суд, - кисло напомнил юрист.
- О вкусах, конечно, не спорят, но мне фигурки очень нравятся, - обиженно возразила Зоя Константиновна.
- А пепельницы детям зачем? - ехидно спросил старший дизайнер.
- А это и не пепельницы! - возмутилась маркетолог. - Это... подставочки для мелочей! В акте написано: «шкатулка открытая, универсальная». Но если вам не нравится, прошу снять с меня обязанность по организации благотворительного мероприятия!
- Может, их просто списать? - предложил старший дизайнер. - Допустим, несли их в коробке, коробку нечаянно уронили и все свиньи того... в холодец. Составим акт об утрате.
- Я такое не подпишу, - замахала руками главбух. - У нас проверка КСП в феврале!
- Я тоже не подпишу, - поддержал Федор Михайлович. - Если уж сидеть, то за миллионы, а не за этих дебильных свиней.
- Давайте так, - главбух с энтузиазмом защелкала калькулятором, взятым со стола директора. - Коллектив скинется по... тааак... Те, у кого зарплата выше средней по региону, — по триста рублей, у кого в районе средней — по двести, остальные по сто. Тогда можно будет не проводить это через бухгалтерию, купить подарки на ту же сумму, а отчетность будет в порядке.
Тут уж все загалдели кто во что горазд, и даже сисадмин, который явно чувствовал себя не в своей тарелке (его обычно вообще не зовут ни на какие обсуждения, тем более к директору) и тихо сидел в дальнем углу, вполне уместно вставлял реплики со словами «вертел» и «в гробу видал».
Дверь аккуратно приоткрылась и в образовавшуюся щель проник один ус завхоза Петровича.
- Сергей Михайлович, мне бы срочно подписать наряд, - деликатно кашлянул он. Когда директор махнул рукой — мол, заходи, завхоз вошел, увидел свиней и радостно осведомился: - Что, не понравились?
- Налюбоваться не можем, - ехидно ответил Федор Михайлович. - Их теперь списывать надо как-то. Или через суд возвращать.
- А зачем через суд? - изумился Петрович. - Зоя Константиновна, ты скажи дочери, чтобы обратно их забрала, и все тут!
Через две минуты маркетолог выскочила из кабинета в слезах. А больше времени и не потребовалось, чтобы выяснить, что покупка свиней (по семьсот рублей штука) произошла через ИП ее дочери, которая на грант правительства открыла нечто вроде мастерской и учит лепке из глины безответных детей и талантливых пенсионеров. Фамилии у дамочек разные, поэтому махинация не вскрылась бы, если бы три ящика свинячьей глины из мастерской не вывозил завхоз, который видел, как мама и дочка мирно щебечут. Через пять минут разошлись все остальные (в таких случаях принято говорить «усталые, но довольные»), кроме Петровича, который бережно грузил свиней в коробки из-под оргтехники, чтобы унести прочь из директорского кабинета.