Каждый раз, когда Советник хотел снова встретиться с Акой, он ловил себя на мысли, что избегал появления на людях, будто стыдясь показаться в компании далеко не знатной девушки. Во время всех выходов в город он укрывался капюшоном, надевая самый неприметный плащ серого цвета, каких было полно. Раз за разом, когда он заглядывал на рынок, он быстро проходил по рядам в надежде увидеть Аку, но, как он и думал, она больше не возвращалась в палатку отца Руведира. Может, она и была рядом, и первая увидела Люберта, если бы не его наряд…

Упустив свою единственную возможность, Советник корил себя за это до сих пор. Он снова вернулся в бордель, забыв о Тодате, но былого удовольствия он уже не получал, думая только о рыжеволосой красавице.

Так и в этот раз, надевая рубаху, он не хотел оборачиваться, боясь разочароваться. Позади лежала вполне соблазнительная девица с роскошными формами и дикой натурой. Она не скрывала своих эмоций, когда порывы страсти захлёстывали её отрабатывая каждую монету, но при всех её достоинствах, у неё был единственный недостаток… она не была Акой.

- Уже с нетерпением жду тебя снова, - промурлыкала она, не обращая внимания на растерянный вид своего частого клиента.

Искусительница была уверена, что сделала всё, чтобы он был доволен, и его отрешённое состояние никак не связано с разочарованием в утехах.

Люберт ничего не ответил, выйдя из комнаты. Спустившись по лестнице, он не стал останавливаться возле стойки, как он обычно делал, перекидываясь парой слов с хозяином борделя, и что-то отвлекло его, не дав набросить капюшон. Он даже не подумал о нём, и только хотел оттолкнуть дверь, как она открылась раньше, и перед собой он увидел Аку. Она невольно подняла глаза, застыв в удивлении. Если бы Люберт успел укрыться, этой встречи бы не произошло, а теперь волна смущения затопила его сознание. Он хотел что-то сказать в оправдание своего визита в публичный дом, но что можно было придумать, и стоило ли? Может, ему следовало признаться в своих похождениях, в которых, в общем-то, не было ничего ужасного?

Но вместо осуждающего взгляда, он и сам увидел, как Ака опустила глаза, стыдясь своего появления. Пытаясь найти хоть какие-то слова, Советник даже не задумывался, с какой целью сюда пришла она.

Ака вышла, выпуская Люберта, и встала у крыльца в ожидании неудобных вопросов, но и он не знал, как быть в этой ситуации. Выискивая её каждый день на улицах города, он, наконец, встретился с ней, и как и в первый раз, выглядел беспомощно.

- Здравствуй, - произнесла она робко, первой начав разговор, - Не так я представляла нашу встречу.

Люберт был полностью согласен с Акой.

- Я не та, что ты подумал. Моя мать работает тут, я иду к ней...

Только сейчас Люберт отвлёкся от себя, полностью переключив внимание на Аку. Если он был здесь посетителем, то она, должно быть… он бы подумал именно так, если бы она не объяснила. Но её признание сильно подпортило планы Люберта. Мог ли он полюбить дочь шлюхи? Вполне. Но смог бы он жить с вечным осуждением, из которого он выбрался с трудом, и вновь рисковал в него вернуться? Лучше бы он ничего не знал, продолжая мечтать об Аке. Огорчение и печаль, вот, что он чувствовал, когда его желание осуществилось.

- Наверное, ты не хочешь меня видеть после моих слов…

Она посмотрела ему в глаза, смирившись с разочарованием, с которым она и так прожила всю свою жизнь. Люберт не отвечал, не находя слов. Его разрывали на части желание забыть только что услышанную правду и чувство страха того позора, который он мог бы испытать.

Поняв Люберта, Ака обошла его и, потянув дверь, хотела поскорее оказаться внутри, чтобы он не заметил её слёз, которые вот-вот должны были хлынуть по её щекам.

- Ака.

Остановившись, она недоверчиво посмотрела на Люберта, ожидая услышать колкое слово.

Но ведь она не была виновата в грехах матери.

Никто бы не стал и слушать этих оправданий. Дочь шлюхи не могла быть спутницей Советника. Это было жестокое правило, соблюдавшееся всеми без исключения. Без укора любой имел право развлекаться с распутными девками, не переходя разрешённые грани. Любому Советнику, Исполнителю или Правителю, нарушившему негласный закон, было не место во дворце… Но Люберт решил поиграть с огнём.

- Пойдём со мной, - неуверенно сказал он, боясь, что его слова услышат посторонние, хотя вокруг никого не было.

Аке оказалось сложно поверить Люберту, после того, как он узнал о её матери. Она даже не думала, что у неё появится возможность перешагнуть ту пропасть, что разделяла их, но такой шанс выпал и, скорее всего, второго не будет, если она откажется, испугавшись жестокой правды.

Не раздумывая, она согласилась, забыв причину, что привела её в бордель.

Несколько часов назад стало темно. Ака стояла на балконе в башне Люберта, не замечая, как холодный ветер продувал её одежду. Она была поражена видом, открывшимся ей с этой высоты, не в силах оторвать глаз. Люберт ждал её в комнате, наполнив бокалы вином и, растопив камин. Он сотни раз стоял на этом балконе, уже не замечая чего-то необычного. Ночной Ансандор был красив не меньше, чем днём, но эта красота не могла сравниться с той, что пришла сюда вместе с Любертом

Ака вернулась к нему, распахнув шторы.

- Невероятно, что всё это принадлежит тебе, - сказала она, вспоминая несколько залов, в которых они уже успели побывать, столовую и эту высоченную башню.

Ей удавалось вести себя так, как нравилось Люберту. Довольно быстро изучив его характер за ужином, Ака решительно была настроена на продолжение вечера. Люберт был ей симпатичен, даже более, и раз уж она оказалась в его дворце на пороге темноты, её цель была проста, провести эту ночь с ним.

Люберт гордо улыбнулся, заметив на лице Аки неподдельный восторг. Она взяла предложенный бокал, поднеся его к губам.

- Это, словно сон, милая Ака. Сейчас мы с тобой находимся выше Ангелов.

Он заметил, как соблазнительно она отпила вина, поставив бокал на стол. На её губах блестели капли терпкого напитка. Ака подошла ближе к Люберту, не отрываясь от его взгляда, утонувшего в её глазах.

- Тогда я никогда не хотела бы просыпаться…

Горячими пухлыми губами, она прикоснулась к губам Люберта. Её руки обвили его шею, и он почувствовал, как она прижалась своим телом к нему. В жарком поцелуе, Люберт сделал шаг, поставив бокал на стол и, освободив свои руки, прижал Аку ещё сильнее. Ему казалось, что он сходил с ума. Дыхание учащалось, он принялся целовать шею Аки, её лицо, продолжая держать её в объятиях и, чувствуя, как глубоко дышала она. Остановив Люберта, Ака играючи оттолкнула его от себя, чтобы добраться до завязок на груди своего платья. Советник замер, глядя, как его гостья медленно одну за другой освобождала петельки от стягивающего их шнурка и, раскрывая своё тело всё больше и больше. Когда оба конца шнурка выпали из её рук, Люберт был уже на пике возбуждения, желая увидеть манящие формы гостьи. Не выдержав ожидания, он кинулся к ней, скинув платье с её плеч. Его тело дрожало от неимоверного желания завладеть Акой. Схватив её, он снова примкнул к её губам, жадно водя руками по всем частям её тела, словно исследуя их. Ему хотелось целовать каждый дюйм её тела и он, подняв её, донёс до стоявшей у стены кровати. Оставив её в ожидании, он буквально сорвал с себя рубаху, скинул сапоги, штаны, и набросился на свою желанную жертву.