Тем временем в Сан-Франциско
Источник телеграм канал "Плохой Шофёр" - https://t.me/BadShofer/28735
Замок ужасов доктора Холмса. Как маньяк осуществлял свою "американскую мечту"
Есть два знаменитых Холмса: первый - знаменитый сыщик, литературный персонаж, созданный Артуром Конан Дойлом; второй - Генри Ховард Холмс, первый серийный убийца США, который, к сожалению, существовал в реальности.
Это правдивая история маньяка, который сделал убийство своим бизнесом.
Ловкач
Источник телеграм канал "Плохой Шофёр" - https://t.me/BadShofer/28671
«Да придёт «Спаситель»... Серия убийств в округе Санта-Круз, 13.10.1972–13.02.1973 гг. (окончание). «Камень, который падал»
Глава 13. «Чертова дюжина» [1][2][5].
Когда 2 мая Дональд Ланди появился в своем офисе, на автоответчике его уже ожидало сообщение от Картрайта - детектив просил срочно с ним связаться. Перезвонив и выслушав Гарольда, Ланди аж присвистнул от удивления – оказалось, что утром Маллин признался Картрайту сразу в трех убийствах: отца Томе, Лоуренса Уайта и Мэри Гилфойл.
Опешивший доктор сперва даже засомневался: уж не решил ли Герберт по какой-то ведомой лишь его «вывихнутому» сознанию причине «взять на себя чужие грехи»?. Однако, по словам Картрайта, Херб поведал ему обо всем подробно и с деталями, которые никогда не публиковались в газетах; кроме того, детектив записал признание на спрятанный в кармане диктофон (с недавних пор Гарольд взял в привычку втайне от Маллина записывать все, что тот говорит – чтобы потом «разобрать по полочкам» порой содержавшиеся в его словах намёки).
Справившемуся с удивлением Ланди почти сразу же пришла в голову одна мысль – и он уточнил у Картрайта дату первого убийства (Лоуренса Уайта). Услышав, что оно произошло 13 октября, Дональд абсолютно не удивился – еще раньше он обратил внимание, что увлекавшийся (помимо всего прочего) нумерологией Херб придавал особое значение числу «13» - даже в разговорах он постоянно упоминал «Иону и 12 пассажиров», «Иисуса и 12 апостолов», да и Фреда Переса он застрелил 13-го февраля. Теперь, когда к 11 известным жертвам добавились еще две, Ланди практически не сомневался в том, что после последнего убийства Маллин сдался полиции без всякого сопротивления потому, что считал свою «миссию» выполненной.
Встреча в тюрьме Редвуд Сити 4 мая началась для психиатра с еще одного «открытия» - оказалось, что «голос в голове», подталкивавший Герберта убивать, принадлежал его отцу; по словам Херба, началось это сразу после его возвращения из Сан-Франциско в сентябре 1972 г.
Примечание 38. Ответ Маллина на вопрос психиатра, когда и как это случилось в первый раз, весьма показателен в плане того, насколько ловко шизофрения Герберта искажала картину мира в угоду его «теориям» - и заставляла слышать только то, что он хотел слышать…
«Отец был на крыше, чинил ее - и я услышал его голос [в голове]. Он сказал: «Люди слишком долго угнетали тебя из-за твоей доверчивости; тех, кто тебя притеснял, нужно убить»… Я сказал телепатически: «Я не буду исполнять такие приказы, пока не услышу их из твоих уст». Он тут же вернулся в дом и сказал: «Черт возьми, почему ты никогда мне ничего не даешь?» (т.е. не убиваешь для меня) («Goddamit, why can’t you ever give me something?»)
На самом деле, Билл Маллин сказал: «Черт возьми, почему ты никогда даже не подашь мне ничего [из инструментов]?» - по вполне понятной причине отцу не нравилось, что он в свои шесть с лишним десятков лет лезет чинить крышу, а 20-летний сын лоботрясничает.
Впрочем, голос отца был не единственным, кто «навещал» Херба в его галлюцинациях; вскоре после описанного случая с ним якобы «телепатически связался» дядя Энос – он предложил Герберту убить отца («чтобы тот не стал слишком могущественным в следующей жизни»), обещая взамен реинкарнацию в их с тетей Бернайс будущего ребенка.
Примечание 39. Именно эта «беседа», по словам Маллина-младшего, стала причиной его визита к родственникам, когда он так перепугал Бернайс Фоуратт.
Но, по словам Херба, про злобные замыслы дяди немедленно проведал отец - и в ответ принялся принуждать сына убить самого Эноса. Пока Герберт колебался, на чью сторону встать в грядущей «реинкарнационной войне», 13 октября ему под руку подвернулся старый пьяница Уайти; по словам Маллина, тот не только был вылитый Иона, но и сам был не прочь пожертвовать собой.
Мэри Гилфойл Герберт убил якобы по требованию (конечно же, телепатическому) своего бывшего школьного учителя, с которым случайно столкнулся на перекрестке; на вопрос Ланди, зачем он выпотрошил тело, Херб пояснил, что сделал это по наущению матери, специально подсунувшей ему книгу про Микеланджело.
После убийства студентки «голос отца» уже целиком доминировал в голове Герберта, вытеснив оттуда все остальные – и при этом пребывал просто в ярости: «Как ты посмел убивать для других!»*; повинуясь ему, Герберт и зарезал священника Анри Томе.
Примечание 40. Слова «Почему ты мне ничего не даешь?», судя по всему, крепко засели у Маллина в голове, потому что в дальнейшем он повторял их неоднократно.
Повествуя о самих убийствах, Герберт детально описал поведение и одежду жертв (включая нижнее белье Мэри Гилфойл), позы, в которых он оставил тела; его рассказы практически полностью совпадали с данными, имеющимися у полиции – но при этом содержали детали, которых кроме убийцы не мог знать никто. Осознавая, что Маллин непредсказуем, и запросто может просто отказаться давать показания в суде, Ланди предложил заснять его признание на камеру.
В итоге это удалось сделать, повзаимствовав необходимое оборудование у Университета штата Калифорния; тем не менее, ставить обвинение в известность о признании Маллина еще в трех убийствах (как и о наличии видеозаписи) сторона защиты не стала - Джим Джексон решил использовать их в качестве «туза в рукаве». По его мнению, обнародованные в подходящий момент, они могли убедить присяжных в том, что его подзащитный не мог управлять своими действиями – дескать, убивал он не по своей воле, а по принуждению «голосов»…
К 14 мая 1973 г. назначенная психиатрическая экспертиза была окончена, и суд заслушал двух врачей-психиатров - Джона Б. Пешо из психиатрической больницы Эгнюс (округ Санта-Клара) и Чарльза И. Морриса из Окленда*. По мнению Пешо, Маллин был болен паранойей, развившейся вследствие неумеренного употребления им LSD; Моррис же полагал, что Герберт «в течение неустановленного периода времени страдает шизофреническими реакциями параноидного типа, но в настоящий момент находится в стадии ремиссии».
Несмотря на разность поставленных диагнозов, оба сошлись во мнении, что Герберт Уильям Маллин осознает суть предъявленных ему обвинений и в состоянии сотрудничать с защитой – и, следовательно, может предстать перед судом. Узнав о заключении экспертов, Дональд Ланди только фыркнул – на двоих они провели с Маллином менее четырех часов…
*Примечание 41. Хочу подчеркнуть – в этот раз речь шла именно о «подсудности», а не о «вменяемости».
13 июня в ходе заседания адвокат Джексон объявил о позиции защиты по отношению к выдвинутым обвинениям - «невиновен» и «невиновен по причине невменяемости»; в связи с этим 15 июня судья Френич назначил еще одну психиатрическую экспертизу – и на этот раз именно на предмет вменяемости Маллина; проводили ее все те же Джон Пешо и Чарльз Моррис.
Находясь в предварительном заключении в ожидании рассмотрения своего дела «по существу», Маллин каждый день писал – иногда аж по нескольку тысяч слов в день; часть этих записей он уже передал Ланди во второй половине апреля. Тем не менее, то была лишь «вершина айсберга» - и 20 июня на последнюю встречу с доктором Маллин принес толстенную стопку листов, исписанных его рассуждениями на тему землетрясений, Библии, заговора родителей и гомосексуализма. Увидев эту кипу, психиатр внутренне содрогнулся: у него как раз назрел непродолжительный отпуск – и Дональду совсем не улыбалось провести его за чтением «откровений» шизофреника.
Наблюдая за попытками Ланди «утрамбовать» всю эту пачку бумаги в кейс, Маллин внезапно спросил:
- А вы знали, что мой отец серийный убийца?
- Не имел понятия.
- Я хочу, что бы его дактилоскопировали и проверили отпечатки пальцев по всем делам об убийствах в Калифорнии и Орегоне - с 1925 года по нынешнее время. Кроме того, я отказываясь давать показания до тех пор, пока моему отцу, Мартину Уильяму Маллину, не будет предъявлено обвинение в серии убийств и он не ответит на подготовленные мной вопросы.
Представив себе эту картину – пересмотр всех дел об убийствах в двух штатах за четверть века – Ланди уклончиво ответил:
- Я поговорю об этом с мистером Джексоном. Посмотрим, что можно сделать…
Но это было еще не все – Герберт немедленно «перекинулся» на других родственников, «вовлеченных в заговор против него»:
- Моя тетя Бернайс пообещала моему отцу в 1947-м выйти за него замуж в следующей жизни, если он затормозит мое психическое и сексуальное взросление.
- А куда тогда деть дядю?
- А он женился бы на моей матери, которая помогала бы отцу в этом…
Стараясь «не выдать себя лицом», Ланди пробормотал: «Понятно…»; похоже было, что отпуск летел к черту – читать бредни Герберта всё же придется…
Глава 14. «Козёл отпущения» [1][2][4][5][13][26][27][28]
Рассмотрение дела «по существу» началось 9 июля, однако охочим до новостей репортерам пришлось запастись терпением – только на отбор присяжных ушло 10 дней; затем окружного прокурора Ченга угораздило угодить в больницу с аппендицитом, и судья решил дать ему время на восстановление, и отложил начало процесса до 30 июля 1973 г. Тем не менее, к этому сроку Ченга так и не выписали, и поддержание обвинения легло на плечи его подчиненных – Арта Даннера и Криса Коттла.
Однако ожидание журналистов все же окупилось. Начало выступления Джима Джексона, заявившего о том, что его подзащитный действительно совершил упомянутые преступления, но не подлежит уголовной ответственности по причине невменяемости, никого не удивило; но вот слова Джима о признании Маллина еще в трех убийствах - два из которых вообще раньше никак не ассоциировались с его именем - произвели просто фурор.
Однако эффект от выступления Джексона оказалось серьезно «смазан»; прокурор Коттл заявил протест против приобщения видеозаписи к делу – на том основании, что обвинение не было поставлено в известность о его наличии, и следовательно, не могло оценить его важность - и подготовить возражения против того, о чем не знало. Данный протест судья Френич удовлетворил.
На протяжении всей речи адвоката, расписывавшего наиболее «яркие» детали безумия его клиента, Маллин сидел нахохлившись, и с его лица не сходило хмурое выражение. Стоило Джексону закончить, как Герберт раздраженно поинтересовался, почему до сих пор не рассмотрено его ходатайство; на недоумение судьи и обвинения Херб пояснил, что имеет в виду проверку причастности его отца ко всем убийствам в Калифорнии на протяжении 25 лет. «Я первый раз слышу об этом. Думаю, что вам лучше сперва еще раз обсудить это с мистером Джексоном»,- спокойно ответил судья, кивнув на Джима, внимательно изучавшего носки своих туфель.
Примечание 42. В дальнейшем, если верить Ланди, Френич неоднократно демонстрировал «просто ангельское терпение» по отношению к «закидонам» обвиняемого.
Джим Джексон и его подзащитный.
Поскольку фактическая сторона дела возражений у защиты не вызывала, то на заслушивание свидетелей обвинения ушло не так много времени. Пока Боб Фрэнсис, не сводя ненавидящего взгляда с подсудимого, повествовал о знакомстве Джима Джианеры и Маллина и о неумеренном употреблении последним LSD, Герберт удовлетворенно кивал и улыбался – словно с его точки зрения это подтверждало необходимость убить Джима.
Показания экспертов по баллистике и патологоанатомов, касающиеся характера полученных жертвами ранений, обвиняемый слушал внимательно - и при этом периодически принимался строчить что-то в блокноте. Каждый раз, когда кто-то из свидетелей заявлял, что смерть была мгновенной, Херб поднимал голову и опять начинал улыбаться - и это вряд ли настроило присяжных в его пользу. Заспорил он лишь один раз – когда была продемонстрировала схема полученных Джимом Джианерой пулевых ранений; Маллин утверждал, что она не верна - и угомонился лишь после слов адвоката, что теперь это не имеет никакого значения.
Как и ожидалось, основные дебаты разразились вокруг вопроса о вменяемости Герберта. Решающую роль в формировании мнения присяжных должны были сыграть заключения экспертов-психиатров, которых набралось аж пятеро* – причем их мнения отличались друг от друга столь кардинально, что иногда создавалось впечатление, что они обследовали разных людей.
*Примечание 43. Трое были назначены ранее судом (Дэйвид Марлоу, Джон Пешо и Чарльз Моррис), один представлял сторону защиты (Дональд Т. Ланди), и еще один – сторону обвинения (доктор Джоэл Форт, основатель Национального Центра по решению проблем в области здравоохранения и социального обеспечения Сан-Франциско).
Дэйвид Марлоу, ранее тестировавший Маллина с помощью MMPI, считал, что Герберт Маллин во время совершения им убийств был невменяем из-за галлюцинаций; по мнению Марлоу, мотивы мести Джианере и стремление избавиться от свидетелей (в случае с Кэти Фрэнсис) присутствовали, но носили второстепенный характер.
Джон Пешо настаивал на своей предыдущей точке зрения - что болезнь Маллина вызвана его «увлечением» LSD. По словам доктора, в ходе бесед Герберт признал, что убил семью Боба Фрэнсиса из желания «замести следы», а Фреда Переса – просто из зависти (дескать, тот был хорошо одет и вообще имел преуспевающий вид - то есть, в отличие от самого Маллина, добился чего-то в жизни); галлюцинации же возникли у него значительно позже – как результат попыток самооправдания. Пешо считал обвиняемого вменяемым.
Заключение Чарльза Морриса было весьма неожиданным – по его мнению, в состоянии невменяемости обвиняемый совершил только первые 3 убийства (Уайта, Гилфойл и отца Томе), пришедшиеся на октябрь - ноябрь 1972-го; в дальнейшем же он осознавал противоправность своих действий и «отличал добро от зла» (см. Правило МакНотена, Часть V).
Главный свидетель защиты Дональд Ланди полагал Маллина абсолютно невменяемым, и в ходе допроса (включая перекрестный допрос) постарался аргументировать данное заключение, основываясь на опыте целых восьми бесед с Гербертом и чтении его записей. Более того – используя аудиозапись беседы от 10 апреля, Ланди постарался доказать, что все свои действия обвиняемый считал не только оправданными, но и направленными «во благо» – с точки зрения Герберта, он действительно пытался предотвратить катастрофу, следуя путем «меньшего зла». Более того, он предвидел негативные последствия своих действий – но не для жертв (которые должны были получить «бонус за самопожертвование» в следующей жизни), а для самого себя, неоднократно повторив, что является «козлом отпущения».
Примечание 44. Использование данной аудиозаписи вызвало гнев и активные возражения Герберта – как помнят читатели, в ходе бесед с Ланди Маллин возражал против обнародования своих теорий; тем не менее, судья Френич все так же терпеливо пояснил, что в данном случае считает доказательство допустимым – ради блага самого же обвиняемого.
Последним заслушанным экспертом был доктор Джоэл Форт, в объективности которого многие сомневались – слишком уж часто он поддерживал позицию обвинения. По своей позиции Форт был очень близок к Пешо: он тоже считал, что Маллин был вменяем во время совершения преступлений и является вменяемым на момент судебного разбирательства - а галлюцинации у Херба возникли уже «постфактум».
Кроме того, из двухчасовой беседы с обвиняемым, изучения его записей, а также медицинских карт и сведений об арестах Форт сделал интересный вывод – в основе всех действий Маллина-младшего лежала его ненависть к «авторитарному» отцу, перемешанная с желанием заслужить его одобрение. Услышав это заявление, Билл Маллин встал и покинул зал заседания с искаженным от ярости и горя лицом; он и до этого неоднократно порывался встать и что-то возразить, когда речь заходила о галлюцинациях Герберта - но в этот раз его нервы не выдержали. Журналистам он сказал: «Если суд решит, что мой сын виновен – то да поможет ему Господь…».
Наконец, 14 августа пришёл черед выступить самому Герберту; надо сказать, что уговорить его это сделать защите удалось с огромным трудом – он категорически отказывался давать показания, пока не будет выполнено его требование о привлечении отца к ответственности.
Герберт Маллин дает показания. Рисунок из зала суда.
«Чудить» Маллин начал с самого начала - когда его попросили в соответствии с процедурой назвать свое имя, он принялся перечислять всех своих предков, настаивая, что он с ними «одна династия». В ответ на вопрос Джексона, почему он убил 13 человек, Герберт разразился длиннейшей тирадой, в которой смешалось все подряд: заговор со стороны «родственников-садистов», Библия, Иисус, гомо- и бисексуализм, «философия Ионы», реинкарнация и прочее.
Когда речь зашла о смерти Фреда Переса, прокурор Коттл задал Маллину вопрос:
- Кто принял решение убить мистера Переса, мистер Маллин?
- Мой отец, Мартин Уильям Маллин, - без промедления ответил Херб.
- А может, все подобные решения были все же вашими собственными?
- Камень не принимает решений, когда и где ему упасть. Он просто падает…
Все это, конечно, выглядело абсолютно безумно, но в сумасшествии Маллина к тому моменту мало кто сомневался; вопрос был в том, осознавал ли он, что творит «зло» – и тут против него здорово сыграли два ответа, которые он дал в ходе перекрестного допроса, который ему устроил прокурор Коттл.
Во-первых, Герберт обмолвился, что в промежутке между убийством священника и гибелью Джима Джианеры отец также приказывал ему убивать, но он «сумел воспротивиться», потому что «считал это неправильным». Кроме того, когда «голос отца» приказал ему убить Эноса Фоуратта, он отказался – следовательно, это было все-таки возможно. Во-вторых, Герберт так и не смог дать ответа на вопрос, зачем он собрал стреляные гильзы на месте убийства и счистил следы крови с бейсбольной биты после убийства Уайта.
После заключительных выступлений сторон защиты и обвинения присяжные удалились в совещательную комнату. На то, чтобы решить дальнейшую судьбу обвиняемого, у них ушло 14 часов; 19 августа жюри признало Герберта Уильяма Маллина вменяемым – и виновным в двух убийствах «первой степени»* (Джеймса Джианеры и Кэтлин Фрэнсис) и восьми убийствах «второй степени».
*Примечание 45. Позволю себе некоторое пояснение. Согласно заключению присяжных, в двух упомянутых случаях квалифицирующим признаком послужил «заранее обдуманный злой умысел» - всех же остальных жертв Герберт убил «спонтанно». Это решение многим показалось, мягко говоря, спорным.
Возможно, роль здесь сыграли упомянутые выше ответы Герберта и его поведение в ходе судебного заседания, но Дональд Ланди полагал, что (как это ни парадоксально) решение жюри о вмееяемости Гербертабыло во многом принято под влиянием истории Эдмунда Кемпера, которого признали больным и поместили на принудительное лечение, но затем выпустили - с хорошо известным результатом. Психиатру вторил и Джим Джексон: «Это такое же безумие, как и сам Маллин. Они боялись, что он может выйти и убить кого-нибудь еще – и не хотели, чтобы четырнадцатой жертвой стал кто-нибудь из них…».
Герберт Маллин был приговорен к двум пожизненным заключениям за «предумышленные» убийства, плюс еще 8 сроков «от 5 лет до пожизненного» судья Френич ему «отмерил» за каждую из прочих жертв; при этом первые два срока должны были отбываться одновременно, а остальные – последовательно.
Тем не менее, по законам Калифорнии Маллин сохранял право ходатайствовать об условно-досрочное освобождении; одиннадцатый приговор, вынесенный 23 декабря 1973 г. судьей округа Санта-Клара Уильямом А. Ингремом (все те же «от 5 до пожизненного» за убийство в церкви Девы Марии)*, эту ситуацию не изменил – лишь несколько «отодвинул» срок возможной подачи первого ходатайства.
Примечание 46. Обвинения в убийстве Лоуренса Уайта и Мэри Гилфойл Маллину так и не были предъявлены; на их делах просто поставили штамп «закрыто» и отправили в архив.
*Примечание 47. Интересно, что в данном случае суд не проявил такой щепетильности, как в ходе подготовки к предыдущему процессу - и заявление Герберта о том, что он признает себя виновным в «убийстве второй степени», было принято, а рассмотрение дела происходило в ускоренном порядке.
Своим правом Маллин пользовался неоднократно, уверяя о «сожалении», «раскаянии» и «реабилитации», но каждый раз итог был одним и тем же - то есть отказ. Причиной этого является то, что по мнению должностных лиц: «Мистер Маллин все еще обвиняет всех остальных в том, что произошло…. В этом смысле он находится там же, где и был в 1973 г.»; кроме того, врачи Департамента исправительных учреждений считают, что шизофрения Герберта никуда не делась, и он по-прежнему представляет опасность для окружающих. Последний отказ в УДО датирован мартом 2021 г., и в следующий раз подобная возможность Герберту предоставится аж через 7 лет – которые он «с гарантией» проведет в тюрьме Мул-Крик в Айоне.
Герберт Маллин на заседании комиссии по УДО в 2006 г. (фото газеты Santa Cruz Sentinel).
Эпилог [1][2][5][21].
В принципе, на этом историю «пророка» и «козла отпущения» Герберта Маллина можно было бы и закончить – однако нельзя не упомянуть о влиянии, которое его дело оказало на общественное мнение.
После вынесения приговора судья Френич посоветовал членам жюри «выбросить это дело из головы» и забыть, как страшный сон; этому совету последовали почти все - кроме старшины присяжных, Кеннета Спрингера. По мнению Спрингера, история Герберта Маллина явилась результатом политики властей штата по развалу системы психиатрической помощи (и доктор Ланди был в этом с ним полностью согласен) - а дальнейшее «заметание проблемы под ковер» могло привести только к ухудшению ситуации. Поэтому Кен написал и опубликовал следующее «открытое письмо», адресованное Законодательному собранию штата и губернатору Рональду Рейгану:
«Я настаиваю на том, что законодатели и исполнительная власть штата наравне с обвиняемым несут ответственность за жизни этих десяти человек – потому что случившееся вообще не должно было произойти.
Перед присяжными стояла скорбная задача покарать одного из молодых жителей нашей долины за преступление, которое мог совершить лишь душевнобольной. Пять раз мистера Маллина помещали в психиатрические клиники – и минимум дважды было установлено, что его заболевание может представлять опасность для жизни людей. Тем не менее, в январе и феврале этого года он все еще оставался на свободе – и отнял 10 жизней жителей округа Санта-Круз. Херб Маллин мог и должен был быть вылечен, но законы запрещали должностным лицам учреждений лечить его принудительно - и более того, они и по сей день оказывают негативное влияние на работу местных клиник и больниц штата.
На протяжении последних лет в штате повсеместно закрываются психиатрические лечебницы – из-за политики «экономии», проводимой администрацией Рейгана. Как вы думаете, куда подевались все пациенты после их закрытия? Вы думаете, они стали пациентами дорогих частных клиник? Или все же вместо этого обосновались в гетто больших городов и заполонили холмы округа Санта-Круз?
Я признаю, что пишу это сейчас в расстроенных чувствах, но я не могу больше молчать о том, что законы штата, касающиеся лечения психически больных – несправедливы, неоправданны и порочны».
Письмо получило среди калифорнийцев широкую известность, и многие из них поставили под ним свои подписи – или сами принялись писать Рейгану. «Мы не должны позволить, чтобы еще кто-то потерял свою жизнь только потому, что губернатор печется о «сбалансированном бюджете»! Пишите, друзья мои, пишите!» - настаивал Спрингер и все же сумел добиться своего.
Под давлением общественности законодательное собрание Калифорнии не только приняло билль, запрещающий дальнейшее закрытие психиатрических клиник, но и сумело преодолеть немедленно наложенное на него губернатором «вето» - в первый (и единственный) раз за все 8 лет нахождения Рейгана на этом посту. К сожалению, «готовый фарш было уже не провернуть обратно» - закрытые к тому времени лечебные учреждения так и не открылись вновь, и еще долгое время психиатрия в штате Калифорния продолжала находиться на положении «бедной родственницы»…
Конец.
Спасибо всем читателям за их внимание и терпение!
Искренне Ваш, лейтенант Дэн.
Источники информации:
1. Donald T. Lunde, Jefferson Morgan «The die song : a journey into the mind of a mass murderer», 1980 https://archive.org/details/diesongjourneyin00lund/
2. Donald T. Lunde «Murder and madness», 1979 https://archive.org/details/murdermadness0000lund/
3. Harold Schechter «The Serial Killer Files», 2003
https://docer.tips/queue/harold-schechter-the-serial-killer-...
4. Torrey, E. Fuller "The Insanity Offense", 2008
https://books.google.ru/books?id=YlN7RwfQjS8C&pg=PA35&am...
5. http://www.trutv.com/library/crime/serial_killers/weird/mull...
6. https://news.google.com/newspapers?nid=2245&dat=19721104...
7. John B. King «Lustmord : the writings and artifacts of murderers», 1996
https://archive.org/details/lustmordwritings00king/page/143/...
8. https://www.santacruzsentinel.com/2021/03/18/state-denies-pa...
9. https://www.nytimes.com/1973/08/20/archives/californian-guil...
10. Serial Killer Ed Kemper talks about Serial Killer Herbert Mullin which he met in Prison [Interview]
11. Robert K. Ressler, ; Tom Shachtman, « Whoever fights monsters», 1993
https://archive.org/details/whoeverfightsmo00ress/mode/1up
12. Michael Newton «The Encyclopedia of Serial Killers, Second Edition», 2006 https://docer.tips/michael-newton-the-encyclopedia-of-serial...
13. https://murderpedia.org/male.M/m/mullin-herbert.htm
14. https://web.archive.org/web/20200616152740/https://www.newsp...
15. https://cdnc.ucr.edu/?a=d&d=SBS19730302&e=-------en-...
16. https://cdnc.ucr.edu/?a=d&d=SBS19730731.1.29&srpos=1...
17. https://cdnc.ucr.edu/?a=d&d=SBS19730220.1.3&srpos=19...
18. https://cdnc.ucr.edu/?a=d&d=SCS19730731.1.2&e=------...
19. https://cdnc.ucr.edu/?a=d&d=DS19730808.2.23&srpos=2&...
20. https://cdnc.ucr.edu/?a=d&d=SBS19730820.1.2&e=------...
21. https://cdnc.ucr.edu/?a=d&d=DS19730829.2.20&srpos=4&...
22. https://cdnc.ucr.edu/?a=d&d=SBS19730815.1.26&srpos=9...
23. https://cdnc.ucr.edu/?a=d&d=SBS19730801.1.8&srpos=10...
24. https://cdnc.ucr.edu/?a=d&d=SCS19730209.1.4&srpos=26...
25. https://cdnc.ucr.edu/?a=d&d=SCS19730131.1.4&srpos=41...
26. https://www.santacruzsentinel.com/2011/02/18/serial-killer-h...
27. https://cdnc.ucr.edu/?a=d&d=SCS19731223.1.22&srpos=7...
28. https://cdnc.ucr.edu/?a=d&d=SCS19731212.1.15&srpos=1...
Драка и грабеж
Источник телеграм канал "Плохой Шофёр" - https://t.me/BadShofer/28647
Белый лутинг в США
Источник телеграм канал "Плохой Шофёр" - https://t.me/BadShofer/28621
«Да придёт «Спаситель»…». Серия убийств в округе Санта-Круз, штат Калифорния, 13.10.1972 – 13.02.1973 гг. Часть VII. «Подонок» и «Животное»
Глава 11. «Песнь смерти» (продолжение) [1][2][4][5][11].
Ланди не оставлял своих попыток «разговорить» Маллина, но итоги пока что не внушали особого оптимизма. В ходе их третьего разговора, состоявшегося 21 марта 1973 г., Герберт был уже более словоохотлив и не так «дичился» психиатра, но о полной откровенности речи идти еще не могло. Тем не менее, в тот день он рассказал вполне достаточно для того, чтобы последние сомнения Ланди в его виновности отпали.
Когда разговор опять зашёл о причинах, по которым Герберт лишил жизни 10 человек, Маллин поведал доктору «расширенную» (по сравнению с предыдущей встречей) версию.
В отношении Джианеры он продолжал настаивать на мести за «сплетенный против него заговор» и «одурманенный разум»; по словам Герберта, проснувшись 25 января, он «просто понял», что должен убить Джима – а Джанет Джианере, Кэти Фрэнсис и ее детям «просто не повезло» оказаться там, где он «искал и нашёл» своего врага.
Четырех подростков он убил по двум причинам – во-первых, «эти хиппи» начали с ним спорить и тем «вывели его из себя»; во-вторых, Хербу изначально «приглянулась» замеченная им в палатке винтовка. Что касается Переса, то Маллин заявил, что застрелил его, потому что «голос в голове» велел ему убить «хоть кого-нибудь» - и Фред просто казался первым, кто встретился у Герберта на пути.
Все это было, конечно, интересно, но, по мнению Ланди, выглядело не очень правдоподобно; все эти причины плохо «стыковались» между собой, совершенно отказываясь складываться в какую-то систему; между тем доктор был уверен, что она есть – и вскоре получил подтверждение своему предположению. В ходе разговора Маллин упомянул о некоей «миссии», которая была на него возложена, и о которой ему поведали «голоса» и «телепатические сообщения» - однако на наводящие вопросы Дональда по этому поводу отвечать отказался.
Ланди стало ясно, что Герберт что-то скрывает, но подсознательно испытывает желание этой информацией поделиться – ведь слова про «миссию» из него никто не тянул, он упомянул её добровольно. Предчувствуя, что следующая встреча может оказаться ключевой, Ланди заранее попросил разрешения записать их следующий разговор на пленку – и Маллин согласился.
Тем временем частный детектив Картрайт вместе с приданным ему стажером Стивом Райтом «перепахивали» район Тендерлойн; из бесчисленных разговоров с алкоголиками, наркоманами, полубомжами и «неформалами», населявшими дешевые номера трущоб вроде Elwoods Hotel, постепенно начинала складываться картина тех полутора лет, что Маллин провел в Сан-Франциско.
Большинство из тех, кто сталкивался с Гербертом в этот период, были уверены, что он психически болен; иногда его состояние ухудшалось настолько, что он производил впечатление «слабоумного, не способного даже позаботиться о себе»*.
*Примечание 28. Эти слова принадлежат знакомому Маллина, Майку Робертсу. Очень похоже характеризовал Херба и его сосед по отелю Elwoods Рик Бартон: «Иногда было просто невозможно понять, о чем он бормочет. Он постоянно перескакивал с одного на другое»; когда Картрайт обмолвился, что Маллин в свое время с блеском окончил колледж, Рик ему просто не поверил.
Однако периоды подобного «ступора» сменялись лихорадочной активностью. Поскольку Маллин все это время жил на пособие, которого ему не хватало на жизнь (вплоть до того, что иногда у него не было денег заплатить за жилье и приходилось жить в машине), он периодически принимался искать работу - от рыболовной флотилии на Аляске до сети бакалейных магазинов. Однако все поиски оканчивались ничем - и дело здесь было не в том, что (как считал сам Герберт) болезнь и «статус отказника» были у него «на лбу написаны»; просто, как и многие больные шизофренией, он страдал «прожектёрством».
Загоревшись какой-то идеей, Херб с жаром за неё хватался, но, столкнувшись с необходимостью предпринимать какие-то усилия по ее претворению в жизнь, тут же к ней остывал. Так, с помощью своего кузена Ричарда Уотсона Герберт поступил на курсы переподготовки в колледж Сан-Франциско – но так и не посетил ни одного занятия; потом он внезапно решил стать барменом, и даже внес депозит в 75$ долларов за обучение – но итог был точно таким же, как и в предыдущем случае.
Также весьма показательна в этом плане попытка Херба стать профессиональным боксером. С техникой у Маллина было «не очень», но он обладал хорошо поставленным ударом и сам хорошо «держал удар» - поэтому тренеры Вик Групико, Дон Стюарт и сам владелец зала боксерского зала на Ливенуорт Стрит Джо Херман единодушно считали, что «из парня выйдет толк»; однако после первого же боя на турнире «Золотые Перчатки 1972», который Герберт проиграл «раздельным решением судей», тренировки он забросил.
Что характерно, во всех своих неудачах Херб винил не себя самого, а окружающих – и к царившей у него в голове невообразимой мешанине из нумерологии, оккультизма, парапсихологии, восточных религиозных течений и католицизма (!) добавилось убеждение о некоем «глобальном заговоре» против него. Постепенно из этой «каши» начало «выкристаллизовываться» некое мировоззрение, и толчком к его формированию послужил случайный разговор Герберта с соседом по комнате Алланом Хэнсоном.
Тот тоже увлекался всякого рода «нетрадиционными учениями», и однажды Маллин задал ему вопрос - верит ли Аллан в телепатию и реинкарнацию; ответ Хэнсона сводился к тому, что подобные явления, несомненно, существуют – однако недоступны простым смертным: это удел лишь избранных, «просветленных»… Эти слова вполне соответствовали сложившемуся у Маллина мнению о его «исключительности» (ну кому нужно затевать всеобщий заговор ради никчемного безработного?); стало быть, он «не тварь дрожащая», а «избранный».
Осталось только понять, для чего «избранный» - и Маллин приступил к систематизации своих воззрений; он принялся читать периодику, сделался завсегдатаем библиотек и начал «бомбардировать» официальные учреждения (включая ООН) запросами с требованием предоставить ему статистику, касающуюся рождений и смертей за различные периоды времени.
Пока детектив и его помощник «раскапывали» прошлое Маллина, его дело в суде округа Санта-Круз шло своим чередом. 29 марта эксперт доктор Дэйвид Марлоу из Университета Калифорнии обследовал Герберта, используя при этом широко распространенный тогда тест MMPI (Minnesota Multiphasic Personality Inventory) из 550 вопросов, и вынес заключение – «шизофренические реакции параноидального типа».
5 апреля* одетый в костюм, гладко выбритый и аккуратно причесанный Херб предстал перед судьей Чарльзом С. Френичем – предстояло заслушать заявление защиты о виновности либо невиновности обвиняемого.
*Примечание 29. Как я уже писал в предыдущей части, изначально заседание было назначено на 27 марта, и причину, по которой его отложили на 10 дней, в источниках найти так и не удалось; возможно, это было связано с необходимость проведения упомянутого выше обследования.
Тот «цирк», что имел место на заседании муниципального суда 1 марта, немедленно повторился – не успел защитник Джексон открыть рот, как Маллин опять заявил, что признает себя виновным в 10 убийствах «второй степени». На возражение судьи, что подобные процессуальные действия входят в компетенцию адвоката, Герберт ответил, что не нуждается в услугах Джексона, аргументировав это следующим образом:
- Я не желаю, чтобы меня защищал этот «патлатый»!
Джим Джексон (слева) и Герберт Маллин в зале суда 5 апреля 1973 г.
Как и на предыдущем заседании, это заявление никакого эффекта не возымело – кроме порицания со стороны судьи, потребовавшего не оскорблять одного из лучших адвокатов округа по уголовным делам, и назначения психиатрической экспертизы с целью выяснить, в состоянии ли обвиняемый вообще осознать суть выдвинутых против него обвинений.
Примечание 30. Как выразился прокурор Ченг, целиком поддержавший решение судьи: «Похоже, этот парень норовит сделать за нас всю работу – но если мы пойдем у него на поводу, то Верховный Суд распнёт нас за нарушение его прав».
Следующей своей встречи с Гербертом Дональд Ланди ожидал с интересом, но решил не торопить события – Маллин должен был, что называется, «созреть»; поддерживая связь с Джимом Джексоном, детективом Картрайтом и его помощником Райтом, психиатр знал, что в последнее время их клиент все чаще начал упоминать «перерождение», свое «предназначение» и какие-то землетрясения.
Его терпение полностью окупилось. На встрече 10 апреля Герберт начал со стенаний о том, что ему не дают защищать себя самому – но после того, как Ланди несколькими ненавязчивыми вопросами подтолкнул собеседника изложить суть его «миссии», Херба, что называется, «понесло» - и впервые прозвучали слова «песнь смерти».
То, что услышал (и записал на пленку) психиатр, превосходило все его ожидания:
оказалось, что говоря о причинах, подтолкнувших его убивать, Маллин не лгал – просто говорил не всю правду; его желание отомстить Джиму Джианере и ненависть к «хиппарям» – все это действительно присутствовало, но носило «вторичный характер». Оказалось, что убивал он ни много, ни мало - а «во благо всего человечества»…
Если излагать теорию Герберта Уильяма Маллина в виде системы (а не так путано, как делал это он сам в разговоре с Ланди), то в ней можно выделить несколько основных моментов:
А) «Философия Ионы». По словам Херба, Господь при сотворении мира устроил все таким образом, что во избежание катастрофических стихийных бедствий люди должны периодически умирать насильственной смертью: «Маленькие жертвы позволяют избегать крупных бедствий. Поэтому люди будут убивать всегда!». Он даже удосужился озвучить точную цифру: по его словам, количество убитых (и самоубийц) необходимо поддерживать на уровне 5% от общего уровня смертности – иначе катастрофа становится неминуема.
В качестве примера Маллин приводил историю библейского пророка Ионы: «Вы же читали в Библии про него. В лодке было 12 человек и Иона – ну, как в истории с Иисусом. И Иона встал и сказал: «Черт возьми! Если кто-нибудь не согласится [добровольно] умереть, то мы все погибнем, все тринадцать человек!», после чего прыгнул за борт - и утонул. Море… ну, Бог моря… решил, что теперь все в порядке, и через час – ну, или там полчаса… я имею в виду, что не прямо так вот сразу – всё успокоилось.
И вот представьте себе пару парней в трюме – после того, как Иона выпрыгнул, а буря утихла. Эти двое стоят, курят трубки и говорят себе: «Дааа... если бы Иона не убил себя, то Бог убил бы нас всех!». Потом они возвращаются в город, идут в бар, рассказывают людям про Иону, и уже все говорят: «Похоже, убив себя, Иона всех спас». И люди в баре решают: «Ага, это может нам помочь», тоже выходят и убивают кого-нибудь. Вот так все и происходит с тех пор…»
Примечание 31. Возражение Ланди: «Вообще-то, в истории с Ионой никто не погиб - его доставил на сушу кит, и он остался жив. Разве это не противоречит вашей теории?» Маллин просто отбросил. «… Я просто прошу вас мне поверить… Я прошу вас принять, что все было так , как я говорю, и поверить, что маленькая беда может отвести большую. И если вы примете это, то вы будете жить – и когда я говорю «Вы», то имею в виду не конкретно вас, а все человечество, вид Homo Sapiens. Я сейчас говорю не только для вас, я говорю для каждого…»
Далее из этой теории следовало, что все люди делятся на пророков, «людей, избранных вести за собой свое поколение» - и жертв. Между теми и другими существует незримая связь: когда первые решают, что кто-то должен «пожертвовать с собой ради остальных», вторые воспринимают их «телепатический приказ» (который Маллин и называл «песнь смерти») и кончают жизнь самоубийством – или хотя бы не сопротивляются, когда их убивают.
Таким образом, и те и другие исполняют свое жизненное предназначение и получают «бонус» при следующем «перерождении»; отсюда плавно вытекала следующая теория Маллина – о реинкарнации.
Б) «Теория реинкарнации». Перенос сознания из одного тела в другое Херб считал обыденностью («Все знают, что реинкарнация существуют, но не все признают это вслух»), причем, по его мнению, работало это «в обе стороны» - «переродиться» можно было как в прошлом, так и в будущем. Однако, существовали два немаловажных «нюанса» - во-первых, то, в кого ты переродишься, зависело от деяний в прошлой жизни; и, во-вторых, среди «перерождающихся» существовала «жесткая конкуренция» за наиболее благоприятные «стартовые позиции». Лучшим способом «набрать очки» в этой конкурентной борьбе Маллин считал убийства - чем больше народу ты убьешь, тем более могущественным ты станешь после «перерождения».
Примечание 32. Тут Герберт в разговоре с Ланди резко перескочил на Джима Джианеру – по его словам, тот нарочно «познакомил» Маллина с «травкой» и LSD, чтобы вызвать у «избранного» «преждевременное слабоумие» (dementia praecox) и «обскакать» его при реинкарнации. Примечательно использование Маллином латинского термина - дело в том, что именно так до начала XX века психиатры именовали шизофрению; услышав от кого-то из врачей это выражение, Герберт, отрицавший наличие у него психического заболевания, немедленно приспособил его под нужды своей теории – дескать, он не болен, а его просто преднамеренно «умственно ослаблен» конкурентами.
Именно теорией «реинкарнации» Маллин объяснял существование законов, запрещающих убивать людей. «Люди веруют в реинкарнацию, по меньшей мере, уже 10 000 лет... Они позволяют человеку стать убийцей; тот убивает 20-30 человек, а потом его линчуют или избавляются от него иным образом – и все потому, что не хотят, чтобы он стал слишком могущественным в следующей жизни. То же самое происходит и со мной; я - просто «козёл отпущения» для своего поколения. Пусть те, кто принимают такие законы, сами никого не убивают, но все, что они делают - это тоже такая песнь смерти: «Иди и убей кого-нибудь ради меня»…».
Все это, по словам Маллина, составляло лишь «костяк» его теории; далее он пояснил, что сейчас излагает ее в письменном виде, и пообещал поделиться своими записями с Ланди – но при этом упорно настаивал на сохранении их в тайне от общественности. Это противоречило его заявлению - «Я сейчас говорю не только для вас, я говорю для каждого…» - но к такой непоследовательности в мышлении шизофреников Ланди уже давно привык…
Глава 12. «Всяк другого мнит уродом…»[1][2][3][5][10][22].
К середине апреля Герберт Маллин уже 2 месяца как находился под стражей - но на руках у правоохранительных органов округа Санта-Круз все еще оставалась дюжина нераскрытых убийств, и общественность просто «поедом ела» полицию за отсутствие результатов. Всё это продолжалось вплоть до 23 апреля, когда в деле об убийстве студенток произошли эммм…. некоторые подвижки – правда, не «благодаря», а, скорее, «вопреки» деятельности некоторых сотрудников правоохранительных органов…
Вскоре после полуночи 23 апреля 1973 г. в «дежурке» Департамента полиции Санта-Круз раздался звонок. Звонивший представился, как Эд Кемпер и сообщил, что находится сейчас в телефонной будке в Пуэбло, штат Колорадо; после этого он потребовал к телефону лейтенанта Шерера: дескать, у него есть важная информация об убийстве шести студенток. Дежурный офицер пояснил, что сейчас ночь, и лейтенант в данный момент не на службе - но Кемпер упрямо продолжал требовать оазыскать Шерера. Когда «на том конце провода», наконец, повесили трубку, дежурный тут же выбросил услышанное из головы: судя по голосу, звонил какой-то пьяный, да и вообще - мало ли психов на свете…
Через полтора часа, когда прежний дежурный уже успел смениться, звонок повторилс - но реакция на него оказалась той же самой; Кемперу сообщили, что если ему так нужен лейтенант, то придется подождать до 9 утра.
Лишь дежурный третьей смены, заступивший на пост в 5 утра, удосужился выслушать Кемпера до конца - и стоило тому начать подробный рассказ, как офицер включил громкую связь, чтобы его могли слышать коллеги. Эдмунд Кемпер признался в убийстве 6 студенток; кроме того, он любезно сообщил, где полиция может найти трупы его матери и её подруги. По просьбе офицера Эд осмотрел и подробно описал перекресток, на котором он находился уже более 6 часов; пока дежурный удерживал Кемпера на связи, его напарник связался с полицией города Пуэбло.
Подозреваемого взяли прямо в той самой будке и с трубкой в руке – как раз в тот самый момент, когда он с энтузиазмом расписывал детали убийств, последующих расчленений и актов некрофилии с отрезанными головами жертв; в припаркованной рядом машине нашли 3 пистолета и 200 патронов. Еще несколько минут спустя двое детективов во главе с сержантом МакАлаффи вломились в апартаменты по адресу Орд Драйв 609А, где Кемпер проживал вместе с матерью.
В туалете они обнаружили сразу два тела; первое из них, обнаженное и обезглавленное, принадлежало хозяйке, миссис Кларнелл Стрендберг; недостающую часть тела полицейские обнаружили быстро - и поразились тому, что у нее вырезаны язык и голосовые связки. Второе тело принадлежало коллеге миссис Стрендберг, Саре Тейлор Хеллет; она была задушена, и на голове её остался пластиковый пакет. В Пуэбло немедленно вылетели МакАлаффи, лейтенант Шерер, а также прокуроры Ченг и Дик Вербругге.
Эдмунд Кемпер через несколько дней после задержания.
Примечание 33. Далее автору придется несколько отойти от истории Герберта Маллина, но тому есть уважительные причины – помимо просто невероятного совпадения во времени и пространстве, судьбы двух убийц, терроризировавших округ Санта-Круз, оказались связаны и в дальнейшем.
Эдмунд Кемпер…. История этого гиганта (рост 6 футов 9 дюймов, вес более 250 фунтов*), наделенного к тому же весьма высоким интеллектом (IQ 145), достойна отдельного и подробного описания – но автор постарается изложить ее кратко.
*Примечание 34. 206 см и 113,3 кг соответственно.
Кемпер не был так уж неизвестен системе правоохранительных органов США; речь идет не о том, что он любил тусоваться в баре Jury Room неподалеку от здания окружного суда (основными посетителями заведения были полицейские, помощники шерифа и сотрудники офиса окружного прокурора) – а о том, что в возрасте 15 лет он прикончил собственных деда и бабку.
Первоначально Эду был поставлен диагноз «параноидальная шизофрения» - и его поместили на лечение в клинику Атескадеро; там Кемпер вел себя просто «идеально»; после прохождения вышеупомянутого теста MMPI он выдвинул ряд предложений по его усовершествованию, признанных весьма дельными. Психиатры оказались весьма впечатлены покладистостью, вежливостью и готовностью Эда к сотрудничеству - и даже позволили ему самостоятельно «протестировать» остальных пациентов; врачи не понимали, что к тому моменту уже не они изучали Кемпера, а он изучал их методы. Кроме того, из общения с другими обитателями «клиники строгого режима» Эд вынес убеждение, что лучший способ избежать ответственности – это убивать своих жертв.
Поскольку с виду Эд представлял собой просто «образец для подражания», врачи из офиса Уполномоченного по делам молодежи штата Калифорния ( California Youth Authority) настояли на изменении его диагноза на более «мягкий» - «пассивно-агрессивное расстройство личности». Тем не менее, одурачить всех поголовно врачей Атескадеро Кемперу все же не удалось, и когда 8 декабря 1969 Комиссия штата по УДО решила освободить Эда «под поручительство» его матери, большинство психиатров высказалось «против» – но кто их там слушал в свете вступившего в силу LPS…
После второго ареста Кемпер признался, что именно в Атескадеро он научился «обводить стандартные тесты вокруг пальца»; последнее заключение психиатра, датированное 29 ноября 1972 г. гласило: «Если бы я встретился с пациентом, не зная его предыстории, то решил бы, что имею дело с обычным молодым человеком - инициативным, интеллектуально развитым и свободным от любых психических заболеваний. Мое мнение - годы лечения и реабилитации принесли прекрасные плоды, и я не вижу медицинских причин далее считать его опасным для самого себя или общества». Благодаря данному заключению, «юношеская» судимость с Кемпера была снята – хотя на самом деле, к тому моменту на его счету было уже 3 убитых, расчлененных и изнасилованных девушки (пардон за уточнение – но именно в таком порядке).
Неизвестно, кому в тюрьме округа Сан-Матео пришла в голову мысль поместить серийных убийц в смежные камеры, но, тем не менее, это было сделано - и эти двое практически мгновенно возненавидели друг друга.
Кемпер называл Маллина «деклассированным подонком» и принялся третировать его: «У него была дурацкая привычка петь или надоедать людям, когда они смотрят телевизор; тогда я начал в ответ на крики поливать его водой. Когда же он был «хорошим мальчиком», я кидал ему орешки. Херби очень любил орешки… Скоро он начал спрашивать у меня разрешения запеть; это называется «выработка поведенческих рефлексов»…».
Все попытки Герберта «пропагандировать» свои теории Кемпер пресекал примерно так: «Херби, не трахай мне мозг… Уж мы-то с тобой знаем, что ты убивал просто потому, что тебе так хотелось – а эту чушь про «миссию» оставь для психиатров». Во время очередного допроса Кемпер сообщил сержанту Медине, что «будет просто счастлив» информировать его обо всем, что скажет Маллин*.
*Примечание 35. Его предложение было принято.
Маллин же в ответ презирал своего «соседа» - «похотливое аморальное животное»; сам-то он убивал «ради великой цели»…
Примечательно, что обследовать Кемпера пригласили опять-таки Дональда Ланди; однако, проведя с ним несколько бесед, доктор все же отказался «сопровождать» это дело – и причин тут было несколько. Во-первых, Ланди специализировался на случаях, «пограничных» между вменяемостью и невменяемостью; Кемпер же с этой точки зрения интереса не представлял: согласно Правилу МакНотена (см. часть V), Эд был безусловно вменяем - да и вообще «убийцы на сексуальной почве» доктора не интересовали. Во-вторых, после одного из случаев Ланди убедился, что Кемпер непредсказуем – и стал его опасаться.*
Примечание 36. См. комментарий к статье.
В-третьих, Ланди был слишком занят делом Маллина – оно казалось ему гораздо более интересным. Еще до ареста Кемпера Герберт, как и обещал, передал Ланди часть записей, касающиеся его «теорий» - и после их прочтения Дональд, давно успевший навидаться сумасшедших всех мастей, оказался здорово обескуражен.
Самым интересным в записях Херба были не детали совершенных им убийств, а «масштабность» его бреда - он не только «вовлек в орбиту» своих измышлений всю свою родню, но и «пересмотрел» всю свою биографию, «подгоняя» её факты под свою «картину мира». Это было даже не «кривое зеркало» - а нечто невообразимое…
По мнению Герберта, его отец, мать, тетка и дядя еще до появления на свет самого Херба знали, что ему суждено стать «избранным» - и каждый поступок находящихся в сговоре родственников представлял собой «садистскую попытку затормозить его умственное и сексуальное развитие»: «Мои родители были «реинкарнационалистами-угнетателями» и притесняли в этой жизни окружающих - чтобы «заполучить лучшую позицию» при перерождении. Я чувствовал, что вокруг меня существует заговор. Когда я рассказал им про это, они заявили, что я спятил и выдумал все это… Психологическая жестокость [в детстве со стороны родителей], несомненно, присутствовала. Могу ли я подать на них в суд? На самом деле, мне хочется убить за это…»©.
Первым этапом «дьявольского плана» Херб считал переезд семьи в Сан-Франциско; когда Маллины жили в Уолнат-Крик, Герберт завидовал сестре, отправлявшейся в школу на желтом автобусе – и мечтал о том дне, когда сам ступит на его подножку. Однако «подлые предки» переехали - чтобы сыну никогда не довелось испытать этого удовольствия (в школу Святого Стефана Хербу приходилось ходить пешком).
Затем, чтобы заполучить контроль над сознанием Херба, они отдали его в приходскую школу - «когда вам 6 или 8 лет, процедуры вроде Святого Причастия и исповеди приводят к тому, что ребенок становится чрезмерно доверчивым. Со второго класса мне внушали, что сам Христос живет в святой евхаристии. Тогда я им верил; сейчас не верю. Это ложь, предназначенная для того, чтобы воспитать детей доверчивыми и внушаемыми – и, таким образом, сделать их восприимчивыми к принятию и трансляции суицидальных телепатических посланий…».
Кроме того, Герберт тосковал по прежнему окружению: «Они оторвали меня от всех друзей, обрезали мне все корни… Никто из моих одноклассников в младших классах не пришел ко мне на ужин – ни разу!». Причина же, по мнению Херба, была проста - видимо, его отец, Мартин Уильм Маллин, «телепатически предупредил» всех друзей и знакомых воздерживаться от общения с сыном: «Стоило кому-то подумать: «А не пригласить ли мне Херба покататься по парку?», как им тут же приходило в голову: «Эээ, нет, пожалуй, я не буду его приглашать; если я позволю Герберту хоть немного насладиться жизнью, то его отец убьет меня при следующем перерождении; так что я не буду этого делать – и даже звонить ему не буду…».
Следующей «пакостью» родителей стало сокрытие от сына правды о «реинкарнации», «философии Ионы», и особенно – о пользе бисексуализма и гомосексуализма; он был очень обижен, что впервые испытал оргазм в 15 лет – в то время, как остальных детей (по его убеждению) родители «орально ублажали» с 5-6 лет.
Смерть Дина Ричардсона, по убеждению Херба, тоже являлась делом рук его отца – якобы Маллин-старший «телепатически спел песню смерти» для Дина и с помощью телекинеза испортил его машину.
С 1966-го года список «угнетателей» Герберта Маллина пополнился - к родителям (и прочим родственникам) примкнул случайно встреченный Хербом на пляже Джим Джианера, «подсадивший» его на наркотики, «сбивший его с пути» своими антивоенными убеждениями - и до самой смерти неотрывно «маячивший» у него за спиной.
Постоянное «давление» со стороны «конкурентов» не могло не принести свои плоды, и вскоре родителям почти целиком удалось «подчинить его разум»; как считал Херб, первым открытым проявлением симптомов своего заболевания на семейном обеде в марте 1969-го он был обязан Биллу Маллину: «В тот момент мной управлял мой отец. Я был чем-то вроде робота».
После переезда в Сан-Франциско Герберт внезапно открыл для себя, что день его рождения совпадает с днем Землетрясения 1906 г. и со днем смерти Эйнштейна – и немедленно «встроил» всё это в свою теорию. По его мнению, он родился, чтобы предотвратить следующий катаклизм, а предыдущий Пророк, которым был Эйнштейн, пожертвовал собой, чтобы Герберт не погиб во Вьетнаме.
Вся эта «параноидально-шизоидная» картина окончательно сформировалась в сознании Герберта к осени 1972-го; сперва он решил было «самоубиться», однако передумал: во-первых, одной жертвы для спасения Калифорнии от грядущей катастрофы было явно недостаточно, а, во-вторых, следовало «обеспечить себе хороший старт» в следующей жизни – хотя бы для того, чтобы «обойти» своих родителей (особенно папашу) при «перерождении». Время для открытого противостояния с этими «прирожденными садистами» еще не пришло – следовало сначала «набрать силу»; вопроса «как это сделать?» у Херба просто не возникло – надо было убивать…
По мнению Ланди, сложившемуся у него к концу апреля, Герберт был невменяем - то есть, «не различал добро и зло»*; оставалось лишь убедить в этом присяжных. Однако в первых числах мая выяснилось, что «портрет» Маллина, который нарисовал для себя психиатр, далеко не полон – голова Герберта еще таила в себе изрядное количество «сюрпризов»…
*Примечание 37. См. Правило МакНотена, часть V.
Окончание следует.
P.S. В источнике 1 приводится марка охотничьего ножа, принадлежавшего Маллину и использованного им в качестве орудия убийств - Finn Double-X. Однако мои попытки найти с помощью поиска такой нож успехом не увенчались - но, может быть, кто-то из читателей сможет с этим помочь?
Источники информации перенесены в комментарии (как и два, ИМХО, любопытных момента - отношение Маллина к оружия и причина, по которой Дональд Ланди начал побаиваться Кемпера).