Рисс кивнул в знак согласия, идя по коридору с адмиралом Виром. Он все еще был в розовой куртке, которую украл со станции. Он понятия не имел, кому принадлежала одежда, но она начинала ему нравиться.
— Боюсь, с этой проблемой не так-то просто разобраться. Я уже связался с необходимыми дипломатами и назначил встречу, на которой мы обсудим, что можно сделать, но это бюрократия, и, к сожалению, это означает, что мы не можем просто вооружиться до зубов и ворваться в палаты Совета врулов. Так что, как я уже сказал, отдохните, расслабьтесь и немного познакомьтесь с командой.
Эта просьба оказалась достаточно простой, поскольку команда была дружелюбной и, как правило, принимала новичков без проблем, словно какой-то инопланетный организм, ассимилирующий всё, что можно, на пути к мировому господству. И когда не было никаких похищений, боев или преследований, у членов экипажа Знамения были свои ежедневные дела и хобби, в которых они любили участвовать.
Внизу, в комнате отдыха, Маверик и Рамирес вернулись с симуляций боевых сценариев и теперь играли в видеоигры. Они стояли в больших кругах, облаченные в VR-оборудование, и ощупывали все вокруг, словно пара пенсионеров без очков.
— Рамирес, ты где? — прорычала Маверик. — Нас справа обходят!
— У твоей модельки довольно неплохой зад, особенно в этих тактических брюках.
— Что? Я просто говорю как есть.
— Нет, не надоело, — Рамирес развернулся по кругу, держа в руках фальшивую винтовку. — Легкий флирт — неотъемлемая часть моей личности.
— Однажды я пофлиртую в ответ и с удовольствием посмотрю, как ты умрешь от сердечного приступа.
— А! То есть, ты рассматриваешь возможность флирта со мной? А это значит, что глубоко-глубоко-глубоко-глубоко в глубине души я тебе нравлюсь.
— Ты меня привлекаешь примерно так же, как заплесневелый сыр.
— Должно быть, тебе очень нравится заплесневелый сыр. Ай! Ты меня подстрелила!
С другой стороны комнаты Джек Уилсон, их новый ксенобиолог, забрал одного из финнари для обследования. Он всегда так делал, ходил по кораблю, пытаясь подружиться с инопланетянами, чтобы получше их рассмотреть. До сих пор ему удалось изучить почти всех инопланетян, за исключением селзексов, которые, несмотря на свою относительную любезность, не собирались распространять информацию о своей физиологии..
Конечно, финнари была рад обследоваться при условии, что его обнимут, и Уилсон нерешительно согласился. Что только не сделаешь ради науки.
Теперь финнари полулежал у него на коленях, прижимаясь к человеку, пока тот с интересом изучал одну из рук инопланетянина и рисовал диаграммы в своем блокноте. Все остальные могли видеть, что финнари просто хотел пообниматься. Их вид всегда придумывал оправдания типа этого. Например, они часто настаивали на том, что человек выглядит холодно, прежде чем прижаться к нему и украсть всё тепло. Любой, кто сидел на диване и смотрел фильм, мог пасть жертвой обнимашек финнари.
Не было ничего необычного в том, чтобы один из финнари заполз в кровать с членом экипажа. Это, по-хорошему, не рекомендовалось, но большинство членов экипажа не возражали. Маверик, хотя никогда никому бы в этом не призналась, наслаждалась времяпровождением с финнари, потому что считала, что адмирал Вир держит корабль слишком холодным, и ей было трудно засыпать по ночам без дополнительного тепла.
Это был секрет, который она планировала унести с собой в могилу.
Доктор К’рилл объявил, что будет в своем кабинете усердно работать над какой-то новой статьей. Он сделал это таким образом, что стало сразу очевидно, что никаких статей он писать не будет. В его напыщенном заявлении прослеживалось смущение, и хотя команда не знала, чем он там занимался, они не спешили узнавать.
— Он там своей антенной пошлые фотки врулов принимает.
— Как он может накуриться?
— Не знаю, может, не накуривается, а психоделическую музыку слушает.
— Нет, он точно замышляет, как убить экипаж и захватить корабль, а затем весь мир
— Всё проще, он пытается выяснить, как парализовать всех нас, чтобы мы больше никогда не смогли двигаться. Идеальные пациенты — лежат спокойно, никуда не ходят, травм не получают.
Все эти предположения варьировались от страшноватых до забавных, но К'рилл считал свои грехи еще более ужасными, почти невообразимыми. Поэтому, когда он пошел в свой кабинет и запер дверь, он огляделся, чтобы убедиться, что точно один. Удовлетворившись результатом, он открыл нижний ящик стола, вынул стопку скучных медицинских файлов, в которых, ни один человек, скорее всего, не захочет копаться даже под угрозой смерти, м открыл….
Спрятанный, словно коллекция взрослых журналов у подростка.
Только это были не журналы.
На самом деле, это были…книги фэнтези и приключений для подростков.
Такие книги, для которых уровень чтения нужен не выше седьмого класса, и которые, как правило, включают драконов, или волшебников, или ангелов, или шпионов, или что-то в этом роде. Книги, которые большинство человеческих детей могли бы прочитать за пару часов, а у К'рилла могло уйти всего двадцать минут, если постараться. Но нет, он хотел насладиться чтением, поэтому этого сел в свое кресло, включил настольную лампу с теплым желтым светом, достал кружку и налил себе стакан теплой сахарной воды, прежде чем приняться за книгу, потягивая напиток.
У него были маленькие тайники по всему кабинету для увлечений, о которых он никогда никому не показывал.
Его ящик для поделок был, вероятно, одной из самых постыдных вещей в его жизни, и он прятал свои маленькие фигурки животных под столом, вместе с целой горой журавликов-оригами, с которыми просто не мог расстаться. Он пытался изучить более сложное оригами, но так и не смог, в итоге довольно сильно расстроившись из-за необычайно способности людей красиво складывать бумагу.
Он, разумеется, думал, что мастерски обманывает всех, выставляя менее постыдные хобби напоказ, такие, как шахматы и кубик Рубика на столе, а также набор очень стильных головоломок.
Естественно, никто ему не верил.
Доктор Кейти видела его насквозь, но, с другой стороны, именно она купила ему плотную бумагу и клей на его неофициальный день рождения.
Сама же Кейти уделила сегодняшний день себе, разложив свечи на батарейках по всей комнате и делая маникюр. Как же ей хотелось, чтобы на борту корабля были ванны, но, увы, придется довольствоваться обжигающим душем позже.
На экране перед ней было видео по украшению кондитерских тортов. Она никогда в жизни не пекла торты, да и в принципе повар из нее был никудышный, но она находила что-то очень успокаивающее в том, как другие люди готовят торты,. В тусклом свете электрических свечей и звезд, сверкающих в окне, она чувствовала себя довольной и расслабленной.
На другом конце корабля, уединившись в небольшой нише, Канан сидел спиной к стене с блокнотом в одной руке и наушниками на голове. Он слушал мелодию, которую ему посоветовал Нароби. Он бы никогда не признался в этом Санни, но ее музыка ему просто не нравилась. Да, она подходит, когда ты сражаешься или настраиваешься на бой, но Канан не хотел слушать какофонию гитар и барабанов, когда пытался расслабиться и подумать.
Блокнот, который он держал, был полон песен и стихов, написанных лично им. Большая часть, по его мнению, была довольно посредственной и неоригинальной, поэтому он никогда их никому не покажет, однако было несколько отполированных произведений, которые он, вероятно, отдаст команде, чтобы те превратили их в настоящие корабельные песни. Он прислонился к стене и медленно вдохнул, радуясь тишине и покою, не замечая легкого эха из туннеля техобслуживания, где устроилась Нароби.
Она могла медитировать и заниматься йогой здесь довольно легко, смотря плохие сериалы. Ей нравилось смотреть, как ужасные люди ведут себя ужасно, даже если это были актеры, идущие по сценарию. Было что-то в наблюдении за ужасной жизнью других людей, что заставляло ее чувствовать себя хорошо и тепло внутри. Это помогало ей помнить, как хорошо ей жилось большую часть времени. Ну, на самом деле всё время. Мало кто знал о ее прошлом, и она планировала, чтобы так и оставалось. Большинство людей были бы шокированы, если бы узнали, из какой семьи она на самом деле. Нароби сомневалась, что смогла бы вступить в ККОН, если бы начальство узнало о ее родителях.
А может и смогла бы, кто знает.
Многие члены экипажа Знамения отдыхали в одиночестве, прячась друг от друга, наслаждаясь тишиной и тем фактом, что им не угрожала никакая опасность. Разумеется, команда корабля была сплоченной группой людей, но это не означало, что все они были такими же яростными экстравертами, как их капитан. Как только Маверик закончит играть в игры с Рамиресом, она, скорее всего, уединится где-нибудь, чтобы порисовать.
Он же направится туда, где собираются остальные экстраверты — в столовую, где имелось множество игр.
Адмирал Вир сейчас проводил там чемпионат по покеру, используя конфеты и обязанности экипажа в качестве фишек.
Они играли в карты, настольные игры, стратегии: Морской Бой, Четыре в ряд, Риск.
В большинстве мест такие игры пылились бы на полках, пока команда занималась более взрослыми делами, но по чистой случайности они обнаружили, что это поднимает боевой дух и создает причину, по которой адмирал может запросить больше конфет.
Адмирал Вир выигрывал, пока не оценил блеф Этиума ошибочно, и тецраки обчистил его почти до ниточки. У тецраки раздражающе хорошо получалось играть в азартные игры, так что у адмирала не было шансов. Этиум гордо восседал над своим выигрышем, периодически съедая одну из конфет. К счастью, тецраки могли есть шоколад в небольших дозах.
Адмирал Вир не возражал против проигрыша, но не спускал глаз с двери, надеясь увидеть знакомое лицо.
Санни же имела собственное расписание, которому ей нравилось следовать. Первую часть дня она обычно медитировала, после чего спускалась в мастерскую, чтобы поработать над некоторыми из своих проектов. Она делала это в течение нескольких часов, прежде чем отправиться на поиски Адама, который, как она знала, нуждался в общении с ней, хотя сам никогда этого не говорил.
Адам любил компанию, и он особенно любил ее компанию.
Без общения с ней он практически увядал, но она была благодарна, что он давал ей время для себя. В дни, когда ей не хотелось разговаривать с людьми, Адам не возражал, если она сразу шла в каюту, хотя проверял ее по крайней мере один раз. Иногда она принимала его предложение и просто не появлялась, но в большинстве случаев она вздыхала и все-таки навещала его поздно ночью, зная, что не обязана, но понимая, что это будет много значить для него.
Вафля и Джеффри всегда были там, где есть еда, не столько ради Джеффри, сколько ради Вафли, которая знала, что рано или поздно кто-то обязательно что-нибудь уронит, и убрать это что-нибудь — ее долг, как существа, максимально близкого к полу, за исключением, разве что, селзексов. Они с Джеффри разработали своего рода систему: он мог есть любые упавшие фрукты, а она съедала все остальное. Они работали в тандеме, коллективно выпрашивая еду у экипажа. Вафля, наверное, работала лучше, учитывая ее большие глаза, пушистый хвост, и то, как она прижимала уши к голове, когда была голодна, но было что-то смешное в том, как Джеффри пытался копировать ее поведение, что заставляло экипаж жалеть его и бросать ему закуски по случаю.
Он был вполне доволен таким раскладом.
Джеффри проводил большую часть времени с Вафлей, обвившись вокруг ее шеи, словно шарф, или свернувшись между ее лап, в то время как она иногда использовала свой длинный розовый язык, чтобы облизать его. Но иногда он цеплялся и за людей. Он подползал туда, где кто-то стоял или сидел, и без предупреждения залезал прямо к ним на плечи. Отказов Джеффри не принимал, и поэтому несчастному человеку оставалось только смириться со своей участью на день.
Некоторые люди намеренно пытались сделать так, чтобы он выбрал их, заманивая Джеффри фруктами, и обычно это срабатывало.
Конн, как всегда, был самим собой, перемещаясь по всему кораблю с целью разозлить или напугать как можно больше людей, но, разумеется, больше всего ему нравилось доставать адмирала, так как тот мог слышать его мысли. Особенно ему нравилось напоминать всем, что у него и Адама есть дочь. Больше всего ему нравилось поднимать этот вопрос перед Санни и спрашивать ее, завидует ли она. Насколько он мог судить, она не завидовала, хотя изо всех сил старалась его игнорировать.
Любой, кто находился на корабле, узнавал о существовании Эрис в первые же минуты.
Конн пытался сделать вид, что рассказывает о ней, просто чтобы понадоедать, но на самом деле он просто хотел похвастаться тем, что у него есть дочь. Конечно, он не принимал активного участия в ее создании, но ни один другой звездорожденный в галактике не мог похвастаться тем же. На рождение звездорожденных способны только королевы.
Это делало его особенным.
У каждого члена команды было чем заняться в такой день, хотя они всегда были уверены, что вскоре им придется иметь дело с каким-то кризисом или похищением.
===========================================
Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.
Оригинальное произведение можно прочитать по этим ссылкам:
