ДЕНЬ Х
Я родился в 2082, а в 2095 какой-то идиот предсказал конец света. "Мы это уже проходили", - подумали все и дружно забили. Но потом выступил президент мира, Путин. А если сказал Путин, то так и будет. Президент призывал не паниковать, но тут народ не привык доверять никому, даже Путину. В первую очередь с полок смели гречку, сахар и туалетную бумагу. Именно в таком порядке. Видимо, наевшись гречкой, щедро сдобренной сахаром, не обойтись без туалетной бумаги. Увеличилось количество суицидов и несчастных случаев - люди спешили жить. Всякие психоаналитики, психологи и предсказатели стали грести деньги лопатой, хотя и до этого не страдали от их отсутствия. Хотя, зачем нужны деньги, если скоро их некому будет отдавать? Но деньги из оборота никуда не исчезли, видимо, чтобы не сеять окончательный хаос. Полки аптек опустили в первый же день. Кто бы сомневался? Активизировались разные сектанты и шарлатаны. "Адвентисты какого-то дня" пугали и так испуганных горожан вечными муками, баптисты кричали: "Покайтесь и вам воздастся", странные ребята в белых одеждах, босиком и с бубнами зазывали в свои ряды, заняться медитацией прямо здесь и сейчас и не противиться воле божьей. Школьники, в том числе и я, радовались, ведь в школу ходить больше не надо.
Но тут снова выступил Путин и сказал, что конец света откладывается на неопределенный срок, то есть поживем пока, но недолго. Паника чуть поутихла, но все были настороже и отовсюду слышалось: "конец света, конец света", как будто говорить больше не о чем. Через неделю каникул мы, к нашему неудовольствию, снова отправились в школу. Если и так умирать, то хотя бы не в школе. К тому же, у нас появился новый предмет - "Подготовка к концу света", где древний Иннокентий Гарольдович учил нас надевать противогаз, добывать огонь с помощью двух палочек и спасаться от диких зверей. Скука смертная!
- Поскорей бы конец света, - зевая, проговорил Роберт, сосед по парте, - хоть повеселимся.
Я взмок, пытаясь натянуть противогаз, у меня никак не выходило. Иннокентий Гарольдович злобно пыхтел, глядя на меня, и я боялся, что он не доживет до Судного дня.
На следующий день во двор школы пригнали кучу техники и экскаватор начал рыть огромный котлован. На переменах мы бегали смотреть на вгрызающийся в землю ковш. Это было гораздо интересней уроков.
Такие котлованы стали рыть по всему городу. Госзаказ - построить как можно больше убежищ. Ходили слухи, что сильные мира сего строят целые подземные дворцы с бассейнами, джакузями и другими благами цивилизации. Для простых смертных инженеры создали сборные убежища на любой кошелек, про вкус здесь говорить не приходилось. Это были одно, двух, трех и по нарастающей, комнатные цистерны из толстого железа с длиннющей трубой. Высоту взяли чуть выше Арарата, ведь, согласно Библии, после Всемирного потопа корабль Ноя причалил где-то там. Труба была из какого-то облегченного металла и собиралась как пазл, нужно было лишь вставить одну секцию в другую. К цистерне прилагалась инструкция - закопать на глубину от сорока метров. Вскоре по всему городу торчали эти дурацкие трубы, портя весь вид, но всем было плевать, все хотели уцелеть. Те, у кого денег не было, усиленно молились и надеялись на божье чудо, ну и, на всякий случай, держались поближе к общественным котлованам, вдруг и для них отыщется местечко.
Наш отец, мой и моего старшего брата Джеффри, откладывал на машину, вот денежки и пригодились. Он с гордостью демонстрировал нам с мамой свое приобретение - двухкомнатное убежище с отдельным туалетом типа сортир. Джеффри зевнул:
- Господи, как же надоели эти разговоры про конец света, - с досадой произнес он.
- Не поминай имя Господа всуе, - одернула его мать. - Джеффри закатил глаза и пошел в сторону дома.
Мама с восхищением смотрела на чудо инженерной техники, я в силу своего возраста не знал к какому лагерю примкнуть - к Джеффри, который для пацана вроде меня был авторитетом или отца с матерью, которых я безусловно любил. Так и не придя ни к какому решению, я просто тупо таращился на сосредоточенное лицо отца, с умным видом читающего инструкцию и периодически переводил взгляд на просветленное лицо мамы, с обожанием смотревшую на мужа. К инструкции прилагался список необходимых для убежища вещей. Отец зачитывал его вслух, мать ловила каждое слово, на десятом пункте я устал и незаметно ускользнул:
- Противогаз на каждого члена семьи, медикаменты (антибиотики, обезболивающее, антигистаминные, обеззараживающее, антибактериальное, жаропонижающее, бинты), - раздавалось мне вслед.
Я не знал, что и думать, поэтому выбрал наилучшее решение - завалился на кровать прямо в одежде и вырубился.
Утром отец с мамой начали копать. Денег на рабочих не было, да никто бы и не согласился: во-первых, кому в такой момент нужны деньги, во-вторых, повсюду раздавался стук лопат, все усердно зарывались в землю, поэтому помощи было ждать неоткуда. Я взял лопату и присоединился к родителям. Помощи от нас с мамой было мало - мама быстро уставала, я тоже не был крепок физически - на уроках физкультуры я стабильно показывал худший результат. Отец тоже не привык к физическому труду - он был ученым и трудился в каком-то секретном институте. Спустя час работы его лицо могло бы поспорить цветом с помидором, пот градом катился по лицу, он часто дышал и выглядел довольно-таки жалко. К тому же, пекло, как в преисподней.
- Может, конец света уже начался? - с надеждой спросил я, предпочитая конец света копке.
- Не говори глупости, Адам, - слабым, но строгим голосом произнес отец. - Лидия, принеси попить
- Конечно, дорогой, - с готовностью ответила мама. Кажется, она была рада передышке. Отец стоял с голым, поросшим рыжими курчавыми волосами, торсом, опираясь на черенок лопаты. По его веснушчатому лицу градом тек пот, теряясь в густой бороде. Из дома вышел Джеффри, замер на пороге и, мгновенно оценив ситуацию, двинулся через двор к нам. Я ожидал чего угодно, но только не того, что он молча подойдет к нам и, скинув футболку, возьмет в руки лопату. В отличие от меня, Джеффри был силен, как бык. Он с детства увлекался баскетболом и регулярно ходил в качалку, возбуждая фантазии всех девчонок в округе. Однажды Джеффри пытался приобщить меня к тренировкам и взял с собой в спортзал, но я сразу же понял, что качалка – не для меня. Следующие два дня я со стонами садился и вставал с унитаза.
- Слабак, - презрительно бросил Джеффри и на этот раз мне было нечего возразить.
Мама вышла из дома с бутылкой воды и двумя стаканами. Когда она увидела Джеффри, ее лицо просияло:
- Я вижу, моя помощь не требуется, да и лопаты всего три, пойду готовить обед, - с облегчением произнесла она и снова исчезла в недрах дома. Я с тоской смотрел ей вслед. Копали мы до самого, вечера, я с ужасом думал, что завтра снова предстояло копать, и послезавтра, и после-послезавтра. Скорей бы уже наступил конец света!
Когда наш бункер был наконец готов, мы радовались, как дети. Даже вечно недовольный Джеф сиял как новогодняя елка. Вы не подумайте, брат у меня хороший, просто возраст у него тяжёлый. Так мама говорит. А папа ничего не говорит, он вообще по жизни не разговорчив.
- Ну, вот, одной трубой стало больше, - заключил Джеф и отправился домой.
- Сынок, сейчас обедать будем, - крикнула мама вдогонку, но брат даже не обернулся.
По такому случаю отец разрешил открыть одну банку тушёнки, припасенной на День Х. Так теперь стали именовать конец света по ящику, как будто от этого что-то менялось. Но у нас любят всему придумать красивые названия, вот и конец света не миновала эта участь.
Мама пожарила картошку с тушенкой и это было так вкусно, что не передать словами. С тех пор, как Путин объявил по телеку, что грядёт катастрофа, мы перешли в режим жёсткой экономии. Да и в магазинах было шаром покати, все продукты смели с полок за пару дней, а пополнять не спешили. Наелся я, надо сказать, от пуза. Но сначала мы помолились. Вернее, молился отец, традиционно благодарил бога за пищу, за кров, в общем, за все, что там полагается, а мы в конце добавляли: "Аминь". Это была незыблемая традиция, как чистить по утрам зубы, ну, или там заправлять постель. Я так к этому привык, что даже не замечал, поэтому, когда пришёл в гости к Роберту ещё в те, доапокалипсичные времена, ну, к однокласснику, я вам про него говорил, то автоматически сложил перед обедом руки и закрыл глаза.
- Ты чего? - заржал Роб.
- А помолиться? - простодушно спросил я.
- Дурак, что ли? - Роб покрутил пальцем у виска. - Кто сейчас молится? Ты в каком веке живёшь?
- Мы всегда молимся, - возразил я. Я даже мысли не допускал, что бывает иначе. - Вернее, отец молится, а мы говорим: "Аминь".
- Во, даёте, - удивился однокашник. - А у тебя папа священник, что ли?
- Почему священник? - ответил я вопросом на вопрос. - Учёный.
- Учёный молится? - опешил Роб. - А чем он у тебя конкретно занимается?
- Не знаю, - я пожал плечами. - Какими-то секретными разработками, вроде. Я не интересовался, если честно.
- Во даёшь, я бы поинтересовался, - присвистнул Роб. - Ты лопай давай или ты все молитву ждёшь? - заржал он, уплетая бургер.
Меня не надо было просить дважды, спустя пару минут я слизывал с пальцев соус.
Во были времена! Бургер, а сейчас картошка с тушенкой за радость.
Продолжение будет, наверное...
Мой канал на дзене