Эй, толстый! Четвертый глаз. 70 серия
Эй, толстый! 1 сезон в HD качестве
Если гость особняка Гавриила Глебовича не заезжал на автомобиле через большие ворота, то ему приходилось проходить через турникет с вращающимися штырями, чтобы оказаться в коридоре настолько узком, что становилось понятно – сам хозяин по нему никогда не ходит, ибо это не возможно даже в силу его физической конституции.
С одной стороны была глухая стена, с другой – караулка за бронестеклом. У караулки было два выхода – рядом с турникетом и рядом с выходом из коридора. В этой комнатке сидели охранники. Их было пятеро. Все вооружены сербскими короткоствольными автоматами М92. Охранники смотрели на Марусю бесстрастно. Оружие демонстрировали явно специально. Вряд ли они его перед другими гостями светят.
Маруся все еще прикидывала, как она могла бы прорваться. Перепрыгнуть через турникет ей было по силам. В Сан-Паулу есть полунезаконные спортивные секции, где учат, как уходить от погони в большом городе. Там Маруся немного потренировалась, помимо прочего, прыжкам через такие вот штуки.
А дальше надо превратиться в колесо и именно так пройти по коридору. Такая акробатика подсознательно разрушает шаблон стрелка. На долю секунды он путается – где верх, а где низ. И этого времени обычно хватает. А потом, не обретя толком равновесия надо будет вырубить того (или даже тех) кто выйдет из дальней двери.
«Может быть, так и сделать?» – все еще сомневалась Маруся.
В коридоре, с той стороны турникета, стоял шеф охраны олигарха – Антон. Седой, крепкий, очень уверенный в себе мужик. Маруся поймала себя на подсознательном желании поспарринговаться с ним. Это был бы интересный партнер.
«Почему спрашивается, судьбой мне предначертаны уродливые любители гельминтов, а не хорошо дерущиеся мужики?» – подумала Маруся и тут же прогнала эту мысль. Не стала дальше ее думать.
– Что? Не получилось через забор? – спросил Антон.
Он все видел. Ну, конечно.
– Не получилось, – признала Маруся.
– И что с тобой делать? – прищурился седой богатырь.
– Выслушать, – сказала Маруся.
– А вдруг ты мне зубы заговариваешь, а там бригада на штурм стены идет? – спросил Антон.
– Это был бы дурацкий план.
– А у тебя не дурацкий? Зачем ты к Глебовичу рвешься?
– А вы помните, чуть больше месяца назад, когда в подвале была игра, кто его вывел? – сказала Маруся.
– Допустим.
– Он мне квартиру подарил.
– Так радуйся.
– Только я ее не получила. Потерялась где-то квартира-то. Я зла ему не желаю. Я ему благодарна вообще-то. Просто хочу разобраться с этим вопросом.
Седой помолчал, прищурился и сказал:
– Я тебе сочувствую. Но ничем помочь не могу. У меня есть четкий приказ: никого к Гавриилу Глебовичу с улицы не пропускать. Так что до свидания.
– Что же мне делать? – как-то совсем уж беспомощно спросила Маруся.
– Обратись через приемную.
– Я их уже нахуй послала.
– Бывает. Нас – не советую.
– У меня же жениха там подстрелили.
– Там много, кого огнестрелом задело. Что ж теперь? По-человечески я тебя понимаю, но служба – дело такое.
Маруся поняла, что аргументы у нее вдруг взяли и закончились. Нечем было больше крыть. Возвращайся, дура, в свою съемную хату. И сиди там, не рыпайся. Губу полупластмассовую не раскатывай.
– Ты не бойся, я на твою работу не претендую, – сказала Маруся. Наглые слова, конечно. Но и терять Марусе особо было нечего. – Хотя мне Глебович говорил: «Давай я всю охрану уволю, а тебя возьму!» Но я не по этому вопросу, служивый. Я куска хлеба тебя лишать не буду. И парней не буду.
Седого проняло. Он все-таки изменился в лице.
– Пшла вон.
– Еще одну вещь скажу, – Марусю было уже не остановить. – Вот вы меня выгоняете, да? А Глебович ведь мне действительно так говорил. Это не значит, что выгонит он вас когда-нибудь. Это просто значит, что он может это сделать. И вы будете как я – бродить вокруг особняка, чтобы пожаловаться. Вы же легко можете оказаться на моем месте, парни. И тогда меня вспомните. Всего хорошего.
– Стой! – сказал седой.
Маруся застыла.
– В наших правилах написано, что посторонние с улицы к Гавриилу Глебовичу не допускаются, – продолжал Антон. – Однако там же, в скобках, есть оговорка. Цитирую: «Кроме исключительных случаев». Я вот думаю, не исключителен ли твой случай?
– Пока я склонна думать, что он закономерен.
– И не вылечу ли я с работы, если пропущу тебя к нему?
– Добро пожаловать в клуб, – ответила Маруся.
– Жди здесь, – сказал Антон.
Он достал из кармана крутой мобильный телефон с антеннкой и вышел из коридора в сторону особняка.
Маруся стояла, ждала и не расходовала свою энергию на предположения – получится или нет. Вместо того, чтобы занимать голову ерундой, она принялась считать секунды. Она когда-то научилась высчитывать их с предельной точностью. Одна… Две… Пятнадцать… Шестьдесят восемь… Сто… Сто тридцать восемь…
Вернулся Антон.
– Проходи, – сказал он. – Глебович тебя примет.
– Хороший ты мужик, – сказала Маруся.
***
Кто из вас, дорогие читатели, хоть раз не мечтал стать олигархом? Ведь это значит вкусно и изощренно жрать. Это значит не считать денег на собственные прихоти. Ездить на лучших тачках. Кататься на яхте. Путешествовать по миру. Знать, что от движения твоего мизинца зависят судьбы сотен, тысяч, а часто и миллионов людей.
И вот это все Гавриилу Глебовичу вдруг остопиздело. Он мало спал, а сны ему снились тревожные, часто кошмарные. Не хватало времени побыть с самим собой. Рядом все время кто-то вертелся. Какие-то аферисты, деятели искусств, чиновники, политики. Все они хотели наебать Гавриила Глебовича. Он даже посрать не мог сходить без телефона! Вдруг кто-то важный будет звонить.
Все сказочные удобства проигрывали нервотрепке. Бесчисленные глупые дела. Жена – тупая курица.
Но год или два назад Гавриил Глебович открыл для себя кокаин. Не сказать, чтобы он даровал какое-то особое блаженство (настоящим блаженством было вкусно пожрать), но давал энергию и дальше заниматься повседневной хуйней.
В олигархических буднях самым ценным временем суток был вечер, когда под предлогом посрать (хотя и это тоже) Гавриил Глебович запирался в сортире, отделанном в стиле рококо – с вазами, картинами и нахуй не нужным биде. Была в этом роскошном туалете и книжная полка. Там стояли книги писателей с льстивыми автографами. Но читал их Гавриил Глебович редко – и неинтересно, да и некогда ему было. Хорошо, если муть. А вдруг зачитаешься?
В книгах был тайник – пакет с кокаином. Прятал его Гавриил Глебович не то, чтобы таясь от кого-то, но от жены. И от дочек. Эти пусть снабжают себя сами. Потому что огромному Гавриилу Глебовичу нужно много энергии.
Сегодня кокаин был прекрасный – ядреный, беспримесный, прямиком из Колумбии, от производителя.
Гавриил Глебович сплюнул, высморкался, достал из кармана халата стодолларовую купюру и умело втянул порошок сначала одной, потом другой ноздрей. В голове немедленно вспыхнуло блаженство. Гавриила Глебовича несло и кружило на волнах внезапного счастья.
Это были американские горки, которые катили на себе олигарха . А тот – счастливый – мчал себе и думал: «Какой же все-таки я пиздатый!»
От колумбийского эти горки длились долго. Гавриил Глебович даже подзаебался кайфовать. Он все ждал, когда, наконец, настанет вторая фаза прихода – деловая активность, состояние острого интереса ко всему вокруг. Но пока что его катало и катало.
«Трулю-лю-лю, тру-лю-лю-лю, трам-парам-пам-пам», – заверещал мобильный телефон.
– Алёэ, – сказал олигарх, увидев номер Антона – шефа охраны.
– Гавриил Глебович, – сказал Антон, – я никогда не обращался к вам с такими просьбами, но… Тут женщина. Ей надо с вами поговорить. Я взял на себя смелость. И вы ее тоже знаете.
«Да ты охуел!» – хотел рявкнуть олигарх, но вдруг его закружило и подбросило на волне внезапного кайфа. Это как в аквапарке, когда тебя из трубы выплевывает. Это удовольствие было недоступным для Гавриила Глебовича, потому что в трубы аквапарков он давно уже не пролазил.
И вот волна экстаза вынесла его в бассейн деловой активности.
– Это Маруся, – продолжал Антон. – Вы ее помните.
Еще бы не помнить. Гавриил Глебович поежился. Он увидел себя обосравшимся в подвале, полном худших уебищ трех вокзалов. А полупластмассовая Маруся его спасла.
Следовало бы на Антона наорать. Он, похоже, охуел. Хотя… Если бы не эта пластмассовая девушка, Гавриил Глебович был бы уже в иных мирах. Все к этому шло.
– Приглашай, – сказал олигарх.– Я в каминной буду.
В каминной зале Гавриил Глебович достал из ящика толстую «кохибу», гильотинировал и раскурил.
Вошла пластмассовая девушка, сопровождаемая Антоном.
***
«Какой же он все-таки уродливый!» – подумала Маруся, входя в каминную залу. Раньше ей почему-то так не казалось. Может быть, в силу привычки. Но Маруся и видела-то олигарха в основном издали. Ну, и в подвале.
С тех пор что-то в Гаврииле Глебовиче изменилось. Притом, явно в худшую сторону. Он стал чудовищем. Безразмерное туловище, маленькая голова, вонь из складок, которую глушил, да не мог до конца побороть изысканный парфюм. Он мог бы конкурировать с Ромуальдом Филипповичем. «Не ошиблась ли я в выборе цели?» – подумала Маруся.
– Здравствуйте, – сказала Маруся. Да, она видела этого человека обосранным, в говне. Но сейчас она его стеснялась.
– Привет, – сказал олигарх. – Я тебя помню.
– Я вас тоже, – сказала Маруся.
В этой жирной туше что-то забулькало, захрипело. И вдруг Маруся поняла, что олигарх смеется.
– Что произошло?
– Помните, вы подарили мне квартиру?
– Помню. Зовешь на новоселье?
– Нет, – ответила Маруся. – Не зову. Никто мне подарок ваш не вручил. И вручать, похоже, не собирается.
– Подожди, – сказал Гавриил Глебович. – То есть, как это понимать?
– Я не знаю, – пожала плечами Маруся.
***
Колумбийский кокаин примерно стократно усиливал эмоции. Если радость, то она становилась самой охуительной, самой крышервущей радостью на свете. Но если это была ярость, то даже обитатели девятого круга преисподней могли посочувствовать тем, на кого она будет направлена.
Картина произошедшего стала Гавриилу Глебовичу ясна. Котелков и Журавлев. Два пидараса. Решили не давать девочке подарок. Замылить решили. Продать и поделить.
Он взял телефон и набрал Котелкова.
– Пал Андреич, ты мне нужен. Прямо сейчас. Сию секунду. Рви ко мне.
Кто там еще? Журавлев?
– Михал Иваныч. Ко мне.
– Я не могу сейчас, Гавриил Глебович! – залопотал Журавлев. – Я вот только-только порог больницы переступил, тещу любимую…
– Бегом ко мне, – сказал олигарх и подмигнул девчонке. – Сейчас, разберемся. – Повернул голову к шефу охраны. – Антош, скомандуй угощение. – И снова к девчонке: – Голодная?
***
Маруся была голодна, как медведица, по весне вышедшая из берлоги. Вся эта авантюра со штурмами заборов и ударами током сожрала огромное количество энергии, которое надо было срочно восстановить.
– Голодная, – сказала Маруся.
– Вот и хорошо, – сказал олигарх. – И шампанского, Антоша.
Маруся была удивлена. Она ожидала всякого. Но только не того, что ее будут кормить ужином и поить шампанским.
Проворная прислуга стала вносить блюда. Какую-то пернатую дичь, салаты, фондю. Хлопнуло шампанское.
– Мне неудобно, – сказал Марусе олигарх. – Я ведь тебе действительно благодарен. И хотел сделать добро. А получилось свинство какое-то. Как наш премьер-министр говорит: «Хотели как лучше, а получилось, как всегда».
Продолжение следует...