Есть у меня знакомая. Нет, она не знакомая, она часть моей жизни, она часть моей истории. Тётя Валя - удивительный человек. У всех людей меняется настроение, периодически. У кого чаще, у кого реже. У кого это ярче проявляется, у кого почти незаметно.
Так вот тётя Валя, может за минуту нарыдаться всласть и ухохотаться два раза до коликов.
Ах, как она матерится. Вот подавляющее большинство из нас матом сорят. Она нет. Она как-то умеет матюкнуться так в точку, что по другому и не скажешь. Это природное, наверное.
Она как любая женщина, как мать и бабушка за всех переживает. Но так как переживает она - так никто не умеет.
Звонок в дверь. Открываю. Ни здрасте, ни до свиданья, прошла мимо, села молча на кухне, вид страдальческий. Мы то с мамой её знаем. Надо спросить "Что стряслось?". Она же ждёт. У неё там всё кипит.
Мама выдерживает только ей позволенную паузу, и произносит такое важное "нуу?"
Это сигнал. Тётя Валя в ту же секунду начинает абсолютно искренне причитать и рыдать навзрыд до боли в подреберье.
- Юрик сука приходил. Сожрал весь борщ и сидит смотрит на меня. Я же знаю что за латиком пришёл. Молчу. Ничего не говорю. Вздохнул скотина, махнул рукой и пошёл обуваться. Наташа, чтоб я ему ещё раз латик дала. Ни в жизнь. И ведь знает паскуда, что дам. Кряхтит сидит. Шнурок то завязывает, то развязывает. Измывается бл@ть. Мне это всё надоело, я как швырнула ему латом в рожу. Иди, говорю, и чтоб я тебя больше никогда в жизни не видела.
Ой, ха, Людку сегодня видела. Белычку. Хааа. Наташка, этож так выпендрилась. На голове три пера, это пальто зелёное напялила, ну ты знаешь это её пальто с пуговицей на жопе. Идёёт, несёт мусорник, вся из себя. При маникюре. Ну дура дурой, а всё туда же. -
Ну эмоциональная женщина. Ни дать ни взять. Главное она то всем этим поделилась и забыла. А мы с мамой люди впечатлительные.
Шли годы. Я взрослел, даже начал стареть местами, а тётя Валя репертуару не изменяет как Кобзон. А она родилась в домике небольшом, в котором потом жил её брат, тот самый Юрик. И когда его не стало в их отчий дом переехал любимый внук с семьёй.
Так вот, за забором живёт Антон. Он хороший, добрый, но постоянно голодный. Живёт он один, на улице. Много лет уже. Кто приходит в гости все его подкармливают. Он смотрит благодарными глазами жуёт и молчит. В общем Антон - это соседская собака.
Я собак побаиваюсь, и это ещё мягко сказано. Конечно он меня уже давно знает, но вот с руки ему давать еду я так ни разу и не рискнул. У него у будки всегда лежит огромный дежурный масёл. Масёл - на нашем семейном языке костомаха, а уже костомаха в свою очередь - большая кость. Я, когда иду к ним в гости, покупаю в местном магазинчике несколько сосикок для него. Это как пропуск своего рода.
Ну уж если Антон знает меня, то уж тётю Валю и подавно и в подробностях.
А внук с семьёй перебрались жить заграницу, и наказали Бабке своей присматривать за домом. Ну протопить, пыль протереть, да кошку покормить.
Да, кошку с собой сразу не взяли. Решили сначала обустроиться и потом уже вести царевну в замок.
Чётр меня дёрнул именно в этот момент захотеть жаренных сосисок. Там же свой двор. Можно и пивка попить спокойно на улице, и мясца пожарить, да и просто провести время на свежем воздухе под костерок, дымок и прочие прелести жизни во дворе частного дома. Именно в этот момент тётя Валя кормила кошку и топила печь. А я же с пропуском пришёл. Несу Антохе сосиски. У него хвост аж откручивается. Я наломал их ради приличия и начал ему через забор их кидать. С руки то боюсь. А голод то не тётка. Антон в акробатическом прыжке ловил мои сосиски и был доволен и мной и собой одновременно. Последний кусок я высоковато подкинул, ну как бы на бис. Антон выдал невероятный кульбит аж что-то металлическое звякнуло. Я не придал этому никакого значения, ибо звякнуло в соседнем дворе. Мне то что.
Я подошёл к кострищу, поворошил пепел с предыдущих посиделок и пошёл за дровами в предвкушении.
Берёзовые полешки характерно потрескивали придавая особый шик предстоящей трапезе.
А кошка у них нелюдимая. На улицу выходит только по своим кошачьим делам и домой на диван. Немудрено при таком образе жизни что весила она килограммов 12, полагаю, и была необъятной как моя родина. Она поела и наступил тот редкий момент, когда у неё появились неотложные дела на улице. Тётя Валя что-то вытряхивала у калитки. В момент когда я обильно обмакнул горячую сосиску в кетчуп раздался страшный вопль. Кошмарила Тётя Валя. Как правило, она издавала звук такой громкости при виде мыши, или змеи. Я ещё не надкусил сосиску, но она уже уютно расположилась у меня во рту. Смотрю, из-за дома на огромной скорости выбегает Антон с кошкой во рту. За ним без кошки, но с истошными воплями несётся Тётя Валя. Она орать неискренне не умеет, поэтому звучало это ужасно. Я, вообще, человек спортивный, но с такой скоростью перемещаться по двору мне и в мои 40 не под силу. И я не о собаке. По двору носилась Тётя Валя и так орала, что у меня похолодело в лодыжках. Антон умело увёртывался от тёти Вали, которая сильно перекрикивала орущую изо всех сил кошку. Я смотрелся в этой сюрреалистической картине органично. Во рту у меня была сосиска, а по губам медленно стекал кетчуп.
Так продолжалось несколько минут, которые тянулись, казалось целую вечность. Кетчуп уже капал мне на джинсы, но я сидел неподвижно, находясь в глубоком шоке от происходящего. Тётя Валя, видимо, сделала максимум что могла в плане спринта по двору, и начала прыгать на Антона. Он тоже умаялся не на шутку, ибо кошка дама упитанная. Кошка плюнула сопротивляться, и свесив ноги, смиренно ожидала страшной участи. Наконец кошка выпала из пасти Антона и он схлопотал по хребту от Тёти Вали, всё это время не сбившейся ни со спортивного темпа, ни с музыкального. У меня сильно поднялось давление от эмоциональной перегрузки и сильно пульсировало в ушах. Я медленно вытащил сосиску изо рта, положил её обратно в костёр и вытер пальцы в кетчупе об штаны. Вместо того чтобы спасать пожёванную кошку, Тётя Валя, в свойственной только ей манере детально объясняла маршрут ближайшего путешествия к его близким и родственникам хозяину Антона.
В ветеринарной клинике в кошке обнаружили логичные 4 дырки, которые с успехом и зашили. Кто из нас пережил больший шок, я сказать затрудняюсь. Но после этого случая я месяц не мог смотреть на сосиски. Про кетчуп я вообще молчу.
