Отечественная война 1812 года завершилась изгнанием войск Наполеона, вторгшихся на территорию страны, и крахом глобальных планов французского императора. Это была победа не только русского, но и многих других народов, населявших обширную территорию Российской империи. Свой вклад в нее внесли и жители казахских, башкирских и калмыцких степей.
Во французском походе на Москву непосредственно приняли участие 480 тысяч человек. Кроме самих французов, это были поляки, итальянцы, испанцы, португальцы, бельгийцы, швейцарцы, шведы, австрийцы, хорваты, голландцы, немцы, литовцы и представители других европейских народов, которые составляли около половины всей армии вторжения. Сам император утверждал, что в его войске едва ли насчитывалось 140 тысяч человек, говоривших по-французски.
Учитывая огромные просторы России, Наполеон особое значение придавал кавалерии, которая составляла примерно пятую часть его армии. В составе императорской конной гвардии была и отдельная рота египетских мамелюков (в основном арабизированные потомки тюрков-кыпчаков), вывезенная Наполеоном из Египта во время экспедиции 1798-1799 гг. Наполеон высоко ценил их за беззаветную преданность и храбрость. Мамелюки составляли личный конвой императора, сопровождали его во всех сражениях и вместе с ним вошли в Москву. В захваченном французами Кремле, где находился Наполеон со своим штабом, охрану несли именно воины-мамелюки. Известно также, что императорской каретой, в которой Наполеон возвращался из Москвы обратно в Париж во время бесславного отступления из России, управлял его верный слуга, мамелюк по имени Рустам.
Для русского народа это было первое со времен хана Батыя столь крупное нашествие иноземцев. Но если тогда неприятелю противостояли разрозненные русские княжества, то теперь он имел дело с единой империей, обладавшей обширной территорией, неисчислимыми людскими ресурсами, необходимым экономическим потенциалом, мощными вооруженными силами во главе с опытными полководцами.
Император Александр I заявил, что будет вместе с народом сражаться и в Сибири, но не заключит мир до тех пор, пока хоть один захватчик останется на русской земле. Слова царя-воина имели огромное моральное значение с точки зрения организации всенародного сопротивления иноземным поработителям. "Гроза двенадцатого года" вызвала в феодально-крепостнической стране небывалый взрыв патриотических чувств, на отпор врагу поднялось все население империи вне зависимости от сословной или национальной принадлежности. Поэт Сергей Глинка писал: "Не только стародавние сыны России, но и народы, отличные языком, нравами, верою и образом жизни, народы кочующие - и те наравне с природными россиянами готовы были умереть за землю русскую. Мордва, тептяри, мещеряки, черемисы (марийцы) ревностно и охотно шли на службу; башкирцы оренбургские сами собою вызывались и спрашивали у правительства: не нужны ли их полки?".
25 июля 1812 года Александр I издал Манифест о всеобщем ополчении, призвав население империи единодушно встать с оружием в руках против "вражеских замыслов и искушений". Этот призыв нашел отклик и среди немалой части жителей Младшего и отчасти Среднего жузов, по воле своих правителей уже длительное время находившихся в составе России.
Надо сказать, что в тот период колониальная политика царизма в Казахской степи только набирала обороты, ее влияние ощущали лишь прилинейные казахи. Большинство населения отдаленных территорий вообще не подчинялось царской администрации и продолжало жить согласно привычным устоям и традициям. Поэтому свой праведный гнев они направляли не столько против царизма, сколько против собственных правителей, недостаточно, по их мнению, защищавших интересы простого народа перед новой властью.
Конечно, казахи не воспринимали царскую Россию своей новой родиной, но вековой менталитет кочевников был таким, что война для них всегда была привычным занятием, делом чести, геройства и доблести. Поэтому многие храбрые джигиты рвались на фронт: стыдно было воину-мужчине в это время сидеть дома и не служить в армии, а участвовавший в боях, да еще вернувшийся с медалью был всегда окружен почетом и уважением соотечественников.
К тому же есть отрывочные сведения о том, что еще до этого казахские ополченцы в составе легкой конницы русской армии принимали участие в Семилетней войне 1756-1763 гг., в осаде и взятии Берлина, а также в русско-шведской войне 1788-1790 гг.
Открытка «Бержере. Александр I-ый представляет Наполеону казаков, башкиров и калмыков русской армии 8 июля 1807 года»
Судя по сохранившимся архивным и музейным документам, а также воспоминаниям современников, многочисленные степные добровольцы принимали самое активное участие в Отечественной войне 1812 г., в изгнании неприятеля из пределов страны и преследовании отступавшей наполеоновской "великой армии" вплоть до Парижа. Многонациональное население края также посильно участвовало в сборе пожертвований на нужды войска (скота, денег, одежды, вооружения, продовольствия, транспортных средств и т.д.). Известно, например, что старшина рода жаппас Байсакал Тилекулы, коллежский асессор Байжазык Кушукбаев и некоторые другие ездили по аулам, собирали скот, продовольствие для армии и народного ополчения, организовывали отряды добровольцев, которые затем вливались в ряды ополченцев и даже партизанских отрядов.
Отдельные воинские формирования из казахов, в отличие от представителей других народов, не создавались (согласно историческим договорам, казахов на регулярную военную службу не призывали). Поэтому они сражались в составе иррегулярных войск, то есть уральских и оренбургских казачьих полков, а также в рядах т.н. "инородческих полков", формировавшихся в Оренбургском крае из башкир, татар, мещеряков, мишарей, мордвы, тептярей, калмыков, нагайбаков, черемисов, чувашей и других малых народов Поволжья.
В Центральном госархиве РК в Алматы хранятся дела, которые свидетельствуют о неединичных случаях крещения казахов, принятия ими православия и вступления в казачье сословие. Причины этого самые разные - от хозяйственно-бытовых до просто житейских. Нередко в казаки поступали те местные казахи, которые с самого детства жили у линии, оторвались от природных корней, хорошо знали русский язык, нанимались в казачьи станицы работниками, легче поддавались агитации, были женаты на русских, татарках, башкирках или калмычках.
Переселялись местные казахи и на территорию башкирских кантонов, где их зачисляли в "башкирцы". Так, в 1799-1815 гг. стали "башкирами" 1226 казахов (863 - мужчины и 363 - женщины). Их толкали к этому земельная теснота, хозяйственное разорение, взаимная барымта, междоусобицы и т.д. Все они были обязаны отбывать рекрутскую повинность, нести воинскую службу в частях Башкиро-Мещерякского казачьего полка, поэтому вместе с русскими казаками они выступили на войну с французами.
Казахи также вступали добровольцами в народное ополчение. Например, с такой просьбой к атаману Оренбургского казачьего войска обратились 16 джигитов-кыпчаков из Среднего жуза. Один из добровольцев-сарбазов по имени Янтура (видимо, правильно Жанторе) пошел на войну со своей молодой женой. Супруги были вместе во многих сражениях, она показала себя исключительно ловким наездником и смелым бойцом, за что удостоилась боевой медали. В воспоминаниях, записанных со слов Янтуры в 1847-м, он говорил о своей национальной одежде: "В таком наряде я был на войне с французами в большом городе - Париже". После войны он с женой жил в лесу на берегу реки Белой, отчего некоторые историки считают Янтуру, или Жанторе, башкиром. Его точное происхождение, к сожалению, неизвестно.
В инородческих полках казахам-добровольцам разрешалось выбирать командиров из своей среды, носить национальную одежду, они, помимо традиционного лука со стрелами, имели казачье вооружение: сабли, пики, ружья. Лошади у степняков были свои, местной породы, неприхотливые и привыкшие к дальним переходам. На них казахские воины и прошли всю Европу, от Москвы через Варшаву и Берлин до Парижа и берегов Сены, где напоили коней, а сами, наверное, задолго до наших олигархов, попробовали знаменитый французский коньяк.
Вооруженные старинным оружием, степняки были непривычным противником для наполеоновских солдат. "Маленькая стрела, пущенная крепкой и умелой рукой всадника казаха, башкира или татарина, точно попадала в глаз или горло врага. Они мастерски стреляли в цель и притом с такой силой, что стрела на расстоянии 15 сажень могла пронзить насквозь не только человека, но и лошадь", - писал военный историк Н.Гарнич.
Русский поэт — знаменитый партизан генерал-лейтенант Денис Давыдов о казахских воинах отзывался так: «Росту они невысокого, сухощавые, цвету лица бронзового, волосу черного, как крыло ворона, взора орлиного. Характер ярый, запальчивый и неукротимый, предприимчивости беспредельной, сметливости и решимости мгновенных. <… > Судьбоносные старые времена… свидетельствуют, что этот народ богат живительными силами, что он проснулся и после татарского ига с новыми силами и славой».
Опасность, исходившую от воинов-кочевников, признавали и сами французы. Командир 23-го легкого конно-егерского полка барон де Марбо вспоминал, что "башкиры" (так французы называли всех нерусских воинов), прокрадываясь повсюду, носились вокруг них словно "рой ос", непрерывно обстреливая из луков. Барон вспоминал, что настигнуть их было очень трудно, и он сам был легко ранен в ногу "этим забавным снарядом". Он писал, что кавалеру ордена Почетного легиона унтер-офицеру Малену стрела вошла в грудь и вышла из спины, отчего тот сразу умер. Французы называли летучие отряды степняков "северными амурами" за экзотическое вооружение, которое уже давно забыли в Европе.
Всего от Оренбургского края в действующую армию было направлено свыше 30 иррегулярных конных полков: пять уральских и пять оренбургских казачьих, 15 башкирских, два мещерякских, два калмыцких, два мишарских и один тептярский. В их состав входили и казахские сарбазы-добровольцы. Предполагается, что они служили в составе 1-го и 2-го башкирских, 1-го тептярского, 1-го и 2-го оренбургских казачьих полков.
Петер фон Гесс «Переправа через Березину 17 ноября 1812 года»
История сохранила имена казахских джигитов, храбро воевавших с непобедимыми до этого французами. Например, есаул Оренбургского казачьего войска крещеный казах Яков Беляков еще в 1809-1810 гг. участвовал в войне с Турцией, за мужество и храбрость был награжден командующим русской армией М.Кутузовым. Позже воевал с французами. Он был жив еще в 1830 году, когда обратился к Оренбургскому военному губернатору Эссену с просьбой об освобождении его от службы по слабости здоровья. В прошении Беляков писал, что является казахом по происхождению, добровольно вступившим когда-то в казачье сословие и участвовавшим в битвах с французами.
В составе одного из башкирских конных полков в заграничных походах русской армии участвовали два казаха из рода тама - Амен Байбатыров и Нарынбай Жанжигитов, которые тоже дошли до Парижа. Полк героически воевал под Веймаром, Ганау, Франкфуртом-на-Майне, Кобленцем и Мангеймом. Байбатыров отличился в боях за города Лейпциг и Глогау, был награжден одним Георгиевским крестом и двумя медалями (по другим сведениям, тремя Георгиевскими крестами). Жанжигитов тоже был удостоен серебряной медали. Оба после войны проживали в своих аулах в оренбургских степях. Байбатыров стал акыном, в песенной форме рассказывал землякам о событиях русско-французской войны, в которой отличились и казахские батыры. Он был широко известен в степи среди населения и царской администрации, дружил с поэтом А.Плещеевым, ученым А.Макшеевым и исследователем Аральского моря А.Бутаковым.
Доказательством участия казахов в войнах с Наполеоном служат и картины художника-баталиста А.Орловского. Он их рисовал с натуры, под впечатлением живых наблюдений, когда на фронт двигались т.н. инородческие полки из башкир, калмыков, татар, казахов и других. В каталоге его произведений имеются картины маслом, посвященные казахским воинам: "Всадник киргиз" (1807 г.), "Всадник киргиз с пикой" (1807 г.), "Киргизы" (1808 г.), "Два всадника киргиза" (1809 г.), "Киргиз" (1810 г.), "Киргиз на лошади" (1810 г.). А еще 45 рисунков на эту же тему: "Киргизский патруль" (1807 г.), "Конная группа киргизов" (1811 г.), "Голова бородатого киргиза в круглой меховой шапке" (1812 г.), "Бивуак киргизов" (1813 г.), "Киргизский отряд" (1813 г.), "Киргизский лагерь" (1815 г.), "Беседа киргизов с уральским казаком" (1817 г.) и другие. Вообще, среди персонажей его картин и рисунков чаще попадаются казаки и киргизы (т.е. казахи), чем башкиры, калмыки, татары, черкесы и др.
Немецкий художник Петер фон Гесс, сам участник войны 1813-1814 гг., много позже по приглашению императора Николая I приезжал в Россию, где объездил поля сражений, изучал вооружение, военную форму, знакомился с портретами героев войны и документами. В итоге он написал 12 картин, посвященных различным эпизодам Отечественной войны. Одна из них называется "Переход через Березину 17 ноября 1812 года". В правом нижнем углу картины изображена группа всадников в типичных одеждах степняков: ватные халаты, высокие меховые шапки, с пиками в руках они атакуют французов. В них легко угадываются казахи, башкиры, калмыки, татары, нагайбаки и другие восточные народы. Кстати, при этой переправе едва не был взят в плен сам французский император, чудом вырвавшийся из окружения.
Немногочисленный калмыцкий народ также внес достойный вклад в общее дело разгрома наполеоновской армии. Три калмыцких полка доблестно с боями прошли до Парижа и Фонтенбло и со славой вернулись в свои родные степи.
Калмыки принимали участие в крупномасштабных сражениях, рейдах по тылам противника, в партизанской войне. Калмыцкие всадники, будучи мастерами дальних переходов "о двуконь” (с основной и запасной лошадьми), могли отменно поддерживать в походах физические кондиции своих скакунов, а сами отдыхать и даже спать при необходимости в седле и неожиданно появляться там, где противник их не ожидал. Быстрота передвижения, маневренность, внезапность, умелое управление боевыми единицами в походе и в бою основывались на давних воинских традициях.
На вооружении калмыцких воинов была не только лёгкая конница, но и конница, имеющая латную защиту. Она была обеспечена мортирами, пищалями. Пушки устанавливались на верблюдах, которых выводили в круговую оборону, и картечью эффективно поражали врага.
Калмыцкие всадники, оседлав грозных и ревущих верблюдов, наводили ужас на неприятеля. Степняки знали, что лошади очень боятся верблюдов, поскольку они более массивны, а разъярёнными выглядят тем более устрашающе. К тому же в атаке боевой, массивный верблюд может развить очень большую скорость. Это обстоятельство и использовала русская армия, когда высылала вперед для устрашения калмыцкие формирования.
Следует отметить, что за героизм и воинскую доблесть калмыки получили право одними из первых, 18 марта 1814 года пройти на лошадях и верблюдах по улицам Парижа.
Стараясь привлекать на службу воинственные степные народы, жившие на периферии российского государства, русские цари обратили внимание на башкир. Когда в 1557 г. башкиры окончательно приняли русское подданство, они сохранили за собой право иметь собственные вооруженные формирования, которые и выставляли для участия в походах и войнах России. 10 (21) апреля 1798 года башкиры и мишари были переведены на права военно-служилого сословия. В их обязанности входило несение пограничной службы на границе с киргиз-кайсацкими степями. В 1798—1849 годах башкиры выставляли на Оренбургскую линию каждый год по 5,5 тысяч человек. Такая служба продолжалась до середины XIX века, когда в результате расширения империи, государственная граница сдвинулась на юг и восток. Помимо пограничной службы, Башкиро-мещерякское войско выделяло бойцов для участия в походах русской армии. Так, в Отечественной войне 1812 года и заграничных походах 1813-1814 гг. принимали участие 28 башкирских полков.
Многие полки принимали участие на всех этапах войны. Вначале по два башкирских, оренбургских, уральских и один тептярский полки в составе русских войск участвовали в сражениях с наступающими французами.Во время Бородинского сражения 26 августа 1812 года, когда французам удалось захватить батарею Н.Н. Раевского, генерал А.П. Ермолов с одним батальоном Уфимского полка и Оренбургским драгунским полком остановил покинувшие батарею части и повел их в контратаку. Чтобы оттянуть силы противника от оказавшегося в тяжелом положении центра и левого фланга русских войск, М.И. Кутузов отдал приказ казачьим частям атаковать левый фланг и тыл французов. Конница М.И. Платова, в составе которой был 1-й башкирский полк, выйдя в тыл французов у д. Валуево на Новой Смоленской дороге, посеяла панику на левом фланге противника.
В период подготовки контрнаступления русской армии конные полки из Башкирии входили в состав подвижных конных отрядов, действовавших в тылу наполеоновских войск.
Участвуя в дальнейшем наступлении русской армии, 9 башкирских полков победоносно вступили в Париж. Воины всех полков были награждены серебряными медалями “За взятие Парижа 19 марта 1814 года”. Все участники войны получили серебряные медали “В память войны 1812 года”.
