Начало: http://pikabu.ru/story/_3348501
Идущая своим чередом процессуальная процедура была нарушена только один раз, когда в кабинет вломился средних лет мужик, оказавшийся отцом Светы, такой же маленький, белобрысый и бесцветный. Вел он себя очень суетливо, и пытался выразить крайнее возмущение, но выглядело это как-то не особо впечатляюще.
- Это безобразие! Это беспредел! Я этого так не оставлю! Скажите мне, кто эти подонки, я же их…. Я порву их вот этими руками! – визгливо выкрикивал отец Светы, хотя Серега сразу понял, что порвать кого-либо «вот этими руками» суетливый папаша не способен в принципе.
Серега призвал его к порядку и ввел в планируемый ступор, произнеся трехминутную речь в самых туманных юридических выражениях, самое безобидное из которых было: «законное и обоснованное процессуальное решение», присовокупив в конце сакраментальное «следствие разберется», не давая при этом отцу Светы вставить ни единого слова. После чего он вытолкал несколько сбитого с толку папашу из кабинета, не дожидаясь очередной порции истерики.
Закончив с потерпевшими, Серега выдал им направления на медицинское освидетельствование, а сам пошел кочевать по кабинетам оперативного состава, куда по одному развели доставленных злодеев, и стал опрашивать уже их.
Никаких неожиданностей при этом не произошло: все мальчики уже проконсультировались со своими адвокатами, и ожидаемо проговорили версию про любовь по обоюдному согласию и про якобы случайные падения пьяных девиц в бане. Получив короткие объяснения, Серега отправил всех по домам, тем более, что время уже подходило к двум часам ночи.
- Ну и что дальше будем делать? Ждать? Пока сойдутся по цене за отказ от заявлений?– спросил Петрович через полчаса после этого, разливая остатки «древнегреческого» коньяка по рюмкам.
- А что еще предлагаешь? Дождемся 10 суток, и сляпаю я «отказной». Завтра еще прокурору докладывать… Ладно, по последней, и по домам, - Серега выпил псевдоконьяк, попрощался с Петровичем и пошел домой.
Дома он сразу лег, и, не отвечая на раздраженную реплику полусонной жены: «Что, вот обязательно было с Петровичем пить?», почти моментально уснул.
В 8 утра на следующий день Серега был уже на рабочем месте. Как и ожидалось, почти тут же раздался звонок, и секретарь прокурора города Люся сообщила ему, что «сам уже ждет».
Зайдя в приемную, он понял, что секретарша Люся уже в курсе вчерашних событий. «Поди уже полгорода знает» - подумал он. Люся, с завидным упорством молодящаяся женщина средних лет только успела спросить: «Серега, потом хоть расскажешь?», как Серега уже вошел без стука в кабинет прокурора.
- Разрешите присутствовать, Николай Васильевич? – спросил Серега.
- Да присутствуй, раз уже зашел – усмехнулся прокурор. Николай Васильевич был прокурором города уже скоро как 10 лет – два срока конституционных полномочий. Как опытный аппаратный игрок, он ожидал, что по окончании срока уйдет из города в область на повышение. Ему было уже под 50 лет, но он был крепкий мужчина и по прежнему любил жизнь во всех её проявлениях, в число которых секретарша Люся уже не входила – стала старовата.
- Ну, Сергей, докладывай, что там по этому изнасилованию, – сказал прокурор.
Серега вкратце изложил суть материала. Прокурор выслушал его внимательно, но решение озвучил сразу, было видно, что он его принял еще до Серегиного доклада:
- В общем, так… Ты, Сергей, не спеши с возбуждением уголовного дела. Ты же понимаешь – дело молодое, сегодня поссорились, завтра помирились, сегодня хотят посадить своих друзей, завтра передумают. А мы как бы крайними не остались…
-Да я понял, Николай Васильевич, 10 суток по УПК выдержим, и будем посмотреть, – озвучил Серега то, что от него ожидалось, и то, что они вчера надумали с Петровичем.
- Но спешить не будем. А вдруг жалоба от потерпевших в область пойдет? – добавил он.
- Ну да, спешить не надо, надо принять законное решение, – сделав ударение на слове «законное», закончил доклад прокурор.
В течение последующих двух дней Серега занимался текущей обычной работой, и про материал об изнасиловании Светы и Оли практически не вспоминал.
На третий день, вечером, Серега сидел в кабинете у Петровича и, под легкий ужин в виде соленого сала, хлеба, майонеза и сладкого чая, решал с ним самый на текущий момент насущный вопрос: что бы такое правдоподобное совместно сблеять в свое оправдание на предстоящем итоговом совещании в областной прокуратуре по нераскрытым убийствам. В этот момент в дверь постучали и в кабинет зашли Света со своим папашей.
Папаша был опять же суетлив, но на этот раз не истерично, а деловито. Он сообщил, что они искали Серегу в прокуратуре, а нашли тут и сразу начал совать Сереге какую-то бумагу, торопливо поясняя, что произошла ошибка, что дочь его напутала про изнасилование и все в таком же духе. При этом он протянул Сереге составленное безукоризненным юридическим языком заявление, из которого следовало, что все, произошедшее со Светой на даче, было по согласию и претензий она ни к кому не имеет.
Серега молча протянул заявление Петровичу, тот пробежал его по диагонали, резко встал и сказал папаше, что Света уже совершеннолетняя и вправе сама пояснить, в чем дело. После этого Петрович так же резко, не давая папаше ничего сказать, легкими подталкиваниями выставил его из кабинета. Вернувшись в свое кресло, Петрович мягко спросил Свету:
- На скольких сошлись?
Света смутилась и начала пытаться изображать непонимание, но Петрович махнул на неё рукой и спросил еще раз, в той же мягкой вкрадчивой манере:
- Да ладно, брось ты ерундой заниматься. Ты мне, как отцу скажи: сколько?
Светла помялась какие-то мгновения и озвучила сумму. Серега только удивленно присвистнул, а Петрович удовлетворенно хмыкнул: на озвученную сумму в городе можно было прикупить средней паршивости однокомнатную квартиру. Серега с Петровичем переглянулись – да, это достойная цена вопроса за отказной материал по изнасилованию. В тюрьму бы все равно из мальчиков никто не сел, а однокомнатная квартира, в принципе, солидная компенсация морального вреда. Стало ясно, почему так суетился папаша, которому уже удалось просочиться в кабинет и он снова начал наседать на Серегу с заученным текстом про якобы случившуюся ошибку.
После того, как удалось избавиться от Светы и папаши окончательно, в кабинет зашла Ольга. Она была одна, и молча протянула Сереге заявление, как оказалось, являвшееся двойником заявления Светы.
Серега даже не стал передавать это заявление Петровичу, так как тот все уже понял, и только как бы между делом спросил Ольгу, на что она собирается потратить такую значительную сумму.
Последствия вопроса оказались непредсказуемыми. Ольга замерла на месте и даже как-то изменилась в лице. Заподозрив неладное, Петрович подскочил со своего кресла, усадил Ольгу на стул и они вдвоем с Серегой стали убеждать её рассказать, что случилось. Она не говорила ничего минут 10, потом беззвучно расплакалась. В конце концов Петровичу и Сереге с большим трудом совместными усилиями удалось её успокоить и разговорить.
Оказалось, что Ольга приехала в город из деревни, где её отец работал агрономом, а мать учительницей. Здесь, в городе, у нее никого нет. Поэтому родители мальчиков, придя к ней всей толпой, просто заставили её подписать заявление. Нет, они ей не угрожали, просто она не смогла сопротивляться такому напору со стороны взрослых и солидных людей. Ни копейки ей не заплатили.
После её рассказа в кабинете стало тихо. Серега закурил и почувствовал непреодолимое желание «почитать страниц 100 Ленина», причем не важно, в чьем издании. Петрович сел обратно в свое кресло и тоже закурил, задумчиво кусал ногти.
- Что делать будем? – наконец спросил Петрович.
- А я знаю? – огрызнулся Серега.
- Нет, нельзя, чтобы эти твари просто так отскочили! – сказал Петрович.
- Твои предложения? – опять огрызнулся Серега.
- Ну, ты же у нас следователь прокуратуры, даже старший, юрист, в конце концов. Придумай что-нибудь, – примирительно сказал Петрович.
- А я что, не думаю? Только «доказа» у нас нет никакого. В суд все равно такое дело прокурор никогда не направит, – Серега стал размышлять вслух:
- Все мальчики в один голос скажут, что никакого изнасилования не было. Плюс – Света тоже подтвердит, что изнасилования не было… Минус – телесные повреждения. Кстати, ты на освидетельствование сходила? – спросил Серега Ольгу, та кивнула головой.
- Будем тогда биться за телесные повреждения. Мы же все-таки прокуратура, стоим на защите прав и законных интересов граждан. Ну, или должны стоять…. Ладно, не будем о грустном. Так, что там у нас в заявлении? – Серега внимательно перечитал составленный адвокатами мальчиков текст Ольгиного заявления. О побоях в нем не говорилось ничего.
- Это хорошо. Ольга, садись и пиши заявление, – сказал Серега и продиктовал Ольге текст заявления на имя прокурора города о том, что она желает привлечь Мишу и Антона к уголовной ответственности за причиненные ей побои.
Петрович понимающе посмотрел на Серегу. Да, может, в этом и был выход, так как получить разбирательство по делу о побоях, в ходе которого неизбежно всплывет вся эта некрасивая история, родителям злодеев вряд ли захочется. Репутацию не захотят деткам портить. А уговаривать написать отказ от этого заявления им придется только Ольгу. Всё будет зависеть только от нее.
После написания заявления Петрович и Серега проинструктировали Ольгу по поводу предстоящих разговоров с адвокатами, и она ушла.
Почти тут же в кабинет по-свойски зашел адвокат Стайкин Леонид Павлович, а для Сереги с Петровичем – просто Леня. Не прошло и года, как Леня ушел из прокуратуры, где работал вместе с Серегой, в адвокаты. Как оказалось, Леня представлял интересы кого-то из подозреваемых в изнасиловании, Серега даже не стал уточнять, кого именно. Леня спросил только, когда он может получить копию постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по изнасилованию.
Серега объяснил ему, что по изнасилованию «отказной» будет через два дня, но… И тут же поведал ему ситуацию с новым заявлением