Мы ещё способны читать в орфографии до 1917 года, а писать — нет от слова «совсем». Вот и получаются перлы наподобие «Пётрѣ Великий» (читается «Пётре», правильно — Петръ Великій). Вот маленькое руководство, как это делать. Ремейк старого поста, порядком исправленный, и передаёт ситуацию последних лет перед революцией.

• Рабочіе, другіе… — общий род

• Рабочимъ, ежели — нет правила для і

• Почему-то нет ни одного мягкого знака

• Тѣ — ять, словарное слово

• Ну и один ер (ъ) случайно пропущен

Исчезнувшія буквы русскаго языка

После реформы 1918 года из русского языка исчезли четыре буквы:

• Ѣѣ (ять, мужской род — ятя, ятем) — читается [е]

• Ѵѵ (ижица) — [и]

• Іі (і десятеричное) — тоже [и]

• Ѳѳ (фитá) — [ф]

Немного исторіи

Орфография делается по трём принципам: фонетическому, морфологическому и историческому. Реформа 1918 закрыла много исторических мест — так что выслушайте.

Кириллица. Около 863 Кирилл и Мефодий, строя в Моравии поместную церковь, изобрели… нет, не кириллицу, а глаголицу. Вскоре Кирилл умер, западная церковь сама выгнала миссионеров, и беглецы крестили Болгарию. Вот только Болгария знала греческий, и кто-то из учеников Кирилла придумал кириллицу — сильно видоизменённый греческий шрифт. [Бур19]

В кириллицу вошли греческие буквы ѮѰѠѲѴ — для чисел и заимствованных имён вроде Алеѯандръ. Пусть есть диграф кс, хорошую аналогию придумала Светлана Бурлак: когда мы пишем SMS транслитом, никто не напишет Amerika, только America. [Бур19]

Еръ, ерь и ять. Как известно, японский язык слоговой, и футбол они произносят как футтобору. Но века этак до X-го слоговым был древнеславянский! Было слово съказъка (еръ ъ — это очень короткий твёрдый гласный звук на манер английского ə, существовал такой же мягкий, для него ерь ь). Иначе, как распевом, такое и не произнесёшь. Но жизнь ускоряется, и произошло падение редуцированных: последний пропал, идущий перед ним превращается ъ→о, ь→е, следующий опять пропадает… Любая «нормальная» гласная сбрасывает цикл. Вот этим объясняются многие «выпадающие» гласные: съказъка/съказъкъ превратилось в сказка/сказок. А также Ъ в конце. [Мик20,Зал09]

Ять Ѣ тоже был отдельным звуком, но как он произносился — неизвестно; возможно, длинным Е или дифтонгом ІЕ [ЭСБЕ]. К началу XIX века его следы остались в отдельных диалектах под ударением. В украинском он преобразовался в і, в русском — в е.

Позднейшие изменения. Пётр I выкинул ѮѰѠ, вскоре после него выкинули зело Ѕ, читавшееся как [дз], но сблизившееся с З.

Ять Ѣ потихоньку выпадал: клѣщъ→клещъ (моё предположение, обоснованное [Даль,Фас,Шан,Дзи20]), вѣдро→ведро [Фас].

Ижица Ѵ писалась в словах греческого происхождения и даже поначалу, как греческий ипсилон, читалась по-разному в разных позициях ([ЭСБЕ] приводит замечательное ѵгъ=юг, 1073), но к 1917 почти исчезла.

Букву Ё придумали в XVIII веке, чтобы передать народное произношение iо вместо е, нелюбимое пуристами и попами (ход вокруг церкви крéстный, а не крёстный). Вплоть до СССР буква Ё практически не писалась, сейчас с компьютерным набором всё больше сторонников последовательного употребления Ё.

Еръ Ъ выкидывали уже в берестяных грамотах, но без пробелов Ъ помогал находить концы слов. Кроме того, в XIX веке придумали новую с нуля письменность для украинского и белорусского без еров, такое письмо ассоциировалось с оппозицией, и в 1904 писать без еров запретили. [Мик20]

В том же 1904 предложили реформу орфографии, но с войнами и потрясениями было не до неё. Провели её в 1918 большевики, которым не важно, что потрясать. На время из типографских касс изъяли все твёрдые знаки, потому встречалась запись под’езд. К 1930 узаконили украинскую и белорусскую кириллицу.

Какъ писать

Любая таблица символов. Таблица символов Windows (charmap.exe), Юникодия, KCharSelect, Symbl.cc, встроенная в Word/LibreOffice… Вот последняя.

Типографская раскладка Ильи Бирмана. Немного типографских символов, в том числе дореволюционные буквы.

Gboard, как ни странно: за последние годы в русскую раскладку добавили дореволюционный и украинский.

Дорев. Самый полный словарь дореволюционной орфографии.

Славеница. Очень крутой инструмент: переводит любой текст в старую орфографию, подсказывает правила, указывает, что орфография со временем менялась. Главный её недостаток — если вдруг слова нет в словаре, она молчит.

Буква Ъ (еръ)

Она ставится на конце слова после согласных (кроме Й), в том числе в сложных словах, которые пишутся через дефис (изъ-за, контръ-адмиралъ).

Даже после ч и щ, которые у нас смягчаются, всё равно нужен твёрдый знак: клещъ.

В общем, всё просто, но в словах вроде двухъэтажный мог быть еръ, сверяйтесь со словарём!

Буква Ё

Не писать! Вместо неё Е и (реже) Ѣ.

Допустимо в словарях, для отличия нёбо от небо, в поэзии для рифмы. Редко, но встречался ять с двумя точками в словах вроде звёзды.

Курьёз. Карамзин, первое стихотворение, где встретилась буква Ё: [Мик22]
Тамъ бѣдный проливаетъ слёзы,
Въ судѣ невинный осужденъ,
Глупецъ уваженъ и почтенъ;
Злодѣй находитъ въ жизни розы,
Для добрыхъ тернїе растетъ;
Для нихъ унылъ, печаленъ свѣтъ.

-- Тут зарифмовано сразу низкое слёзы и высокое растéтъ.

Непоследовательно пишут ӭ для имён вроде Гӭте, Бӭрнс. [Грот]

Буква І (і десятеричное)

• Перед гласными и Й (исторія, синій).

• В слове міръ (земля), в отличие от миръ (не война). Также в производных мірской, всемірный, мірянинъ…

• Так и не договорились, как писать Владим?ръ, Казим?ръ и Житом?ръ. [Грот] предлагает и, но Малевич записан как Казиміръ.

• В словах типа іена, іодъ / майоръ, Йоркъ — сноб может посмотреть в словарь, но терпимо забить и писать везде i [Грот].

Буква не употребляется на стыке корней (пятиаршинный), в приставках наи-, ни- (наиужаснѣйший, ниоткуда). В заимствованных словах, в приставке при- всё по правилам: пріѣхать, архіерей.

Буква Ѳ (ѳитá)

Пишется в словах греческого происхождения там, где у нас Ф, у греков Θ, а у англичан Th: Матѳей (Matthew), Аѳины (Athens), логариѳмъ (logarithm).

На месте буквы Т фитá не употребляется, но если разными путями корень позаимствован и с Ф, и с Т — это верный признак фиты́: Пиѳонъ — питонъ, Ѳедоръ — Теодоръ, орѳографія — ортогональный, каѳолическій — католическій.

Буква Ѵ (ижица)

Непоследовательно писалась в церковных словах: мѵро, полѵелей, Сѵмволъ вѣры, сѵнодъ, ѵпакои (одна из церковных песен, ударение на последний слог), ѵподіаконъ, ѵпостась.

Остальные греческие слова вроде символъ, лира, система, типографія давно утратили ижицу, и [Грот] считает, что букву можно бросить вообще.

Само слово ижица пишется через и.

Буква Ѣ (ять)

И вот мы добрались до самого ужаса дореволюционной орфографии: как кто-то выразился, ять надо оставить, чтобы отличать образованного от необразованного. Напоминаю, слово «ять» мужского рода: ятя, ятем.

Ять в именах.

• Днѣпръ, Днѣстръ, Нѣманъ, Глѣбъ, Рогнѣда

• Алексѣй, Елисѣй, Еремѣй, Матвѣй, Сергѣй. Остальные имена, независимо от исходной греческой орфографии, через е: Асмодей, Авдей, Андрей, Матѳей, Тимоѳей, Пелагея… [Грот]

• Вѣна (чтобы сымитировать Wien)

• Онѣга при Пушкине имела ѣ, но к революции потеряла, и остался только Онѣгинъ.

• В польских названиях с ie: Гнѣзно, Кѣльцы… Проверяйте написание, оно могло отличаться от современного!

Ять в заимствованиях. Не бывает, кроме четырёх слов: давно позаимствованные и обрусевшие апрѣль, печенѣгъ, рѣдька, а также вѣеръ (совпало с вѣять).

Ять в корнях. К сожалению, точно обнаружить Ѣ в корне можно только по словарю, полный список корней в Википедии. А я приведу кусочек мнемонического стиха:

Бѣлый, блѣдный, бѣдный бѣсъ

Убѣжалъ голодный въ лѣсъ.

Лѣшимъ по лѣсу онъ бѣгалъ,

Рѣдькой съ хрѣномъ пообѣдалъ

И за горькій тотъ обѣдъ

Далъ обѣтъ надѣлать бѣдъ.

-

Вѣдай, братъ, что клѣть и клѣтка,

Рѣшето, рѣшетка, сѣтка,

Вѣжа и желѣзо съ ять,—

Такъ и надобно писать…

Есть несколько правил, позволяющих увидеть ять:

• Если в украинском постоянное і, а в белорусском я — подозрение на ѣ: гнездо, гніздо, гняздо → гнѣздо. Правило ненадёжное: відро=ведро — ѣ был и сплыл [Фас], есть и другие причины: корень непонятного происхождения, поздний ѣ…

• Если в украинском хоть в одной форме е — то, скорее всего, е: камінь/каменю → камень, хміль/хмелю → хмель. (Да, это то же самое, что и знаменитое кіт/кота.). Исключений немного, но есть: рѣдька (позаимствовано и обрусело [Фас]), рѣшетка (происхождение неясное)…

• Если чередование с ё — то е: вёсла → весло. Исключения: гнѣздо, звѣзда, сѣдло, издѣвка, надѣвать, зѣвать, сѣчь, цвѣсти, неумѣха, обрѣсти, убѣчь (убёг=убѣгъ ← от бѣжать), надѣяться и более редкие.

• -ечь — пишем е: жечь. Исключения два: сѣчь, убѣчь (←бѣжать).

• Беглое е (тот самый ь→е) — то е (пень — пня, левъ — льва). Исключений нет.

• -ере-, -еле- — пишем е: берегъ, жеребецъ. Исключения: непонятного происхождения телѣга и желѣзо.

• Неполногласные -ре-, -ле- — пишем е: древо (дерево), млечный (молоко). Исключение: плѣнъ (укр. полон). Не видно никакого полногласного аналога — только словарь: блѣдный, слѣдъ, плѣшь, хлѣбъ…

Ять в приставках. Ять пишется в приставке внѣ- (внѣплановый) и нѣ- в значении «неопределённость» — нѣкто, нѣкоторый. Не путать с отрицанием не-: некогда (нет времени), но нѣкогда (когда-то).

Ять в суффиксах и окончаниях. Правила довольно сложны. [Ять,Грот]

• В дательном и предложном падежах: к школѣ, в школѣ, поѣхалъ на море, плавать в морѣ. А также в наречиях, образованных от этих падежей (вдалекѣ, вдвойнѣ).

• В суффиксах сравнительной и  превосходной степени -ѣе, ѣйший (сильнѣе, сильнѣйший), а также в их редуцированных формах болѣ, менѣ. В других суффиксах этих форм ятя нет: больше, меньше, глубже.

• В словах мнѣ, тебѣ, себѣ, кѣмъ, чѣмъ, тѣмъ, всѣмъ, тѣ, всѣ. А вот если видишь все — читаешь «всё».

• В словах двѣ, обѣ и производных от них (двѣсти, обѣими).

• В словах гдѣ, внѣ, здѣсь, нынѣ, послѣ, кромѣ, развѣ, вездѣ, возлѣ, подлѣ, доколѣ, отколѣ, доселѣ, отселѣ, индѣ, зѣло (очень) и производных от них (нынѣшний, кромѣшный).

• В окончании -ѣть (кроме умереть, тереть, переть), а также в производных словах: имѣть, имѣешь, имѣніе. Если в родственных словах нет -ѣть, пишем -ение: потемнѣть — потемнѣніе, затемнить — затемненіе. Этимологические исключения: свѣдѣнія, мнѣніе, пренія. Слово бреетъ у Даля имело ять, но за XIX век потеряло.

• В суффиксальных (или исторически суффиксальных) словах индѣецъ (американский), змѣй, копѣйка, свирѣль и производных (индѣйка, змѣиться). А в Индии — индіецъ.

• В краткой форме — восстановите полную: виденъ (видный), боленъ (больной), рассмотрѣнъ (рассмотрѣнный←рассмотрѣть). Не забывайте, ять не выпадает.

Также писали онѣ, однѣ для женского рода: «Только версты полосаты / Попадаются однѣ». А также однѣхъ, однѣми… Для существительных, которые бывают только во множественном числе, правило такое: если -ов/-ев, то мужской род и, соответственно, они/одни. Например, одни штаны (штанов), но однѣ брюки (брюк).

Ятя нет в суффиксах-расширителях -ен-, -ер-, -ес-: времена, матери, чудесный.

Немного паронимов (похожих слов) с ятем и без:

• поѣхалъ на море — плавалъ в морѣ

• всѣ (люди) — все (человечество)

• нѣкогда (когда-то) — некогда (нет времени) и другие слова с этой парой приставок

• тѣсто — тесть

• зѣло (очень) — зелье

• Вѣна (столица) — вена (кровеносный сосуд)

• ѣсть (кушать) — есть (3 лицо от быть)

• желѣзо (металл) — железá (орган)

• лѣто, лѣчить — летать, лететь

• мѣсто — месть

• мѣтить — метать, метла

• надѣяться — но надежда, надежный (поздний ять [Фас])

• одѣваться — но одежда

• снѣгъ — замечены формы снегирь, снѣгирь, снигирь

• рѣдька — но редиска

• бѣсъ — балбесъ

• мѣлъ (для письма) — мель, мелкій

• лѣвъ (от лѣвый) — левъ (зверь)

Заглавныя буквы

Заглавных было больше, и приведу только те правила, что отличаются от наших. [Грот]

Титулы царствующего дома — все заглавные: Наслѣдникъ Цесаревичъ.

Крупные государственные организации: заглавными сделать как минимум главную и первую: Министерство Иностранныхъ дѣлъ.

Притяжательные от собственных, даже там, где у нас строчные: Петрова эпоха.

Также заглавные буквы используются вместо кавычек; так и не договорились, брать все заглавные или только первую: Капитанская дочка (роман), Цесаревичъ (броненосец).

Прочія правила

Если в именительном падеже -ый/-ій, пишем -аго/-яго: красивый — красиваго, синій — синяго, самый — сáмаго. В других словах остаётся -ого: земляной — земляного, самъ — самогó.

Приставки без-, через- не оглушаются; из-, воз-, раз-, роз-, низ- не оглушаются только перед -с: разсказъ, черезполосица, безполезный, но расписать. Из-за этого даже поныне кое-кто называет реформу 1918 года «бесовской».

В 3-м склонении писалось как тростью, так и тростію.

В женском и среднем роде -ые/-іе превращаются в -ыя/-ія: опасные пути, но безопасныя спички. Правила определения рода слов только множественного числа те же: острыя ножницы (ножниц).

Она — в родительном падеже и притяжательный форме ея: Онъ взялъ ея (чью?) книгу и отдалъ ее (в.п.), навсегда ея (р.п.) лишившись.

Орфография потихоньку сдвигалась к нашей (разъиграть→разыграть), но к революции осталось итти, галлерея, нумеръ.

Аббревиатуры всегда с точками: Сѣверо‑Американскіе Соединенные Штаты = С.‑А.С.Ш. Подобных устоявшихся аббревиатур было немного, и большая часть сокращений делалась по принципу акціонерное общество = Акц. Общ.

Правила переноса сложнее наших, см. [Грот]. В компьютерном наборе — забить.

И напослѣдокъ

Слово «есть» к XIX веку давно потеряло своё необычное спряжение, но в церковнославянском было [Гам91]: я есмь, ты еси, он/она есть, мы есмы, вы есте, они/онѣ суть. Так что писать «верёвка суть вервие простое» неграмотно, верёвка есть.

Источники

История языка

[Бур19] Бурлак Светлана. Кириллица против буквицы. // Учёные против мифов, 2019
[Бур24] Бурлак Светлана, Киреев Нияз. Вяленая вобла (задача про новозакрытые слоги украинского). // Элементы, 2024
[Мик20] Сафронов Никита (Микитко сын Алексеев). Зачем раньше на конце слов писали Ъ?
[Мик22] Он же. Ложь о букве Ё.
[Зал09] Зализняк Андрей. История русского ударения. // Лекция в Дубне, 2009
[Даль] Даль Владимир. Толковый словарь живого великорусского языка. // Викитека
[Фас] Фасмер Макс. Этимологический словарь русского языка. // Онлайн-версия
[Шан] Шанский Николай. Школьный этимологический словарь русского языка. // Онлайн-версия
[Дзи20] Дзира Іван. Інвективна лексика як джерело творення прізвищевих назв запорозького козацтва в середині XVIII століття (на матеріалі реєстру Війська Запорозького низового 1756 року) // Из конф. «Діалог мов — діалог культур. Україна і світ», 2020
[ЭСБЕ] Булич Сергей. Ять. Ижица // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Викитека
[Гам91] Архиепископ Алипий (Гаманович). Грамматика церковнославянского языка // М, 1991

Правила

[Ять] Руководство по употребленію буквы Ѣ и знаковъ препинанія. — СПб, 1858.
[Грот] Русское правописаніе. Под ред. Грота Якова. 11-е изд. — СПб, 1894.
Статьи по правописанию на Дорев, по факту копия [Грот]

Реалии жизни неуклонно меняются. Из-за этого современному читателю иногда бывает сложно понять мотивы и цели героев, казалось бы, хорошо известных книг, не говоря уже о том, что некоторые бытовые нюансы остаются «за кадром». А ведь из таких мелочей и складывалась жизнь людей. Давайте в качестве примера быта и нравов посмотрим, какие интересные штрихи может упустить современный читатель в отдельно взятых эпизодах романа «Анна Каренина».

Глава X

В X главе Левин вместе с братом Анны Стивой Облонским идет в ресторан. Там старые знакомые общаются «за жизнь», обсуждая в том числе любовь Левина к Кити Щербацкой. В предыдущей главе Стива предлагает на выбор «Эрмитаж» или «Англию», но останавливается на «Англии». «Ну, в “Англию”, — сказал Степан Аркадьич, выбрав “Англию” потому, что там он, в “Англии”, был более должен, чем в “Эрмитаже”. Он потому считал нехорошим избегать этой гостиницы». «Англия» была гостиницей, и при ней был известный ресторан. Стива, имея хорошую зарплату, живет не по средствам и в итоге плодит большие долги. Во многих ресторанах, магазинах, ателье можно было открыть «счет», где суммировались долги, и платить позже.

Глава X:

Когда Левин вошел с Облонским в гостиницу, он не мог не заметить некоторой особенности выражения, как бы сдержанного сияния, на лице и во всей фигуре Степана Аркадьича. Облонский снял пальто и в шляпе набекрень прошел в столовую, отдавая приказания липнувшим к нему татарам во фраках и с салфетками. (Прим. во многих ресторанах в качестве официантов нанимали татар. Униформой официанта были фрак, брюки, жилет и галстук-бабочка) Кланяясь направо и налево нашедшимся и тут, как везде, радостно встречавшим его знакомым, он подошел к буфету, закусил водку рыбкой и что-то такое сказал раскрашенной, в ленточках, кружевах и завитушках француженке, сидевшей за конторкой, что даже эта француженка искренно засмеялась. (Прим. в ресторане часто было несколько залов, в первом мог быть буфет, где предлагались закуски и алкоголь. Обычно в общепите, по крайней мере при общении с гостями, работали только мужчины. В некоторых заведениях, особенно кофейнях и кондитерских, иногда работали хорошенькие девушки, которые должны были привлекать гостей-мужчин и создавать расслабленную атмосферу. Но там не подавали алкоголь. Женщина, стоящая за стойкой в ресторане, явно сомнительного поведения). Левин же только оттого не выпил водки, что ему оскорбительна была эта француженка, вся составленная, казалось, из чужих волос (прим. вообще многие женщины носили «чужие волосы» для дополнительного объема. Носила и Кити Щербакову, а Анна Каренина имела свою роскошную шевелюру и обходилась без этого, о чем прямо сказано в романе), poudre de riz и vinaigre de toilette. (Прим. рисовая пудра и туалетный уксус, который был популярным в 19 веке косметическим средством, вроде одеколона. В него входила совсем небольшая доля уксуса, еще отдушки, но большая часть - спирт. Туалетный уксус иногда добавляли в воду для последующих обтираний, обычно утренних. Использовался он в том числе при уходе за жирной кожей). Он, как от грязного места, поспешно отошел от нее. Вся душа его была переполнена воспоминанием о Кити, и в глазах его светилась улыбка торжества и счастья.

— Сюда, ваше сиятельство, пожалуйте, здесь не обеспокоят, ваше сиятельство, — говорил особенно липнувший старый белесый татарин с широким тазом и расходившимися над ним фалдами фрака. — Пожалуйте, ваше сиятельство, — говорил он Левину, в знак почтения к Степану Аркадьичу ухаживая и за его гостем.

Мгновенно разостлав свежую скатерть на покрытый уже скатертью круглый стол под бронзовым бра, он пододвинул бархатные стулья и остановился перед Степаном Аркадьичем с салфеткой и карточкой в руках, ожидая приказаний.

— Если прикажете, ваше сиятельство, отдельный кабинет сейчас опростается: князь Голицын с дамой. (Прим. в ресторанах помимо обычных залов были отдельные кабинеты, где люди общались в приватной обстановке. В кабинеты нередко приглашали любовниц и дорогих проституток. Приличные женщины в то время в рестораны ходили намного реже). Устрицы свежие получены.

— А! устрицы.

Степан Аркадьич задумался.

— Не изменить ли план, Левин? — сказал он, остановив палец на карте. И лицо его выражало серьезное недоумение. — Хороши ли устрицы? Ты смотри!

— Фленсбургские, ваше сиятельство, остендских нет. (Прим. Поставщиками лучших устриц в Россию в XIX веке были два города: немецкий Фленсбург и бельгийский Остенде)

— Фленсбургские-то фленсбургские, да свежи ли?

— Вчера получены-с.

— Так что ж, не начать ли с устриц, а потом уж и весь план изменить? А? (Прим. устрицы были популярный блюдом среди состоятельных гурманов, и при этом своего рода элементом престижа. На картине А. П. Федотова «Завтрак аристократа» есть интересный штрих – помимо прочих атрибутов красивой жизни, реклама устриц, лежащая на стуле)

— Мне все равно. Мне лучше всего щи и каша; но ведь здесь этого нет.

— Каша а ла рюсс, прикажете? — сказал татарин, как няня над ребенком, нагибаясь над Левиным. (Прим. официант к простому русскому блюду лепит иностранное название, подчеркивая пафос заведения)

— Нет, без шуток, что ты выберешь, то и хорошо. Я побегал на коньках, и есть хочется. И не думай, — прибавил он, заметив на лице Облонского недовольное выражение, — чтоб я не оценил твоего выбора. Я с удовольствием поем хорошо.

— Еще бы! Что ни говори, это одно из удовольствий жизни, — оказал Степан Аркадьич. — Ну, так дай ты нам, братец ты мой, устриц два, или мало — три десятка, суп с кореньями…

— С кореньями, знаешь? (Прим. Облонский в качестве своей фишки дает русское название французскому супу, к тому же тем самым не смущает простоватого приятеля) Потом тюрбо под густым соусом, потом… ростбифу; да смотри, чтобы хорош был. Да каплунов, что ли, ну и консервов. (Прим. Каплун – специально откормленный кастрированный петух, тоже деликатес, и при этом подавался к столу целиком. То есть Стива либо слишком уж увлекался чревоугодием, либо расточительно заказывал больше, чем может съесть даже вместе с товарищем. В романе не раз упомянуто, что Стива был полным, но тогда лишний вес недостатком не считался, пока не создавал очевидных проблем. Культа спортивного тела еще не было)

Татарин, вспомнив манеру Степана Аркадьича не называть кушанья по французской карте, не повторял за ним, но доставил себе удовольствие повторить весь заказ по карте: «Суп прентаньер, тюрбо сос Бомарше, пулард а лестрагон, маседуан де фрюи…» — и тотчас, как на пружинах, положив одну переплетенную карту и подхватив другую, карту вин, поднес ее Степану Аркадьичу. (Прим. «прентаньер» - soupe printanière. Его название переводится как «весенний суп». Это суп из ранних овощей, среди которых обязательно присутствует репа или молодой картофель, иногда шпинат, щавель, редис, лук, морковь, сухое белое вино, обязательно сливочное масло. Тюрбо - самая дорогая рыба из отряда камбалообразных, отличается нежным белым мясом, считается деликатесом)

— Что же пить будем?

— Я что хочешь, только немного, шампанское, — сказал Левин.

— Как? сначала? А впрочем, правда, пожалуй. Ты любишь с белою печатью?

— Каше блан, — подхватил татарин.

— Ну, так этой марки к устрицам подай, а там видно будет.

— Слушаю-с. Столового какого прикажете?

— Нюи подай. Нет, уж лучше классический шабли.

— Слушаю-с. Сыру вашего прикажете?

— Ну да, пармезану. Или ты другой любишь?

— Нет, мне все равно, — не в силах удерживать улыбки, говорил Левин.

И татарин с развевающимися фалдами над широким тазом побежал и через пять минут влетел с блюдом открытых на перламутровых раковинах устриц и с бутылкой между пальцами.

Степан Аркадьич смял накрахмаленную салфетку, засунул ее себе за жилет и, положив покойно руки, взялся за устрицы.

— А недурны, — говорил он, сдирая серебряною вилочкой с перламутровой раковины шлюпающих устриц и проглатывая их одну за другой. — Недурны, — повторял он, вскидывая влажные и блестящие глаза то на Левина, то на татарина.

Левин ел и устрицы, хотя белый хлеб с сыром был ему приятнее. Но он любовался на Облонского. Даже татарин, отвинтивший пробку и разливавший игристое вино по разлатым тонким рюмкам, с заметною улыбкой удовольствия, поправляя свой белый галстук, поглядывал на Степана Аркадьича.

— А ты не очень любишь устрицы? — сказал Степан Аркадьич, выпивая свой бокал, — или ты озабочен? А?

Ему хотелось, чтобы Левин был весел. Но Левин не то что был не весел, он был стеснен. С тем, что было у него в душе, ему жутко и неловко было в трактире, между кабинетами, где обедали с дамами, среди этой беготни и суетни; эта обстановка бронз, зеркал, газа, татар — все это было ему оскорбительно. Он боялся запачкать то, что переполняло его душу.

— Я? Да, я озабочен; но, кроме того, меня это все стесняет, — сказал он. — Ты не можешь представить себе, как для меня, деревенского жителя, все это дико, как ногти того господина, которого я видел у тебя…

— Да, я видел, что ногти бедного Гриневича тебя очень заинтересовали, — смеясь, сказал Степан Аркадьич.

— Не могу, — отвечал Левин. — Ты постарайся, войди в меня, стань на точку зрения деревенского жителя. Мы в деревне стараемся привести свои руки в такое положение, чтоб удобно было ими работать; для этого обстригаем ногти, засучиваем иногда рукава. А тут люди нарочно отпускают ногти, насколько они могут держаться, и прицепляют в виде запонок блюдечки, чтоб уж ничего нельзя было делать руками. (Прим. Длинные ногти не считались модными, но любители были. Например, Пушкин. Это воспринималось как нечто пафосное)

Степан Аркадьич весело улыбался.

— Да, это признак того, что грубый труд ему не нужен. У него работает ум…

— Может быть. Но все-таки мне дико, так же как мне дико теперь то, что мы, деревенские жители, стараемся поскорее наесться, чтобы быть в состоянии делать свое дело, а мы с тобой стараемся как можно дольше не наесться и для этого едим устрицы…

— Ну, разумеется, — подхватил Степан Аркадьич. — Но в этом-то и цель образования: изо всего сделать наслаждение.

— Ну, если это цель, то я желал бы быть диким.

— Ты и так дик… Вы все Левины дики.

(Прим. Далее обсуждают большую любовь Левина. Облонский говорит, что Кити могла бы стать его женой)

Глава XVII

На другой день, в 11 часов утра, Вронский выехал на станцию Петербургской железной дороги встречать мать, и первое лицо, попавшееся ему на ступеньках большой лестницы, был Облонский, ожидавший с этим же поездом сестру.— А! Ваше сиятельство! — крикнул Облонский. — Ты за кем?— Я за матушкой, — улыбаясь, как и все, кто встречался с Облонским, отвечал Вронский, пожимая ему руку, и вместе с ним взошел на лестницу. (Прим. дворяне могли обращаться друг к другу по-разному. Самые близкие родственники и друзья могли просто по имени, в остальных случаях субординация сохранялась, как и «чинопочитание» и уважение титулов. К графу даже при неформальном общении приятели обращались «Ваше сиятельство» или просто «граф») — Она нынче должна быть из Петербурга.— А я тебя ждал до двух часов. Куда же поехал от Щербацких?— Домой, — отвечал Вронский. — Признаться, мне так было приятно вчера после Щербацких, что никуда не хотелось.— Узнаю коней ретивых по каким-то их таврам, юношей влюбленных узнаю по их глазам, — продекламировал Степан Аркадьич точно так же, как прежде Левину. Вронский улыбнулся с таким видом, что он не отрекается от этого, но тотчас же переменил разговор. (Прим. поведение Вронского по меркам того времени было неэтичным. Постоянные визиты в дом девушки прямо указывали на ухаживание. Если у крестьянки или мещанки обилие воздыхателей было неплохо и даже подчеркивало ее привлекательность, то в дворянской среде было признаком легкомыслия, особенно если девушка сама открыто проявляет к мужчине интерес. Поэтому папенька Кити был справедливо недоволен).— А ты кого встречаешь? — спросил он.— Я? я хорошенькую женщину, — сказал Облонский.— Вот как!— Honni soit qui mal y pense! (Прим. Стыдно тому, кто это дурно истолкует!)  Сестру Анну.— Ах, это Каренину? — сказал Вронский.— Ты ее, верно, знаешь?— Кажется, знаю. Или нет... Право, не помню, — рассеянно отвечал Вронский, смутно представляя себе при имени Карениной что-то чопорное и скучное.— Но Алексея Александровича, моего знаменитого зятя, верно, знаешь. Его весь мир знает.— То есть знаю по репутации и по виду. Знаю, что он умный, ученый, божественный что-то... Но ты знаешь, это не в моей... not in my line , — сказал Вронский. (Прим. Французский язык знали многие дворяне, английский мало кто. Обычно англоманами были богатые столичные аристократы) — Да, он очень замечательный человек; немножко консерватор, но славный человек, — заметил Степан Аркадьич, — славный человек.— Ну, и тем лучше для него, — сказал Вронский, улыбаясь. — А, ты здесь, — обратился он к высокому старому лакею матери, стоявшему у двери, — войди сюда. Вронский в это последнее время, кроме общей для всех приятности Степана Аркадьича, чувствовал себя привязанным к нему еще тем, что он в его воображении соединялся с Кити.— Ну что ж, в воскресенье сделаем ужин для дивы? (Прим. Под дивой имеется ввиду какая-нибудь популярная артистка. В большинстве случаев артистки были содержанками. Иметь такую любовницу было престижно, в том числе так как ей можно было хвастаться перед знакомыми) — сказал он ему, с улыбкой взяв его под руку.— Непременно. Я сберу подписку. (Прим. Мир куртизанок был тесен, да и содержатели были хорошо знакомы друг с другом. В качестве неформальной помощи даме, оставшейся без спонсора, могли устроить какое-нибудь мероприятие с платным входом или обязательным дарением подарков, для этого могли организовать подписку. Это показано, например, в романе «Петербургские трущобы» В. Крестовского) Ах, познакомился ты вчера с моим приятелем Левиным? — спросил Степан Аркадьич.— Как же. Но он что-то скоро уехал.— Он славный малый, — продолжал Облонский. — Не правда ли?— Я не знаю, — отвечал Вронский, — отчего это во всех москвичах, разумеется исключая тех, с кем говорю, — шутливо вставил он, — есть что-то резкое. Что-то они всё на дыбы становятся, сердятся, как будто всё хотят дать почувствовать что-то...— Есть это, правда, есть... — весело смеясь, сказал Степан Аркадьич.— Что, скоро ли? — обратился Вронский к служащему.— Поезд вышел, — отвечал служитель. Приближение поезда все более и более обозначалось движением приготовлений на станции, беганьем артельщиков, появлением жандармов и служащих и подъездом встречающих. Сквозь морозный пар виднелись рабочие в полушубках, в мягких валеных сапогах, переходившие через рельсы загибающихся путей. Слышался свист паровика на дальних рельсах и передвижение чего-то тяжелого.— Нет, — сказал Степан Аркадьич, которому очень хотелось рассказать Вронскому о намерениях Левина относительно Кити. — Нет, ты неверно оценил моего Левина. Он очень нервный человек и бывает неприятен, правда, но зато иногда он бывает очень мил. Эта такая, честная, правдивая натура, и сердце золотое. Но вчера были особенные причины, — с значительною улыбкой продолжал Степан Аркадьич, совершенно забывая то искреннее сочувствие, которое он вчера испытывал к своему приятелю, и теперь испытывая такое же, только к Вронскому. — Да, была причина, почему он мог быть или особенно счастлив, или особенно несчастлив. Вронский остановился и прямо спросил:— То есть что же? Или он вчера сделал предложение твоей belle soeur? — Может быть, — сказал Степан Аркадьич. — Что-то мне показалось такое вчера. Да если он рано уехал и был еще не в духе, то это так... Он так давно влюблен, и мне его очень жаль.— Вот как!.. Я думаю, впрочем, что она может рассчитывать на лучшую партию, — сказал Вронский и, выпрямив грудь, опять принялся ходить. (Прим. сам жениться не хочет, а на реальных претендентов, пусть и с меньшими деньгами и связями, смотрит со снобизмом) — Впрочем, я его не знаю, — прибавил он. — Да, это тяжелое положение! От этого-то большинство и предпочитает знаться с Кларами. (Прим. намек на куртизанок иностранного происхождения, что тоже было престижным) Там неудача доказывает только, что у тебя недостало денег, а здесь — твое достоинство на весах. (Прим. Сделать предложение и получить отказ было большим конфузом. Поэтому потенциальные женихи обычно пытались узнать о благосклонности девушек заранее, например, через неформальные разговоры с родственниками и друзьями семьи. Левин был ободрен Облонским, поэтому ему было особенно обидно.) Однако вот и поезд. Действительно, вдали уже свистел паровоз. Через несколько минут платформа задрожала, и, пыхая сбиваемым книзу от мороза паром, прокатился паровоз с медленно и мерно насупливающимся и растягивающимся рычагом среднего колеса и с кланяющимся, обвязанным, заиндевелым машинистом; а за тендером, все медленнее и более потрясая платформу, стал проходить вагон с багажом и с визжавшею собакой, наконец, подрагивая пред остановкой, подошли пассажирские вагоны. (Прим. в вагонах первого и второго класса пассажиры могли ехать только с ручной кладью. Чемоданы сдавались в багажное отделение. Пассажиры третьего класса брали свои пожитки с собой в вагон) Молодцеватый кондуктор, на ходу давая свисток, соскочил, и вслед за ним стали по одному сходить нетерпеливые пассажиры: гвардейский офицер, держась прямо и строго оглядываясь; вертлявый купчик с сумкой, весело улыбаясь; мужик с мешком через плечо. Вронский, стоя рядом с Облонским, оглядывал вагоны и выходивших и совершенно забыл о матери. То, что он сейчас узнал про Кити, возбуждало и радовало его. Грудь его невольно выпрямлялась и глаза блестели. Он чувствовал себя победителем.— Графиня Вронская в этом отделении, — сказал молодцеватый кондуктор, подходя к Вронскому.

Слова кондуктора разбудили его и заставили вспомнить о матери и предстоящем свидании с ней. Он в душе своей не уважал матери и, не отдавая себе в том отчета, не любил ее, хотя по понятиям того круга, в котором жил, по воспитанию своему, не мог себе представить других к матери отношений, как в высшей степени покорных и почтительных, и тем более внешне покорных и почтительных, чем менее в душе он уважал и любил ее. (Прим. Отношения между детьми и родителями в дворянской среде часто были не слишком сентиментальными. Детей нянчили сначала няни, кормили  кормилицы, потом малышей передавали боннам, затем гувернанткам/ гувернерам, могли отправить в пансион или иное престижное учебное заведение, мальчиков иногда в кадетские корпуса. Проявлять сентиментальность считалось даже неприличным. Но родителей и старших членов семьи уважали по умолчанию. Из-за этого часто между родителями и детьми сохранялась дистанция)

********

Подобные нюансы можно найти в каждой главе.