Так, всё, сегодня будем делать ингаляцию, ставить горчичники и банки.(с) Мама.
У меня простуда или грипп. Мне и так херово. Нет... лечение всегда невкусное. Все лекарства горькие. Тяжело в учёбе, легко в бою - искромётно сыпала метафорами мама.
У меня и так температура повышенная. Нет, картошка в мундирах уже сварена, самое большое полотенце подготовлено, чтоб не дай бог, нигде не сифонило.
Стулка уютно расположилась у кровати, а значит "гестапо" уже на подходе. Мама с видом Христа Спасителя входит быстрым шагом в комнату, боясь растерять драгоценный пар. Я поднимаю тяжёлую голову с подушки, а вместе с ней и страдальческое лицо. Но, помощь уже подоспела и я и без того потный, наклоняю голову над кастрюлей. Пар у картошки не вечный, поэтому мама накрывает мою чугунную голову вафельным полотенцем так, чтобы весь пар попал внутрь меня и плевать если задохнусь. Главное - без соплей на тот свет. Некогда детское, местами ещё розовое личико, становится похоже на хорошо запечённое яблоко, к поту собственному добавился картофельный, со свисающими крахмальными каплями, а это значит - процесс выздоровления уже начался. Мама отпускает руки и я, снимая с головы полотенце, глубоко вдыхаю воздух.
Но, простуда так просто не отпустит и успех нужно закрепить. Именно по этой причине я креплюсь и ложусь на спину. Горчичники за 15 лет в шкафу настоялись, но мама подбавляет туда чёрного перцу щедро, так мол, бабушка делала, чтоб проняло, наверняка. Сначала неприятно оттого что мокро. Но через минутку, когда капли стекли с груди, вполне себе ничего. Горчицу для этой приспособы брали не дижонскую, поэтому прихода долго ждать не приходится. На щуплой груди пылает костёр и организм выделят слёзы для тушения локального возгорания. Мама, видя как мне херово, приговаривает - вот, хорошо, я аж чувствую как бациллы дохнут. При этом маму совершенно не интересовало, дохну ли я. Нечего в преисподней делать с кашлем. Когда начинает стрелять в ушах и покалывать в районе лопаток, действие достигло своего апогея. Для уверенности мама хлопает меня по груди, как бы проверяя, не осталось ли чего полезного в горчичниках? Если я ору негромко, значит основная часть горчицы достигла адресата.
И вот, когда рожа уже помятая и грудь спалена до красна, в комнате запахло спиртом и палёной ватой, а это значит, что бациллам будет нанесён сокрушительный удар со спины. С моей. Мама с очень творческим лицом засовывает факел в банку и эта единственная возможность увидеть процесс. Когда первая банка займёт свою место на моей спине и втянет в себя несколько сантиметров кожи, вертеть головой будет больно, а дышать противопоказано, в принципе, ибо банка может отскочить и всё по новой. А картошки дома - завались. Я уже молчу про свежие горчичники. И вот банки заняли своё привычно место на спине и ты гордой птицей, выгнутый как лист жести, ждёшь когда они начнут отскакивать. А там ещё чешется в банках так, что слёзы начинают капать внутрь головы.
А психологически позитивный момент важен и мама начинает шутить, мол давай поставим банку на попу. И ты сквозь кашель, слёзы, сопли, помятое лицо, горящую грудь и зуд на спине, начинаешь смеяться как дед, который курит последние 70 лет. А это знак, что инновационные методы все уже опробованы и можно засунуть мне в рот таблетку, которую я рефлекторно разгрызу и будет так противно, что все процедуры покажутся мелкой шалостью.
Иногда мне кажется, что вирусы из меня уходили чисто из сочувствия и сопереживания.
P.S. Хорошо что мамы нет на фейсбуке. Если б она это прочла, отказалась бы от меня в письменном виде.
