В октябре 1757 года, в ходе Семилетней войны, когда главные части прусской армии были сосредоточены в Силезии и Саксонии, принц Священной Римской империи Карл Лотарингский решил воспользоваться моментом и нанести удар прямо в сердце Пруссии – захватить столицу Фридриха Великого, Берлин.

Для выполнения этого задания австрийский главнокомандующий избрал Андраша Хадика с его гусарами.

Уроженец Венгерского королевства Андраш Хадик участвовал в войнах за польское (1733–1765) и австрийское (1740–1748) наследства и за это время сделал хорошую карьеру, пройдя путь до звания генерал-майора и командования кавалерийской бригадой.

Пользуясь тем, что все основные силы пруссаков были связаны в Силезии и Саксонии, и, тем самым, дорога на Берлин была свободна, командир небольшого австрийского корпуса (приблизительно 3 тысячи пехоты, 2,1 тысяча кавалерии, 6 орудий) Андраш Хадик выступил 11 октября 1757 года в поход на прусскую столицу.

Оставив в городе Эльстерверда, исходном пункте своего марша, от которого, по современным дорогам, приблизительно 160 километров до тогдашней границы Берлина, для прикрытия генерала Клеефельда с полуторатысячным отрядом и двумя пушками, Хадик с остальными силами двинулся через Лаузиц на Берлин. 100 гусар с отборными лошадьми были выделены для обеспечения связи между обоими генералами. Остальные гусары то прикрывали основную колонну, то покидали её для грабежа окрестностей. По некоторым сведениям, они проходили ежедневно по пятидесяти миль.

300 гусар постоянно находились в стороне от основной колонны, они занимались рекогносцировкой и грабежом окрестностей (увы, такие были времена), чтобы затруднить созданию полной картины происходящего разведке противника.

В результате австрийским войскам удалось достичь абсолютной внезапности. Уже вечером 15 октября передовые отряды Хадика достигли предместья Берлина, но, для создания эффекта ещё большей внезапности, австрийцы стали пробираться к прусской столице прямо через ночной лес. В результате поутру 16 октября, аккурат к своему дню рождения, передовой отряд Хадика уже стоял напротив Силезских ворот Берлина. Эффект внезапности был достигнут, пять с половиной тысяч прусских солдат берлинского гарнизона были шокированы, когда увидели у стен города австрийского офицера с белым флагом в сопровождении трубача, который в ультимативной форме предложил им сдаться на милость победителя и выплатить огромную контрибуцию в размере 300 000 талеров.

Комендант Ганс Фридрих фон Рохов понадеявшись на крепкие стены Берлина и силу своего гарнизона, насчитывавшего около 5500 человек, ответил отказом.

Получив отказ, Хадик начинает штурм Силезских ворот и моста через Шпрее. Одолев в короткой схватке защитников Силезских ворот, которые, потеряв несколько человек, спасаются в город и запирают за собой ворота, австрийцы ядрами разносят в щепы палисад. Солдаты Хадика проникают в город со стороны реки через пролом в палисаде. Им приходится выдержать небольшую схватку с двумя батальонами прусского гарнизона, состоявшими преимущественно из необученных рекрутов, из которой они легко выходят победителями. Отряд защитников города, стоящий у Котбусских ворот, увидев поражение своих товарищей, обращается в паническое бегство. Австрийские гусары догоняют беглецов и рубят, не встречая сопротивления.  Военный комендант Берлина генерал Рохов под предлогом охраны прусской королевы бежит с ней и остатками гарнизона в Шпандау, бросив город на произвол судьбы.

После такого развития событий муниципалитет стал сговорчивей. Была выплачена контрибуция в размере 200 000 талеров для Хадика, его офицеров и дополнительно 15 000 для солдат. Справедливо решив, что больше из горожан не денег выколотить, 18 октября Хадик отошел от стен Берлина. По дороге назад войска Хадика успели собрать контрибуцию (30,000 талеров) также и с беззащитного Франкфурта на Одере, выручив в общей сложности более 4 000 кг серебра в звонкой монете. В ходе операции потери Хадик составили не более сотни солдат, при этом потери Пруссии составили 425 человек.

«Гусарская выходка» Хадика производит огромное впечатление на современников. Ликование в Вене при известии о взятии Берлина не знает предела. Хадик повышается в чине, получает крупный денежный подарок, награждается Большим крестом Ордена Марии Терезии, наградой, за всю историю Австрии присуждённой лишь 20 раз.

Фридрих Великий, получив известия о столь неблагоприятном развитии событий, в одиночестве удаляется в свои покои и "дико тоскует" в стиле просвещенного монарха - вслух декламирует трагедию Расина "Митридат".

Наибольшее презрение во всей этой истории заслужил комендант Берлина фон Рохов. Сограждане прозвали его «феноменальным ослом». После того, как он вернулся в столицу и выяснилось, что у него было по крайней мере в полтора раза больше солдат, чем у австрийцев, а он бежал, оставив город без защиты, то берлинцы забросали его тухлыми яйцами и камнями, а также оплевали с головы до ног – за трусость и тугодумие. Тем не менее он продолжил оставаться на посту коменданта города.

Иииии...

В 1760 году он умудрился столь же позорно сдать город объединённому отряду русских и австрийцев, после чего остаток войны провёл в плену.

Удивительным было отношение к нему со стороны Фридриха Великого: он считал его исполнительным чиновником и потому после возвращения из русского плена восстановил его в должности коменданта столицы!

4 сентября 1762 года Андраш Хадик назначается главнокомандующим австрийской армии. Через месяц Фридрих Великий отдал ему долг – во время битвы при Фрайберге.

Сражение 29 октября 1762 года при Фрайберге сошлись в битве прусские войска (всего около двадцати трёх тысяч человек) под командованием брата Фридриха Великого, принца Генриха Прусского и австрийская армия во главе с Андрашом Хадиком (всего чуть более тридцати одной тысячи человек). Сражение продлилось не более трёх часов, разгромленные австрийские части в панике отступили.

Андраш Хадик потерпел унизительное поражение, позор бесславной сдачи Берлина был смыт.

https://ru.wikipedia.org/wiki/Хадик,_Андраш

https://ru.wikipedia.org/wiki/Рейд_на_Берлин_(1757)

Доброго дня, дорогие читатели. Бегая по интернету можно встретить разные инициативы по улучшению нашего общества и наведению правопорядка в нашей стране. На вооружении государства есть смелые и вездесущие казаки. Все понимают. какую важную роль в стране они играют. Но кажется, что их очень мало для полного счастья.

Для этого нужно продумать альтернативы. К примеру, попадалась статья в интернете про то, что можно возродить институт гусарства. Идея интересная, неплохая. Но это всё очень быстро приживётся. Нужны новые роли для тех, кто любит форму, хочет носить знаки различия и быть в центре внимания.

Все знают, что во многих регионах на службе у государства состоят казаки. Чаще всего их можно увидеть на парадах, народных гуляниях и разных мероприятиях, когда нужны люди, которые могут впечатлять. Иногда казаков можно встретить в совместных патрулях с ППС.

Всё это хорошо. Но исторически на службе у Российского государства состояли не только казаки. Многие спорят на тему, нужны казаки или нет, но мы-то точно знаем, что только казаки способны бороться за всё хорошее против всего плохого. Побить женщину плётками или облить зелёнкой музыкантов буржуйских музыкальных групп.

Такие диверсионные группы полезны там, где нельзя действовать правоохранительным органам официально. А вот таких можно подсылать за скромное вознаграждение. Они рады, народ веселиться, а враги наследника будут трепещать.

Изучая ресурс Тёти Вики, получилось узнать о том, что в нашей стране когда-то были стрельцы. Если кто не знает, вот по ним историческая справка:

выборный служилый человек «по прибору» в XVI — начале XVIII веков, служивший в государственном стрелецком войске и вооружённый «огненным боем», обычно пехотинец, реже ездящая пехота. Стрельцы в России составили первое постоянное войско. Некоторые иностранцы их называли «мушкетёрами» или «аркебузирами».

Стрельцы были стойкими войнами нашего государства и были замешаны в разных конфликтах. Но в один прекрасный момент они предали царя. Пётр I таких приколов не простил и решил начать расформировать стрелецкие подразделения из-за ненадёжности. Они казались ему мутными парнягами.

Но не смотря на все стремления императора, стрельцы просуществовали практически до конца XVIII века. Но ничто не забыто, никто не забыт. Казаки, кстати, тоже иногда не всегда были верны московскому центру и иногда выступали то за поляков, то от себя, то ещё непонятно с кем.

Для чего нужны стрельцы? Нужны. Дело в том, что казакам нужна реальная альтернатива. В нашей стране очень много отставных военных пенсионеров, которые не могут найти работу. А жить на что-то надо, понижающий коэффициент не дремлет! Про гусар уже была как-то статья.

Но даже если возродить гусар, этого будет мало. Всем рабочих мест может не хватить. Для этого нужно продумать другие роли для людей, которые могут послужить своей Родине, правда несколько в ином амплуа. Стрельцы - хорошая альтернатива.

Во-первых, далеко не все религиозны, чтобы быть казаками. Во-вторых, не все умеют скакать на коне. Не для всех подойдёт роль гусара. А вот в стрельцов можно нарядить многих людей. В-третьих, так будет весело.

Только представьте, идёшь по улице, справа казаки, слева гусары, посередине стрельцы. Все довольные, все весёлые. И ни один враг никогда не станет связываться со страной, в которой происходит такое веселье на улицах всех городов России. Так что каждый здравый человек должен быть за то, чтобы возродить не только казаков, но стрельцов и гусар.

© Кунсткамера нравов

1. Днем расставить он должен своих людей таким образом, чтоб мог отовсюду ведать, что до него касается. К каждому такому по́сту определяется по два человека, из коих бы всегда один был человек надежный, на которого положиться было можно; да и надлежит весьма их в том наставить, как поступать им, ибо Офицер сам должен ответствовать за проступки, учиненные неведением его подчиненных.

2. Гауптвахта, или отводной караул, ежели случится на чистом поле, ставится расстоянием в 500 шагов назад, но таким образом, чтоб оттуда видны были все посты. Также можно днем поставить караулы и посты близ какого-то леску, или под пригорком, которые тогда хоть от неприятеля скрыты, однако же все присматривать могут.

3. В день и на чистом поле, откуда посты могут усмотреть всех, кто бы не подошел к караулу, можно караул спешить, разнуздать лошадей и их кормить; однако же надлежит им быть привязанными. Ежели случится, что поле не гладко, то некоторой части из караульных надлежит иметь лошадей всегда взнузданных, или сидеть на конях.

4. Когда Генерал, или какой-нибудь другой командующий деташементом Офицер прибудет, то караул наискорейше должен сесть на коня и отдать честь.

5. В темное время должен Офицер подвинуть посты свои от 200 до 300 шагов ближе к караулу таким образом, чтобы никто не мог пройти тайно; но ежели число людей не допустит определить столь многие посты в поле, то надлежит охранять себя беспрестанными дозорами, состоящими из двух или трех человек, которые бы на 200 шагов перед конными часовыми убежали.

6. Офицер отдает постам пароль, или такое слово, которое сообщено как постам, так и дозорам; но оной переменяется, как скоро какой человек дезертирует. В лагере дежурный Генерал отдает пароль Офицеру, а Офицер деташемента дает его всей команде.

7. В ночное время половина или весь караул должен быть на конях (по мере опасности). Но ежели имеют пред собой дефиле, или трудную для прохода дорогу, то можно туда отделить одного унтер-офицера с нескольким числом рядовых, которые были бы на конях посменно; также посылают вперед и дозоров.

8. Когда сие предосторожности взяты, тогда весь остаток караула может спешиться. Однако же каждый гусар должен свою лошадь держать за повода, дабы по первой тревоге могли сесть на коней.

9. Никакой пост не принимает пароля. Но ежели ему не отдается лозунг, тогда употребляется пароль.

10. Не должно пропускать сменившихся деташементов, хотя они и пароль имеют, прежде нежели они освидетельствованы будут Офицером или унтер-офицером караульным, и пока от них пароль отдастся. Но поскольку может случиться, что некоторый деташемент имеет иной лозунг, то не надлежит по нему стрелять, ежели он остановится как подобает. А ежели не остановится, то тотчас по нему стрелять должно.

11. Поскольку спасение всего корпуса зависит от осторожности командующего отводным караулом Офицера, то должен он, под опасностью лишения чина, не допускать внезапного на себя нападения. Он должен стоять крепко, сколько можно, и ретироваться с беспрестанной пальбою и отпором.

12. Надлежит посылать каждый час, или смотря по положению места, всякие два часа патрули, ближе или дальше от караула, дабы видеть, не подходит ли неприятель (Что наипаче нужно около вечера и на рассвете).

13. А поскольку всего легче окружить караул когда он стоит на рвистом месте и увести оный, того ради наипаче стараться нужно закрывать места позади себя беспрестанными разъездами; и можно накрепко приказать своим постам, чтобы они по первому выстрелу ретировались и приобщались к караулу (так, чтоб не принуждено было их дожидаться).

14. Посты сменяются каждый час.

15. Караульный Офицер должен обо всем посылать рапорт к Генералу, что он в неприятеле усмотрит.

16. В зимнее время, ежели весьма холодно, можно раскладывать небольшой огонь (в каком-нибудь буераке, или по крайней мере в яме, дабы неприятель сего усмотреть не мог).

Извлечено из «Гусар, или Короткия правила для легких войск», 1764. Автор: Платен Филип Юлиус Бернхард фон.

1834 год. Легендарный гусар-партизан, поэт-воин, герой восьми войн Денис Давыдов, разменяв полсотни лет, вместе с женой и десятком детей прибывает в родовое имение. В успокоении и написании героических мемуаров завершить свой путь.
И вот он навещает в Пензе своего боевого соратника по партизанской войне Беркетова, где вдруг по ступеням к нему спускается… Муза!
Племянница друга, недавняя выпускница пансиона — Евгения Золотарева, она точно светилась особым, таинственным, необычайно притягательным внутренним светом.
Любительница искусств и поэзии, она знала много стихов наизусть, в том числе и стихи знаменитого партизана, о чьих подвигах была наслышана от дяди. Сама судьба послала гусару-поэту в ее лице предмет глубокого восхищения и поклонения! Хлынул поток стихов, полных свободного, легкого и счастливого дыхания, лучших стихов.

В жизни седовласого генерала начался бурный ренессанс. Пламенный поэт умолял Евгению дать ему разрешение на переписку. Однако она, боясь огласки, вначале отказала. Тогда Денис Васильевич заверил ее, что будет свято хранить тайну, прежде всего потому, что он женат, а кроме того, будучи вожаком партизан, он ни разу не выдал ни одного секрета куда более важного.

В каждое свое послание пламенный гусар вкладывал столько любви, что провинциальная красавица была вынуждена его предостеречь: «Язык Вашего письма очень пылок и страстен. Вы заставляете меня трепетать. Зачем Вы вкладываете столько чувства в ту полную шарма и романтики дружбу, которая меня так радует?» — «Вы осмелились предложить мне дружбу?! — отвечал Евгении глубоко опечаленный Денис Давыдов. — Но, помилуйте, мой жестокий друг! Любовь, раз возникнув в жизни, никогда потом не уничтожается, не превращается в ничто. Будьте серьезнее хоть раз в жизни! Умоляю Вас!»

Друзья поэта, восхищенные стихами Давыдова, вопреки его просьбе, публикуют их, да еще с припиской — «Пенза». Жена запрещает ему поездки к Беркетову, но пламенный гусар еще надеется на встречи.

Вскоре Евгения выходит замуж за нелюбимого и немолодого помещика Мацнева, а Денис Давыдов возвращается в Москву.

Он прожил еще пять лет, и хрустальная небесная музыка любви звучала в его душе до последних дней. Его «Романс», положенный на красивейшую музыку, сейчас один из самых любимых — «Не пробуждай, не пробуждай».

Кадры из фильма  - "Эскадрон гусар летучих".