В докладе Гарвардской школы бизнеса (сентябрь 2016 г.), посвященном исследованию конкурентоспособности США, особо подчеркивалось, что

«дисфункциональная американская политическая система является сегодня самым главным препятствием на пути США к экономическому прогрессу».

Президентские выборы, словами В.В. Набокова, «со стеклянной ясностью» выявили не только высокий порог недоверия к лидерам и неспособность обеих партий к компромиссам, не просто отсутствие элитного консенсуса, но жесткое противоборство – своего рода «холодную войну» трех ведущих групп власти и влияния (alter ego разных Америк), совокупность которых представляет современные США.

Первая Америка – это Уолл-стрит, бюрократический Вашингтон, Чикаго и Лос-Анджелес. Это Соединенные Штаты одного процента жителей, Америка банкстеров – хозяев эмиссионных центров, банков, хедж-фондов, страховых компаний, инвестиционных центров. Это «продавцы воздуха», которые концентрируют в своих руках огромные финансовые ресурсы.

Если реальная мировая экономика (включая сферу услуг) составляет в денежном измерении 80 трлн долл., то мировой финансовый рынок – 800 трлн долл., а с деривативами – один квадриллион. Эти цифры даже не поддаются осмыслению! Подавляющая часть этих средств управляется и распределяется американскими банками.

Помимо чистых спекуляций и надувания финансовых пузырей «в первой декаде нашего века банки Уолл-стрита предпочитали инвестировать в продвижение уже проверенных технологий за пределами США или вкладывать капиталы в недвижимость. Они не хотели дожидаться, пока вложения в более рискованные технологии следующего индустриального цикла принесут плоды».

Выразителем интересов Америки «ссудного процента» была Х. Клинтон.

Вторая Америка – это позднеиндустриальная подсистема, или Америка корпоратократии, представителей отраслевых ТНК, порожденных второй промышленной революцией. Это владельцы и топ-менеджеры преимущественно нефинансовых и невысокотехнологичных, но именно производственных предприятий. Их представляет Дональд Трамп. Его поддерживает капитал, работающий в промышленности (в том числе, в ВПК), строительстве, сфере услуг и вступившее с ним в союз подавляющее большинство американцев, имеющих преимущественно европейских предков. Это так называемая старая добрая белая Америка, Америка «ржавого пояса».

Противоречия между этими элитными группами формировались десятилетиями и достигли своего пика в 2016 году. Как отмечает американский аналитик Дж. Куртц,

«финансовая плутократия не сможет осуществлять действенное руководство в глобальной конкуренции между великими державами, прежде всего в силу ее пренебрежительного отношения к созданию сбалансированной промышленности в самих США. Второй фактор – это ее чрезмерная привязанность к мировой резервной валюте. Третий фактор заключается в том, что финансовая элита предпочитает малые войны и поддержание порядка в своей империи тому, чтобы готовить стану к сдерживанию других великих держав и большим войнам».

При таком подходе промышленники и военные оказываются в явном накладе. Более того, именно военные первыми увидели еизбежную конфронтацию с Китаем. Поэтому они выступают за сильную Америку внутри нее самой.

Однако картина элитных противоречий будет неполной, если не сказать о третьем сегменте современной Америки – формирующейся последние 40 лет фракции «когнитариата» (от cognito – познание; словообразование по образцу термина «пролетариат»), Америке цифр, алгоритмов, «гикономиксов».

Своего кандидата в 2016 г. эта часть США не выставила. Несколько лет назад корпорация РЭНД, Токийский университет и Европейский центр оценки технологий выпустили доклад «Технологическое развитие 2025». Обращает на себя внимание следующий вывод: в мире существует 24 критические технологии. Те, кто обладает всеми этими технологиями, смогут осуществить новую технологическую революцию, запустить новую экономику. Так вот, у американцев сейчас есть 21 готовая технология, у японцев – 17, у ЕС – 14 (сколько у России, никто не знает). Иными словами, время «нетократов» пока не пришло. Однако это еще не все, что заставило «элиту знаний» устраниться от выборов-2016.

Анализ высказываний владельцев и советников крупнейших IT-компаний и компаний, связанных с критическими технологиями, позволяет заключить, что четыре года назад они не просто ожидали, но были уверены: в ближайшем будущем Америку и мир в целом поразит мощнейший кризис, в сравнении с которым события 2007-2009 гг. покажутся «улыбкой истории».

Поэтому они и не хотели в критический момент возлагать на себя бремя власти – бремя ответственности. Логичнее использовать кризис для ослабления и устранения финансовой элиты. Однако они не просто ждали. Начиная с 2016 г. они формировали союз «гикономиксов» с наиболее продвинутой частью корпоратократии против банкстеров. Время и технологии работают против последних. Отступать им некуда, поэтому на чащу весов власти брошен весь их американский и глобальный ресурс, а потому «элитная» война, местами холодная, идет не на жизнь, а на смерть и все активнее переходит в войну горячую. Иначе как назвать то, что творится на улицах американских городов, когда вырвавшиеся из трущоб орки не только громят магазины, жгут машины и убивают людей, и требуют поклонения?

Предвыборная кампания 2016 года запустила процесс переоценки места, роли и возможностей США. И дело не в личности Трампа – американским элитным группам необходимо определиться в выборе новой парадигмы. Защищать ли всю созданную ими глобальную систему – вспомним слова Г. Киссинджера, сказанные во время лекции в Дублине в 1999 г.: «глобализация – просто другое название господствующей роли Соединенных Штатов», стремительно прогрессирующую к «Новому Средневековью», либо спасать только ее часть, непосредственно интегрированную с Америкой, грубо говоря, англосаксонский мир.

За первый вариант выступают банкстеры. Ко второму – склоняется «коллективный» Трамп.

Величие Америки в понимании последнего – «ни в коем случае не глобальная ответственность, а способность показать всем пример успеха (очень в духе отцов-основателей), никому ничего не навязывая, а также демонстрация силы на случай, если этого требуют национальные интересы США» .

Таким образом приход Трампа в большую политику вовсе не означал отказ американского истеблишмента от завоеванного посредством «жесткой» и «мягкой» силы.

Кто победит и какой станет Америка?

В последнее время, на фоне возрастающего недовольства сегодняшним социальным положением большинства, все чаще и во всех позах мусолится понятие «интернационализма».

Так что такое интернационализм, какой он бывает и, грубо говоря, любое ли интернациональное объединение несет социальную справедливость простому трудящемуся большинству?

Итак, интернационализм, по БСЭ, - это идеология, проповедующая дружбу и сотрудничество между нациями. В первую очередь, интернационализм призван противодействовать национализму (в шовинистическом его проявлении), но как это дóлжно понимать? А на этот вопрос нам поможет ответить разделение интернационализма на пролетарский (эксплуатируемого класса) и буржуазный (эксплуататоров).

Разберем буржуазный интернационализм. Действительно, такая форма возможна и выражается она в объединении или, как минимум, в сотрудничестве отдельных компаний, либо, в выходе национальных (государственных) компаний за пределы собственного государства.

Объективную основу буржуазного интернационализма составляют хозяйственные связи между капиталистическими странами и углубление международного разделения труда (в двух словах – когда капиталисты, да и трудящиеся, одной, более сильной, страны, улучшают свое благосостояние за счет дешевого труда жителей другой страны). Наиболее характерным выражением этого процесса является превращение крупнейших национальных трестов и концернов ведущих стран финансового капитала в международные монополии, которые делят мировой рынок капитала.

Что же несет в себе буржуазный интернационализм? Захватывая всё большую долю производства определённых товаров в своей стране, монополии стремятся завладеть их производством и в других странах, в результате чего, они концентрируют значительную часть мирового производства такого вида товаров.

Объективно, буржуазный интернационализм стремится к наибольшему объединению производства в мировом масштабе и, в то же время, усиливает противоречия между отдельными компаниями или группами компаний различных стран в борьбе за рынки сбыта, источники сырья, сферы приложения капитала и использованию рабочей силы как собственной страны, так и других стран.

Т.е., буржуазный интернационализм ведет к глобализации на капиталистическом базисе. Угнетению одних государств другими, экономически более успешными, и полному отрицанию интересов тех или иных наций в целом, и их рабочего класса в частности, в угоду мировому капиталу. Является ли буржуазный интернационализм сотрудничеством между нациями? Однозначно нет.

Теперь рассмотрим пролетарский интернационализм. Определимся, как говорится, с дефинициями. Итак, по Энгельсу, «под пролетариатом понимается класс современных наёмных рабочих, которые, будучи лишены своих собственных средств производства, вынуждены, для того чтобы жить, продавать свою рабочую силу». В дне сегодняшнем этот класс исчез? Разумеется, нет. Следовательно, раз есть класс, продающий свою рабочую силу, то есть и класс её покупающий. Оба этих класса пребывают в постоянной борьбе: буржуи – за обогащение, пролетарии – за выживание. Из этой борьбы, из этого противоречия двух классов и родился пролетарский интернационализм, противопоставляющий себя интернационализму буржуазному.

Снова обратимся к Энгельсу: «так как положение рабочих всех стран одинаково, так как их интересы одинаковы, враги у них одни и те же, то и бороться они должны сообща...».

При капитализме пролетарский интернационализм выражается в международной солидарности рабочего класса всех стран против империалистических войн, проявлений шовинизма, в борьбе за социальный прогресс, за установление диктатуры пролетариата, т.е. власти рабочего класса над эксплуататорами.

Таким образом, пролетарский интернационализм есть не что иное, как объединение всего мирового пролетариата в борьбе за выживание. В борьбе против эксплуататоров. В борьбе за социальную справедливость, вне зависимости от национальной принадлежности.

После победы социалистической революции пролетарский интернационализм становится интернационализмом социалистическим и должен стать частью идеологии нового, бесклассового общества.

Роман Романенко

Организация Трудящихся Казахстана

(Видео: отрывок из советского многосерийного телефильма «Огненные дороги» 1977-1984 гг.)

Находясь уже третий месяц на самоизоляции, люди в своей массе, кажется, начинают сходить с ума. Вы были в твиттере эти три месяца? Вот я – да. Каждое утро – новый мем, каждый день – новый инфоповод. Эти бесконечные ругань и негатив. Во всём многообразии меньшинств (и, наверное, «не меньшинств»), права которых принижаются властями или другими социальными группами, можно порядком «увязнуть» и испугаться: «господи, и вас, родненькие, обижают!» (это без сарказма).

Я отношусь к социальной группе, которой особо не интересуются: белая гетеросексуальная женщина, работа которой (уже) традиционно гендерно (почему-то) определена. Поэтому это всё неинтересно, нереволюционно, не возмутительно и много ещё чего-то с «не». А в мире происходит настоящий хаос: началось всё с пожаров в Австралии, а закончилось – и не закончилось вовсе.

Так вот.

Я пережила все стадии эмоций в вопросах, касающихся не кенгуру конечно, а нашего (любя) родного болота: и переживание, и непонимание, и возмущение, и злость, и наконец, смирение и «отпускание». Короче, баста. Но голову всё ещё не покидают униженные и оскорблённые все возможные малые и не малые группы. И я поняла (поняла на самом деле давно, а записать захотелось сейчас) вот что. С каждым годом новых социальных ячеек становится больше. И одна ячейка борется за свои права с другой. Третья – с этими двумя. А по сути, если присмотреться, все хотят для планеты одного – мира во всём мире, здоровья, любви, добра и процветания. Мне кажется, чем больше мы создаём какие-то доп.соц.гражданскиеинициативныеактивныегруппы, тем больше это нас всех (население планеты) разъединяет. Все группы хотят и ждут толерантности, уважения, понимания, доброты. Так это просто называется – человечность. Давайте пропагандировать человечность. Нельзя причинять физическую боль не только детям, женщинам и старикам. Да всем нельзя. Приносить боль другому человеку – это бесчеловечность. А мы с Вами – за человечность. Развелось просто и тех, и этих. Классно, конечно, что есть такая возможность: интернет, глобализация, все дела.

Однако, во всём этом многообразии изначальные идеи теряются, понятия подменяются и уже напрашивается вопрос «а за что топим-то?».

Любое движение – это деньги, проекты. Любое «антидвижение» тоже. Пока есть противоборство – есть деньги. Далеко не все преследуют благородные цели до конца. Должно быть одно движение –движение за человечность.

Возможно, я просто неоптимистичная и наивная. Я просто белая гетеросексуальная женщина.

Ирландский сыр, сделанный в Норвегии, упакованный в Германии, импортированный в Австралию.

Я сейчас буду говорить страшные вещи, но вы, пожалуйста, постарайтесь не кричать, а послушать и понять. Глобализация (в идеале) — это хорошо. Это единая мировая энергосистема, позволяющая в своем развитии сделать электроэнергию вообще бесплатной. Это единая транспортная система. Это единое правовое пространство. Это возможность сесть в сверхзвуковой самолет в Москве, выйти в Рио-де-Жанейро, открыть там свою биотехнологическую компанию, подобрать сотрудников, а вечером умчаться в Онтарио для регистрации первого филиала, и в Кейптаун — для второго. Без единого документа, задержки или проволочки, просто по чипу в руке (или, скажем, скану сетчатки глаз). Глобализация — это использование ресурсов всего мира для решения мировых же задач, то есть колонизации океанов или расселения по Солнечной системе. Наконец, глобализация — это тысячелетняя мечта многих и многих поколений наших предков. Вечный мир, где больше не надо бояться войны. Слабую тень, легкий бледный призрак грядущей глобализации мы увидели в мировой информационной сети Интернет, которая уже сейчас позволяет вам открыть юридическое лицо в Сиэтле, набрать программистов в Новосибирске и запустить краудфандинг на Кикстартере с прицелом на пользователей из Китая. И это лишь 1% от того, что можно будет сделать и что непременно будет сделано в глобальном мире.

Понятно, что на этом фоне плач ленинградских дзюдоистов про «многополярный мир», «особый путь» и «суверенитет» настолько убог, что его даже высмеивать невозможно (причем сами дзюдоисты живут в глобальном мире, со счетами на Сейшелах, особняком в Лондоне и дочерью в Голландии, с очевидным презрением относясь к верящим их кукареканью широким народным массам). Также понятно, что между идеальным образом и его воплощением в реальности всегда есть зазор, иногда достигающий критических размеров. «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги». Реальным воплощением глобализации в нашем бренном мире занялись США, победившие в Холодной войне. После демонтажа СССР Америка оказалась с полностью развязанными руками на 20 лет — всё внимание бывшей Империи Зла было сковано сначала борьбой с Великой Ичкерией, а затем — истерическим разворовыванием миллиардов от нефтяного бума. В общем, делай что хочешь, Джон Смит, настало твое время!

Выяснилось, что американцы — психические. Оказавшись на вершине пищевой пирамиды, США отринули буржуазную условность политики реализма в духе Киссинджера и занялись мессианством с натуральными прогонами про США как избранников Божьих и т. п. (серьезно, почитайте публичные речи Буша-младшего — там такая религиозная клиника, что у нас бы даже на православный телеканал «Спас» не взяли). Ну а раз США избранники Божьи, то к чему там вся эта смешная дипломатия, трезвый расчет, учет интересов других наций и изучение психологии других народов? Надо бомбить. Если сопротивляются — сначала разбомбить, а потом ввести войска. Если продолжают сопротивляться — разбомбить, ввести войска, построить Абу-Грейб и пытать полотенцеголовых электричеством. В итоге в американских тюрьмах в Ираке сформировался ИГИЛ и вырос его нынешний халиф аль-Багдади, десятки миллионов людей по всему миру оказались обречены на нищету, хаос и постоянную войну, а русские, в 90-е и 00-е мечтавшие стать частью глобального Запада, уяснили, что «евроинтеграция» — это когда в Луганске перед ОДА ползает женщина с оторванными после авиаудара ногами. «Имперский момент» Америки вылился в обрушение целых регионов мира в средневековье, причем обрушение капитальное и прямо затрагивающее Первый мир — в виде легионов беженцев, волны терроризма и превращения некогда процветающих рынков, потреблявших американские и европейские товары, в рассадники нищеты и отчаяния.

Альтернативный центр глобализации — Евросоюз — демонстрировал завидные успехи. «Братских народов союз вековой» поначалу показывал хорошие темпы экономического роста, не менее достойные темпы расширения, мог похвастаться общим рынком и единым пространством для движения товаров и услуг, уверенно шел к единому правовому пространству и в целом выглядел как мечта, которая ударными темпами превращается в реальность. Однако затем начались проблемы. Проблемы, вызванные, как и в США, безумной идеологией. Только не эксепшионализмом, а, вы будете смеяться, социал-демократией, решившей, что «глобализация» — это такой синоним «огосударствления» всех сторон человеческой жизни на как можно большем пространстве (символ ЕС — это Брюссель, который законодательно регулирует форму огурцов; мечта сталиниста — рука сильнее некуда). «Единое пространство возможностей» как-то само собой трансформировалось в «единое пространство невозможностей», где вы не можете то, вы не можете это, а свобода, сила и процветание заключаются в выполнении присылаемых из центра идиотских циркуляров, которые даже непонятно кто производит и принимает (Еврокомиссия, Совет ЕС — это всё не выборные органы, а выборный Европарламент идет уже после них). Более того, социалистическая концепция голосующих государств оказалась нерабочей, потому что голосовать должны люди, а не бюрократические образования, и когда голос Германии (80 миллионов населения) и голос Эстонии (1.32 миллиона населения) равны, то ничего хорошего из этого дела выйти не может. Апофеозом социалистического эксперимента стала Украина, когда под флагами Евросоюза людей начали натурально убивать, похерив всю концепцию «вечного мира» и наглядно продемонстрировав, что случается, когда вместо конкретных людей международная политика начинает учитывать исключительно абстрактные государства.

И сейчас мы стоим в точке, когда постсоветский мир начал сыпаться, начал сыпаться сам его фундамент — безусловная мировая гегемония США и безусловное расширение, разрастание, расползание ЕС в качестве безальтернативного будущего европейского континента. И здесь, во-первых, надо отдать должное мужеству британского народа, который нашел в себе силы сказать: «Нет, ребята, это никакое не безальтернативное будущее, это СССР 2.0, мы на это не подписывались. Вы там друг с другом социализмом по подъездам занимайтесь, а мы с вами в подъезд социализмом заниматься не пойдем». А во-вторых, осознать, что РФ является таким же продуктом постсоветской эпохи, как нынешний ЕС или нынешние США. Позорная межнациональная бензоколонка на месте России может существовать только в мире, где слева — супергосударство ЕС, справа — супергосударство США, и «поставлять им ресурсы на выгодных условиях» — предел мечтаний раздробленного и подчиненного бывшего центра силы. Когда супергосударство ЕС начинает сыпаться, а супергосударство США — потихоньку уходить в новую самоизоляцию (давняя и уважаемая традиция в американской политике, о которой у нас почему-то забыли), то даже бензоколонка может попытаться перестать быть бензоколонкой. Само собой, что нынешние короли бензоколонки, выросшие и сформировавшиеся как мальчики на побегушках у серьезных держав, не представляют для себя иной роли. Но они, как можно заметить, все больше рассинхронизируются с реальностью: все эти предложения брать с интернета триллионы, сажать за недоносительство, ставить на «профилактический учет» потенциально неблагонадежных, все эти инстинктивные попытки восстановить позднесоветскую модель управления — обречены
Если настало время промышленной революции, то ты можешь, конечно, заниматься луддизмом, идиотничать в печати про «пастораль сельской жизни» и «почвенную духовность русской деревни», но в итоге, покоряжившись, все равно начнешь строить заводы. Если настало время информационной революции, то ты можешь рассылать ультиматумы Гуглу, Фейсбуку и Телеграмму («Я приутчу фаш интерьньет к порьятку!») и тратить триллионы на поддержку нефтянки и «Автоваза», но в итоге новая постиндустриальная экономика все равно тебя снесет, ибо быть богатым, умным и сильным всегда лучше, чем быть бедным, тупым и слабым, а богатство, ум и сила сейчас зарыты в Кремниевой долине, а не в «Газпроме».

Ну а если настало время распада неудачных глобалистских проектов и временного отката к национальным государствам, как наиболее устойчивым и стабильным формам политической организации, то уж не взыщи, брателло. Кончилась твоя многонациональность.

И весь твой дискурс (точнее, два дискурса: патриотический, «отдать все деньги и ценности и интегрироваться с Таджикистаном», и либеральный, «отдать все деньги и ценности и интегрироваться с Польшей и Румынией») тоже кончился.

— А вот наши уважаемые партнеры…

— Это не партнеры, а неокоммунисты, их ногами бить надо.

— А вот Украина…

— Это не страна, а угол за гаражами.

— А вот сотни народов нашей многонациональной Родины…

— Народ у нас один, русский. А Родины пока вообще нет.

— А вот президент Российской Федерации…

— Президента в РФ нет. Есть директор.

— А вот хаос и нестабильность…

— Нарастают с каждым днем. Из чего следует простой вывод: или вы примете будущее и возглавите возвращение национальных государств, или же продолжите цепляться за устаревшие концепции, и будущее вас сметет, как оно смело тупых хохлов, решивших в 2013 году вступать в Евросоюз.

Глобализация, несомненно, будет. Просто строить Новый Мировый Порядок должны не психические религиозные фанатики с фантазиями, и не евросоветские люди, а политические реалисты, опирающиеся не на бюрократические структуры, а на волю наций, волю реальных людей, а не каких-то «комиссий», «советов» и прочих «администраций». И строить на здоровом, крепком основании: естественном человеческом стремлении к свободе, процветанию, интеллектуальному труду, миру и взаимопониманию, реализме и прагматизме, взяв в качестве отправной точки свое национальное государство, свободное, сильное и самодостаточное, способное служить другим народам примером, а не ржавым ядерно-нефтяным пугалом.

Русские, настало время отбросить наши фирменные национальные депрессивность, фатализм, безнадежность. Мир меняется, мир меняется в нашу пользу, и мы можем возглавить эти изменения, отказавшись от статуса провинциального захолустья, которое производит только нефть и коррумпированных олигархов.

Если, конечно, слезем с печи, на которой мы сидели 25 лет, и для начала наведем порядок у себя, реформировав РФ (которая де-факто такой мини-ЕС с национальными республиками, бесконечными субсидиями нашим «Грециям», волнами беженцев и политикой мультикультурализма, то есть многонациональности). Реформируем и превратим в крепкое, прочное, сияющее и вызывающее зависть всего мира Русское Национальное Государство.

Безвременье заканчивается. Часовщик заводит стоявшие 20 лет часы Истории, и скоро стрелки пойдут вперед.