Книга про Конец (Ответочка продолжение) ч. 6
Ч. 1 - Книга про Конец
Ч. 2 - Книга про Конец ч. 2
Ч. 3 - Книга про Конец. ч.3
Ч. 4 - Книга про Конец (Бадабум) ч. 4
Ч. 5 - Книга про Конец (Начало ответочки) ч. 5
Таак… Три. Два. Один – подпрыгнули !
Ожидаемый удар, толчок и очередная ракета покинула родные пенаты и полетела с приветом по введенным координатам. Все происходящее уже воспринималось Сергеем как какая-то игра. Даже начала приносить какое-то удовлетворение.
Он начал ускорять темп, выполнять задания быстрее и быстрее – благо все запуски были унифицированы и похожи друг на друга…
Сотрясения, порой происходившие между запусками даже добавляли какой то изюминки в игру смерти Сергея. Он отчетливо понимал, что это ядерные удары, которыми кто то пытался прекратить Серегины действия.
Так остается 10ая – крайняя ! Серега, как и все ракетчики – не мыслил словом «последняя».
Полтора часа, в течение которых руки на автоматизме снимали скрытые люки, откручивая неудобные болты, ноги бежали, голова уклонялась от креплений, прыжок в кишку, минута катания с горки и очередная панель запуска.
Несмотря на съеденный аварийный паек из рюкзака, полученного в очередной скрытой комнате указанной на карте из люка А-8-14, выпитую ядренную жижу из него которая влила в Сергея столько сил, что он и не подозревал – на данный момент ручки и ножки у Сергея потрясывало, сердце билось как дизельный мотор на полных оборотах.
Последнее, что он запомнил, после решения перед крайнем пуском чуть посидеть – он провалился в темноту и теперь обнаружил себя лежащим на полу с чуть болящей головой, орущей сиреной и механическим голосом – «Подтвердите действие оператора».
Сергей сквозь пелену увидел кольцо на котором было написано – «Дернуть !» - вот шутники – блин. Удар последовавший за дерганием кольца известил еще об одном старте вызывавшим удивление, т.к. он был уверен, что на позиции только десять ракет…
- Джейкобу было очень плохо, так плохо не было ему еще ни когда.
С самого начала вся эта, как ему казалась шикарная операция, пошла не по плану.
Гребанные русские, все у них ни как у нормальных людей.
То ключевые специалисты отказывались работать на таких условиях, что уму не постижимо – ни один из ключевых людей из команды старого президента не согласился работать ни на каких условиях. Пытки не помогли, умирали все с плотно сжатыми ртами. Его передернуло – как он вспомнил мельком просмотренный отчет – как пытались заставить работать их на нас очередного специалиста по оборонительным системам убивая родственников и детей – блять – победителей не судят, но примененные методики были перебором даже для него – прожжённого циника.
То ключевые люди попадали в такие передряги или пропадали с концами что выходили из строя в самые ответственные моменты.
То вот звоночки от работы скрытого, старого, смертоносного механизма выстроенной защиты этой сраной страны – как его не уничтожали, не вырезали, а он продолжал смертельно и тупо функционировать.
Русские! Всех кого смогли переманить – ни одного стоящего – да – и звания и должности были высокие, но реальной информации ноль. Так шавки и собаки которые лизали и виляли хвостом новым хозяевам. Фу.
Старый создал такую многоуровневую систему работы, что о том что мы ничего не получили в реальности мы узнали уже когда все было разрушено и пути назад не было.
Перед глазами стояли доклады выступления Джона, Майкла и Айрис.
Все трое прожив там два года дали категорическое нет операции. Они видели уже тогда, что слишком много вопросов остались без ответов.
Но к тому моменту мы все уже в головах поделили их богатства – зачем еще ждать 5-7 лет, хоть оно все ими и продается направо и налево, если вот – маленькая войнушка и можно все забрать тут и сразу.
Он помнил это всеобщее шакалье возбуждение, когда жертва уже на коленях и можно впить в ее томную шею свои зубы прямо сразу и сейчас.
Тогда голоc разума со стороны Джона не был никем услышан. Да и толком его доклад то не был никому интересен, все считали прибыли, звездочки, добычу… Все были как под наркотиками – всем прямо не терпелось начать раздирать эту ненавидимую всеми Россию – с ее огромными богатствами, землей и тупыми людишками которым все это досталось по какой то ироничной случайности…
Он помнил это празднично возбужденное настроение всех в час начала операции – в центре управления операцией собрались все, в конференц зале накрыли столы.
Запуск операции прошел блестяще.
За 30 минут
- Приморский узел был уничтожен четко и по плану – все ракетчики прямо кучкой полегли там где и планировали.
- Около пятиста тысяч человек отправились к праотцам – мягко, аккуратно и без шума были вырезаны все кто мог принимать какие нибудь решения. Военные части отравлялись прямо оптом.
- Москву решили не уничтожать – все опасное было найдено, выключено и обезврежено.
Он даже подумывал отменить ликвидацию зятя – все же Айрис привязалась к этому мерзкому русскому, да и убивать отца своих внуков…Джейкоб прямо подивился своей сентиментальности. Он уже обдумывал как можно обыграть спасенного русского президента – в своих целях.
Положительные отчеты сыпались один за одним – шампанское начинало литься рекой, улыбки просто не сходили с губ – наконец проблема с русскими разрешается раз и навсегда и такой малой кровью.
И тут БАЦ !!!
Тупое ощущение, недоумение, паника – громко завыла сирена и через громкоговорители раздался ужасающий голос – «обнаружен запуск ракеты».
Он до сих пор помнит гримасы ужаса всех за столом в этот момент, упали стулья, полетело шампанское, все чертыхаясь рванули в центр управления.
Запуск произошел из Приморского ракетного узла. Ракета из имитации обычной водонапорной башни резко стартанула вверх, а потом распавшись на сто частей полетела вниз. Десять управляемых смертоносных жал и девяносто обманок пустышек и мишеней.
Между стартом ракеты и ядерным взрывом проходило тридцать – сорок минут.
Между стартами ракет проходило от двух до полутора часов….
Перед лицом до сих пор стоит гримаса животного ужаса Японского премьер министра…после того как ракеты начали методично шаг за шагом стирать Японию с лица земли.
Ни какие системы перехвата, ни повторные удары по Владивостоку, по Приморскому узлу ничего не дали – методично – с периодичностью около двух часов следовал очередной старт и очередной остров исчезал с лица Земли.
Вся коалиция пересралась, все впали в такой шок – вылезло все – обвинения, сожаления, агрессия – денек был просто отвратительный.
Но к старту пятой ракеты все чуть подуспокоились, т.к. неведомый механизм уничтожал только одну Японию, не обращая внимания ни на что другое.
Каждый радовался что его страна не попала под раздачу, все злорадно сожалели японцам – которые бились в истерике, но ничего поделать не могли.
Доклады из России посыпались один за одним – все, кроме Приморья прошло отлично – план уничтожения медленно, но верно реализовывался.
По Москве пришлось вносить корректировки, предал еще один русский – Сомов – блять – вроде был 100% надежный, но по информации именно он запустил ответный удар по Японии – зачем, почему – никто из наших так и не понял. Правда после команды на его уничтожение – разбился вертолет эвакуировавший его, да и ладно – вертолетом больше, вертолетом меньше.
Жаль конечно Москву – ее методично перемалывали в порошок друзья по НАТО – паника и шок после запусков русских ракет вызвали автоматическую агрессивную реакцию - все кто мог словно сорвались с цепи и начали добивать раненного медведя.
Видео материалы вызывали отвращение – мало того разбомбили все красивое, так теперь там шла просто резня – обезумевшие от страха европейцы – резали всех до кого дотягивались от младенцев до стариков.
Новым шоком стала десятая ракета, которая накрыла Гаваи с Перл-Харбором.
После десятой стартовала одиннадцатая – про которую никто и не знал то – в том узле их должно быть десять и после ее старта произошло три ядерных взрыва – в Германии разлетелись напрочь склады в которых хранились части русских ракет подготовленных к утилизации, у нас перестала существовать зона 51 – куда перегнали русский поезд смерти и рванул остановленный реактор в Чернобыле.
Трели телефонов не останавливались ни на минуту.
Помощники кто был в истерике, кто в диком ужасе – все были неуправляемые.
Джейкоба захватывал животный страх – никто не знал, что будет дальше. Уже уплаченная цена превышала все мыслимые и не мыслимые прогнозы и предположения.
Даже явный конец его президенству его вообще не волновал, колотила только одна мысль – что будет дальше ?
Мир быстро погружался в неуправляемый хаос…
"Пума"
Командир «Пумы» приподнявшись за обзорным люком, и попросив механика ехать помедленнее, вдыхал отвратительный, но уже давно привычный, запах горелого дерева, прокопченной стали и обугленных трупов. Улица, по которой ехал танк, и дома, через чьи окна было видно желтое от пожарищ небо, были увешаны изорванными флагами и гирляндами знамен. В небольшие моменты затишья перед очередным артобстрелом, из руин были слышны стоны и крики боли. Проехав немного дальше, офицер увидел расстрельную команду и дезертиров, один из солдат помахал рукой танку, а командир с отвращением отвернулся. Через пару десятков метров из-за спины послышались выстрелы. Наводчик, чье лицо было всегда удивительно спокойным, также высунулся из люка и немного осмотревшись, молчаливо показал в небо. Там, огромными флотилиями летели бомбардировщики, конечно же не свои. Своих не осталось уже давно, еще 2 месяца назад сбили последний самолет. Когда выехали на площадь, перед взором открылась страшная, но уже давно знакомая картина: поломанные деревья на клумбах с желтой травой, покорёженные зенитки, расчет которых уже давно был похоронен под битым кирпичом, и карусель, на которой никто не катался очень долго, а лошадки покрылись сажей. На это всё командир смотрел абсолютно безразличным взглядом. Руководил танком он уже вот почти восемь лет и не разу не был в отпуске дома, в Вильгельмсвахене. Правда и дома уже не было. Он сгорел. Ударная волна стерла в порошок всё вокруг форта «Фатерланд», от родственников не было никаких вестей. Надеяться на их чудесное спасение – наивная глупость.
-Наш Кайзер по радио вчера сказал, что мы вот-вот перейдем в наступление, мой командир. –иронично и как-то мутно протянул наводчик.
-Да. Рудольф, конечно перейдем, нам же ничего не стоит «загнать этих варваров в тайгу и горы». –тяжело вздохнув ответил Командир.
-Кстати о варварах, - в разговор вмешался водитель, говоря через внутреннюю связь – я еще с того времени, когда мы окопались в Польше, понял, что не так страшен черт, как его малюют, многие (я смотрел через ваш перископ, мой командир, извините) помогали нашим раненым и мирным за просто так, а наше руководство не выдавало подобных, мирных директив, а ведь это простая гуманность. А сейчас что лютуют? А потому что не нужно было Фюреру заниматься истреблением этих долбаных славян. Они нам не ме…
-Молчи Франц, ты что, хочешь, чтобы нас за такие речи также расстреляли, как и тех бедолаг? – оборвал его Командир.
-Извините, мой командант! – выпалил механик
- К сожалению, Франц, на войне нет места гуманизму – мы солдаты – и мы подчиняемся приказам. Это наш долг.
-Долг… долг… кому? Фюреру? Он сбежал уже давно в Америку! Как нам могут говорить о долге, если и того, кому мы ему отдаем нет уже давным-давно? – резко изменив свое безэмоциональное лицо сказал наводчик – Хватит уже притворяться! Мы как скот –нас ведут в пекло и говорят: «Ради Германии!», «Во славу Фюрера!» - вот для чего я сражаюсь? Для простых мирных людей! А Фюрер не ради людей, а ради идеи! А какой идеи? Всем сдохнуть и получить билет в Вальгаллу?
-Все? – тихо спросил командир
-Да, все, гер командант. – вернувшись в свою прежнюю оболочку ответил наводчик.
-Вот и славно. Скажи спасибо, что тебя и механика никто не услышал. Внутрь машины!
В машине разговор продолжился.
-Теперь мы точно можем говорить, о чем угодно. Здесь нас точно не увидит «Солнце Кайзера» - задумчиво проговорил командир – я, пожалуй, выключу исходящий эфир.
-Гер командант, вы, похоже, не сочтите за дерзость, также как я и Рудольф, размышляете о нашем положении?
-Ты, Франц, не считаешь, что такие мысли не дозволительны на войне? – жестко ответил командир.
-Нет, не считаю. Я воюю восьмой год, я видал всё, я трясся на грузовике с ранеными по полям, мины на которых приказало заложить НАШЕ начальство, я чинил движок под союзным артобстрелом, я смотрел, как раненых военнопленных, которых я привез в госпиталь, расстреливали. Что? Не можете мне ничего сказать? То-то! – искренно и эмоционально парировал водитель.
-Не дерзи, Франц… Ладно. Лучше… Ладно.
-Вставлю и свою марку, командант. – прервал тишину Рудольф – Я тоже, как вы знаете, не без дела сидел до того, как стать наводчиком. Я до мобилизации работал в фотостудии, нам заказывали снимки наших офицеров, на которых они, горделиво позируя, одной ногой стоят на пленных. Я, наивный 20-ти летний паренек и не знал, что эти снимки, что сейчас висят у каждого дома или на работе, будут у меня вызывать отвращение через четыре года. На это, я думаю, тоже нечего ответить.
-Возможно. – опечаленно ответил командир.
Наступившее гробовое молчание рассеял шум помех и очередное сообщение по радио:
«Граждане! Военная комендатура Штеттина напоминает: не покидайте в спешке свои дома! Проводится плановая эвакуация, места в поезде достанутся всем. Если вы не сможете добраться до вокзала, не беспокойтесь! Наш доблестный Бундесхир уже собрал свои силы для решительной контратаки на коммунистов! Сокрушим врага! Слава Германии!»
-Опять эти пропагандисты. А ведь наверняка сидят сейчас в Гамбурге, в теплых кабинетах и едят нормальную еду, а не эти собачьи консервы! –сказал сквозь зубы мехвод.
Дальше путь продолжали молча. Уже даже забыли куда. Командир глубоко погрузился в свои мысли, остальные тоже. Механик просто повел машину по прямой, через руины, выгоревшие парки и сады. Небо все также светилось желчно-зеленым оттенком, самолеты также неслись в направлении Берлина. На пути встречались колонны пехотинцев и техники. Солдаты были бледными, видно давно не знали отдыха, машины были запачканы грязью, обвешаны трепьём, фар у многих просто не было, путь колонн освещали пожары. Так ехали танкисты четверть часа. Понемногу они выезжали к окраине. Когда танк подъехал к путевому указателю, где было написано «Добро пожаловать в Штеттин», командир приказал остановиться.
-Стой, Франц. Куда ты нас везешь?
-Подальше от этой погани! Если не согласны, вылезайте, я вас не держу. Пристрелите меня? Да и пожалуйста, только легче будет! Отберете ключ? Пойду пешком!
-Не говори глупостей, Франц! Мы выполняем наш долг, немедленно разверни машину! Это приказ!
-К черту ваш приказ! Вы как цепной пёс, восемь лет воюете на танке, даже семью свою не видели не разу! А, как же! Их же убили наши же бомбы, как я мог забыть!
-Молчи скотина! – Командир выхватил из кобуры пистолет и направил его на механика.
-Стреляйте, пожалуйста! Но куда же вы без меня уедете? Сами то танк не водили никогда!
-Прости, Франц. У меня совсем нервы не в порядке. – командир спешно засунул пистолет обратно в кобуру.
-Зачем вам это, Командант? Я ослушаюсь приказа! – водитель вылез из люка и спрыгнул на землю. – Вы со мной? Нет? Ну и ладно!
-Куда же ты пойдешь?
-Сдамся!
Франц снял автомат, выкинул его и пошел в сторону зарева.
-Одумайся, Франц! Вдруг тебя расстреляют?
-Не слышу, мой командант!
Мехвод зашагал еще увереннее и быстрее.
-Я с ним. – Рудольф тоже вылез из танка и направился за Францем.
Командир остался один в боевой машине и смотрел, как две фигуры уходят навстречу вражеским позициям. Он вставил в пулемет новую ленту, перезарядил и нацелился на своих сотоварищей, поднес палец к спусковому крючку, но не смог нажать на него. Тяжело выдохнул, стер со лба пот, кинул под сиденье фуражку и вылез из машины. Из кармана куртки выпала наградная зажигалка с крестом, командир поднял ее, внимательно осмотрел, чиркнул пару раз, после чего подошел к баку и вставил в горловину тряпку. Постучав по борту машины с тридцатью полосами на стволе, уже бывший командир танка, поджег тряпку и медленно пошел туда, куда шли его сослуживцы.
Через пару минут, за спинами Рудольфа и Франца раздался оглушительный взрыв. Они повернулись. На фоне полыхающего танка к ним приближался темный силуэт.
«Зачем должнику отдавать долг за то, чего не достоин дающий?»
Прошу прочитавших оставить своё мнение о тексте в комментариях.
Что надо успеть за выходные
Выспаться, провести генеральную уборку, посмотреть все новые сериалы и позаниматься спортом. Потом расстроиться, что время прошло зря. Есть альтернатива: сесть за руль и махнуть в путешествие. Как минимум, его вы всегда будете вспоминать с улыбкой. Собрали несколько нестандартных маршрутов.
Как будет выглядеть Украина после окончания конфликта
Все области, которые окрашены тёмным цветом, не будут больше принадлежать Украине. Я потомок Ванги — верьте мне, и не ругайтесь.
Ответ на пост «Земляне»
Мышиный рай. «Вселенная-25»
Джон Би Кэлхун (англ. John B. Calhoun, 11 мая 1917, Элктон, Теннесси — 7 сентября 1995) — американский этолог и исследователь психологии в связи с проблемами популяционной плотности и её влияния на поведение. Кэлхун получил известность благодаря своим опытам с сообществами грызунов — мышей и крыс. Он считал, что не существует логических причин, по которым наблюдаемые в экспериментах социальные эффекты не могут произойти в человеческом обществе
Наиболее знаменитый эксперимент Кэлхуна был поставлен на мышах. Условное название эксперимента — «Вселенная 25» (англ. Universe 25), а число «25» — порядковый номер эксперимента. В июле 1968 года в проволочный загон в лаборатории на базе Национального института психического здоровья были помещены 4 пары мышей. Загон с 256 ящиками-гнёздами, каждое из которых было рассчитано на 15 мышей, был оборудован раздатчиками воды и корма и достаточным количеством материала для строительства гнёзд. Кэлхун описывал загон как «утопию» для мышей: по расчётам исследователей, места для гнёзд в загоне хватило бы на 3840 мышей, а постоянно подаваемой еды — на 9500. На практике численность популяции остановилась на максимальном значении в 2200 особей и после него только сокращалась. К июню 1972 года, когда Кэлхун завершил эксперимент, в загоне оставались лишь 122 мыши, которые вышли из репродуктивного возраста. Поэтому итог эксперимента уже был ясен.
Период освоения территории первыми четырьмя парами мышей Кэлхун назвал стадией А. Стадия B началась с момента рождения первых детёнышей. Это стадия экспоненциального роста численности популяции в баке в идеальных условиях — число мышей удваивалось каждые 55 дней. Начиная с 315 дня проведения эксперимента темп роста популяции значительно замедлился, и численность мышей удваивалась каждые 145 дней. Началась третья стадия (C) эксперимента. В этот момент в баке проживало 620 мышей, и сформировалась определённая социальная иерархия. Появилась категория молодых самцов, не нашедших для себя социальной роли в мышиной иерархии в колониях по периметру загона и изгнанных в центр бака. Отличить группу «отверженных» можно было по искусанным хвостам, выдранной шерсти и следам крови на теле. Проблема отсутствия подходящих социальных ролей была вызвана тем, что в идеальных условиях бака мыши жили долго, стареющие мыши не освобождали места для молодых грызунов. После изгнания самцы ломались психологически, характеризовались пассивностью либо чрезмерной агрессивностью с нападением на любых других мышей. Беременные самки становились менее защищёнными от случайных атак. В итоге они сами стали проявлять агрессию, именно они — а не самцы — стали активно защищать свою территорию, при этом агрессия проявлялась по отношению и к своим детям. В результате рождаемость значительно упала, а смертность молодняка достигла значительных уровней.
Вскоре началась последняя стадия существования мышиного рая — фаза D или фаза смерти, как её назвал Джон Кэлхун. На данной стадии Кэлхун наблюдал возрастание числа еще одной группы самцов, которых он назвал «красавцами» (англ. beautiful ones), из-за отсутствия ран и рубцов. Эти мыши не вступали в борьбу за самок и территорию, не проявляли активности к размножению и только питались, спали и чистили шёрстку. Самки также перестали спариваться с самцами. Коллега Кэлхуна, доктор Хэлси Марсден, в 1972 году перенёс несколько самок и самцов-«красавцев» в отдельные загоны, обнаружив, что мыши и там не пытаются спариваться.
По итогам исследования Кэлхун сделал вывод, что при превышении определённой плотности населения и заполнении всех социальных ролей в популяции возникает растущая прослойка молодых «изгоев». Острая конкуренция между ними и старшими особями приводит к распаду социальных связей и крушению общества в целом, и переходу в такое состояние, когда при низкой смертности нормой становится примитивное «аутистическое» поведение, ведущее к вымиранию популяции. Используя отсылку к Откровению Иоанна Богослова, Кэлхун описал распад общества как «смерть в квадрате» (англ. death squared), при этом «первую смерть», смерть духа, мыши переживали ещё при жизни.
Знаменитый эксперимент был в дальнейшем использован как основа развития концепции проксемики Эдварда Холла. Понятие поведенческой клоаки также оказало влияние на развитие социологии города и психологии.
Разработки Кэлхуна оказали влияние на исследования агрессии.
Источник https://ru.m.wikipedia.org/wiki/Кэлхун,_Джон_(этолог)
Земляне
Земляне недостойны жить достойной жизнью, теория Дарвина их подвела к такой черте, когда они готовы уничтожить друг друга благодаря маленькой кучке власть имущих не считаясь со своим народом. А этой кучке глубоко насрать на землян.
Это теория Дарвина, гордитесь ею. Выживает умнейший, сильнейший итд, тут нет никаких принципов и законов, кроме Дарвина.
Все придуманные законы, чтобы напрямую остановить этот прогресс, это просто миф, что мы сейчас и наблюдаем.
Вера в свое время остановила этот бесконтрольный процесс, законы в обществе принятые потом тоже затормозили, но ненадолго, как показывает современное общество. Кто сильнее, тот и прав. У тебя больше пушек, ты больше завоевал колоний, ты и прав. Только вот проблемка, извините, ЯО теперь может похоронить всю планету, у кого яйца будут крепче?
Что нас может спасти? Единый всемирный закон, безусловное ему подчинение, контроль за рождаемостью, разоружение, в противном случае если не этот текущий передел, то следующий закончится для всех окончательным результатом теории Дарвина.
А утром была война
Держитесь все, нам всем и Украине и России пиздец!
Конец
любителям шария подвезли АНАлитики от АНАтолия. даже он понимает.