Имя Светлана придумал в 1802 году поэт Александр Востоков.

Спустя десять лет Василий Жуковский, выбирая имя героине своей ставшей впоследствии знаменитой баллады, вспомнил стихотворение Востокова "Светлана и Мстислав". (Первоначально Жуковский хотел назвать героиню Ольгой.)

Поэма Жуковского "Светлана" стала классикой, и в 1858 году этим именем назвали фрегат Балтийского флота, в 1902 году - пансионат в Сочи, а в 1913 - петербургское акционерное общество по производству электрических ламп. И... всё.

Девочек Светланами в России не называли, потому что младенцев надо было регистрировать в церковных книгах, а имени Светлана в святцах не было.

ИСТОРИКА

Предыдущий пост

Тарас Шевченко как разочарование Карла Брюллова

В своей автобиографии Тарас Григорьевич Шевченко, как то очень обтекаемо рассказывает про свои юношеские годы и освобождение из крепостничества.

https://taras-shevchenko.com.ua/ua/content/avtobiografiya.ht...

С его слов получается, что какой-то двадцатичетырехлетний крестьянин, еще вчера бывший пастухом, из какого-то захудалого хутора приезжает в Санкт-Петербург и без всякой базовой художественной подготовки, впервые взяв в руки холст и масло настолько гениально начинает рисовать, что затмевает И.К. Айвазовского, С. М. Воробьёва, Жан-Батист Шардена, Этьен Лиотара и сотню других гениальных художников. А Карл Брюллов, в 1838 году, проникнувшись его талантом, решает отказаться от своего гонорара, дабы выкупить Шевченко у полковника Энгельгардта за сумасшедшую сумму.

Факт того что в Санкт Петербург приехал не мальчик на побегушках в лаптях и онучах, а вполне себе состоявшийся “джентльмен” который успел поездить по Европе и в образование которого было вложены неплохие суммы, Тарас Григорьевич особо не афиширует дабы не портить имидж простолюдина.

Ведь до своего приезда в столицу, он уже успел поучиться в Варшаве у художника –портретиста Лампе,

(об этом упоминает Русский биографический словарь)

А затем на кафедре живописи и рисунка Вильнюсского университета у Ян Рустема

https://ru.wikipedia.org/wiki/Рустем,_Ян

Как говорится, у каждого творческого человека должна быть своя «фишка», своя изюминка. У Тараса Григорьевича этой «фишкой» был созданный им образ затурканного крестьянина впервые попавшего в столицу. Это было внове и это прекрасно прокатило. Как говорится «Жажда – ничто, имидж – все!».

Как я уже упоминал в статье «Тарас Шевченко. Крепостничество как имидж», неизвестно кем бы был Тарас Григорьевич, если б не эта его «фишка» крепостного крестьянина. Скорей всего он бы просто растворился среди тысяч посредственных художников и экзотических поэтов, пишущих на украинском языке в русскоговорящем Петербурге.

Ну да ладно, это все мелочи. Вернемся к автобиографии…

Дальше Шевченко рассказывает про очень странную лотерею, посредством которой были изысканы необходимые средства для выкупа его из крепостничества

Мол, воспитатель будущего царя - В.Жуковский, упросил только что вернувшегося из Италии (1836 г.) К. Брюллова нарисовать его портрет с целью разыграть этот портрет в лотерею и заработать на этом необходимую сумму.

Дело даже не в том, что вся эта история основана только на словах Тараса Григорьевича.

И даже не в том, что физически негде было пересечься воспитателю будущего царя Василию Жуковскому (вследствие своей близости к императору - одному из самых влиятельных людей в Петербурге) и бедному маляру Шевченко, халтурившему у Ширяева на покраске стен в конторе по дизайну интерьеров.

А в том, что ну никак не стоит художественный талант Тараса Григорьевича - 2500 рублей ассигнациями (примерная стоимость сорока килограмм серебра).

До встречи с Брюлловым, в 1835 году, он уже подавал свои работы в Императорское общество поощрения художников, но не прошел конкурс (тогда работы художников С.Алексеева, Г.Борисова, З.Рябкова, М.Сажина (кто это вообще такие?) посчитали более заслуживающими стипендию). Но Тарас Григорьевич в своей автобиографии об этом скромно умалчивает.

http://izbornyk.org.ua/shevchenko/docum02.htm

Да и в дальнейшем, при сравнении художественного мастерства Шевченко с мастерством других студентов, Тарас во время своего обучения в Петербургской академии художеств, показал себя крепким середнячком, но никак не гением.

Сравним хотя бы творчество Шевченко с творчеством его однокурсника - Василия Ивановича Штернберга.

https://ru.wikipedia.org/wiki/Штернберг,_Василий_Иванович

за работы посвященные украинскому быту, награжденному малой золотой медалью (за акварель «Ярмарка в местечке Ичне» 1837 год) и большой золотой медалью («Освящение пасх в Малороссии» 1837 год). Обе эти картины тогда же были выкуплены императором Николаем_І.

Или с Тимофей Андреевичем Неффом приехавшим в Петербург за два года до Шевченко и уже в 1832 ставшим придворным живописцем и получивший звание «назначенного в академики»

https://ru.wikipedia.org/wiki/Нефф,_Тимофей_Андреевич

Преподаватели Петербургской академии художеств раз в три месяца проводившие экзамен среди студентов, за семь лет, что там находился Тарас Григорьевич, всего дважды оценили его навыки как третьи на потоке (1840 год и 1841 год) и один раз заслуживающие второго места (1839).

Все остальное же время его успехи оценивались как “хорошие”.

Вот на этих третных экзаменах Шевченко был поощрен серебряными медалями за второе и третье места

http://izbornyk.org.ua/shevchenko/docum02.htm

Все остальное время Шевченко держался ближе к середине списка по успеваемости.

Вот несколько выписок из журнала

Вернемся к лотерее.

Первое…

Зачем вообще нужно было проводить лотерею?

Уж если творческая интеллигенция так загорелась выкупить Шевченко из крепостничества, то, что им мешало просто скинуться, кто сколько может и не устраивать все эти танцы с бубнами, портретами и лотереями? Раскидали бы убытки на всех, люди то были не бедные, как нибудь наскребли бы необходимую сумму. Не пришлось бы одному Брюллову вырывать волосы на голове из-за кучи денег заплаченных за студента, который тупо «забил» на учебу. Ведь уже в 1842 году, то есть спустя три года после поступления в Академию Художеств, Тараса Шевченко лишают стипендии за «…нерадивость…»

А так получается что из всех переживающих за судьбу крепостного, материально вложился только Брюллов, написавший портрет, и весь гонорар за свою работу отдавший помещику В. Энгельгардту. Не важно, откуда появились деньги за картину – через лотерею либо частным образом, это были его и только его, Карла Брюллова заработок. Все остальные «переживающие» поучаствовали только «на словах».

То есть другими словами, Василий Жуковский «раскрутил» Брюллова выложить свои личные деньги, а сам остался в стороне.

И кстати, откуда взялась цифра - 2500?

Почему нельзя допустить, что полковник лейб-гвардии Уланского полка – Василий Энгельгардт, внял просьбе В. Жуковского и вольную своему крепостному именно подарил? А историю про свой выкуп, Тарас Шевченко просто выдумал для поднятия своей значимости? Ведь сумма то немаленькая, должны были остаться хоть какие нибудь расписки о получении, передаче. Такие суммы просто так не передаются. Все под расписку, да еще и с нотариусом. Тем более, когда это не личные, а общественные деньги. Но нет никаких упоминаний суммы выкупа ни в нотариальных журналах, ни в бухгалтерских книгах Энгельгардтского казначея.

Второе…

По поводу написанного Брюлловым и разыгранного в лотерею портрета Жуковского…

Согласно бытующей сегодня версии происходящего, данный портрет писался с целью устроить лотерею в узком кругу императорской семьи.

Не знаю, может Карл Брюллов так не уважал участников лотереи, что решил впихнуть им неоконченную работу или же он стал настолько нечестолюбив, что пренебрег поговоркой «дураку пол работы не показывают», но согласно «Художественной газете» от апреля 1841 года, портрет Жуковского был закончен только через три года после выкупа Шевченко, причем подчеркивалось, что в портрет были внесены заметные изменения.

Шевченко Т.Г. Повне зібрання творів у 12-и томах. – К.: Наукова думка, 2003 р., т. 7, с. 74 – 75 (зображення), с. 379 – 380 (примітки).

Тогда «Художественная газета» сообщала:

«Брюллов днях окончательно закончил портреты княгини Салтыковой, г-на Яниша, В.А. Жуковского. В аксессуарах последнего портрета сделаны значительные изменения, от чего он намного выиграл» )

[Художественная газета. – 1841. – № 4. – С. 7].

http://www.rasl.ru/e_editions/Kukolnik_Xudgazeta-2013.pdf

Да и вообще, странная какая то ситуация получается. Деньги за участие в лотерее люди заплатили, но выигрыш (картину Жуковского) забрать не получится, потому что картина в мастерской и когда будет закончена неизвестно (в данном случае она пылилась неоконченной еще три года). Карл Брюллов, конечно, гениальный художник, но не настолько чтоб вот так «кидать» императорскую семью.

П.С.

Кстати так оно и получилось. Провалявшийся три года в мастерской Брюллова, портрет Жуковского, так к царице и не попал. После смерти художника его семья продала данный портрет - П.М. Третьякову для его галереи.

А куда вообще организаторы лотереи спешили? Зачем было выставлять в лот - неоконченную картину? Вроде никто сроки им не оговаривал, проценты на цену выкупа Шевченко Энгельгардт не начислял, так в чем же дело?

Еще несколько слов к этой непонятной лотерее…

Вольная Тарасу Шевченко куплена 22 апреля 1838 года,

А деньги, организатору лотереи пришли только 23 – 26.04.1838

То есть если полковник Энгельгардт не принял вместо денег лотерейные билеты нарисованные графиней Барановой, то ни лотерея, ни императорская семья, ни портрет Жуковского вообще никакого отношения к выкупу Шевченко из крепостничества не имеют. И все это одна сплошная выдумка рассказанная самим Тарасом Шевченко и подхваченная любителями красивых историй.

Я думаю надуманностью этой истории можно объяснить и дальнейшее равнодушие В. Жуковского к судьбе будущего кобзаря. Со слов Шевченко получается, что вот только что императорский наставник ради него по всему Петербургу бегал, огромные суммы денег выбивал, но стоило Шевченко приобрести вольную, так Жуковского и след простыл, ни помощи с квартирой, ни с трудоустройством.

Мне кажется было бы логично предположить что если Жуковский разглядел в Шевченко недюжинный талант (кстати какой талант он мог заметить если художником не был, а по-украински не читал?) достойный того чтоб заморочиться с его выкупом, то он будет оставаться его патроном и после того как Тарас Григорьевич уйдет от своего помещика. Даже вольному художнику надо где то жить, что то есть, и любой взрослый человек это понимает. Но Жуковский только что вложивший сумму эквивалентную сорока килограммам серебра в «юное» (двадцатичетырехлетнее) дарование, тут же оставляет его и как то «испаряется» из его жизни. Всю свою учебу в Петербургской академии, Тарас Шевченко ютится по каким то углам либо же напрашивается жить к товарищам, а на жизнь зарабатывает занимаясь иллюстрацией книг либо же работая зарисовщиком при археологической экспедиции за 17 рублей в месяц.

Подытожу…

Перефразируя гениальный рекламный слоган Sprite, скажу «жажда ничто – имидж все!»

Главное в нашей жизни – это красиво рассказанная сказка. А сказка, повторенная тысячу раз – становится неоспоримой истиной. Неважно сколько реальная история имеет общего с рассказанной, главное частота повторения вымысла. Придумал Тарас Шевченко байку про свой выкуп, газеты подхватили, а там, глядишь, эта байка уже и в учебниках появилась. Вот она настоящая власть средств массовой информации.

Другие посты

на тему голодомора...

Сказка про Голодомор. Киевская область. Часть 4

по теме Библии

Троллим Библию. Часть 3. Дьявол притворяющийся Господом

Ну и немного приколов в самой Библии

Приколы Библии. Часть 18. " ...Жена да учится в безмолвии, со всякою покорностью..."

Лесной царь

Кто скачет, кто мчится под хладною мглой?

Ездок запоздалый, с ним сын молодой.

К отцу, весь издрогнув, малютка приник;

Обняв, его держит и греет старик.

— Дитя, что ко мне ты так робко прильнул?

— Родимый, лесной царь в глаза мне сверкнул;

Он в тёмной короне, с густой бородой.

— О нет, то белеет туман над водой.

«Дитя, оглянися; младенец, ко мне;

Весёлого много в моей стороне:

Цветы бирюзовы, жемчужны струи;

Из золота слиты чертоги мои».

— Родимый, лесной царь со мной говорит:

Он золото, перлы и радость сулит.

— О нет, мой младенец, ослышался ты:

То ветер, проснувшись, колыхнул листы.

«Ко мне, мой младенец; в дуброве моей

Узнаешь прекрасных моих дочерей:

При месяце будут играть и летать,

Играя, летая, тебя усыплять».

— Родимый, лесной царь созвал дочерей:

Мне, вижу, кивают из тёмных ветвей.

— О нет, всё спокойно в ночной глубине:

То вётлы седые стоят в стороне.

«Дитя, я пленился твоей красотой:

Неволей иль волей, а будешь ты мой».

— Родимый, лесной царь нас хочет догнать;

Уж вот он: мне душно, мне тяжко дышать.

Ездок оробелый не скачет, летит;

Младенец тоскует, младенец кричит;

Ездок погоняет, ездок доскакал…

В руках его мёртвый младенец лежал.

<1818>

Русская слава

Святая Русь, Славян могучий род,

Сколь велика, сильна твоя держава!

Каким путем пробился твой народ!

В каких боях твоя созрела слава!

Призвал варяга Славянин;

Пошли гулять их буйны рати;

Кругом руля полночных братий

Взревел испуганный Эвксин...

Но вышел Святославов сын

И поднял знамя Благодати.

Была пора: губительный раздор

Везде летал с хоругвию кровавой;

За ним вослед бежали глад и мор;

Разбой, грабеж и мщенье были славой;

От Русских Русских кровь текла;

Губил Половчанин без страха;

Лежали грады кучей праха;

И Русь бедою поросла...

Но Русь в беде крепка была

Душой великой Мономаха.

Была пора: Татарин злой шагнул

Через рубеж хранительныя Волги;

Погибло всё; народ, терпя, согнул

Главу под стыд мучительный и долгий!

Бесчестным Русь давя ярмом,

Баскак носился в край из края;

Катилась в прах глава святая

Князей под Ханским топором...

Но встала Русь перед врагом,

И битва грянула Донская.

Была пора: коварный, вражий Лях

На Русский трон накликал Самозванца;

Заграбил всё; и Русь в его цепях,

В Цари позвать дерзнула чужестранца.

Зачахла Русская земля;

Ей лях напомнил плен татарский;

И брошен был венец наш Царский

К ногам презренным Короля...

Но крикнул Минин, и с Кремля

Их опрокинул князь Пожарский.

Была пора: привел к нам рати Швед;

Пред горстью их бежали мы толпами;

Жестка далась наука нам побед;

Купили их мы нашими костями;

То трудная была пора:

Пришлец и бунтовщик лукавый

Хвалились вырвать знамя славы

Из рук могучего Петра...

Но дало русское ура!

Ответ им с пушками Полтавы.

Была пора: Екатеринин век.

В нем ожила вся древней Руси слава,

Те дни, когда громил Царьград Олег,

И выл Дунай под лодкой Святослава.

Рымник, Чесма, Кагульский бой,

Орлы во граде Леонида,

Возобновленная Таврида,

День Измаила роковой,

И в Праге, кровью залитой,

Москвы отмщенная обида.

Была пора: была святая брань;

От Запада узрели мы Батыя;

Народов тьмы прорвали нашу грань;

Пришлось поля отстаивать родные;

Дошли к нам Царские слова,

И стала Русь стеною трона;

Была то злая оборона:

Дрались за жизнь и за права...

Но загорелася Москва,

И нет следов Наполеона.

Пришла пора: чудясь, узрели нас

И Арарат, и Тавра великаны;

И близок был Стамбула смертный час:

Наш богатырь шагнул через Балканы.

Знамена развернул мятеж;

Нас позвал лях на пир кровавый;

Но пир был дан на поле славы,

Где след наш памятен и свеж...

И гости пира были те же;

И та ж была судьба Варшавы.

Трудна пора: война и грозный мор

Царя и Русь отвсюду осадили;

Народ в беде ударил к бунту сбор;

Мятежники знамена посрамили;

Явился Царь: их облил страх;

Губители оцепенели.

Но где же Он сам, пред кем не смели

Они воззреть, и пали в прах?..

Новорожденный сын в руках!

Его несет Он к колыбели.

Покойся в ней, прекрасное дитя,

Хранимое святыней колыбели;

Ты Божий дар: судьбину укротя,

В тебе с небес к нам Ангелы слетели.

Под грозным шумом бурных дней

Сном непорочности почия,

Нам времена являй иныя

Святою прелестью своей:

Отец твой будет честь царей;

Возблагоденствует Россия.

Жуковский Василий Андреевич. 12 сентября 1831 г.