Раньше там была площадь. Лет десять назад на её месте построили огромное отполированное нечто цвета стали, напоминающее яйцо. В народе сооружение так и называли – «яйцо», но официально оно именовалось Место. В ясный день оно отсвечивает и слепит солнечными зайчиками. А если подойти совсем близко, то увидишь своё отражение, как в зеркале. Конструкция касается земли одной точкой, там маленькая дверь, по форме точь-в-точь, как дверь на фюзеляже самолёта. И хотя издали её было не видно, все знали, что надо подойти к точке соприкосновения «яйца» с землей, то есть прийти на Место, и дверь, как по волшебству, откроется. Когда явка на Место стала обязательной для всех, там с утра до вечера толпился народ.
С этого «яйца» началась новая эра. Недаром его построили на площади Революции, есть в этом некая сакральная преемственность. Эксперименты начались именно в нём. Отсюда наметился прорыв российских учёных в области генной и репродуктивной инженерии, трансплантации, омоложения… и создания чего-то строго засекреченного. Была принята государственная программа по разработке особо важного продукта. Какого? Никто точно не знал. Но именно тогда «яйца» стали появляться в каждом районе Москвы. Если первое «яйцо» имело аскетический вид и скорее походило на снаряд или бомбу бледно-серого цвета, то новые «яйца», хотя и значительно уступали первенцу в размерах, зато были раскрашены под хохлому, гжель, палех и даже а ля фаберже, что, конечно, радовало и грело народную душу. Кто-то из депутатов даже предложил заменить звезду на Кремлёвской башне яйцом, потому как «яйцо» – это наше всё.
Мода на «яйца» стала повсеместной, яйцами украшали дома, витрины магазинов, рисовали на одежде, под них гранили ювелирные камни. Всё самое модное имело теперь овальную форму, даже родилось новое направление в искусстве – «яичное», а представителей этого направления звали «яичниками». Шлягер «Яй-ко» группы «Коко и компания» звучал на каждом углу.
Представление о яйце, как символе зарождения новой и счастливой жизни, укоренилось в сознании граждан. Поговаривали, что после Вылупления его изображение поместят на полотнище национального знамени. Тогда же вышел циркуляр – каждому жителю Москвы надлежало, как минимум раз в неделю, в ближайшем по месту жительства «яйце» сдать биологический материал. Патриоты делали это чаще, сумасшедшие, карьеристы и чиновники ежедневно, а кто-то и по нескольку раз в день. Появился термин: «дойка» («мне на дойку», «ещё не подоили»).
Сюда в Москву со всех краёв необъятной нашей родины пошли контейнеры с генофондом.
«Успех нации в руках каждого, – вещали медиа-рупоры. – Мы победим!» Над кем необходимо одержать победу не объяснялось. Но звучало хорошо и оптимистично. День великого Вылупления приближался.
***
– Где ты был так долго?
– Залетел в пирамиду и завис в аэролифте с ещё парой десятков несчастных. Представляешь, понадобился час, чтобы починить и вызволить нас оттуда.
– Бедненький.
– Это ещё не все, – пока я торчал в подвешенном состоянии, парковочный тикет экспайред, и я получил штраф двести рубаней.
Женщина смотрела на мужчину с озабоченным выражением лица.
– Только не нервничай ...
Мужчина застыл:
– Что ещё?
– Только не нервничай, – повторила она и замолчала.
Мужчина вопросительно смотрел на неё. Женщина, собравшись с духом:
– Нам повысили рент.
Он осел на диван, обхватил голову руками, бормоча под нос: «Плата за аэромобиль, галогенный абонемент Net-Да, утилитиз, невыплаченные карточки: «Еда в кредит», «Трэвел – мечты сбываются», «Саморост и обновление», медицинская и аэромобильная страховки, глобальный интернет, рент взвинчивают и ещё этот грёбанный штраф...»
– Дорогой, только не говори, что мне надо отменить апойнтмент. Я ждала год. Ты знаешь, как я мечтаю изменить цвет глаз, чтоб они сияли как две монеты червонного золота, точь в точь как у Марсиан.
– Я делаю всё! Всё, что возможно! Я сдаю биоматериал по два раза в день, меня заметили, продвинули по служебной лестнице, но денег всё равно катастрофически не хватает.
Мужчина сделал паузу. И уже совершенно безнадёжно произнёс:
– Я забыл, когда мы были близки...
– Я знаю милый, ради любви ко мне ты отказался от меня! Я люблю тебя за это!
Женщина обняла мужчину.
– Через неделю мы летим к Апраксиным праздновать великий день Вылупления, ты не забыл?
Мужчина молчал.
– Ты будешь любить меня ещё больше с глазами цвета золота.
Мужчина продолжал молчать, будто решал в уме задачу, очнувшись, попросил:
– Дай мне слово, что после «золотых» глаз ты перестанешь переделывать себя?
Молчание женщины было столь пронзительным, что мужчина слышал стук собственного сердца.
***
Многое изменилось в Москве – как не крути, пол двадцать первого века отмахали. Летающие аэромобили вытеснили обычные авто, люди перестали ходить по улицам, – автомагистрали, широкие проспекты и площади потеряли своё первоначальное значение. На площадях нашли своё место «яйца». Работа в них курировались надзорными правительственными органами – КБЯ (Комитет Безопасности Яйца), в народе – «Кабыя».
«Кабыя» разместился в зданиях, выполненных в стиле «невозможных геометрических фигур» . Идея гениального Эшера сошла с литографий двадцатого века и нашла свое применение через сто лет. За основу взяли «невозможный треугольник», – он, как никакая другая форма подходил для такого рода архитектуры. У любого, кто смотрел на него больше пяти минут, сносило крышу. Народ с опаской обходил «треугольники» стороной.
На Лубянке, там, где стоял главный чекист страны, появился невозможный Х-зубец. В нём разместилось главное управление «Кабыя».
Иллюзорность и оптический обман невозможных конструкций вызывал в народе почтение и твёрдое намерение не попадать внутрь.
Маленькие магазинчики давно в прошлом – теперь есть «пирамиды», на каждый район по одной. В основании «пирамид» товары широкого потребления, с подъёмом на каждый следующий уровень качество и цена товаров ползёт вверх, на вершине «пирамиды» – эксклюзив, доступный только небожителям. Они никогда не спускаются в основание, паркуют свои инкрустированные яйцевидными изумрудами эйромобили в специальном отсеке.
Школы и университеты объединены в подвижные «сферы». По завершению учебного года «сфера» вращается до положенной отметки, кто-то из студентов поднимается на следующий уровень, кто-то брякается вниз, а кто-то остается там, где был. В «сфере» решается судьба человека, его место в социальной иерархии, профессия и род занятий. Особо одарённые попадают в «яйца» и в «невозможные треугольники». Неплохо, если устроился в «квадрат» или, как их ещё именуют, «квадрокомпы» – в них обитает офисный планктон. Ниже только «линейки». «Линейками» называют складские помещения, вытянувшиеся лентами вдоль бывших шоссейных магистралей, мимо которых сплошным потоком на воздушных подушках несутся гужевики-транспортёры. Между ними втиснулись жилые панельные дома, закоптевшие от выхлопов беспрерывно проносящихся тяжеловозов. Но лучше в «линейку» попасть, чем за 1001 км в «дымок» . Туда может загреметь любой – слово лишнее ляпнул и ты там. Наставники сразу различают нелояльных – тех, кто задумывается не о том, о чём надо.
«Мысль человека должна иметь гармонию, а именно, не идти в разлад с повесткой дня, утверждённой в стране».
С некоторых пор надзорные органы закатили своё око в «сферы», чтобы исключить подкуп и взяточничество, – нельзя бездарям в «яйцо», а в надзорные органы и подавно. Нельзя-то нельзя, но слухи ходят, что пристраивают своих чад за мзду и в «яйца», и в «треугольники», ну а тупых – в «квадрокомпы». Поэтому дураков везде хватает.
После слияния рубля и юаня в «рубань» и доллара с евро – в «доллар» установилось равновесие между Западом и Востоком. Жизнь в стране стала спокойной и размеренной: сдавай биоматериал и будь счастлив.
Так выглядело со стороны, в действительности все затишья и перемирия существуют как раз для того, чтобы в втихаря изобрести что-то новенькое, что поможет победить в этой бесконечно-вечной войне: оружие сверхмощное, вирус компьютерный или живой, либо ещё какая дрянь. В общем, как говорится, подкопить жирку и снова в бой.
В наших «яйцах» работа кипела. Пока мировое сообщество решало вопросы права и этики в области генетики, трансплантации и омоложения, наши ученые зря время не теряли.
***
– Сынок, ты не забыл? Завтра великий день Вылупления.
– Нет, мама, не забыл. Мы все собираемся к тебе приехать.
– Завтра грозу обещают. Могут отменить.
– Не думаю, такие дни не переносят. Что-нибудь сообразят.
– Да, все ждут. Как-никак всей страной генетический материал собирали, рождаемость упала. Устала ждать внуков.
– Завтра кто-то вылупится – тогда и отдохнём, восстановим силы и приступим... – сын засмеялся.
– Ходят слухи, что генофонд страны скомпоновали с генетическим кодом динозавра. Помнится, лет пятьдесят назад откопали одного в Якутии. Вот с ним-то и скрестили! Такого пуля не берёт, он и по небу летит, и в воде не тонет, и в огне не горит.
– Как в сказке?
– Сказке-не сказке, а быстрее любой ракеты. При этом в голове у него компьютер. Никаким радаром его не возьмёшь, он волны не отражает, как невидимка. Представляешь?
– Мам, наслушаешься хрени всякой!
– Сам ты посуди, зачем столько... спермы понадобилось? Прости меня господи, вырвалось! Всей страной собирали. Потому что защитник – жи-вой.
– Ну, ладно-ладно, мамуль, ты только не нервничай.
***
На засекреченном московском полигоне ...
– Михалыч, чё делать будем? Облачность, а завтра погодники обещают и того хуже.
– Не ссы, Мартын. Ну, и имя у тебя! Каждый раз диву даюсь – на мартышку похоже.
– Нормальное имя, чё привязался... Я про облака, что делать будем?
– Слушай, они там, в «яйцах», может и гении, но и мы не пальцем деланные, не в пробирках выращенные, Мартын, – Михалыч сделал ударение на Мартын и с усмешкой посмотрел на собеседника, – Откопали мои орлы инфу, – лет сорок назад ещё разгоняли облака.
– Ну, ты загнул! Руками штоль?
– Дурак ты, Мартын. Какими руками? Технологии, реагенты использовали: жидкий азот, серебро, гранулированная углекислота, цемент.
– Серебро? Ну, это ты загнул! Мешки с цементом разбрасывали? – Мартын засмеялся, обнажив нездоровые зубы.
– Ну, ты точно дебил! Как я раньше не замечал? – Порошок цементный, а не мешки с цементом.
– Он же на землю осядет, дышать будет нечем.
– Нет, не долетит.
– Может тогда говно разбросать?
– Вот тут я с тобою соглашусь, говна в стране много. Но приказа такого не было. Думают.
Михалыч почесал за ухом и продолжил:
– Надеюсь, по моей рекомендации самый дорогостоящий реагент выберут – серебро, вернее, ионы серебра, окисленные азотом. День особый – нельзя продешевить!
***
Грозовые тучи безмолвно нависли над Москвой, готовые обрушить потоки воды. День потемнел, люди глотали неподвижный влажный воздух, торопясь укрыться до того, как начнётся ливень.
***
– Боюсь, я в том состоянии, когда ничего не хочется.
– Лёля, что ты говоришь! А секс?
– Нет.
– Как насчёт средиземноморских устриц под соусом из авокадо? Это новинка.
– Нет, в рот ничего не лезет.
– Давай слетаем в Аватар?
– Сколько можно?! Я могу тебе сказать, сколько у Нейтири косичек в хвосте.
– Лёля, не раскисай. Это на тебя погода действует, – мужчина отодвинул оконную штору, – ты посмотри, всё заволокло. Представь, если бы мы, как все, ходили в Место? А мы с тобой делимся материалом друг с другом – не это ли счастье? Или ты хочешь – ноги вверх, где там яйцеклеточка?
– Прекрати пугать меня! Как подумаю, – мурашки от страха по телу бегут.
– Вот и не забывай. У нас рай! Мы счастливчики – элита!
– Как всегда, твои аргументы убийственны, их невозможно опровергнуть...
Повисла небольшая пауза.
– Ты идёшь утром на Вылупление?
– Да, на спуск «яйцо» прикатили, как раз напротив трибуны.
– Как же ИХ люди увидят сквозь тучи?
Мужчина грозно посмотрел на женщину.
– Молчу-молчу, военная тайна. И всё же?
– Наверху есть идея: раньше использовали реагенты для разгона облаков. Их распыляли, облака опадали, и небо становилось ясным
– Реально?
– Да. Почему бы не использовать старый опробованный дедовский способ? Никто не умер, все живы. Правда, экологи тогда возражали, – так они всегда, как занозы, – только пукни, уже здесь.
– Хочешь крем-брюле с плодами личи?
– Я бы коньячку…. Про то, что я тебе рассказал, – никому! Поняла?
***
С военного аэродрома взлетели самолёты, загруженные реагентами, чтобы Москвичи, вся страна, да что страна? – весь мир охнул: кто от радости, кто от зависти, но чтоб охнул. По-настоящему!
***
Гремит Музыка. Главная трибуна страны заполняется. Напротив трибуны – народ в нарядной одежде, с плакатами и разноцветными шариками, – готов встретить исторический день великого Вылупления.
Метроном отсчитывает последние секунды: десять, девять... два, один. Есть!
Все напряглись, наступила тишина и... ничего.
Люди замерли. Кажется, дышать перестали. И тут раздался треск! Нет – выстрел или взрыв. Яйцо дало трещину и внезапно разлетелось на мелкие обломки, едва не долетевшие до зрителей. Наружу вырвался гигантский ящер с шестью человеческими головами. Головы беспрерывно двигались, открывая рты и вываливая наружу длинные раздвоенные языки. Ящер расправил крылья и взмыл в небо. В это самое время из других яиц, установленных на площадях города, вылупились его собратья и тоже взмыли в чистое московское небо как ракеты, блестя чешуёй, сплетая шеи в один тугой жгут и задрав вверх головы.
Высоко в небе ящеры сгруппировались в шеренги, сделали круг, и, не нарушив построений, исчезли. Люди на площади вставали на цыпочки, тянули головы: «Где же они, куда пропали?» Через минуту можно было видеть, как ящеры, извергая огонь, клином летят в направлении Красной площади. Люди ликовали, кричали, кто-то бился в истерике от восторга. Такого зрелища никто не ожидал. Ящеры подлетали, их можно было разглядеть. Форма тел была одинаковая, но головы (вернее лица) разные: эвенк и калмык, славянин и чеченец, бурят и еврей, – весь спектр нашей многонациональной родины. Пролетая невысоко над землей, ящеры сбавили ход, как бы давая зрителям возможность рассмотреть себя. Внезапно одна из голов дёрнулась и чихнула. Вместо огня вырвалось тёмное облако сажи. За ней чихнула другая, третья – через несколько секунд зачихала вся эскадрилья. Ровный строй клина нарушился, ящеры стали врезаться друг в друга, толкаться, огрызаться, изрыгая гарь. В небе образовалась куча-мала. Чехарда продолжалась недолго. Беспомощно кувыркаясь в воздухе, стремительно упал первый ящер, за ним второй, третий... Толпа в панике стала разбегаться. Огромные туши ящеров давили людей насмерть, разрушали дома, превращая город в руины.
***
Михалыч, бледный, осунувшийся и постаревший, со скованными за спиной руками сидел на стуле в полупустой тёмной комнате. Напротив стоял мужчина в военной форме.
– Рассказывай, сука, кто тебя надоумил будущее России загубить?!
Михалыч заплакал, следователь ударил его по зубам. Михалыч упал со стула. Следователь поднял и посадил его обратно.
– Свидетеля!
В камеру вошёл Мартын.
– Узнаёшь подозреваемого?
– Да, это Николай Михайлович Можейко.
– Что можешь сказать по существу, были у него сообщники?
– Говорил, что инфу ему орлы скинули. Я ещё удивился, как так реагентом серебряным облака разгонять? А он дураком и обезьяной меня обозвал, – имя моё ему не нравится...
– Мартын, – Михалыч прошепелявил, выплёвывая зубы с кровью. – Кто ж мог знать, что у них на серебро аллергия?
Август, 2020
Mayflower, S. Euclid OH
https://www.litres.ru/uriy-ver/