Ответ на пост «Нормально ли давать ребенку по заднице за жёсткие косяки?»
Вопрос1. Плохой ли я отец, при том что я с сыном хорошо лажу и 99% времени проходит в любви, ласке и заботе
отвечу постом. так как думаю, что недопущение насилия по отношению к детям необходимо культивировать и прививать в нашем пока еще архаичном в этом отношении обществе, где сильны убеждения порядка "меня били - хорошим человеком вырос" в умах людей, бьющих своих детей. возможно, кто-то еще прочтет и задумается.
дисклеймер: не смотря на то, что я решительно против насилия, как такового, я попробую вам объяснить как взрослый человек взрослому человеку, без излишнего назидания, обвинений, в чем тут дело, какие последствия и какова ваша ответственность. хотя, чтоб вы понимали, во мне всё восстает против описанного вами поведения, еще очень долго в моей жизни будет присутствовать первый импульс в ответ на это в виде "унизить в ответ", но я над собой работаю, потому что, поняв последствия этого выбора, решил системно выбирать другое. сможете так сделать и вы: весь вопрос в том, захотите ли, осознаете ли важность? попробую искренне вам в этом помочь. когда будете это читать, я хочу, чтобы вы помнили, что я это всё пишу для вас и для блага ваших детей. и я знаю, что вы точно справитесь с тем, что я тут напишу, вы сможете это переработать на пользу себе и своей семье.
начну с того, что вы ни хороший и ни плохой, как и вообще любой из людей.
но намного проще один раз определиться, что я хороший, тогда автоматически всё, что я буду делать, приобретает некий флёр хорошести и благости истинных намерений, чем выстлана дорога сами знаем, куда.
из вас ничто не делает ни перманентно хорошего человека/отца, ни перманентно плохого. если вы 99% времени в любви и заботе, а 1% времени насильник, то вы - любящий и заботливый насильник. ни что хорошее не компенсирует плохое, как и ничто плохое не обесценивает хорошее.
но вот в чем штука: в этот 1% времени вы можете настолько повредить психику ребенка и как дестабилизировать его картину мира, что очень усложните ему жизнь и восприятие окружающего мира. тут зависит от того, как это происходит в реальности, потому что вашему описанию я не верю. как не верю и описанию вашей жены. по опыту могу сказать, что в 9 из 10 случаев в полярных позициях - это средневзвешенное из ваших позиций.
но суть не в том, кто из вас с женой прав, а в том, как то, что вы делаете по отношению к своему ребенку, на него влияет. и я говорю вам на 100%, что любое насилие на ребенка влияет деструктивно. нет никаких "за дело", когда ребенка бьют.
для понимая опишу суть явления (без всяких "но", а как есть): человек, считающий себя взрослым и самодостаточным, в порыве своей собственной компульсии, унижает и физически насилует другого человека, который не может дать сдачи, который делал что-то не для того, чтобы причинить ущерб кому-то, а потому что он такой в этот момент времени. унижает и физически насилует человека, который нуждается в любви и заботе. всё, точка.
для ребенка это именно такой опыт. на ваши объяснения, что "нечего было ноутбук и варочную ломать" ребенку всё равно, потому что он этого и не хотел. возможно вообще, ребенок преследовал цель ваше внимание привлечь. возможно ему его не хватает. но ни один ребенок без патологий не делает подобное с мотивацией "назло родителям". при этом манифестировать он может что угодно, в таком возрасте ребенок, как правило, не осознает истинных причин своего поведения, поэтому требовать их от него не имеет смысла. имеет смысл искренне расстраиваться из-за неодобряемого поведения, пытаться объяснить на доступном языке последствия этого поведения. всё.
тут в целом любые наказания в долгосрочной перспективе не являются эффективным инструментом. здесь и сейчас - очень эффективно - вопросов нет. а вот потом происходят с ребенком вещи, которые родители часто и связать не догадываются с тем, что 10 лет назад били его по жопе до красноты.
предлагаю вам прочувствовать: ребенок плачет, ему больно и обидно. отец, считающий себя хорошим человеком/отцом поступает так по отношению к ребенку? сами подумайте над этим и честно себе ответьте. своих моральных оценок такому поведению я давать не буду, потому что я вас очень хорошо понимаю: мы все, кто прошел через физическое насилие в своем детстве неизбежно склонны воспроизводить этот опыт. но именно мы в то же самое время и ответственны за то, чтоб попробовать разорвать этот порочный круг. или же не разрывать, тут уж каждый за это ответственен. но счета за тот или иной жизненный выбор неизбежно придут.
Вопрос2, для мужской аудитории. Получали ли вы в детстве по жёпе от родителей за какую нибудь дичь?
получал. очень больно и обидно. до недавнего времени мы, собираясь за семейным столом, часто вспоминали это со смехом и легкой грустью, мол, ну да, было за что, но зато хорошими же людьми выросли. а потом благодаря обстоятельствам в моей жизни, мне удалось реально взглянуть на себя, какие вещи делает человек, считающий себя в целом хорошим.
взглянуть так, как я вам написал выше о вашем поведении. без попыток оправдать свое поведение обстоятельствами (уставший с работы пришел или жена не понимает) или поведением других (учитывая, что ребенок в таком возрасте в целом не очень может в контроль, потому как зоны контроля в мозге у человека окончательно обретают свою роль только к 20-25 годам, а до этого они развиваются научением, прорастают аксонами вглубь и по сторонам).
поэтому, если вы не хотите продолжать искать себе оправданий, то взгляните на реальность без прикрас. не уравновешивайте шлепок по жопе новой игрушкой (это на одни весы даже положить не возможно, потому что принципиально разные сущности). возьмите ответственность за свое поведение по отношению к беззащитным существам, которых вы вроде как должны любить, о которых должны заботиться, на себя.
в заключение скажу пару слов по следам продолжения вашего поста:
вам необходимо наладить отношения с женой. или развестись, если наладить не представляется возможным. потому как наблюдать за противостояние родителей, когда один не считается с просьбами другого не применять насилие, а другая вслед за этим унижает насильника - это, без преувеличения, разрушение психики ребенка. степень разрушения зависит от системности подобных противостояний родителей.
при этом я не занимаю сторону вашей жены, так как если бы она была действительно против насилия, то не жаловалась бы на форумах на вас и не унижала вас в ответ (что тоже по сути является насилием), а ушла бы от вас, когда поняла, что не получится уберечь собственных детей от насилия. видимо, это немного сглаживается тем, что у вас еще дочь, а в ваших надстройках "бить дочь - недопустимо". вероятно, ваша жена просто реактивный насильник, а вы - насильник проактивный. и вот в этом всем вы варитесь. и в этом всем варите собственных детей.
если вы будете готовы на конструктивный разговор - готов его продолжить и ответить на ваши вопросы. если этого вам достаточно и вы дальше сами - круто! если решите, что это все бредни, а вы все делаете правильно, то значит время собирать камни не пришло.
Умная колонка и дети
С груднчком на руках спасает Маруся и умные розетки с выключателями. Голосом включить/выключить свет это просто класс.
«ЗА МИЛЫХ ДАМ!»
Да, именно в кавычках, извините.
Рука отца сжимала мое запястье. Я чувствовала, что кисть уже немеет, но не разжимала пальцев, словно держала не мобильник, а собственную жизнь. "Дай сюда!" – хрипел отец. Его глаза были так близко, что я могла рассмотреть красную сетку проступивших сосудов.
Это ерунда, что карие глаза не могут смеяться так же, как голубые. Глаза отца умели даже хохотать. А еще быть хитрыми, ироничными, добрыми и чуткими. Я часто этим пользовалась. Когда мы с отцом играли, боролись в сугробе, он, конечно, побеждал. И тут я делала вид, что мне жутко обидно. Он очень боялся сделать мне больно. Я не успевала даже заныть, а он тут же отпускал меня и поддавался. И вот я уже сижу на нем верхом, счастливо хохочу и вижу в его зрачках отражение своего смеха.
– Отпусти ребенка! – мать пыталась оттащить его от меня. Он легко оттолкнул ее.
– Дай телефон, я сказал! – Кисть сжималась уже железно, отец медленно выворачивал мою руку. Я дергалась, и отворачивала лицо, чтобы он ни за что, ни за что не увидел, что мне жутко обидно и больно. При очередном рывке сустав хрустнул.
У него большие и сильные руки. Всегда теплые, чуть шершавые, со смешными круглыми ногтями. Я любила вцепиться ручонками в его ладонь, поджать ноги и повиснуть на его руке. Он поднимал меня вверх, опускал, считал вслух, а я кричала: «Я гиря!» Часто бывало, отец заходил в комнату, опустив глаза в пол, и смущенно говорил: «Я нечаянно…», – протягивая в ладони раскрошившуюся ручку крана. Мать только разводила руками: «Силища-то медвежья…»
У меня перехватило дыхание. Я должна была закричать от боли, но я уставилась ему в глаза и тихо, прочти шепотом сказала:
– Отпусти руку. Тварь. Ничтожество. Подонок.
Отец замер. И в красных глазах мелькнул… испуг? Примерная дочь, тихоня и… И прямо ему в лицо.
Отец всегда мной гордился. Мама по секрету рассказывала, как он хвастался мной перед друзьями.
Когда мне было всего 13, я уже выглядела взрослой. Как-то гуляла у дома, и к подъезду подъехала машина. Вышел отец с сослуживцами. Я подошла к нему, взяла под руку и сказала: "Молодой человек, разрешите с Вами познакомиться..." Он улыбнулся: "Конечно. Разрешите вас проводить?". Сослуживцы... Кхм.. Недоумевали. И, честно говоря, в их взглядах читалась похоть и зависть. Отец развернулся и четко чеканя каждое слово: "Это. Моя .Дочь.". Потом дома отец часто и самодовольно рассказывал, как я впечатлила его сослуживцев.
Я резко толкнула его. Удалось вырвать руку. Я метнулась к входной двери. Вцепилась в замок, плохо соображая, в какую сторону его крутить. Оглянулась на мать. Она тянула на себя заваливающегося отца.
– Куда ты?
Я выскочила в подъезд, скатилась по ступенькам. Тело было чужим, меня трясло. По-моему, раза два, все же, выронила телефон. Кое-как добежав до выхода, я выскочила на улицу. Глубокими вдохами хватала морозный воздух. Тыкала пальцами в кнопки, пытаясь набрать какой-то номер, когда вдруг словно наступила на стеклянные осколки. Я отпрыгнула в сторону. И снова на осколки. Я посмотрела под ноги -- под босыми ступнями снег. Январь.
Мелкими прыжками поскакала к подъезду. Мокрые ноги прилипали к холодным ступеням. В подъезде было ничуть не теплее, чем на улице. Поднялась на площадку под самой крышей, забралась на перила и поджала ноги. Заплакала. Только бы никто не прошел. Да, телефон! Кому я хотела позвонить? Кто мог нас… что? Спасти? Выоручить? Просто выслушать? Нашла номер бабушки, его матери. Они не виделись уже 3 года. Да даже и по телефону не разговаривали, но я все равно нажала "вызов".
Я очень любила смотреть вместе с отцом старые фотографии. Там, где он в детском саду, в школе. Особенно мне нравились снимки из Крыма. Он, маленький, стоит в обнимку с надувным дельфином рядом со своей мамой на фоне моря. А чтобы черно-белая фотография не была скучной, маленький папа аккуратно раскрасил ее фломастерами. Теперь море синее, песок желтый, плавки зеленые, а мамин купальник красный. Как и должно быть. Только дельфин оранжевый.
– Алё, бабушка? У нас беда. Что делать? Отец пьет… Месяц. Не соображает вообще... Грозится убить. И нас, и себя… Я не знаю… Мне страшно…
…Потом я опустила трубку. И поняла, что звонить некуда. «Это вы его избаловали». Вот и все, что сказала мне бабушка.
Медленно спустилась на свой этаж. Дверь в квартиру чуть приоткрыта. Тишина. В коридоре никого. На кухне тоже. Мать сидела в комнате на диване. Плакала.
– Где он?-- спросила я.
– В спальне. Душит себя.
Я осторожно заглянула в дверь. Отец лежал на диване, время от времени ворочался, кашлял и издавал странные, нарочито громкие хрипы. Он клал руки себе на горло, медленно сжимал, пока лицо не краснело, и отпускал. Перекатывался на другой бок, откашливался и начинал снова.
– Говорит, не хочу больше мучить вас, удушусь и избавлю вас от себя.
Минуты две просидели в тишине. Потом мама взяла меня за руку:
– Может, посмотришь, как он там?
– Не хочу. Мне все равно.
Я соврала. Мне просто было страшно.
И тут дверь распахнулась. Отец решительно прошел на кухню. Упала с грохотом табуретка. Заскрипел ящик стола, зазвенели столовые приборы.
Мать бросилась на кухню. Закричала. Какая-то возня…
Из кухни в комнату с опущенной головой брёл отец, сзадит него металась мать. В руках полотенце, едва отец останавливался, мать лупила его полотенцем, и он, как послушная корова, шел дальше. Так она загнала его в комнату. «Наверное, это смешно», -- подумала я.
– Быстро... Ножи… Прячь… Хочет зарезаться…
Я стянула со своей кровати матрас, притащила с кухни все острые предметы и спрятала туда, внутрь. Чтобы он не нашел. Вернулась мать, помогла мне затащить матрас обратно. Накрыли, заправили.Ушли нна кухню. И снова минуты тишины. Теперь уже мать сама пошла в спальню. Потом вернулась, плотно прикрыв за собой дверь:
– Говорит, снотворное... Выпил все… Не хочет крови…
Мысли были жесткими и холодными.
– Мамочка… Да он врет… Пугает просто… Не верь.
– А если нет?
– Давай вызовем скорую.
– А если не пил?
Мы говорили и говорили, чтобы не провалиться в какую-то темную яму полной бессмыслицы, сумасшествия, провонявшей хлоркой, больничной, с густо-зелеными маслянистыми стенами.
В коридоре опять грохот. Мы открыли дверь. Отец стоял в бушлате, в руке топор…
На пороге, в клубах морозного пара, стоял разрумяненый отец, на воротнике его бушлата сверкали крупинки инея. Он прислонил к стене топор. Я, обмотанная зелёной мишурой, удивленно смотрела на него:
– А где ёлка?
– Зови маму, одевайтесь. Я там присмотрел пару, пойдемте выберем.
И так было каждый год. Мама отправляла отца за ёлкой, а он не мог выбрать сам, возвращался, тащил нас в лес. А там долго водил нас кругами, пытаясь отыскать метки, которые он оставил. Мы бродили по лесу часа три, а когда начинало темнеть, мама не выдерживала, указывала на первую попавшуюся и заявляла, что ей не нужна никакая другая. Отец придирчиво осматривал её, говорил, что его были куда лучше, но все-таки срубал. А по пути домой еще долго рассказывал, как прекрасны были те ёлки, которые он выбрал, и как жаль, что мы их не нашли. Я шла рядом и гадала, какой же подарок я под ней найду.
– Это будет несчастный случай, – трагичным голосом сказал отец. – Вам выплатят страховку. Прости, доча.
Он вышел. Было слышно, как он спускался по ступеням.
– У меня больше нет сил. – Мама сказала это каким-то сухим, дикторским голосом. – Пусть будет, что будет.
На улице стемнело. Мы не включали свет. Сидели в темноте, обнявшись, негромко разговаривали о том, как будем жить без него. Обсуждали даже похороны. Уговаривали друг друга, что справимся, переживем. И плакали, плакали, плакали…
Отец вернулся через три часа. Прошел в комнату, свалился на кровать прямо в бушлате и уснул. Весь следующий день не разговаривал с нами. Обиделся.
Мы втроем сидели у костра. Мама, папа и я. Шашлык удался на славу. Отец поднял бокал:
– Девчонки мои хорошие, я хочу выпить за вас, за милых дам! У меня никого нет ближе. Родные, спасибо вам. И простите меня, если когда обидел.
Мама, счасливо улыбаясь, поцеловала отца в щеку, я подскочила с другой стороны и поцеловала в другую. Он руками сгреб нас в охапку, не удержал равновесия и завалился на спину, улекая нас за собой. Мы смеялись, пытались вырваться, а он не пускал. Вдоволь набарахтавшись в сухой листве и выбившись из сил, мы без движения лежали на земле, шумно дышали и смотрели в небо. Отец притянул нас к себе и по-очереди расцеловал. Теплыми ладонями погладил по головам.
– Девчонки мои, как же вы мне дороги! Вы для меня всё! Да вы просто моя жизнь.
Вечером мать попросила у него прощения. Отец ее простил. Достали бутылку вина. Я принесла из матраса вилки и ножи. Отец поднял бокал:
– Девчонки мои хорошие, я хочу выпить за вас, за милых дам!..
Про костюмы и рюкзаки (не в тему, просто навеяло)
Давно дело было. У моего папеньки было чудо российского автопрома - копейка, и он был гордым Водителем!! Именно с большой буквы! И любил он подвозить людей, за малую денежку (на пивас), нисколько не стремаясь своей машины и ее вида убогого)) Едет, и хорошо!!. И вот один раз тормознули его два парня в костюмах!, но с рюкзаками. Люди вроде приличные (в костюмах же!), чего ж не подвезти. Оказались они из секты свидетелей Иеговы (ходили они в те далекие времена действительно парами, я прям даже это вспомнила в красках что называется))) и вот эта пара села к папане, один спереди, другой сзади, рюкзачки на колени поставили, и начали ему по дороге втирать про царство божие, про веру, царя и отечество, короче. Батька в этот раз не повелся ( уже был горький опыт с такими "втирателями", потом расскажу), разговоры все свернул, и быстренько их довез до места назначения. Но были они такие благолепные, такие правильные, что сдачу им пришлось дать до копеечки)) ну, типа договорились например на 95, а у них 100, и 5 надо отдать, а то не по божески это))). Так вот пока ехали они, парень на заднем сиденье (ссссука!!!)в рюкзак запихнул банку огурцов соленых, которая сзади в ногах стояла в сеточке (папаня с дачи ехал), и пакетом с картохой видимо утрамбовал рюкзак, так как картохи тоже не нашли потом)). И так тоже бывает, что называется "не судите по одёжке". В общем, к чему это я - это я к волне про костюмы и рюкзаки, но как бы "мимо прохожу")))