Герой. Часть-3. Сирийские рассказы
Пасмурный день быстро обесцветился и погрузился в сумрак. Гриша отмучился очередной день в Вооружённых Силах, вышел за КПП и с радостью растворился в темноте. Мысли о службе, утреннем награждении и командире полка медленно отходили на задний план, а их место занимал образ Маши, к которой он быстро шагал по разбитому асфальту, затерянного в лесу военного городка.
Вот вдали замаячил свет от единственного фонаря на улице, который как маяк манил Гришу к пятиэтажной обители любимой.
Гриша ускорил шаг и по дороге начал звонить своей возлюбленной, но вместо ангельского голоса Маши ему отвечал безликий бот, который сообщал, что абонент, в котором он души не чает, отвечать ему не собирается. После нескольких попыток дозвониться он решил позвонить в домофон. Несколько гудков и звонкий голос мамы Маши спрашивает: "Кто там?". Гриша знал, что мама берет трубку только тогда, когда нет дома его любимой, поэтому внутри у него все сжалось от досады и без особой надежды он представился и спросил дома ли Мария. Неожиданно он услышал: "Привет, да она дома, заходи". Запиликала дверь, Гриша влетел на четвертый этаж и уже готовился нажать на дверной звонок, когда дверь приоткрылась и в проёме он увидел своего ангела и расплылся в милой почти детской улыбке. Ее прекрасные светлые волосы были идеально выпремляны и красиво лежали на плечах. Зелёные глаза недовольно впились в его лицо.
- Ну, чего Гриш? Я же сказала, что плохо себя чувствую. Мне ещё к зачётам этим тупым готовиться на работе. Я не пойду никуда. - недовольным полушепотом сказала Маша.
- Маш, ну выйди на пять минут хотя бы, мне очень нужно побыть с тобой... - умоляюще произнес молодой офицер - тем более, что у меня есть сюрприз.
При слове "сюрприз" лицо Маши изменилось: прекрасная линия губ приподнялась в лёгкой улыбке, взгляд смягчился.
- Ладно, подожди пять минут, сейчас спущусь. - прошептала Маша.
Возлюбленная никогда не отличалась пунктуальностью, но в этот раз она вышла даже раньше назначенных пяти минут. Маша была прекрасна - стройная, высокая, хрупкая блондинка. Гриша снова и снова восхищался своей девушкой. Он с жадностью смотрел на нее и все время переспрашивал себя: "Точно ли она с ним?" и сам себе отвечая: "Да", он готов был захлебнуться от накатывающих на него чувств. Маша мило улыбнулась, внимательно осматривая молодого офицера на предмет наличия коробок, футляров и любых других признаков жертв, которые должны были преподнести на алтарь ее красоты.
- Ну, что же за сюрприз?
Гриша заулыбался ещё шире, вынул из кармана небольшую красную коробочку и протянул ее своей любимой.
- Вот. Сегодня наградили. Медаль "За отвагу".
Маша непонимая взяла коробочку, открыла ее и разочаровано покрутила в руках.
- Ну, здорово. Поздравляю. - не скрывая досады сказала она.
- Эта медаль что-то даёт? Ну, дополнительные деньги или может она поможет перевестись в Москву?
- Ну, да, один раз заплатят. В переводе в Москву не знаю, наверное, не поможет особо. Там ведь не от медали зависит.
- Ммм. Понятно.
Маша достала из кармана "зубочистки" и закурила. Следом показался новенький айфон, который подарил ей Гриша, взяв кредит. Айфон щёлкнул, на ярком экране показалась лента Instagram с красивыми фото подруги. Маша внимательно разглядывала белоснежные песчаные пляжи Доминиканы, изысканные блюда московских ресторанов и подарки от гражданского мужа подруги. Гриша почувствовал ту же бессильную обиду, какую он вдоволь отведал утром на плацу. Он с усилием улыбнулся.
- Маш, ты обижаешься? Что-то случилось?
Маша смахнула пальцем красивую жизнь одной подруги и зашла в аккаунт другой.
- Нет, Гриш, я не обиделась. На что мне обижаться? Разве только на то, что я такая дура? - он на секунду бросила на него недовольный взгляд и снова стала изучать витрину чужой жизни.
- Ну, Маш, что за глупости? При чем тут дура? К чему ты вообще?
- К тому, что верю всем подряд. Вот тебе поверила. Маша, все будет хорошо. Маша, мы уедем в Москву. Меня переведут, заживём. Где мы заживём то? А, Гриша? Вон, Ирка, со мной работала в Билайне. Ни о чем вообще. Но подкатила к куратору, понеслись отношения и ради нее он все бросил и уехали в Москву. Там уже устроились, на моря ездят. А я кроме луж, большой воды в жизни не видела.
- Ваш куратор - это лысый который? Который тогда был у тебя на днюхе и мы весь вечер слушали о его великолепии?
- Да, и как видишь, взял и сделал, а не сопли жуёт.
- Ну-ну, он очень крут. Взять кредит, чтобы налепить крутых фоток - это конечно многого добился.
- Кредит или не кредит - это неважно,да и откуда тебе знать? Он там уже старший, начальник нескольких отделений, так что с деньгами там все нормально. - глаза Маши заблестели, ее голос зазвучал с презрением, которое так контрастировало с ее ангельской внешностью. - Лучше на себя посмотри Много ты в армии заработал? Много ты из Сирии привез? Долги закрыл и радуешься. А, ну и обещаниями меня кормишь, что все будет хорошо. Когда, Гриша, когда? Когда станет всё хорошо? Ты уже год говоришь, что тебя переведут, а в итоге мы стоим у подъезда моего дома, а у тебя даже нет денег сводить меня кофе попить.
- Да, пойдем, в чем проблема? Просто я знал, что ты выйдешь ненадолго, ты ведь болеешь...
- Да я не болею, мне просто надоело все это нытье, твои бесполезные слова, твоя тупая привычка лыбиться, как дурачок... - Маша осеклась и замолчала. Гриша из последних сил, будто бы специально, натягивал милую улыбку. Маша бросила бычок на землю и прижала его носком. Гриша поднял голову.
- Ладно, я пойду, думаю, что мы отлично провели время. Это было то, что мне нужно.
Маше стало немного стыдно, но это она успешно скрыла и сделала безразличное лицо.
- Пока, Маша.
- Пока.
Гриша резко развернулся, будто выполняя строевой прием и быстро зашагал в сторону своей комнаты в общежитии, которую ему заботливо выделило государство.
Темное осеннее утро неприветливо окутывало плац со стоящим на нем личным составом полка. Люди окоченели от промозглого ветра, но подчиняясь какой-то неведомой силе не шевелясь слушали командира, который был сегодня особенно красноречив. Кроме обычного потока сознания, которое выливалось на благодарных слушателей, полковник нарезал задачи перед предстоящей проверкой из Москвы. Естественно, что все замыслы и новаторские идеи были абсолютно невыполнимы, противоречили друг другу и было удивительно, что все они родились в одной голове. Гриша молча покачивался в строю и пытался хотя бы на секунду отвлечься от одной единственной мысли: «Так жить нельзя». Но нестройная речь командира скрашенная матом и добротным, на взгляд полковника, армейским юмором еще сильнее укрепляла молодого офицера в тщетности бытия и беспросветных перспективах его нахождения в Вооруженных Силах. После построения все начали расходиться по рабочим местам, а Гриша решил, что надо сегодня же закончить все это. Пора бросить службу, вернуться в Москву и забыть об этом городке, части и полоумном полковнике.
Гриша уже полчаса сидел в импровизированной приемной командира полка и наблюдал, как нагловатый солдат-писарь с видом полного превосходства над старлеем сновал туда-сюда между своим рабочим местом и кабинетом начальника. В руках молодой офицер заботливо держал листок, который должен был стать его пропуском в другую жизнь. Каждый раз, когда писарь открывал дверь Гриша с надеждой поднимался со стула, но солдат деловито сообщал ему, что командир занят и пригласит его позже.
Наконец-то пробегающий писарь недовольно сообщил, что командир его вызывает.
"Разрешите, товарищ полковник?" - спокойным и каким-то неестественно безразличным голосом сказал Гриша, приоткрыв дверь.
Полковник поднял опухшее от перепоя лицо.
- А, это ты, герой. Заходи давай быстрее. Чего пришел?
Гриша медленно подошёл к столу и положил листок.
- Вот, товарищ полковник, рапорт.
Полковник взял в руки бумагу, прищурился, но в этот момент Стас Михайлов запел про туманы, моря и океаны, которые были предназначены какой-то неизвестной женщине. Полковник недовольно посмотрел на экран смартфона, которые его же приказом были строго запрещены в части. Он тихо выругался себе под нос и поспешно взял трубку.
- Да, любимая. Да, конечно не забыл солнышко. Зайчик, ну... Да, я конечно знаю, милая. Но... Да, я постараюсь приехать пораньше, конечно. Мне сейчас не очень удобно говорить, любимая... Да, да, Светочка, да мое солнышко. Целую. Перезвоню через часик.
Полковник повесил трубку и с ненавистью смотрел на улыбающегося Алтынова.
- Ну, чего рожу свою скривил, старлей? Думаешь, что самый умный? Улыбаешься. А вот и хер там. Посмотри на мои погоны и на свои. Думаешь, что женишься на кухаркиной дочке и сам всего добьешься? Видел таких,мои ровесники, а пачками в капитанах ходят. - полковник с ненавистью хлопнул ладонью по столу.
- Чего припёрся? Докладывай, герой.
Гриша не ожидал такого откровенного монолога полковника, поэтому не сразу вспомнил зачем, собственно говоря, он припёрся, но выдержав паузу всё-таки выдавил из себя причину прибытия.
- Рапорт, товарищ полковник. Я хочу уволиться.
Теперь улыбнулся полковник. Он взял рапорт, сложил его несколько раз и начал медленно рвать.
- Конечно, товарищ старший лейтенант, я рассмотрю ваш рапорт. Зайдите ко мне через месяц, я вам скажу о своем решении. А пока, герой, заступи-ка в наряд. Подумай о своей жизни. Поучись Родину любить.
Рапорт уже был порван на мелкие кусочки и полковник резко бросил их в сторону Гриши.
Улыбка полковника резко сменилась лицом полного ненависти.
- Что, Алтынов? К мамке в Москву захотелось? Под юбку? К своим гомосятным друзьям? Не нравится тебе у нас? Холодно? Плохо? Да ещё и злые дядьки везде? Ты у меня сгниешь в нарядах. Чтобы сегодня же заступил помощником дежурного по части. Кругом, шагом марш.
Гриша молча выполнил приказ, развернулся и вышел из кабинета командира. Солдат-писарь, который слышал крики командира из-за двери ожидал увидеть старлея униженным и еле сдерживающим слезы, но офицер вышел от полковника с улыбкой, хотя она и была "какой-то странной", как потом описал ее боец в ходе расследования.