Эфиопия, долина Омо, мальчик с женщинами племени сури
Автор фото: Дэнни Йен Син Вонг
Источник: https://cameralabs.org/12405-pobediteli-fotokonkursa-travel-...
Автор фото: Дэнни Йен Син Вонг
Источник: https://cameralabs.org/12405-pobediteli-fotokonkursa-travel-...
Покой маленького африканского племени Камбо был нарушен в тот момент, когда на территорию их деревни въехал, покряхтывая выхлопной трубой, старенький пикап.
Остановившись прямо посреди импровизированной площади, водитель заглушил мотор.
Жители толпой окружили автомобиль – хоть они и жили вдали от цивилизации, техника не являлась для них чем-то диковинным. Более того, некоторыми вещами, выменянными у туристов, они пользовались в повседневном быту.
Вылезать из машины нежданные гости не спешили, а из-за наглухо тонированных стекол нельзя было разглядеть, кто сидит внутри. Страха аборигены не испытывали, однако старались держаться от пикапа на безопасном расстоянии и просто перешептывались между собой, строя догадки, кто же к ним пожаловал. Так продолжалось несколько минут, пока один мальчик, осмелев, не рискнул подойти поближе и подергать за ручку двери со стороны водителя. Дверь не открылась, зато из автомобиля послышались голоса. Никто из жителей деревни не понял ни слова, но по тону стало ясно, что сидящие внутри явно остались этим действием недовольны.
Вскоре толпа расступилась и вперед, опираясь на палку-посох, вышел Буру – вождь племени, сухонький маленький старичок в цветном красно-синем одеянии и венком, сплетенном из веток, на абсолютно лысой макушке.
- Отойди, Кваку! – беззлобно, но властно сказал он юнцу на своем языке.
Когда мальчик выполнил приказ, послышалось четыре синхронных щелчка – сработал иммобилайзер пикапа – и наружу вышли четверо. Один из них ростом и внешне походил на аборигенов – такой же маленький, чуть больше полуметра, темнокожий, с большими толстыми губами, носом и ушами, но одежда на нем была весьма престранная. Необъятные шорты, в которые с легкостью могло бы поместиться два таких же человека как он, и которые удерживались лишь благодаря широкому поясу. Грязная засаленная майка с вырезом едва ли не до пупка. Голову его венчала совершенно не вписывающаяся сюда фуражка, а на ногах вместо обуви были обмотки из выцветшей ткани.
Трое же остальных на первый взгляд друг от друга ничем не отличались, зато среди жителей племени заметно выделялись. Они были наголову выше самого высокого аборигена, а военная экипировка и огнестрельное оружие в руках недвусмысленно давали понять, что цель их визита – явно не туризм.
- Здравствуй, отец! – обратился к вождю человек в фуражке на чистом французском.
- На территории деревни изволь не использовать чужеземную речь, - сверкнул глазами Буру, - ибо ты не турист, Ганжу!
- Хорошо, отец, - склонил голову Ганжу, переходя на банту, язык племени.
- Я, по-моему, в прошлый раз четко дал понять, что мы не хотим больше видеть тебя здесь. Зачем ты здесь? И кто эти люди с тобой? У тебя снова неприятности?
- Знаю. Мне нужна помощь.
- Ах, помощь? Значит, ты считаешь нормальным покидать семью, свое племя, родную деревню, а потом снова заявляться сюда, как ни в чем не бывало, и просить о помощи. В прошлый раз мы простили тебя, помогли, вылечили, и как ты нам отплатил? Снова сбежал! Неизвестно куда и зачем!
- Я зарабатывал деньги, отец…
- И как, много заработал? – не дождавшись ответа, вождь продолжил: - Проси помощи у этих вот своих друзей, - он указал посохом на людей позади Ганжу.
Троица мгновенно отреагировала на этот жест. Они перехватили винтовки поудобнее и щелкнули предохранителями, но увидев, что им ничего не угрожает, так же быстро поспешили убрать оружие.
- Отец, можно мы поговорим у тебя, наедине, без лишних глаз и ушей.
Буру нахмурился. Выбора все равно, похоже, не было, к тому же свидетели сейчас и правда не нужны.
- Ладно, пойдем. Этим своим только скажи, чтобы стояли здесь и не делали глупостей.
Ганжу перекинулся парой фраз со своими спутниками, после чего двое забрались на кузов пикапа с оружием наизготовку, будто собравшись от кого-то обороняться, а один остался на месте.
- Рамон сказал, что пойдет с нами.
- Он понимает по-нашему?
- Нет.
- Тогда зачем ему идти с нами?
- Не знаю. Но, я считаю, лучше не спорить.
- Без лишних ушей, говоришь?..
Вождь лишь покачал головой, развернулся и пошел по направлению к своей хижине.
- Расходитесь все, нечего тут глазеть! – зычным голосом, нетипичным для такого маленького старика, обратился он к племени и дважды крутанул посох вокруг своей оси. – Сидите по домам, пока я не разрешу выйти!
Аборигены подчинились. Буру в сопровождении Ганжу и Рамона зашел в свою хижину. Человек с винтовкой, завидев у входа деревянный ящик, поспешил сесть на него. Поза его казалась расслабленной, но оружие из рук он не выпускал, готовый при необходимости воспользоваться им.
Вождь же расположился по-турецки на своем топчане. Ганжу места не досталось, поэтому он остался стоять.
- Итак, я слушаю тебя!
- Отец, я задолжал этим людям много денег. Не стану говорить, как так получилось. Это просто произошло. Я совершил ошибку. Все совершают ошибки.
- Только ты чаще других…, - буркнул вождь.
Ганжу сделал вид, что не услышал, и продолжил:
- Они сказали, что убьют меня, если не получат назад свои деньги, которых у меня не было, и которые в срок я достать не мог. Тогда мне пришла в голову идея, и я рассказал им про слонов…
- Что ты сейчас сказал? – Буру вскочил на ноги, лицо мгновенно налилось кровью. Он схватил посох и принялся охаживать им нерадивого сына, а тот лишь выставил вперед руки, защищая голову. Рамон не вмешивался и от души хохотал, наблюдая за этим зрелищем.
- Отец, дай же мне договорить… - взмолился Ганжу, но вождь остановился лишь тогда, когда окончательно выбился из сил. Тяжело дыша, он плюхнулся на топчан и махнул рукой. Потирая ушибленные руки, сын продолжил: - Послушай, им всего-то и нужно, что шесть, может восемь бивней. От нас требуется только показать, где конкретно находятся слоны и потом помочь погрузить бивни в машину.
- Нет, - коротко ответил Буру.
- Нет? – удивился Ганжу.
- А ты ожидал другого ответа? Думал, что я, услышав о твоих проблемах, тут же стану их решать? И как? Ценой жизни слонов? Нет, нет, нет. Свои ошибки ты должен исправлять сам.
- Но, отец, я не знаю, где находятся слоны!
- Знаю. И это меня очень радует!
- Эти люди же убьют меня! – в глазах Ганжу читался неподдельный страх. – Неужели какие-то слоны тебе важнее сына?
- Ты мне не сын! – отрезал вождь. – Ты – позор моего рода и племени. Даже жизнь навозного червя дороже твоей. Я не позволю убивать слонов.
- Но тогда они убьют тебя, убьют вас всех!
- Если убьют, значит, так тому и быть. Духи предков одобрили бы эту жертву, - Буру встал и, поманив за собой гостей, вышел из хижины. – Пойдем, я покажу тебе кое-что.
Обескураженный, Ганжу последовал за отцом. Последним на улицу вышел Рамон.
Там их встретила вся мужская половина племени Камбо. Аборигены выстроились полукругом, в центре которого стоял пикап, напротив хижины вождя. Двое приезжих, оставшихся охранять машину, лежали сейчас возле нее на земле бездыханные. В шеях каждого из них торчало несколько дротиков.
Явно не ожидавший увидеть такое, Ганжу застыл в изумлении. Рамон вскинул было оружие, но не успел даже нажать на спусковой крючок. Десятки дротиков впились в участки тела, незащищенные броней или одеждой. Бандит закатил глаза, захрипел, рухнул на колени, после чего, сделав последний вздох в своей жизни, упал замертво.
- Уберите тела! Отнесите их подальше от деревни и сожгите! – приказал вождь, после чего повернулся к сыну. – Теперь ты!
- Отец, ты… ты же н-не убьешь м-меня?
- Возможно, я сейчас совершу самую чудовищную ошибку, однако я сохраню тебе жизнь. Как бы там ни было, ты моя плоть и кровь. Уходи и более не возвращайся! И запомни, если ты появишься здесь вновь, даже после моей смерти, тебя ждет та же участь. Лучше навсегда забудь сюда дорогу.
- С-спасибо, отец! С-спасибо! – раскланялся Ганжу.
- Прочь с глаз моих! – сказал Буру и хлёстко ударил сына посохом по ногам.
Ганжу, поправив сползшую на лоб фуражку, подбежал к пикапу, сел за руль, завел двигатель и дал задний ход. Когда машина скрылась в из виду в чаще леса, вождь едва слышно прошептал:
- Надеюсь, я все сделал правильно…
Автор: Nomax
Источник: Fur Affinity
Женская красота - понятие относительное. Чтобы стать красавицей, женщины из племени мурси вставляют в нижнюю губу тарелку, представительницы народа апатани - пробки в нос, а у дам народа падаунг - длинная шея.
Женщины-жирафы
Мужская половина народа падаунг, проживающего в Мьянме и Таиланде, вероятно, считает, что по-настоящему красивой женщиной может считаться лишь та, у которой самая длинная шея. Иначе как объяснить повальное истязание своих шей представительницами этого народа? Хотя местные жители рассказывают, конечно, что традиция окольцовывать шеи (и ноги) берет начало с тех времен, когда в этих краях обитало много тигров, поэтому, когда мужчины уходили на охоту, металлические кольца могли хоть как-то защитить женщин от нападения. Может быть, оно и так, но представительницы этого народа говорят, что их мужчин весьма привлекают такие длинные шеи, поэтому замуж выйти их обладательницам гораздо проще.
Эксперименты с внешностью начинаются с самого нежного возраста – с пяти лет. С этого момента девочкам начинают накручивать латунные спирали на шею. Каждый виток такой спирали в толщину составляет 1 см. С каждым годом количество спиралей увеличивается. Взрослая женщина может носить на себе пару десятков таких колец, вес которых достигает 4-5 кг. Из-за своих шей туристы окрестили представительниц народа падаунг женщинами-жирафами.
Представительницы народа падаунг / ©Flickr/Khun_K
Круглая губа
Еще более радикальной «красотой» отличаются женщины из племени мурси (мун), проживающего на юго-западе Эфиопии. По достижении 15-18-летнего возраста девочке разрезают нижнюю губу, и для начала вставляют в нее палочку, затем круглую тарелочку, которая со временем заменяется на тарелочку побольше, пока, в конце концов, не достигнет довольно внушительных размеров. У некоторых представительниц прекрасного пола губной диск может достигать 12-15 см. Больше диск – выше социальный статус мурсианки, поэтому если вы вознамерились взять в жены такую красавицу – приготовьте богатый выкуп. Хотя есть мнение, что диск может свидетельствовать и о возрасте женщины, чем старше, тем больше тарелка в ее губе. Сами же мурси, разумеется, объясняют свою страсть к тарелкам тем, что они защищают их от злых духов, которые якобы проникают в тело человека через рот. Примечательно, что ни один мужчина подобные украшения не носит – видимо, злые духи пристают исключительно к женщинам. Поэтому велика вероятность, что с помощью такого украшения мужчины племени мурси попросту оберегают себя от соперников из других племен – кто еще покусится на такую красоту!
Помимо прочего, диски нещадно давят на нижние зубы женщин, поэтому их попросту вырывают. Не все, конечно, но передние уж точно. Утешает, что хотя бы во время еды или перед сном женщины могут вынимать свои диски.
Женщины из племени мурси / ©Alamy
Измазаться в грязи
Утро женщин народа химба (Северная Намибия) начинается с «грязевой ванны». Они обмазывают себя специально приготовленной кашицей из охры, смолы, жира и пепла – от макушки до пяток, включая волосы, которые еще и заплетены в дреды. Той же самой «мазью», впрочем, принято натираться здесь и мужчинам, и детям. Помимо того, что в глазах среднестатистичекого мужчины химба такая грязь на женщине выглядит жутко привлекательно, она и его самого спасет от жары. Но, увы, чтобы прослыть красоткой в мире химба, этого мало – после обряда посвящения вам еще должны удалить четыре зуба на нижней челюсти. Вот тогда вы – настоящая красавица!
Женщины народа химба / ©Jordi Cerd
Пробку – в нос!
А вот мужчины народа апатани, которое проживает на северо-востоке Индии, не скрывают, что их женские украшения призваны сделать местных красавиц менее привлекательными в глазах мужчин соседних народов. Женщины здесь вставляют пробки в крылья носа. Насколько то, что раньше считалось женским носом, нравится при этом самим мужчинам апатани – непонятно, но выглядит все это более чем странно. Но, видимо, страх потери жены-красавицы был сильнее. Помимо «пробкования носа» женщинам этого народа делались татуировки, которые представляли собой прямую линию, начинающуюся у подбородка и заканчивающуюся на кончике все того же носа – чтобы уж наверняка. Как же все-таки повезло девушкам – представительницам европейских ценностей: некоторые из их мужчин всего лишь предлагают им «одеться поскромнее». Со странами Востока сложнее, но чадра – это все-таки вам не пробки в носу!
Сегодня, впрочем, молодые красавицы-апатани все чаще предпочитают украшать себя иными способами.
Женщина апатани / ©Anthony Pappone
Нога-лотос
Многим известен тот факт, что относительно недавно – еще на рубеже X и XX вв. – китаянки вынуждены были в буквальном смысле становиться калеками ради «красоты». Самым прекрасным местом женщины здесь считалась ступня – причем не какая-нибудь, а длиной 10 см, а по форме напоминающая цветок лотоса. Для того чтобы подобное изуверство стало возможным, девочкам с 4-х лет жестоко перебинтовывали ступню так, чтобы четыре пальца соприкасались с подошвой. Неудивительно, что в таком состоянии рост стопы останавливался, и начиналась деформация. Стоит ли говорить, что китайские «красотки» передвигались с большим трудом и болями, постоянно хромали. Вот на такие ухищрения шли китайские женщины ради замужества и популярности у мужчин. Европейские женщины до такого, конечно, не дошли – они лишь вставляют в грудь силикон и увеличивают губы.
Рентгеновский снимок искалеченной ноги / ©Библиотека Конгресса США
Грудь до пупка
В Папуа-Новой Гвинее чествуют женскую грудь. Но не простую, а до пупка. Чем ниже свисает эта часть женского тела, тем красивее. Поэтому если наши дамы носят лифчики для поддержания груди, то папуа-ново-гвинейкам с детства, наоборот, оттягивают молочные железы вниз.
Женщина из одного из племен в Папуа-Новой Гвинее / ©Eric Lafforgue
Толстушки
Если вы не можете похудеть – не отчаивайтесь. Далеко не везде на нашей планете в моде хрупкие барышни а-ля Кейт Мосс. Например, в королевстве Тонга, что в Полинезии. Самыми красивыми девушками здесь считаются барышни, весящие больше 100 кг. Тонганские мужчины от них просто без ума!
Небесные похороны, истязания, катание в объедках и каннибализм - далеко не полный перечень самых страшных ритуалов в мире.
Небесные похороны
В горах Тибета мало деревьев, чтобы жители этого центральноазиатского региона могли кремировать умершего сородича, и не так много мягкой почвы, чтобы придать несчастного земле. Почетного сжигания удостаиваются только ламы и монахи. Поэтому простые мертвые тибетцы… отдаются на растерзание орлам и диким животным. Происходит это так. После смерти покойника оставляют в сидячем положении, а через три дня родственники приносят тело в специальное место в горах, где обученные люди с помощью камней дробят кости и мышцы мертвого. И вот тут уже настает очередь птиц и зверей, после трапезы которых от умершего не остается буквально ничего.
Сбрасывание младенцев с высоты
Спешим успокоить всех противников окунания детей в холодную «святую» воду при крещении: вы хотя бы родом не из Индии. Там в Храме Гришневор проводят, пожалуй, самый опасный ритуал, сбрасывая малышей в возрасте 1-2 лет с 15-метровой высоты. Перед этим младенца еще и яростно трясут, добиваясь зачем-то его отчаянного плача. После этого бедолагу ждет полет. И пока он летит, счастливые родственники стоят внизу с натянутой простыней и ловят. Подавляющее большинство. Остальные отправляются к праотцам. Однако насмерть перепуганных, но выживших детей ждут вовсе не успокаивающие руки матери, а руки толпы незнакомцев. И пока орущий ребенок не «пройдет» их все – к матери он не вернется. Потому что считается: лобызания сброшенного младенца приносят счастье тем, кто его коснулся.
Сбрасывание ребенка с высоты / ©Flickr
Катание в объедках
Тоже индийский ритуал. Он, конечно, не страшный, но брезгливым людям вряд ли понравится. Вот уже около четырехсот лет возле храмов в Индии можно видеть людей, которые катаются на листах подорожника с завернутыми в него объедками, оставленными брахманами после трапезы. Все это должно непременно избавить всех катающихся от бед и недугов.
Люди катаются в объедках брахманов / ©Flickr
Истязания
Не менее хитры на выдумку и папуа-ново-гвинейцы, которые годами собирают средства на то, чтобы их сыновья прошли обряд посвящения мальчика в мужчину. Для того чтобы «мужчина» состоялся, необходимо, чтобы из него вытекла вся «материнская» кровь. А вместо добросердечной матери в мальчика должен вселиться… дух крокодила (который считается предком племени). Так что сначала мальчишку избивают (чтобы помнил об «уважении» к старшим), после чего делают разрезы на груди. На следующий день обряд продолжается: все тело мальчика несколько часов прокалывают острыми побегами бамбука. Во время ритуала он не должен разговаривать с представительницами слабого пола и принимать болеутоляющие вещества. Зато когда эти пытки закончатся, ему – о, счастье! – разрешат перейти на мужскую половину, вход в которую до этого был строжайше запрещен. Еще месяц новоиспеченные мужчины будут жить в полной изоляции – до тех самых пор, пока в них не вселится дух крокодила и они не превратятся в настоящих воинов.
«Мясная лавка»
И снова Индия. Этот страшный обряд проводят в храмах Кали на юге страны. Сначала люди, облеченные в одеяния бога Гаруда, исполняют ритуальные танцы, а потом их спины протыкают острыми крюками. Но этого мало. Крюки прикреплены к столбам, которые поднимают при помощи канатов; некоторые истязаемые и вовсе раскачиваются на крюках, как на качелях. В руках кое-кого из страдальцев можно видеть младенцев (к счастью, не проткнутых крюками). В таком подвешенном состоянии несчастных проносят вокруг храма – в знак любви и преданности богам.
Подвешивание на крюках / ©Flickr
Каннибализм
Безусловно, самый варварский из ритуалов. Говорят, его и по сей день практикуют участники индийской секты Агора. Для них поедание человеческой плоти – это путь к просветлению. Впрочем, каннибализм – лишь заключительная стадия обряда. На первом его этапе участник должен отказаться от мяса и съесть… свои экскременты. Второй этап – убийство и поедание нечестивого в Индии животного – собаки. И только на третьем этапе участник будет удостоен «чести» пообедать человечиной. Интересно, что в Индии принято кремировать умерших, поэтому «найти» труп не так-то просто. Не сжигают только детей, беременных женщин, святых, прокаженных и незамужних девушек. В случае, если кто-то из этой категории умирает, мертвеца пускают по реке Ганг. Вот тут-то его и могут поймать члены секты Агора.