Борька почему-то решил, что я похож на Зидана, и некоторое время пробовал меня так называть. Но не прижилось, да и я не очень-то отзывался, народ упорно продолжал обращаться ко мне – Михалыч.
Вообще с кличками (погонало, погремуха, грёма) в арестантской жизни связано немало веселых моментов.
Время от времени ночью какого-нибудь молодого новичка бывалые арестанты сподвигали на получение погремухи.
Сначала в камере шел инструктаж, а потом новичок располагался возле решетки и что есть силы орал в темноту ночи:
— Всем! Всем! Всем!!! Внимание!! Тюрьма-старуха! Дай погремуху! Да не простую, а воровскую!
Возле новенького находились старички и подсказывали, что надо говорить. Вся остальная камера наблюдала за этим процессом, развлекаясь по полной программе.
Развлекался и весь остальной централ, кто-то обычно реагировал:
— Чем на воле занимался?
Новичок кричал что-нибудь вроде:
— В автосервисе работал!!
После этого с разных концов централа начинали сыпаться предложения:
— Болт! Шайба! Шуруп! Кардан!
Если новичку грёма не нравилась, то он отвечал:
— Не канает!!
Вариантов становилось все больше:
— Тормоз! Движок! Трамблер!
— Не канает!
— Фильтр! Зубило! Радиатор! Ремень!
В конце концов стороны сходились на каком-нибудь варианте вроде "слесаря" и новичок закреплял грёму:
— Канает!!!
После этого новоиспеченный "Паша Слесарь" на весь централ исполнял песню, выражая таким образом благодарность арестантам, принявшим активное участие в его "крещении".
Исполнение обычно проходило по бумажке, куда новичок подглядывал, делая заметные паузы. Репертуар представлял собой что-то вроде "голуби летят над нашей зоной" или "споем, жиган, нам не гулять по бану". Попадание в ноты не гарантировалось.
Вся процедура могла занимать минут 15 – 20, внося, таким образом, некоторое разнообразие в арестантскую жизнь.
Итак, я остановился на том, что Борька в разговоре со мной заявил:
— Я вот тут с лагерем разговаривал… старшие пацаны говорят, что надо бы на общее уделить…
Так, думаю, вечер перестает быть томным:
— А конкретнее?
Борька достал из кармана бумажку и, развернув, показал мне. На бумажке Борькиным корявым почерком было написано "200 000".
Ого, сумма 200 000 руб. и по вольным порядкам была не маленькая, а в тюрьме и вообще нереальная.
Я, хоть и был новичком, но уже знал, что на общее выделяется по возможности, а не так – по мятой Борькиной бумажке.
Но мне нужно было посоветоваться с более опытными арестантами, чтобы по незнанию не наломать дров. А на это нужно время, поэтому я ответил Борьке таким образом:
— Ну, сумма приличная… мне надо с родственниками пообщаться, узнать, какова у них ситуация, они вроде бы все сбережения адвокатам уже отдали.
Борька, сразу не получив отказ, начал наглеть:
— Сколько тебе времени нужно?
Я, чуть подумав, ответил:
— Думаю, что за неделю управлюсь.
У Борьки в голосе появился нотки начальника:
— Смотри, время пошло…
Ну, пошло и пошло.
Самым опытным из моих знакомых арестантов был Хромой, с которым я познакомился на ИВС, когда проходили очные ставки.
Так как Хромой долго сидел в одной камере с положенцем и слышал все разговоры, он обязательно должен был быть в курсе – как обстоят дела с выделениемна общее и какова в этом роль Борьки.
Я черканул Хромому маляву, в которой обрисовал ситуацию и попросил совет – как правильно себя вести, и уполномочен ли Борька заниматься такой деятельностью?
На следующую ночь пришел короткий ответ от Хромого, в котором был указан номер телефона и просьба его набрать, как только появится возможность.
Я, естественно, так и поступил, хотя разговаривать на такую щекотливую тему в окружении 14-ти соседей было не очень удобно. Но из разговора с Хромым я сделал такие однозначные выводы:
- на общее выделяется по возможности;
- косяков у меня нет, поэтому требовать с меня никто не может;
- о полномочиях Борьки никому не известно.
Так, все встало на свои места.
Через пару дней, выдержав театральную паузу, я сообщил Борьке, что я понимаю всю важность выделения на общее, но родственники все сбережения уже отдали адвокатам, поэтому такой возможности нет. Могу только периодически закидывать по 300 – 400 рублей, но не больше.
Борька разозлился, и было видно, что он затаил на меня злобу, а, значит, будет выискивать у меня косяки. Но формально я был прав, и предъявить мне было нечего.
В целом мне стало понятно, что тот, кто придумал такую систему в 230-ой камере и поставил туда Борьку, хорошо изнутри знал арестантскую жизнь.
Давайте попробуем смоделировать, что можно было предъявить Борьке, и как он мог бы отмазаться?
1. По горячим следам: Борька обирает арестантов.
Версия Борьки – я это все делал ради общего, а деньги просто еще не успел передать куда надо, вот прямо завтра собираюсь это сделать.
2. Не по горячим следам: Борька обирает арестантов.
Версия Борьки – меня оговаривают, ничего такого не было, я не могу отвечать за то, что кто-то куда-то переводит деньги, я тут не при чем.
3. Борька каждый день принимает душ.
Версия Борьки – я просто поддерживаю чистоту.
4. Часть сокамерников сидит на баланде.
Версия Борьки – я не обязан кормить каждого бедолагу.
5. Борька трескает еду из передач других арестантов.
Версия Борьки – они сами меня угощают.
И так далее, по всем пунктам.
Все это, конечно, очень упрощено, но в целом смысл передает верно.
В 230-ой камере все было организовано так, что, по сути, серьезно предъявить Борьке было нечего. Я же говорю – тот, кто это организовал, хорошо знал тонкости арестантской жизни. Получился "пресс", но пресс мягкий, в "лайт" варианте, с одновременным обогащением самого "пресса".
Было им лет по 25-27, проходили они по одному делу, что-то там украли у государства, но не много, года на 2 – 3.
Отсидели на тот момент месяцев 9, что по арестантским меркам в СИЗО не так уж много, но уже и не мало.
Но то, что подельники долгое время сидели вместе в одной камере – уже странно, так как обычно этого не бывает, подельников разводят по разным камерам.
При этом Борька вроде как в хате был главным, но в основном по причине того, что (по его словам) он "с лагерем на связи".
Но с кем конкретно на связи – было неизвестно.
А магическая фраза "связь с лагерем" была рассчитана на зеленых первоходов. Опытный второход мог легко уточнить, кто там, на той стороне "на связи". При этом заодно выяснить, что "на связи", оказывается, мог быть совершенно ничтожный чепушила.
Не без помощи Борьки и Серого в хате было заведено так: получаешь передачи – входишь в близкий круг Борьки и Серого и вроде как уважаемый человек. Получавшие передачи входили в особую касту тех, кто на баланде не сидели и имели доступ к продовольственному общему.
А если передачи не получаешь – сидишь на баланде и только смотришь на тех, кто рядом с тобой уминает колбасу, апельсины и копченую курочку, распространяя по камере соблазнительные запахи.
В других камерах было по-другому: если хата так называемая братская, то передачи идут в общий котел и еда распределяется на всех поровну. Я это считал правильным.
Ну а как иначе? Мы "хата братская", но только в промежутке между завтраком и обедом, так? А в обед уже не "братская", а каждый сам за себя? Ерунда какая-то получается… Да к тому же и благодатная почва для зависти и прочего негатива.
В общем, порядки в 230-ой были странными.
При этом сами Борька и Серый передачи не получали, но сидели за столом вместе с получающими и, таким образом, активно питались за их счет.
Кроме этого, несколько странным было обычное бытовое поведение Борьки и Серого – они как бы создавали для сокамерников некоторые неудобства, даже в мелочах, причем делалось это демонстративно.
Например, Борька ежедневно устаивал себе импровизированный душ, в том месте, где была установлена раковина. Летом понятно, но зимой такие "водные процедуры" ощутимо добавляли в камеру сырости, не говоря уже о том, что надолго был занят кипятильник, греющий воду, доступ к раковине тоже был перекрыт и т.д.
После душа Борька, вытираясь, каждый раз с улыбкой оглядывал сокамерников – ну как вам, братухи, нормально? Все довольны?
Серый тоже развлекался, но по-своему - частенько он так устраивался на шконке, чтобы перекрыть обзор телевизора Олегу и всем, кто находился рядом с ним.
Или Серый вдруг совершенно некстати начинал ходить взад и вперед, совершенно не задумываясь, что может мешать другим сокамерникам.
Ну и много еще других подобных ситуаций.
Наблюдая за происходящим, я довольно быстро пришел к выводу, что Борька и Серый отрабатывали спецзадание отдельных недобросовестных сотрудников администрации:
- во-первых, создать арестантам в 230-ой камере дополнительные трудности;
- во-вторых, на этой основе заставить "богатеньких" арестантов регулярно платить, дабы эти трудности облегчить.
Что говорило в пользу этих выводов?
В 230-ую регулярно попадали арестанты по 159 или 291 статьям, то есть те, которые, как правило, на воле были обеспеченными людьми. Процент таких арестантов был заметно выше, чем в других камерах. Совершенно очевидно, что без администрации это невозможно.
Борька и Серый (подельники) с самого начала сидели вместе и никуда не перемещались. Совершенно очевидно, что без администрации это невозможно.
Большое количество телефонов в хате, которые на шмонах "не обнаруживались". Совершенно очевидно, что без администрации это невозможно.
Моментально решаемые вопросы с вольной едой – когда у Антохи был день рождения, вопрос с приемом от его родственников плова, пельменей, мантов, котлет решился на удивление легко. Совершенно очевидно, что без администрации это невозможно.
Кроме того, Борька и Серый регулярно покуривали (сами знаете что) и после этого хохотали как ненормальные.
Дня через три ко мне подошел Борька с предложением, после которого я еще больше укрепился в своем мнении:
— Что, Михалыч, отойдем в сторонку, пообщаемся?
— Ну, отойдем, чего хотел-то? говори…
Борька начал издалека:
— Михалыч, а ты в курсе за "общее" и вся такое?
Меня это несколько насторожило:
— Ну, в целом в курсе, а что такое?
Борька развивал тему:
— Я вот тут с лагерем разговаривал… старшие пацаны говорят, что надо бы на общее уделить…
Так, думаю, вечер перестает быть томным:
— А конкретнее?
Борька достал из кармана бумажку и, развернув, показал мне. На бумажке борькиным корявым почерком было написано "200 000".
Влад, неприятный тихий мужичок, был, судя по всему, камерным стукачом. Где бы в хате ни начинался любой разговор, Влад потихоньку оказывался рядом. Что-то делал, пил чай, если лежал, то слезал со шконки, постепенно приближаясь к говорящим и развешивая уши.
Влад, видимо, рассчитывал, что его движения незаметны для окружающих.
Но любому было ясно, что постоянно отирающийся рядом с беседующими - подозрителен.
Статья у него была чепуховая, передачи он не получал, все это вкупе с его поведением вызывало у арестантов некоторое неуважительное презрение. Но по факту пока предъявить было нечего, кроме странностей поведения, поэтому открытого конфликта с Владом пока не было.
Но общаться с ним желающих не находилось.
Равиль.
Около 30 лет, татарин, статью не помню. На тот момент он отсидел полгода. В обычной жизни Равиль был немногословным, очень спокойным арестантом. Ни шума, ни проблем, ни напряга от него никогда не было.
Но в ответственные моменты арестантской жизни, когда требовалось быстро сделать что-то важное, Равиль брал ситуацию в свои руки, проявляя удивительную инициативу и находчивость.
Примерно через неделю после моего появления в 230-ой, вечером пришел прогон – все кабуры будут через пару дней заделаны, дорогу срочно налаживать через решки - по воздуху.
А решетка в хате была частая, ячейки маленькие, неудобно – сил нет. Подробно описывать не буду, просто поверьте. Нужна была удочка, длиной не меньше метра.
Равиль тут же включился в решение проблемы. Пока все неторопливо размышляли, он мигом отсоединил скамейку у стола от держащих ее опор. Возле двери торчал элемент стального швеллера, довольно острый. Равиль решил использовать его как клин, чтобы от доски сиденья отделить длинную палку для удочки.
Народ посторонился, Равиль взял доску двумя руками:
— Поберегись!
С этими словами Равиль со страшной силой ударил доской о швеллер.
Весь корпус содрогнулся от чудовищного удара, с потолка посыпались куски штукатурки, в воздухе начала плавать пыль… Продол обошло раскатистое эхо…
Тут же у двери появился озабоченный и перепуганный продольный, за все время его службы ничего подобного он еще не слышал:
— Эй, пацаны, вы чего там делаете?
Все это он произнес реально дрожащим голосом.
Думаю, что воображение продольного рисовало ему картину полного разрушения тюремных стен и массового побега арестантов – кошмар персонала.
Равиль в это время уже обстругивал заточкой полученную длинную палку:
— Старший, все нормально, карандаши точим…
Через 10 минут уже была готова супер-удочка с крючком на конце, а Равиль снова перешел в немногословный спокойный режим.
Про Борьку и Серого – в следующем посте, там отдельный разговор требуется.
Викторычу было около 50-ти, работал он чиновником на взяткоёмкой должности. Опасаясь провокаций, он (хитрый!) тайком установил у себя в кабинете скрытый видеорегистратор. Когда к нему пришли, видерегистратор честно записал, как доблестные представители правоохранительных органов сначала положили деньги в ящик стола Викторыча, а потом проимитировали задержание с "поличным".
Викторыч (хитрый!) доблестным представителям про видеорегистратор ничего не сказал и с нарочно грустным видом уехал в СИЗО.
А через несколько дней Викторыч (хитрый!) шепнул про видеорегистратор адвокату, который в СИЗО навестил своего арестованного подзащитного.
Адкокат в кабинете Викторыча карту памяти из видеорегистратора изъял и положил в надежное место.
Несмотря на отличное доказательство, Викторыч в итоге получил обвинительный приговор – 9 лет с многомиллионным штрафом, но продолжал активно бороться, отстаивая свою невиновность. Верховный суд приговор отменил, направив дело на новое рассмотрение. Чем в итоге это закончилось – не знаю, будет время – поинтересуюсь и здесь напишу.
К Викторычу в камере относились уважительно. Вел он себя спокойно, не суетился, не мельтешил, говорил весомо. Был он моим ближайшим соседом – я спал на втором ярусе, а Викторыч – подо мной, на первом.
В первый день моего пребывания в 230-ой камере вечером началась активная движуха, появилось несколько телефонов, арестанты начали активно общаться со своими родственниками.
Я был в хате новеньким и вообще-то от Борьки, который вроде был в камере за главного, ожидалось что-то типа братской помощи новенькому, в частности в виде помощи со связью.
Но Борька сам вовсю болтал по телефону, лежа на своей шконке, не обращая ни на кого внимания.
Я это отметил про себя, как еще одну некую "странность" в хате, но вида совершенно не подал. Пока народ активно общался, я лежал на своей шконке и в очередной раз читал постановление следователя, ручкой подчеркивая несуразности и делая на полях заметки.
Очень важно было пройти этот "тест", ни в коем случае не показывая свою заинтересованность в телефоне. Если есть заинтересованность и зависимость – значит, есть слабость, которую обязательно кто-нибудь попробует использовать против тебя.
Первым не выдержал Викторыч:
— Михалыч! Михалыч!
Я сделал вид, что увлечен чтением настолько, что не замечаю ничего вокруг…
Викторыч снизу слегка стукнул в шконку:
— Михалыч!!
Я свесился вниз:
— Ты мне? Чего?
Викторыч держал в руке тэху:
— Тебе звонить-то есть кому?
Я отложил листы постановления:
— Ну, так-то, конечно, есть…
Викторыч протянул тэху:
— Звонить будешь? Только недолго…
Я потихоньку слезал со своего второго яруса:
— Да, наберу, думаю, что в 5 минут управлюсь… От души, Викторыч…
В дальнейшем Викторыч так и делился со мной телефоном, я, в свою очередь, закидывал на счет по 100 – 200 рублей, чтобы не выглядеть наглым пассажиром.
Лешка.
Лешке было лет 25, арестовали его по четвертой части 228 статьи, что грозило ему длительным сроком свыше 10 лет. В вольной жизни он служил контрактником в каком-то спецназе. В целом, он был самым обычным молодым парнем, надолго заехавшим по своей личной дурости.
С Лешкой у нас установились нормальные отношения, он активно интересовался моим английским, даже просил поделиться словами и их переводом с транскрипцией, чувствовалось, что он, глядя на меня, жалеет, что в школе в свое время валял дурака.
Но в дальнейшем он резко изменился. Наркоманская статья и служба в армии не давали ему никаких перспектив в дальнейшей жизни на лагере, поэтому Лешка решил попробовать давить на блатную педаль.
В первую очередь Лешка поменял погоняло с Рузвельта на Афериста. Ну что за рузвельт? какой такой рузвельт? стыд и срам )) А вот "Аферист" – совсем другое дело.
На централе, правда, был среди второходов уже один Аферист, но Лешка решил не напрягаться с креативом, и взял то, что уже есть, и вроде авторитетно звучит.
Затем Лешка начал активно перенимать внешние блатные атрибуты: речь, интонацию, особые словечки, благо, что примеров вокруг было предостаточно.
Я, который видел Лешку "до" и "после", и видел всю процедуру его "трансформации", конечно тихонько про себя посмеивался. Но новенькие, которые не знали "рузвельта", а видели перед собой уже "Афериста", разговаривающего, как матерый рецидивист, к Лешке относились с уважением и некоторой опаской )))
Равшану было лет 28 – 30, таджик, внешне совсем обычный.
За пару дней до моего появления в 230-ой камере Равшан получил приговор по пятой части 228 статьи. 15 лет строгого режима. Прописью: пятнадцать лет.
Честно говоря, как-то в уме не укладывается, не осознается… Пятнадцать, больше чем полжизни, прожитой на тот момент Равшаном. Я сейчас не о строгости наказания, закон есть закон, но масштаб срока подавлял.
Равшан умом-то понимал, но до конца не мог осознать, во что он вляпался… При этом надо учитывать, что по этой статье УДО будет не раньше ¾ срока (если будет), то есть, в любом случае меньше 11,5 отсидеть у него никак не получится.
Равшану сочувствовали, он принимал сочувствие, но отстраненно, так как вся глубина его личной трагедии до него еще не дошла.
Равшан был мусульманином и регулярно молился, у него для этого был специальный коврик, который он расстилал на полу камеры, сориентировав по сторонам света. Ему никто не мешал, Бог – это святое, это все понимали. Тем более, что надеяться Равшану было больше не на кого.
Макс Борода.
Макса я не успел хорошо узнать, сто-пятьдесят-девятник, с бородой, лет 30. Через несколько дней Макс уехал на суд и не вернулся. Пришли слухи, что Макса выпустили под домашний арест, вся камера некоторое время ему позавидовала, а затем это событие вытеснили другие события.
Потом были другие слухи, что вроде Макс посидел немного дома, и его снова закрыли, но с ним я больше на централе не пересекался и о его судьбе мне больше ничего не известно.
Егор.
Егору шел 19-ый год. Его завели в нашу камеру вместо Макса. У Егора была 228 статья, часть 3, это в среднем десяточка строгого.
Внешне он был обычным нормальным парнем, но чувствовалось, что тюрьмы он здорово боится. Егор пытался постоянной улыбкой и многословием замаскировать свой страх, но в итоге это закончилось вот чем.
В первый же день жизни Егора в 230-ой хате Борька вдруг в довольно грубой форме поинтересовался у Егора:
— Ты чего это постоянно лыбишься?
Егор, видимо внутренне холодея (вот оно! началось!) попытался робко объяснить:
— Да принцип у меня такой, я всегда стараюсь на позитиве…
Борьку это не убедило, и он продолжал:
— Ты чего, дурачок?
Борьку поддержал Серый, Борькин корефан:
— Ты так и будешь тут моросить, на уши нам приседать? Че ты тут, в тюрьме, смешного нашел? Тебе смешно очень?
Хотя наезд был, скажем так, не вполне обоснованным, Егор совсем скис, не нашелся что сказать, пробормотал что-то вроде:
— Да не… не смешно… я тут просто хотел…
Борька мгновенно ощутил победу над новичком:
— Смотри у меня… смешно ему…
Егор раунд проиграл вчистую, вследствие чего сразу занял довольно невысокое положение в камерной иерархии. Борьке и Серому это позволило периодически помыкать Егором, командовать им.
Егор все-таки до конца не понял, что он сделал не так, поэтому еще некоторое время он пытался встревать во внутрикамерные разговоры со своим мнением, которое, в силу возраста Егора, было довольно примитивным и поверхностным, на что ему тут же и указывали сокамерники.
Я решил подсказать и присел на лавку рядом с Егором:
— Егор, знаешь, я чуть больше тебя сижу и знаю, что в тюрьме есть простое правило…
— Какое?
— Постарайся поменьше говорить и побольше слушать, особенно в самом начале. Иначе у тебя проблемы будут…
При этом некоторое время было видно, что Егор все еще оставался уверенным в своей правоте (ну что могут знать эти старперы!), хотя вся реальность вокруг указывала на ошибки Егора.
Через несколько месяцев я в привратке пересекся с Егором и узнал, что он получил свои 10 лет. К этому времени жизнь уже несколько подкорректировала взгляды и поведение Егора в лучшую сторону, он несколько остепенился и уже стал похожим на бывалого арестанта.
В первый же мой вечер в 230-ой камере началась активная арестантская жизнь.
В шесть, сразу после того, как пробили зеленую, камера мгновенно преобразилась. Внешне это напоминало пожарную команду после поступления сигнала "пожар!".
Все действовали быстро, слаженно, четко и, как ни странно, не мешая друг другу. Было видно, что народ это проделывал много раз.
Сначала два человека завешивали старой простыней дверь, чтобы в глазок не было видно, что происходит в камере.
Сразу после этого 4 или 5 человек откуда-то из потайных нычек мгновенно доставали штук 5 телефонов, в том числе и смартфонов, зарядки и несколько аккумуляторов. Один из арестантов, Олег, начал заряжать аккумуляторы, напрямую, подключая провода от зарядников к клеммам аккумуляторов при помощи ниток и спичек.
Часть народа сразу стала звонить родственникам.
Два молодых пацана (дорожники) быстро наладили дорогу, о которой нужно сказать отдельно. Дело в том, что в 230-ой камере были кабуры (с ударением на первый слог) – проделанные в правой и левой стенах отверстия размером примерно 5 на 10 сантиметров, ну, или может быть чуть больше. В обычной жизни кабуры не были видны, так как находились невысоко от пола, под шконками.
Как только пробивалась зеленая, дорожники мгновенно ныряли под шконки и просовывали в кабуры коней, которые с другой стороны, с соседних камер, тут же принимали такие же соседние дорожники.
Разумеется, сразу же возникает вопрос: а что, при ежедневных проверках сотрудники не замечали кабур? Конечно, видели, но делали вид, что все нормально, я ведь раньше говорил про негласные договоренности между администрацией и арестантами.
Через 230-ую камеру проходил довольно интенсивный дорожный трафик, поэтому дорожники были как бы на должностях: днем они беспробудно спали, а всю ночь стояли на дороге, больше ни на что не отвлекаясь. Дорога – занятие ответственное, поэтому дорожников никто не трогал, даже о питании их отдельно заботились, чтобы они не оставались голодными.
В 230-ой я также впервые увидел, что все ответственные малявы и грузы, проходящие по дороге, записываются (тачкуются) в специальную бумажку – тачковку с указанием отправителя, получателя и точного времени, которое бралось с телевизора.
Делалось это для того, чтобы быстро устанавливать виновников, если вдруг какой-то груз или малява потеряются. Достаточно было взять несколько тачковок из нескольких камер по трассе прохождения, и истина находилась достаточно легко.
Тачковки хранились несколько дней и уничтожались, если на дороге все было нормально.
В целом, надо признать, все было организовано достаточно по уму, чтобы дорога работала без сбоев.
В кабуры можно было даже разговаривать с соседями. Бывалые арестанты рассказывали, что в 90-е годы кабуры были таких размеров, что в них можно было легко пролезть и пройти по всем камерам от одного конца корпуса до другого. Народ ходил друг к другу в гости )))
Судя по размеру грубо заштукатуренных частей стен камер, это было правдой.
Несмотря на капризы погоды, лето неумолимо приближается. Значит, занятия в спортивном зале или домашние тренировки получится заменить на активности под открытым небом. Собрали для вас товары, которые сделают уличные воркауты интереснее, увлекательнее и полезнее.
Мегамаркет дарит пикабушникам промокод килобайт. Он дает скидку 2 000 рублей на первую покупку от 4 000 рублей и действует до 31 мая. Полные правила здесь.
В компактную поясную сумку поместятся телефон, ключи, кошелек или другие нужные мелочи. Во время тренировки все это не гремит и не мешает, но всегда находится под рукой. Материал сумки прочный и влагонепроницаемый, вещи в ней защищены от повреждений, царапин или пота.
С фитнес-резинкой можно тренировать все группы мышц: руки, ноги, кор, ягодицы. А еще она облегчает подтягивания и помогает мягко растягиваться. В сети можно найти огромное количество роликов с упражнениями разной степени сложности. Нагрузка легко дозируется: новичкам подойдет резинка с сопротивлением до 23 кг, опытным атлетам — до 57 кг. При этом оборудование максимально компактно и поместится даже в небольшую сумку.
Для тех, кому надоели обычные тренировки. Слэклайн — это стропа шириной 50 мм, с помощью которой осваивают хождение по канату. Тренажер учит сохранять баланс, прокачивает координацию и концентрацию, а еще дает отличную нагрузку на спину, руки и ноги.
Настольный теннис — простой в освоении вид спорта, который отлично помогает размяться и тренирует скорость реакции. В комплект входят две ракетки, три мяча, сетка, накладка и чехол — все, что нужно, чтобы поиграть вечером во дворе с другом или устроить небольшие соревнования. Этот недорогой набор подойдет именно для развлечения и веселья, устанавливается почти на любой стол.
Еще один вид спорта, которым можно заниматься, даже не имея серьезной подготовки — бадминтон. С набором от Wish Steeltec вы сможете потренировать силу удара, побегать и просто хорошо провести время. Детали яркие, так что их трудно потерять даже на природе. Леска натянута прочно, ресурса ракеток должно хватить не на один сезон.
Фрисби воспринимается как простое пляжное развлечение. Тем не менее перекидывание друг другу тарелки задействует все группы мышц и развивает скорость реакции. Эта тарелка летит далеко и по понятной траектории — отличный снаряд для начала. Кстати, фрисби — это еще и ряд спортивных дисциплин со своими правилами и техническими сложностями, так что игра с друзьями может перерасти в серьезное увлечение.
Стильный мяч из износостойкой резины отлично подходит для уличных тренировок. Вы сможете поиграть компанией в баскетбол или стритбол или просто отработать броски. При производстве используется технология сбалансированного сцепления: это значит, что снаряд не сбежит от вас и будет двигаться по стабильной траектории.
Футбол — один из самых популярных в России видов спорта. Играя, можно отлично побегать, потренировать меткость и отработать взаимодействие в команде. Футбольный мяч Torres Striker выполнен из качественного полиуретана и резины и выдержит не один десяток матчей, не потеряв упругости. Отличная балансировка и оптимальный размер делают его подходящим как для взрослых, так и для подростков. Он достаточно тяжелый, почти как в профессиональном спорте, так что совсем малышам не понравится.
Пляжный или обычный волейбол? А может быть, пионербол, как в детском лагере? Мяч TORRES SIMPLE COLOR подойдет для любой из этих игр. Камера отлично держит давление, поэтому вам не придется постоянно подкачивать его, а качественные материалы (полиуретан и бутил) сохраняют все характеристики даже при интенсивном использовании.
Многоскоростной велосипед с рамой 19-го размера подойдет как мужчинам, так и женщинам. Это отличный вариант для новичков: модель доступная, удобная. Поможет понять, нравится ли вам велоспорт. Конструкция велосипеда позволяет ездить по дорогам разных типов, поэтому вы сможете перемещаться по городу или отправиться в поход. Есть складной механизм — велосипед с ним легко возить в машине, на электричке и просто хранить в кладовке.
Более продвинутая модель для тех, кто уже оценил прелесть движения на двух колесах. Геометрия велосипеда предполагает вертикальную посадку. Это обеспечивает более удобное положение тела, чем на других байках. В конструкции предусмотрены детали для комфорта и безопасности: пружинная вилка с ходом 100 мм, сервисная подводка тросов и дисковые гидравлические тормоза.
Если вы не фанат велоспорта, но хотите получить свою дозу физической нагрузки, перемещаясь по городу, выбирайте самокат. В модели PLANK Magic 200 есть регулировка руля по высоте, надежные тормоза и прочная увеличенная дека из алюминия. Когда вы катаетесь на самокате, работают мышцы ног, ягодиц, спины и живота, а заодно добираетесь, куда нужно. Если вы решите сделать паузу в тренировках, самокат легко складывается для хранения.
Любая активность на свежем воздухе требует хорошей обуви, специально сделанной для занятий спортом. Яркие кроссовки Hoka RINCON 3 с облегченным весом амортизируют, снижают нагрузку на суставы. Выраженный рельеф подошвы обеспечивает сцепление с поверхностью вне зависимости от того, где проходит тренировка: на специальной площадке, асфальте или грунте.
Легкие женские кроссовки из линейки Clifton подходят для занятий на твердых покрытиях. Дышащий сетчатый верх поддерживает вентиляцию стоп, чтобы можно было тренироваться даже в жару. Подошва из легкой пены EVA гасит силу ударов. Кроссовки беговые, подходят для тренировок на длинных дистанциях.
Во время занятий на свежем воздухе важно защитить голову от перегрева. С этим отлично справится легкая и светлая бейсболка — например, от GLHF. Она удобно сидит на голове, не сваливается и не отвлекает от занятий, благодаря сетке голова меньше потеет. Козырек жесткий и не мнется.
Не забудьте защитить кожу от солнца — чтобы не было мучительно больно на следующий день после тренировки под открытым небом. В этом поможет крем против пигментных пятен с сильной защитой от ультрафиолета SPF50. Водостойкая текстура легко наносится и быстро впитывается, действует два часа — потом крем нужно обновить.
Удобные и стильные солнцезащитные очки защищают глаза благодаря фильтру UV400, который поглощает до 99.99% ультрафиолета. Они выполнены из легких материалов и плотно прилегают к голове. Ударопрочные поликарбонатные линзы с антибликовым покрытием подходят для разных видов спорта.
Используйте промокод килобайт на Мегамаркете.Он дает скидку 2 000 рублей на первую покупку от 4 000 рублей и действует до 31 мая. Полные правила здесь.
Реклама ООО «МАРКЕТПЛЕЙС» (агрегатор) (ОГРН: 1167746803180, ИНН: 9701048328), юридический адрес: 105082, г. Москва, ул. Спартаковская площадь, д. 16/15, стр. 6
Итак, я остановился на том, что снова сменил камеру.
Получается, что недобросовестный следователь неукоснительно придерживался правила "поставить на лыжи" обвиняемого, который упорно не хотел признаваться, то есть меня. При этом соблюдалось правило "от лучшего – к худшему", для, так сказать, постоянного нагнетания обстановки, напряженности и трудностей.
В этом смысле в 230-ой камере сидеть было несколько сложнее, чем в двух предыдущих.
Напоминаю, что 121-ая камера была семиместной, 214-ая – восьмиместной, а теперешняя, 230-ая камера – была рассчитана на 16 человек.
Первое время я пробовал сосчитать, сколько же нас в камере? Это не такая уж простая задача, как может показаться на первый взгляд.
Во-первых, надо было привыкнуть к тому, кого как зовут, никого, на первых порах, не перепутав.
Во-вторых, в камере была постоянная движуха, народ перемещался с места на место, уходил в туалет, возвращался, пересаживался со шконки на шконку, в общем, суетились как муравьи. Ну, или броуновское движение, кому как нравится.
В-третьих, часть шконок была завешена "парусами". Раньше, в других камерах, я такого не видел. Делалось это так: бралась простыня, прикреплялась к верхней шконке и свободно свисала до нижней, как штора. Примерно вот так:
Для обитателей нижних шконок получалось что-то вроде отдельного "купе", где можно было хоть как-то уединиться от толпы народа. Естественно, что тех, кто скрылся за парусами, видно не было, что тоже мешало точному подсчету.
Если пойти от обратного, то есть, посмотреть на количество свободных шконок, то получалось, что свободных шконок было две: одна, на втором ярусе, слева от меня, была приспособлена под хранение продуктов, вторая, справа от меня, тоже была свободной и использовалась, как сменное хорошее и удобное место для просмотра телевизора.
Таким образом, получалось, что живых сокамерников насчитывалось 14 человек. По ощущениям, 14 человек было заметно больше, чем 7 или 8, в том смысле, что движухи, шума и неудобств было непропорционально много.
Например, просто так зайти в туалет было нельзя, сначала нужно было стукнуть в дверь, чтобы убедиться, что там никого нет. Иногда вообще возникала очередь из двух-трех человек. В семи-восьмиместных камерах такого не было, потому что в них все люди были на виду.
Когда никто не спал, камера здорово шумела, даже негромкий разговор всех в сумме давал приличный галдеж.
За стол все сразу сесть не могли, прием пищи растягивался минимум на две смены.
В этом смысле при увеличении числа сокамерников количество начинало переходить в качество, заметно ухудшая комфортность пребывания (если вообще можно говорить о каком-либо комфорте).
И, спешу заметить, это еще не 90-е годы, когда в 16-ти местную камеру могли набить 40-50 человек, а в трехместках сидело по 15-18 арестантов… (((
Утром на проверку на продол из камеры выходила целая футбольная команда в полном составе с тренером и массажистом, занимая в длину почти весь продол. Прикольное зрелище ))) Кстати, была введена еще и вечерняя проверка, примерно в половине девятого, но проходила она формально: вышли и сразу зашли.