Нависнув тенью над вывеской магазина, измученная временем старуха в белых одеждах молча шевелила обветренными губами. Погладив стекло витрины своей морщинистой рукой, она осмотрелась по сторонам. Качала головой и прицокивала языком. Её лицо выражало недовольство. Она опоздала. Горожане справились без неё. Улицы засыпанные мусором источали зловонные ручейки, которые тонкими ниточками собирались у ливнёвки в лужу. Лужа никак не хотела пропадать в темноте сточных труб. Всячески пыталась остаться на поверхности. Солнечный свет давно уже не ласкал эти улицы. Эти корявые, осыпанные деревья с уродливыми наростами на стволах. Стаи чёрных как смола птиц патрулировали окрестности. Своими глазами бусинками они с жадностью птенца выхватывали движение и в тот же миг начинали громко кричать, хлопать крыльями с неровными рядами перьев. Приложив указательный палец к пересохшим губам, старуха шикнула на разгалдевшихся пернатых. Отодвинув крышку канализационного люка, наружу высунулась Голова измазанная мазутом. Она слепилась дню. Жмурилась. Руками Голова пододвинула к себе лежащий рядом с люком начатый батон хлеба и принялась отщипывать кусочки и класть себе в рот. Жуя, она не отрывая выпученных глаз смотрела на старуху. Тихо поскрипывая ржавчиной, указатель дороги демонстрировал решимость сорваться вниз со своего места. Встретившись взглядами, старуха и Голова приветственно кивнули друг другу.