Краткий конспект о норманнах
В продолжение конспекта о крестоносцах: https://pikabu.ru/story/kratkiy_konspekt_o_8_krestovyikh_pok...
В продолжение конспекта о крестоносцах: https://pikabu.ru/story/kratkiy_konspekt_o_8_krestovyikh_pok...
Кельтская культура у истоков истории английского языка.
Первые упоминания в древних летописях о жителях, населявших британские острова, относятся к 800 году до н.э. В это время на остров переселяется племя индоевропейского народа - кельты. Те племена, которые жили на островах до прихода кельтского народа не оставили никаких следов в истории.
С 800 года до н.э. начинается эпоха британских кельтов и, соответственно, кельтского языка на территории Британии. Многие лингвисты придерживаются того мнения, что слово ″Британия″ происходит от слова с кельтским корнем – brith "раскрашенный". В летописях можно найти упоминание, что кельты действительно раскрашивали себе лица и тела, когда собирались на войну или охоту. Есть в летописях упоминания и о том, что британские кельты уже в пору завоевания Британских островом великим Цезарем обладали развитой культурой.
Спустя столетие после завоевания британских островов Цезарем, в 44 году до н.э. Британские острова посетил римский император Клавдий, после чего Британия стала считаться Римской провинцией. В этот период наблюдается тесное общение кельтского народа и римлян, что, безусловно, нашло отражение в языке. Так, многие слова в современном английском языке имеют латинские корни. Например, слово castra (с лат. ″лагерь″). Этот корень встречается во многих географических названиях современной Британии - Lancaster, Manchester, Leicester.
Англосаксонское заселение.
Непосредственными прародителями английского народа являются германские племена саксов, ютов, англов и фризов, которые проникли на территорию Британии в 449 году. Так как по численности эти племена намного превосходили кельтские, то постепенно англосаксонское наречие полностью вытеснило кельтское наречие из употребления.
Благодаря англосаксонским племенам в английском языке появились многие названия географических объектов, сохранившиеся до наших дней. Также такие слова, как butter, pound, cheese, alum, silk, inch, сhalk, mile, mint – имеют общегерманские корни, заимствованные из латыни. Или слово Saturday - расшифровывается как ″день Сатурна″- отца бога Юпитера в древнеримской мифологии.
В 597 году н.э. начинается всеобщая христианизация Британии. До этого племена англосаксов являлись язычниками. Римская церковь направила на остров монаха Августина, который дипломатическими путями постепенно начал обращение англосаксов в христианство. Деятельность Августина и его последователей принесла ощутимые результаты: к началу 700 года н.э. значительная часть населения Британских островов исповедовали христианство.
Такое тесное слияние культур нашло свое отражение и в языке. Появилось много слов, которые были заимствованы именно в это время. Например, school "школа" – из лат. schola "школа", Bishop "епископ" – из лат. Episcopus ″присматривающий″, mount "гора" – из лат. montis (род. пад.) "гора", pea "горох" – из лат. pisum "горох", Priest "священник" – из лат. presbyter "пресвитер".
Скандинавское заселение.
В 878 году начинается завоевание англосаксонских земель датчанами. Король-просветитель Альфред Великий (правил 871–901) заключил с датчанами мирный договор (peace of Wedmore), согласно которому датчане, разорявшие в течение нескольких десятилетий англосаксонские земли, получили часть британской территории – "Область датского права" (Danelagh). В этой области датчане и англосаксы пользовались равными правами.
В течение многих лет датчане жили на землях Британии, вступали в браки с представителями англосаксов. В результате в английском языке появился ряд заимствований из скандинавских языков. Например, amiss "неладно", anger "гнев", auk "гагарка", awe "благоговейный страх", axle "ось", aye "всегда".
Нормандское завоевание Британии.
Жители северной Франции – викинги по крови, французы по языку – высадились в Британии и в битве при Гастингсе в 1066 г. разгромили англосаксов. Англосаксонский король Гарольд погиб в сражении. Английским королем стал предводитель нормандцев Вильгельм Завоеватель.
С этого момента на смену однородному англосаксонскому наречию приходит явно выраженное трехъязычие. В высших слоях английского общества воцарилась французская рыцарская культура и французский язык (точнее англо-французский язык). В Англии англо-нормандский стал языком общения при дворе, чиновничества, школьного образования и средневекового "бизнеса". Этот же язык выступает в роли языка международного общения и становится языком крестовых походов и новых государств крестоносцев. Триста лет новое английское дворянство говорило по-французски. И французский язык оказал большее влияние на современный английский чем кельтские языки и англо-саксонский.Интересно, что названия животных остались английскими, а их мясо, стало называться по-французики (например beef «говядина», mutton «баранина»). Крестьяне, выращивающие скот, говорили по английски, а аристократия, поедающая мясо — по французски. Языком книг был – латинский.
В Королевском гербе Великобритании (герб британского монарха) до сих пор есть надпись "Dieu et mon droit" (Бог, и мое право, раньше писалось как Dieut et mon droict ) на французском языке.
Современный английский язык – смешанный.
Языковеды характеризуют английский язык на современной стадии его развития как смешанный – по причине крайней неоднородности его состава. В чем же проявляется эта неоднородность? Возьмем в качестве примера русский язык.
В русском языке близкие по смыслу словá – обычно однокоренные: рука – ручной, теленок – телятина, тело – телесный, трава – травяной, широкий – широта, писать – надпись… В английском же языке в огромном числе случаев – совершенно не так: между словами одного смыслового поля нет внешнего сходства.
Сравним по-русски: голова – глава (в книге) – главный (прилагательное) – главный (по должности). Если бы мы, будучи иностранцами, не знали этих слов, то по их внешнему виду предположили бы об их родстве. А если бы, будучи иностранцами, мы знали только одно из этих слов, то могли бы самостоятельно догадаться о значении остальных. Теперь сравним то же самое по-английски: head – chapter – capital – chief. Могли бы мы, не зная этих слов, догадаться об их смысловой близости? Ясно, что – нет. Рассмотренное явление называется словообразовательной немотивированностью.
Исконно английские (восходящие к англосаксонским) словá обычно обозначают конкретные понятия: в нашем примере это – head. Более абстрактные понятия (обычно, но не всегда) восходят к латинскому языку: одни – напрямую (как – capital), другие – через посредство французского (как chapter и chief).
http://www.vokrugsveta.ru/encyclopedia/index.php?title=%D0%9...
https://www.native-english.ru/articles/history
http://linguapedia.info/english/history-of-english.html
Наиболее известной частью арабского вторжения в Европу является завоевание ими государства вестготов, которое привело к установлению владычества мусульман в Испании. Процесс последующего отвоевания Пиренейского полуострова христианами занял почти 800 лет и известен как Реконкиста. Впрочем, это отвоевание не было уникальным – похожие события, правда, меньшие по охвату территории и менее продолжительные по времени, происходили на Сицилии
В 652 г. произошло первое мусульманское вторжение на остров, которое, впрочем, ни к чему особенному не привело — арабы довольно быстро убрались восвояси. Но Византийская империя слабела год от года, в то время как арабские государства росли и усиливались. К исходу седьмого века (то есть через какие-то пятьдесят лет) арабам принадлежала уже практически вся северная Африка, и перенос военных действий на другой берег Средиземного моря был вопросом времени.
В 700 г. арабы захватили остров Пантеллерия, находящийся всего в сотне километров от сицилийского побережья. К тому времени остров населяли в основном христиане римского происхождения – практически все они были убиты. Получив такую удобную опорную точку, арабы совершали набеги на Сицилию всю первую половину VIII века. Долгое время им не удавалось утвердиться на острове, и набеги получались в основном грабительскими.
В 740 г. военачальник Хабиб ибн Аби Обейда по поручению наместника Ифрикии Обейдуллы ибн аль-Хабхаба осуществил крупномасштабное нападение на острова Сицилия и Сардиния. Ему удалось взять Сиракузы (главный город восточного побережья Сицилии) и тем самым установить свой контроль над востоком острова. В этот раз Сицилии повезло — в африканских владениях арабов вспыхнули распри, началось берберское восстание, и арабское войско было вынуждено срочно вернуться в Тунис.
За то время, пока арабам было не до Сицилии, византийцы успели основательно укрепить оборону острова, который и ранее был не слишком-то лёгкой добычей. В результате ещё примерно полвека арабы Сицилию не тревожили. Более того, заключённые за это время торговые соглашения с Византией дали возможность двум сторонам взаимодействовать на мирной основе — мусульмане посещали сицилийские порты с торговыми миссиями, и, в общем, всё было достаточно безмятежно.
В 805 г. между очередным эмиром Ифрикии (Ибрахим I ибн Аглаб) и византийским правителем Сицилии Константином был заключён мирный договор сроком на 10 лет, который, однако, вскоре был разорван. Причиной послужило невыполнение части условий договора византийской стороной. В 812 г. арабский флот захватил несколько островов, административно относившихся к Сицилии. В ответ на это византийцы собрали флот и ударили по арабам. Им удалось разбить мусульман, и в 813 г. был заключён повторный мирный договор. Но и он был вскоре нарушен. Мусульмане вновь напали на остров, но и на этот раз захватить его не смогли.
В 826 г. на Сицилии случился мятеж. Обстоятельства его начала несколько курьёзны. Человек по имени Эвфемий, командовавший византийским флотом на Сицилии, решил жениться. Его избранница была монахиней и замуж по этой причине не стремилась, поэтому Эвфемий попытался принудить её к браку. В те времена связываться с церковью было себе дороже, и разразился скандал. Византийский император Михаил II (Травл) отправил в Сицилию другого военачальника, Константина, с тем чтобы вызволить новобрачную, сам брак официально расторгнуть, а Эвфемию отрезать нос, дабы неповадно было.
План не удался — Эвфемий разбил Константина, захватил его в плен и казнил, после чего объявил себя полновластным правителем Сицилии. Наместником части острова Эвфемий поставил некоего Балту, но между ними сразу произошёл конфликт, в котором Эвфемий проиграл. Оказавшись разбитым наголову, Эвфемий не придумал ничего лучше, чем бежать в Африку — к мусульманам. Добившись встречи с Зиядатуллой Аглабом, он предложил свои услуги в качестве военачальника в обмен на личную безопасность от византийского возмездия. Между Эвфемием и аглабидами была достигнута договорённость: мусульмане собирают войско и вместе с мятежным экс-правителем завоёвывают остров. После этого Сицилия должна была достаться Эвфемию на условиях выплаты ежегодной дани мусульманам.
17 июня 827 г. мусульманская армия высадилась на Сицилии возле Мадзара-дель-Валло. Там же к ним присоединились сторонники Эвфемия. В те времена Европа представляла собой достаточно необычную с нашей точки зрения картину. Привычного нам национального самосознания ещё не существовало, и такое понятие как «патриотизм» средневековому европейцу было глубоко чуждо. Значение имели личная верность, личная выгода и то, что мы сейчас называем «малой родиной». Но и тут не столько играла роль «любовь к отеческим гробам», сколько знакомая обстановка и сложившийся уклад.
Поэтому не стоит удивляться тому, что часть граждан напрочь христианской Сицилии вот так запросто присоединилась к мусульманской армии. Вопросы веры их не особо волновали, а вот то, что они были «людьми Эвфемия», действительно не было для них пустым звуком. Несмотря на это, между мусульманской армией и сицилийцами всё-таки начались стычки на религиозной почве, что помешало полному объединению сил. Впрочем, христиан-сицилийцев на стороне захватчиков было не так много, чтобы всё это переросло в серьёзный конфликт.
В середине июля неподалёку от места высадки состоялось сражение, закончившееся победой мусульман. Описания этой битвы разнятся — арабские летописи называют её довольно крупной, а победу — значительной; современные же исследователи полагают, что Балт не мог выставить сколь-нибудь сильное войско, и что серьёзного сопротивления аглабиды не встретили на всём протяжении своего пути до Сиракуз.
После победы у Мадзары-дель-Валло арабская армия двинулась дальше, и вскоре в руках мусульман оказалась вся южная часть острова. Продвижение завоевателей остановили Сиракузы. Осада города длилась почти полгода, за это время в армии аглабидов успел случиться мятеж, потом — сражение с войском, присланным из Палермо на помощь осаждённым (ценой больших потерь аглабиды победили), а также эпидемия чумы, от которой, в числе прочих, погиб Асад ибн аль-Фурат, возглавлявший войско.
После его смерти командование принял в свои руки другой военачальник, Мухаммед ибн Аби'ль-Явари (аль-Джевари), который решил осаду снять и вернуться на уже завоёванные рубежи. Войско отошло назад и захватило укрепления в Минео, после чего оттуда предприняло попытку захватить крепость Кастроджованни, но сил на это уже не хватило. При неудавшейся попытке штурма погиб непосредственный зачинщик всего предприятия — Эвфемий.
В это время судьба арабского вторжения висела на волоске. Несмотря на то что аглабиды собрали достаточно серьёзное войско, мятежи и эпидемии заметно подкосили их силы, а сицилийцы не собирались сдаваться просто так. К 830 г. положение арабов на острове было плачевным — они с трудом удерживали несколько крепостей, находящихся в разных частях острова, так что даже контактировать друг с другом им было сложно. Они даже собирались покинуть остров, но это им не удалось, поскольку выход из гавани был блокирован флотом, присланным из Венеции. Согласно летописям, это заставило их сжечь свои корабли и вернуться вглубь острова в надежде на хоть какую-нибудь удачу.
Удача пришла в 830 г. в виде подкреплений сразу с нескольких сторон. Помощью, которой арабы ждали, были корабли с воинами, присланные к берегам Сицилии Зиядатуллой Аглабом. А целая флотилия испанских корсаров, предводительствуемая бербером по имени Асбагибн-Вакила по прозвищу Фаргал, была помощью нежданной.
Пираты не имели никаких планов на остров, кроме непосредственно грабежа, и поначалу помогать единоверцам не собирались. Однако между ними и теми арабами, что уже находились на Сицилии, вскоре была заключена договорённость о совместных действиях против византийских гарнизонов на острове. Всего новоприбывшие войска насчитывали около 30 тысяч человек. Объединённые силы согласно договору возглавил Асбагибн-Вакила.
В этот раз обстоятельства сложились для мусульман удачнее. После года осады в 831 г. был взят город Палермо, и это стало переломным моментом в сицилийской кампании. Более века ушло на последующее окончательное завоевание Сицилии, но за всё это время аглабиды уже не оказывались в таком отчаянном положении.
В 948 г. халиф из династии Фатимидов, знаменитый Аль-Мансур, провозгласил создание в Сицилии эмирата. Первый сицилийский эмир, Хасан Аль-Кальби, завершил завоевание острова. Со взятием крепости Рометта в 965 г. успех арабов можно было считать полным. Его потомки, кальбиты, с сицилийского плацдарма нападали на земли южной Италии и даже нанесли в 982 г. поражение войску Оттона II, императора Священной Римской империи. Но уже в 90-х годах Х века эмират постепенно стал приходить в упадок, чему виной были династические распри и борьба за власть. Арабские роды не стеснялись вступать во временные союзы то с византийскими правителями, то с берберскими, что ещё больше усиливало раскол в совсем ещё юном государстве.
Христианское население острова не было уничтожено, но все немусульмане были серьёзно поражены в правах. Это, впрочем, поправлялось переходом в ислам. Жители Сицилии довольно охотно становились мусульманами, и к моменту падения эмирата ислам исповедовало большинство населения. Впрочем, на острове сохранились и довольно многочисленные христианские общины. Это сыграло определённую роль, когда на острове появились норманны.
Амат (или Аматус) из Монтекассино пишет, что первые норманны появились в Италии в 999 г. и были они паломниками, возвращавшимися из путешествия ко Гробу Господню в Иерусалиме. На своём пути домой они сделали остановку в Салерно (лангобардское княжество в южной Италии), где были радушно приняты местным князем, Гвемаром III. И надо же было такому случиться, что именно в этот момент на город напали африканские мусульмане.
Южная Италия, как мы знаем, к тому времени уже успела немало натерпеться от арабских грабителей, которые могли прийти практически с любой стороны — из Африки, из Сицилии или с Пиренейского полуострова. В этот раз, как и во многие другие, было решено откупиться, и Гвемар начал собирать с жителей княжества дань. Норманнам такой modus operandi был, в некотором роде, в новинку — сдаваться без боя у них было как-то не принято. Вдоволь насмеявшись над покорными судьбе лангобардами, благочестивые паломники обнажили мечи и налетели на не ожидавших такой наглости сарацин.
Неизвестно точно, сколько было паломников, но в те суровые времена в паломничества было принято ходить большой компанией, способной справиться с превратностями любого пути. Опешив от такой прыти, мусульмане попросту бежали восвояси из-под салернских стен. Впрочем, некоторые источники считают этот эпизод легендой.
Нужно ли говорить, что Гвемар был в восторге. Он щедро заплатил своим гостям и умолял их остаться, обещая золотые горы и вообще всё, чего они захотят, лишь бы те по-прежнему обеспечивали безопасность княжества. Но у норманнов были свои планы, и вскоре они покинули Италию, на прощание пообещав Гвемару, что расскажут у себя на родине о том, что в славном княжестве Салерно нормандских воинов любят и ждут.
Следующее упоминание о норманнах в контексте южной Италии относится к 1016 г., и это снова нормандские паломники, которых нанял некий Мелус для борьбы с византийцами. Речь идёт о Мелусе из Бари, лангобарде знатного происхождения, поднявшем восстание против византийского владычества в Апулии. Несмотря на то что ему удалось заручиться поддержкой нормандцев, которые, как видно, были в целом теми ещё богомольцами, восстание в конце концов потерпело крах. Нормандский отряд, оказавшись не у дел и пережив трудные времена, занялся тем, что умел лучше всего — разбоем и наёмничеством
Некоторые современные исследователи полагают, что эпизод из хроники Аматуса и эпизод из хроники Вильгельма Апулийского (именно он пишет о Мелусе) — это интерпретации одних и тех же событий, и что Вильгельм в данном случае более достоин доверия. Другие же историки рассматривают эти свидетельства как самостоятельные и независимые друг от друга.
Норманны, о которых пишет Вильгельм, домой возвращаться не торопились. Они нанимались попеременно к разным правителям, которым, судя по всему, было особо не из кого выбирать в поисках военной поддержки. Так, они дважды нанимались на службу к Пандульфу, князю Капуи, и оба раза предавали своего покровителя. Первый раз они открыли ворота Капуи войскам императора Священной Римской империи Генриха II, второй же раз перешли на сторону герцога Неаполитанского, Сергия IV. Сергий в долгу не остался и отдал предводителю отряда, Райнульфу, графство под названием Аверса, а также руку и сердце своей родной сестры.
В результате в 1030 г. в Италии появилось первое нормандское графство. Не менее важным последствием приснопамятного паломничества стало то, что нормандцы обратили своё внимание на Италию — с того времени с североевропейских земель сюда прибывали всё новые и новые нормандцы в поисках удачи и новой судьбы.
С Райнульфом отчасти связан и ещё один важный персонаж нашей истории. Примерно в те же годы в южную Италию прибыл Вильгельм, сын нормандского барона Танкреда Отвиля (Готвиля). Поначалу он присоединился к Райнульфу, но потом их пути несколько разошлись. Вильгельм успел послужить как бедняге Пандульфу Капуанскому (которому вновь не повезло с нормандскими наёмниками), так и Гвемару Салернскому (уже не III, a IV). В 1038 г. Вильгельм со своим отрядом присоединился к армии византийского полководца Георгия Маниака в его сицилийской кампании. Во время этого похода ему удалось снискать немалую славу и прозвище Железная Рука, с которым он и вошёл в историю. Самым громким подвигом Вильгельма стало убийство в поединке сиракузского эмира Абдуллы.
Здесь необходимо сделать небольшое пояснение. Как уже упоминалось выше, к началу XI в. Сицилийский эмират начал приходить в упадок, не в силах справиться с внутренними разногласиями. К описываемому времени это привело фактически к распаду единого эмирата на более мелкие образования, каждое со своим собственным эмиром. Так что убийство одного сиракузского эмира было, конечно, громким и заметным, но оно особо не пошатнуло мусульманское владычество на острове.
В 1040 г. у норманнов случился конфликт с Георгием Маниаком, и они во главе со своим лангобардским командиром по имени Ардуин покинули его войско, вернувшись в Италию. Здесь разгоралось восстание лангобардов против византийского владычества. Нанявшись на службу к византийцам и получив под своё командование крепость Мельфи, Ардуин перешёл на сторону восставших, опираясь на свой нормандский гарнизон. В течение следующих двух лет нормандцы на стороне лангобардов одержали три крупных победы над византийскими войсками, взяв под свою власть большую часть Апулии. Ардуин тем временем как-то исчез из этой истории — по крайней мере, хроника Вильгельма больше о нём не упоминает.
Норманны оставляли за собой несомненное право менять сторону и в любой момент переходить к тому покровителю, который покажет себя более перспективным. При этом они совершенно не ценили аналогичного отношения к себе самим. После сделок с византийцами, в которых были уличены сначала Атенульф Беневентский, а после и его преемник, Аргир (сын Мелуса, с которого началась вся эта история с восстанием и нормандскими паломниками), норманны решили больше не проводить экспериментов со внешним руководством и выбрать предводителя из своих. Без каких бы то ни было разногласий на собрании в Мельфе верховным командующим, а заодно и апулийским графом был избран Вильгельм Железная Рука.
Чтобы как-то легитимизировать свой новый титул, Вильгельм обратился к Гвемару Салернскому с идеей, которой нельзя отказать в изяществе. Он предложил тому титул герцога Апулийского (и Калабрийского заодно), с тем чтобы держать графство как бы под его рукой. Гвемару такой расклад закономерно пришёлся по душе. Союз скрепили женитьбой Вильгельма на племяннице Гвемара, Гвиде Соррентской.
Так в южной Италии появилось второе нормандское графство. Норманны стали серьёзной военной и политической силой, и желающие воспользоваться ею не заставили себя ждать.
🌞 Щит на стену
Размер 45х50 см
👍 Картинка не передает всего великолепия и масштабности
Мы не даем ссылко - нас банят. Но найти наш сайт очень легко )))
Итальянский фестиваль исторической реконструкции «Palio dei Normanni» проходящий в Южной Италии, ежегодно собирает более 600 костюмированных реконструкторов – потомки и культурные наследники норманнской экспансии на остров. Мероприятие берёт свои истоки из XVII века, когда Сицилия находилась в руках властных норманнских завоевателей.
Норманнское завоевание Южной Италии началось в конце IX века. Вторжение на территорию проводилось множеством нормандских наемников, которые захватывали земли в своих личных целях. Находясь в состоянии вечной миграции, северяне поступали на военную службу к византийцам и лангобардам, а позже сумели создать собственные маленькие отряды и постепенно захватить земли.
Первое упоминанию о норманнах в истории Южной Италии восходит к 999 году. Летопись рассказывает о норманнcких паломниках возвращавшихся из Иерусалима и высадившихся в Салерно. В это время здесь правил князь лангобардов Гвемар III, которого постоянно атаковали сарацины, требовавшие дани. Князь Гвемар боялся сарацин и предпочитал откупаться дань, норманны же заявили, что лангобарды трусы и предложили – за крупное вознаграждение – свои услуги. Сарацины были разбиты и бежали, а благодарный князь Гвемар умолял нормандцев остаться. Норманны отвергли данное предложение, однако весть о возможности разбогатеть и получить земли на Юге Италии разнеслись вместе с их отплытием.
Для начала завоевания Сицилии норманны подобрали выгодное время: Сицилийский эмират в тот момент фактически состоял из трех государств, которые находились в состоянии перманентного конфликта друг с другом. Кроме того, норманнов поддержал сам Папа (это случилось после победы норманнов против папских войск в центральной части Италии в 1053 году). Папа в обмен на его свободу и целостность его Папского государства был готов дать и признать всё, что просили норманны. Папа не прогадал: норманны, одержав победу на Сицилии, принесли на эти земли христианство.
Знаменитая и решающая битва норманнов против арабов состоялась на холмах недалеко от города Пьяцца Армерина. Победитель – норманнский граф Роджер де Отвиль – послал Папе в знак благодарности за поддержку и благословение часть военных трофеев и четырех верблюдов. В ответ Папа в знак благодарности за доброту подарил графу флаг с папской символикой, с изображением Мадонны с младенцем Иисусом, который сопровождал графа во время его сражений на Сицилии. На сегодняшний день, стяг является гербом города Пьяцца Армерина.
Во время завоевания Южной Италии и Сицилии норманны заселили множество городов в центральной и восточной части Сицилии приезжими не только из Нормандии, но и из Прованса и Северной Италии – Пьемонта, Лигурии и Реджо-Эмилии. Норманны сыграли множество браков, породнившись с семьями маркизов Салуццо, Монферрато и Савоны. Очевидно, что это генетическое смешивание произвело на Сицилии местных жителей не только со светлой кожей, голубыми глазами и светлыми волосами, но и зеленоглазых с рыжими шевелюрами
Ева Riccobono (родился 7 февраля 1983) итальянская модель , актриса и телеведущая .