Серия «Работа психолога»

Пост в Лигу психотерапии.

Каждую неделю лента в социальных сетях приносит пост о том, "как правильно выбрать психолога". Рассказывают, что выбирать надо с умом, смотреть на уровень образования, опыт работы, направление психотерапии, в котором практикует специалист: психоанализ, психодинамическая, когнитивно-поведенческая, гештальт, экзистенциальная, телесная, арт-терапия, психодрама, песочная терапия, символдрама, расстановки.

А как клиенты выбирают психологов на самом деле?

Ответ прост: кошельком и симпатиями. Ищут психолога исходя бюджетов денег (максимальная сумма, которую можешь потратить в месяц на визиты) и времени (да-да, долгое время на дорогу туда и обратно тоже решает). Пробуют обычно несколько разных специалистов. А складывают сотрудничество с тем, кто больше понравился.

Каким клиентам какие психологи нравятся?

Чтобы ответить на этот вопрос, профессионалу достаточно знать две вещи:

1) какой ты психолог, какой у тебя собственный психотип?

2) каким пациентам какие врачи-психотерапевты нравятся?

Если психолог не знает ответов на эти вопросы, он будет рассказывать вам о том, что выбирать психолога всем клиентам следует исключительно рационально, игнорируя народную мудрость о том, что Не по хорошу мил, а по милу хорош.

Про то, каким бывает собственный психотип, мы в Лиге психотерапии подробно писали в цикле постов о радикалах характера.

Если вы пропустили этот материал, не страшно. Это лёгкое чтение на пару часов, и посты эти в Лиге выложены здесь.

А вот какой врач больше нравится какому больному, описано в замечательной книге:

Гнездилов А.В. Психология и психотерапия потерь. Пособие по паллиативной медицине для врачей, психологов и всех интересующихся проблемой. - СПб: Издательство "Речь", 2002. - 162 стр. Ниже я её подробно процитирую.

Итак, исследователи выделили группы людей с разным характером, вернее, преобладанием в характере следующих черт:

шизоидных (шизоидный и паранояльный радикалы характера)

циклоидных (эмотивный и гипертимный радикалы характера)

эпилептоидных (эпилептоидный радикал)

истероидных (истероидный радикал)

психастенических. (тревожный радикал характера)

В скобках указано, как эти черты называются в постах про радикалы характера.

Потом исследователи опросили по 30 пациентов из каждой группы, контакт с каким врачом или медсестрой для них более предпочтителен?

И в итоге составили табличку:

черты характера пациента

черты характера врача

черты характера медсестры.

Среди персонала были выделены те же самые характерологические типы.

Получилась следующая картина.

Цитаты по вышеуказанному изданию:

"Больной с преобладанием шизоидых черт оценил свои взаимоотношения с врачом, относящимся к той же, шизоидной, группе как формальное партнёрство, они как бы не мешали друг другу.

Во взаимоотношениях с врачом-циклоидом шизоид получает "родительскую" эмоциональную подержку, он получает то, чего ему не хватает, - эмоциональность.

Взаимоотношение с эпилептоидом затруднено для больного тягучестью эмоций эпилепоида, а тенденция к лидерство состороны врача не всегда воспринимается больными положительно.

Врач-психастеник, тревожно-мнительный, оказывает больному-шизоиду заботу и внимание, словно родитель ребёнку.

Самая любопытная пара - шизоид-больной и врач-истероид. Если шизоид внутренне как бы переживает "театр для себя", истероид несёт в себе "театр для других". На короткое время контакт между ними может быть очень положительным. Истероид-врач как бы играет театр для шизоида. Аутистичности шизоида наиболее благоприятна экспансивность истероида, его сверхчувствительность. Интуиции истероида подвластно угадать желания и тенденции шизоида и воплотить их в жизнь, то есть проиграть их".

"В результате этого анализа оказалось, что для шизоидов врач с истероидными чертами наиболее предпочтителен. Наибольшее число шизоидов отдали свои голоса истероиду, и эта группа заняла первое место.  На втором месте по значимости для шизоидов оказались циклоиды.  Третье место - за шизоидом, четвёртое - за психастенком, пятое было отдано доктору-эпилептоиду. Взаимоотношения шизоида и эпилептоида оказались наименее гармоничными, поскольку тенденция к лидерству врача-эпилептоида, попытка подчинить внутренний мир больного не воспринималась последним позитивно".

"Рассмотрим группу больных циклоидов. Первое место среди врачей "дитя"-циклоид отдал представителю той же группы. Их контакт был достаточно тесным, партнёрство оптимальным. Способность циклоида к сопереживанию создавала идеальные условия для поддержки одного другим.

Второе место по предпочтительности было отдано типу врача-эпилептоида. Его лидерство было позитивным. поскольку качества отца, знающего, что нужно, вполне импонировали ребёнку-циклоиду, волевой и эмоциональный запал эпилептоида замещал ему утраченную свободу выбора.

Третье место занял врач-психастеник, осуществляющий материнский принцип служения, который проявляется в заботе, повышенном внимании к нуждам "ребёнка".

Четвёртое место было за истероидом, который, хотя и выступал как псевдородитель, имел всё же общую с больным сферу интересов, касающихся прежде всего эмоциональных, эстетических начал, и это давало возможность неплохого контакта.

Взаимоотношения с врачом-шизоидом редко складывались удачно. Контакт был недостаточен: врач выступал в роли замкнутого отца, имеющего свой собственный мир, и небыл способен ответить на эмоциональные нужды циклоида".

"Группа эпилептоидов. И здесь предпочтение было отдано врачу из группы циклоидов. С ним у эпилептоида возникали отношения партёрства, где циклоид выступал в качестве реалистически ориентированной матери, которая сочетала эмоциональную поддержку и сочувствие с разумным отношением к объективной ситуации.

Второе место было отдано эпилептоидом истероиду, который угадывал потребности больного, выступал в роли подчинённой матери, мог не препятствовать лидерским наклонностям эпилептоида, и в то же время при изменении ситуации был способен сыграть роль ведущего.

Третье место занимал шизоид. Замкнутый мир врача внушал уважение эпилептоиду, впечатлял его как образ умного отца, способного правильно оценить ситуацию и не поддаваться панике.

Четвёртое место получил врач-психастеник, воплощавший принцип подчинённой матери, служащей своему ребёнку и сопереживающей ему.

Последнее место занимал врач-эпилептоид. Контакт их знаменовался борьбой за лидерство, партнёрство давалось с трдом, неадекватность взаимных тенденций порождала ситуацию сына, бунтующего против отца".

"Группа психастеников. Для "дитя"-психастеника наиболее хорош контакт с врачом-эпилептоидом, который воплощает для него принцип отца и тем самым вызывает к себе доверие. Эмоциональная неустойчивость психастеника получала поддержку в самоуверенности эпилептоида.

На втором месте был врач-циклоид, который мог осуществлять лидерство без насилия и давать адекватную эмоциональню поддержку, воплощая в себе материнский принцип.

Третье место занимал врач-шизоид. Контакт носил порой сложный характер, так как врач мог предложить скорее интеллектуальную поддержку, в то время как больной нуждался в эмоциональной. Правда, отцовский принцип, воплощаемый шизоидом, нередко воздействовал положительно на воображение психастеника, успокаивал, рассеивал тревогу больного.

Четвёртое место было отдано психастенику. Материнский принцип врача, основанный на служении, давал хорошую основу партнёрства, но опора на врача не была прочной. Тревожный больной нередко чувствовал тревогу врача, и их характерологические параметры не могли компенсировать друг друга.

Последнее место заинмал врач-истероид. Между врачом и больным поначалу отмечалось выраженное притяжение, но вскоре следовало разочарование, ибо истероид не мог быть долгой опорой, и его непостоянство хорошо угадывалось психастеником".

"Группа истероидных больных. Для больного истероида наиболее предпочтительным оказался врач-шизоид. Тип загадочного отца, существующего в собственном мире, заинтриговывал больного, их партнёрство основывалось на том, что истероид разыгрывал свои сцены для шизоида, а тот, поглощённый своим собственным миром, не мешал ему выплеснуться так, как тому хотелось.

Тип врача-циклоида получил второе место. Циклоид выступал в роли заботливой матери, помогающей и сочувствующей дитю-истероиду.

Третье место занимал эпилептоид, который выступал в роли жёсткого отца, но его воля часто импонировала женским качествам истероида. Нередко истероид пытался бунтовать, но вскоре находил лучшим подчиниться.

Четвёртое место принадлежало врачу-психастенику. Опять материнский принцип импонировал детскому началу в истероиде, но капризность больного постоянно дезориентировала врача, что мешало полноценному контакту.

Последнее место занимал врач-истероид. Первоначальный продуктивный контакт истероидов - недолог. Избранные роли - спасителя и жертвы - быстро сменялись. А в дальнейшем каждый играл свою игру, тщетно ожидая от другого роли зрителя. Несовместимость их тенденций вскоре становилась очевидной и полностью расстраивала возможность дальнейшего продуктивного контакта".

Конец цитаты.

Каким клиентам какие психологи нравятся? - спрашивала я в начале поста. Нравятся, впрочем, не только врачи пациентам. Нравятся женщинам мужчины, родители детям и учителя ученикам и родителям.

У каких-то психотипов много шансов понравиться другим, а у каких-то - практически нет.

В любом направлении психотерапии и при любом уровне опыта и образования.

Помните об этом, когда лентой вам принесёт очередной пост "Как надо выбирать психолога?"

Иллюстрации Майлса Хаймана. Американский иллюстратор, родился в 1962 году.

Miles Hyman

Сильная тревога, сильный страх, сильный гнев, сильное чувство вины и многие другие интенсивные эмоции дезорганизуют процесс мышления - мы перестаём думать логично и ясно.

Чтобы вернуть себе эту способность, нужно успокоиться. А чтобы успокоиться - нужно, как говорят психологи, "заземлиться". Техники "заземления" переключают нас, они ведут от эмоций к мышлению через восприятие.

Просто сфокусируйтесь на каждом шаге приготовления к действию, замечая каждую маленькую деталь. Например, взять в руки любимый предмет. Обращайте внимание и описывайте в уме каждую деталь объекта, дотрагиваясь до него рукой и отмечая все ощущения от этого касания. Или принять душ. Обращайте внимание, что чувствует ваша кисть, когда вы касаетесь дверной ручки и крана? Когда вы включаете кран, как вы определяете подходящую температуру воды? Отметьте ощущения от воды на вашем теле, уделяя внимание температуре и звукам воды, ощущениям мышц тела.

В общем, в состоянии эмоционального раздрая - замедляйтесь, фокусируйтесь на восприятии своего тела в пространстве, прикосновений, телесно-кинестетических и тактильных ощущений, и переключайте себя. Сначала переводите фокус внимания с эмоций на ощущения в теле, а потом с ощущений на мысли.

Эмоции и разум конкурируют на поле сознания. Воспользуйтесь телом как союзником, чтобы рассудок победил.

Иллюстрация взята со страницы психолога Юлии Лапиной, вот ещё оттуда:

Источник

Пост в Лигу психотерапии.

"Современные психотерапевты склонны придавать слишком большое значение постановке диагноза. Заботясь о ведении дел, администраторы требуют, чтобы терапевты сразу ставили точный диагноз, а затем приступали к курсу быстрой, фокусированной терапии, которая подходила бы к данному диагнозу. Звучит неплохо. Звучит логично и рационально. Но, к сожалению, имеет слишком мало общего с действительностью.

Такой подход — всего лишь иллюзорная попытка оправдать применение научной точности там, где она нежелательна и, в принципе, невозможна.

Хотя диагноз, бесспорно, необходим для определения курса лечения многих тяжелых заболеваний с биологическим субстратом (например, шизофрении, биполярных расстройств, тяжелых эмоциональных расстройств, височной эпилепсии, наркотической интоксикации, органических заболеваний или заболеваний мозга под воздействием токсинов, дегенеративных причин или инфекционных агентов), диагноз довольно часто приводит к обратным результатам при ежедневной психотерапии, имеющей дело с куда более здоровыми людьми.

Почему? По одной простой причине — психотерапия состоит из последовательного процесса раскрытия, в ходе которого терапевт пытается узнать пациента как можно лучше.

Диагноз же ограничивает видение, снижает возможность относиться к другому как к личности. После постановки диагноза мы склонны не замечать те черты личности, которые не укладываются в определенный диагноз, и, соответственно, придавать большее значение аспектам, подтверждающим первоначальный диагноз.

Более того, диагноз может выступать эдаким самоактуализирующимся пророчеством. Отношение к пациенту как к «истерику» или находящемуся «в пограничном состоянии» способствует развитию и сохранению именно этих черт.

И действительно, существует очень продолжительная история влияния ятрогенных расстройств на форму клинической организации, включая и текущие споры о множественном расстройстве, и о вытесняемых из сознания воспоминаниях о сексуальном насилии. При этом необходимо помнить и о низкой надежности установления категории личностного расстройства согласно ДСМ (а именно эти пациенты довольно часто нуждаются в длительной терапии).

Кто из терапевтов не был поражен тем, насколько легче поставить диагноз, пользуясь ДСМ-IV, после первого же собеседования, нежели позднее, скажем, после десятого сеанса, когда мы узнаем о личности гораздо больше? Не странно ли это?

Один мой коллега обратился к своим клиническим практикантам, спросив у них: «Если бы вы занимались индивидуальной терапией или изучали ее, какой диагноз согласно ДСМ-IV ваш терапевт мог бы справедливо использовать для того, чтобы описать кого-либо столь же сложного, как вы?»

В психотерапии мы просто обязаны нащупать узкую тропинку некоторой, хотя и не абсолютной, беспристрастности.

Если же мы будем воспринимать диагностическую систему ДСМ слишком серьезно, если мы действительно уверуем в то, что реально вырезаем по наметкам природы, это может стать угрозой для человеческой, спонтанной, импровизационной и несколько неопределенной сущности терапевтического начинания.

Вы должны помнить о том, что клиницисты, участвующие в создании прежних, ныне уже отброшенных диагностических систем, были весьма квалифицированными, высокомерными и в такой же степени уверенными в себе, как и нынешние члены комитетов ДСМ.

Несомненно, наступит такое время, когда ДСМ-IV, представляющееся мне чем-то подобным меню китайского ресторана, покажется нелепицей профессиональным психиатрам".

Автор цитируемого текста - психотерапевт Ирвин Ялом

Взято отсюда

Пост в Лигу психотерапии.

Федор Ефимович Василюк (1953-2017) - создатель первого в России Центра психологического консультирования и психотерапии, первого в России журнала по психотерапии – Московского психотерапевтического журнала, первого в России факультета психологического консультирования.

17 сентября 2017 года психология понесла невосполнимую потерю – ушел из жизни Федор Ефимович Василюк, доктор психологических наук, профессор, заведующий кафедрой индивидуальной и групповой психотерапии Московского государственного психолого-педагогического университета, основатель факультета психологического консультирования и бессменный его декан на протяжении 15 лет, человек, с именем которого связано становление психотерапии в нашей стране.

Родился 28 сентября 1953 года. В 1981—1987 годах работал клиническим психологом в психиатрической больнице (с. Строгановка в Крыму).

В 1986—1988 годах участвовал в создании одного из первых в стране специализированных социально-психологических центров, а с 1988 года — в создании Института человека АН СССР.

В 1990 году организовал Центр психологии и психотерапии.

В 1991 году создал «Московский психотерапевтический журнал», в 1992 г. стал его главным редактором.

В 1993 году стал сотрудником Психологического института РАО, с 1994 года — заведующим лабораторией научных основ психотерапии и психологического консультирования.

В 1997 году основал в Московском городском психолого-педагогическом университете и возглавил первый в России факультет психологического консультирования, которым руководил до 2012 года.

В 2007 году защитил докторскую диссертацию на тему «Понимающая психотерапия: опыт построения психотехнической системы».

Скончался 17 сентября 2017 года в Москве после тяжёлой и длительной болезни.

Наиболее цитируемые работы учёного:

Василюк, Ф. Е. Психология переживания. Анализ преодоления критических ситуаций. М.: Издательство Московского университета, 1984.

Василюк, Ф. Е. Методологический анализ в психологии. М.: Смысл, МГППУ, 2003.

Василюк, Ф. Е. Переживание и молитва. Опыт общепсихологического исследования. М.: Смысл, 2005.

Аарон Тёмкин Бек известен в первую очередь Шкалой депрессии Бека, разработанной в 1961 году.

От диагностики депрессии Бек перешёл к её психотерапии, и в своей монографии «Когнитивная терапия и эмоциональные расстройства» (1976) выдвинул принципиально новый подход к изучению и лечению эмоциональных нарушений: «Ключ к пониманию и решению психологических проблем находится в сознании пациента».

Книга была переведена на русский в 2003 году.

Когнитивная модель депрессии, разработанная Беком, подчёркивает, что депрессивный человек систематически неверно оценивает происходящее и прошлый опыт, постепенно составляя представление о себе как о неудачнике, представление о мире как о фрустрирующем и представление о будущем как об унылом и мрачном.

Эти три негативных представления известны как когнитивная триада и включают негативные мнения о себе (типа «Я неадекватный, нежеланный, ничего не стоящий»), негативное мнение о мире (типа «Мир слишком многого требует от меня, и жизнь — это сплошное поражение») и негативные мнения о будущем (типа «Жизнь всегда будет полна страданий и лишений, которые я испытываю сейчас»).

Как легко заметить, здесь нет ни слова о бессознательном, то есть Аарон Бек бросил перчатку могущественному психоаналитическому лобби - и выиграл.

Aaron Temkin Beck родился 18 июля 1921 года и в 2016 году отметил своё 95-летие.

Портрет крупным планом:

История семьи:

Родился в семье еврейских иммигрантов из Российской империи. Его отец Гарри Бек (Гершл Бык, 1884—1968) был издателем и уроженцем Проскурова (ныне — Хмельницкий, областной центр на западе Украины), иммигрировавшим в США в 1906 году. Мать, Элизабет Темкин (1889—1963), иммигрировала в США из Любеча и была общественным деятелем еврейской общины Провиденса (Род-Айленд). Родители поженились в 1909 году.

В наши дни:

На фото: Роберт Лихи, руководитель Американского Института когнитивно-поведенческой терапии в Нью-Йорке, Дмитрий Ковпак, кандидат медицинских наук, председатель Ассоциации Когнитивно-Поведенческой Психотерапии (АКПП), доцент кафедры психологии и педагогики СЗГМУ им. И. И. Мечникова, научный руководитель секции психологической коррекции и психотерапии Российского Психологического Общества (СПб отделения), сопредседатель секции когнитивно-поведенческой психотерапии Российской Психотерапевтической Ассоциации. В нижнем ряду Артур Фримен (друг и соавтор Аарона Бека) и Рэймонд Диджузепе (ведущий специалист Института Эллиса в Нью-Йорке, Past President (2006) Association for Behavioral and Cognitive Therapies).

Найдите на снимке не-американскую улыбку :)

В 1994 году профессор Аарон Бек и его дочь профессор Джудит Бек создали Институт когнитивной психотерапии и исследований (англ. Beck Institute for Cognitive Therapy and Research) в окрестностях Филадельфии, там работают 14 человек. Основная миссия этого института — разработка и проведение тренинговых программ по когнитивной психотерапии, предназначенных для обучения различных специалистов, работающих в сфере соматического и психического здоровья.

Сайт института https://www.beckinstitute.org/
Dr. Aaron T. Beck developed Cognitive Behavior Therapy (CBT) at the University of Pennsylvania in the 1960s. In 1994, Dr. Beck and his daughter, Dr. Judith Beck, established Beck Institute as a nonprofit 501(c)(3). Their goal was to create a new clinical setting that would provide both state-of-the-art psychotherapy and comprehensive training opportunities for professionals worldwide.
Юдит Бек:https://youtu.be/jImJX81jZ6k

Психоаналитическая империя нанесла когнитивной терапии ответный удар, но об этом - в следующем посте :)