В 90м бабушка вышла на пенсию, в 92м - дед.
Пенсию задерживали до полгода и наличных денег не было совсем. К нам даже как-то приезжали из города электричество отрезать за неуплату - бабушка уговорила повременить, обещала как получит деньги, так сразу заплатит. Парнишка-электрик посочувствовал и поверил.
У нас было: три коровы, три годовалых телка, три весенних теленка, две свиньи, двадцать овец, две пуховых козы, двадцать пять гусей и куры-несушки, которых никто никогда толком не считал. Три огорода - два полностью под картошку, один у дома - наполовину под грядки, наполовину под скороспелку.
Хлеб бабушка пекла сама. Раз в неделю ставила квашню, пекла несколько пышных круглых булок. Муку получали в совхозе в счет дедовой зарплаты - выдавали зерном и мукой. Перед посевной и уборкой перед нашим домом останавливалась директорская "Нива" и совхозная директриса уговаривала бабушку отпустить деда поработать за главного инженера в самое горячее время (действующего главного инженера в страду пересаживали на трактор или комбайн, по сезону). Бабушка вздыхала, что дед уже изробился, отдохнуть бы надо и вообще... Короче, торговалась отчаянно - кроме зарплаты деду обещали выписать муки и зерна.
Молоко, творог, сливки, простокваша, масло, сыр - были своими. Летнее утро начиналось с гудения сепаратора - бабушка выставляла его на максимум, так что через пару дней в холодильнике сливки густели так, что в них невозможно было воткнуть ложку. От куска сливок в кружке с чаем расползались масляные пятна. Холодные сливки можно было намазывать на горячий свежий хлеб из печи - ммм... А то, что не съедалось сразу - взбивалось в масло прямо в той же трехлитровой банке. Готовое масло промывали от кислой пахты под ледяной водой из колонки, скатывали в шар и убирали в морозильник.
После сепарации оставались ведра сыворотки, которые выставлялись в сенки сквашиваться. Часть простокваши уходила в пойло телятам и поросям, часть - на творог и сыр. Творог всегда стоял в холодильнике на завтрак (терпеть ненавижу с детства, ем только в огурцово-помидорном салате с оливками).
Мясо. Дед с бабой у меня были дети войны с вечным страхом голода (бабуля до сих пор садясь за стол спрашивает: "А где хлеб?"). Поэтому мясо в огромном количестве было всегда во всех видах. Зимой - говядина и свинина. Огромные противни с пельменями, замораживающиеся на веранде. Замерзли? Свалили в мешок и еще лепим. Новый год - гусь, запеченный в печи, фаршированный гречкой. Свиная туша, висящая в сарае. Куски сала на крючках под крышей - одни сваренного в луковой шелухе, другие - копченого, и то и другое невероятно вкусное.
Лето пришло - руби голову первой попавшейся под руку курице (бабушка) или режь барана (дед).
Выходи в огород, рви морковку, свеклу, лук, укроп, режь капустный вилок - вот тебе и борщ.
Гряды, кстати, у бабуленьки были трехметровые. От прясла - свекла, лук, чеснок, морковь, снова лук, снова морковь, снова чеснок, горох и мак. От мака в 90е же и пришлось навсегда отказаться. Приехали из района, прошлись по всем дворам, вежливо рассказали об ответственности. Бабуленька после визита вышла в огород, выдрала весь цветущий мак, сложила в борозду на перегной. На этом эпоха пирожков с маковой начинкой для нас закончилась. И прапрабабкину чугунную ступку с пестиком, в которой толкли мак, закинули на дальнюю полку в кладовке.
Пекла сдобу, кстати, бабушка лучше всех - к ней на свадьбы и юбилеи приходили заказывали стряпню. После мака самой вкусной начинкой была сушеная глубяна - полевая клубника. Собирали ведрами. Сушили мешками. Потом доставали, запаривали, мололи и мешали с сахаром. Еще бабушке подруга из Грозного высылала посылки с пастой из кураги (а мы ей в тех же ящиках - картошку). Но потом началась война, подруга переехала в Ставрополь и стало не до гостинцев.
Кроме глубяны на поле брали вишню (о эти заповедные места в таких пердях, где дедов мотоцикл проваливался и глох, и полдня ждали мимопроходящий трактор), малину, черемуху, костянику - ту просто засыпали в банки, закрывали полиэтиленовой крышкой и ставили в холодильник - так она там и стояла, в собственном соку как свежая. Грибы - сначала маслята, потом обабки, сухие грузди и наконец опята. Грибы - это детская ненависть: сидишь вечером под фонарем, уже комары поднялись, бабушка ножом очищает большой мусор, ты губкой оттираешь мелкую грязь. И вроде конец уже, но дед тащит еще мешок из мотоциклетной люльки и вытряхивает в ванну. За деревней, на поскотине росли шампиньоны - море их, но никто из деревенских их не ел - фу, поганые грибы. Над приезжими горожанами, которые радостно косили "навозников" все посмеивались. Мы-то ж брали только чистые, лесные из под сосенки.
В общем, в 90е мы ели не останавливаясь.