Как-то раз Султан города Багдада вызвал Визиря и объявил, — Желаю знать, как живёт мой народ.

— Абсолютно счастливо и не устаёт благодарить тебя, о величайший из правителей, — воздел руки Визирь.

— Вот и собираюсь на это взглянуть, — кивнул Султан. – Так ли всё хорошо. Ступай, принеси пару старых халатов. Сегодня вечером покинем дворец и, одевшись простолюдинами, обойдём площади Багдада. Послушаем, о чём говорят на улицах.

— О, алмаз моего сердца, — растерялся Визирь, — Дозволь придумать другой способ, не подвергающий риску жизнь мудрейшего из султанов. Дай срок до утра.

Султан согласился, и наутро Визирь стоял у трона.

— Вели объявить глашатаям, что обещаешь сундук золота тому, кто добудет птичье молоко.

— Что? — удивился Султан. — О каком молоке ты говоришь?

— Не гневайся, а выслушай, о, терпеливейший, — поклонился Визирь. – Чтобы узнать, как живётся народу, задумал я одну хитрость. Согласись, о мудрейший из мудрых, что отправиться за птичьим молоком решатся только бездельники или отщепенцы. Добрые ремесленники или честные торговцы не бросят мастерские и лавки ради погони за призрачной удачей. Повели желающим попытать счастья собраться завтра на площади.

Подивился Султан столь изощрённой уловке и согласился с Визирем.

На следующий день с полсотни горожан собралось перед дворцом.

— И это всё? — обрадовался Султан, выглядывая с балкона. – Немного.

— Позволь продолжить, о, справедливейший, — поклонился Визирь.

— Султан повелевает, что бы вы принесли не только молоко, но и саму птицу, — выкрикнул он. И склонившись к правителю, пояснил, — Сейчас увидим, сколько из них хитрецов.

Толпа внизу заволновалась и заметно поредела.

— Прохвосты? — расстроился Султан.

Визирь скорбно покачал головой и снова прокричал, — Отправитесь в дорогу на своих лошадях, и будете содержать себя сами!

— Разбежались, — развеселился Султан. – Только какой-то бродяга остался. Или отпетый мошенник, или глухой.

Визирь сделал знак стражникам, и те привели бедно одетого юношу.

— Как тебя зовут? — спросил Визирь.

— Хасан, о, повелитель, — низко поклонился тот.

— И ты, Хасан, берёшься принести нам птичье молоко?

— Берусь, — улыбнулся юноша, и добавил, замешкавшись, — точнее, уже принёс.

Под пристальными взглядами стражников, он скинул с плеча пыльный хурджин, развязал и извлёк на свет курицу.

— Велик Аллах, — Султан привстал с трона и сделал несколько шагов вперёд.

Между лап курицы свисало розовое вымя.

Визирь осторожно, кончиком пальца дотронулся до птицы и отдёрнул руку.

— Кто дал тебе её? — вкрадчиво спросил он. — Джины или ифриты?

— Сама родилась год назад, — развёл руками Хасан. — Все куры, как куры, а эта вот такая. Принёс в город, собирался продать. Хотите, надою молока?

Султан, взяв с подноса кисть винограда, оторвал одну ягоду и бросил курице. Та, наступив лапой, принялась выклёвывать мякоть.

— На вид обычная курица, — изрёк Султан и присел на корточки рядом.

— Молоко, уж не прогневайтесь, - осмелел Хасан, — горькое. Дрянь, а не молоко.

Повисла тишина. Курица, склевав виноградину, важно вышагивала по плитам.

— Кстати, — Султан выпрямился. На курицу он больше не смотрел. — Не помнит ли мудрейший Визирь, что обещано в награду тому, кто добудет птичье молоко? Кажется, сундук золота?

Визирь побелел лицом.

— Но, позволь, о, светлейший. Мы говорили о птице. Курица же не совсем является ею. Уверен, что одной золотой монеты будет вполне достаточно.

— Я никогда не даю пустых обещаний, — нахмурился Султан. — Кроме того, все в выигрыше. Этот славный юноша разбогател. Я же с радостью узнал, что в Багдаде не наберётся и сотни бездельников.

— Ты, как всегда прав, о, мудрейший, — обрадовался Визирь.

— В то же время, — продолжал Султан, — если каждый твой совет будет обходиться в сундук золота, то казна скоро опустеет.

Визирь поник головой.

— Говоришь, молоко горькое? — обратился правитель к Хасану.

— Как полынная настойка, — вздохнул юноша.

— А сколько лет живёт курица?

— Может лет пять-шесть прожить.

— В таком случае, — громко, чтобы все слышали, сказал Султан, — повелеваю Визирю в течение года начинать утро с кружки птичьего молока.

— Будет исполнено, о, справедливейший, — вздохнул тот.

— А, если курица умрёт раньше или перестанет доиться, — шепнул Султан на ухо Визирю, — то сам отправишься на поиски новой.

А не кажется ли нам, что с учетом современных реалий и сильно изменившейся женской моды за 150 лет, что реверансы надо упразднить как неуместный и сильно устаревший знак выражения почтения и соблюдения протокола, мм? Отменить их к английской бабушке и оставить, например, только книксены - до сих пор было не судьба? Нет, когда юбки у дам высшего света были достаточной длины, ширины и глубины, и что там с ногами творилось под ними было не видно практически - это еще имело какой-то шарм. Но сейчас... Да в узких юбках или в брюках? Брр... Нет, я все понимаю, конечно, протокол дело жесткое, но вы только посмотрите на этот сюр. Так и хочется все скомпоновать и наложить фоном задорную музыку из шоу Бенни Хилла.