Я с огромным уважением отношусь к народным методам врачевания, потому что многие из них таят отзвуки таких знаний, до которые нам ещё идти и идти. С другой стороны, известная ограниченность современных колдунов-экстрасенсов иногда вызывает досаду. Ведь средневековое изгнание темных сил, наверное, применимо не ко всем подряд.

Вот женщина, у которое разладились отношения с мужем. Тип тревожный, высокогипнабельный. Она прошла двух экстрасенсов, которые последовательно пытались изгнать из неё какую-то сущность. В результате психическое состояние резко ухудшилось. Ко мне женщина пришла с тяжелой хандрой, потому что сеансы экстрасенсорики расшатали её психику настолько, что сама мысль о проблеме вызывала спонтанную абреакцию. К этому добавились повторяющиеся сны о неком темном человеке, который, по словам современных жрецов, инвольтирует активность вселившейся сущности. В общем, война и немцы.

Стали разбираться. Нашли подростковое воспоминание, когда старшие мальчишки заманили 12 летнюю девчонку и надругались над ней. Со временем эта психотравма обросла родственным впечатлениями, усилилась и стала неодолимым препятствием в гендерных отношениях.

В символическом плане униженный и отвергнутый подросток и был той самой сущностью, с которой боролись экстрасенсы. Я попросил собеседницу вообразить как выглядит симптом. Оказалось, что-то среднее между огромной вонючей женщиной и змеей. Попросил собеседницу обратиться к этому монстру с добрыми словами. Мол, скажи, что знаешь, что она на самом деле хорошая. Та упирается. Мол, это не так. Пришлось настоять. Слова были произнесены, но ничего не произошло. Попросил повторить. Ещё и ещё. И вдруг моя подопечная разрыдалась. Говорит, не понимает, что с ней происходит. Образ перестал быть похожим на змею. Потому монстр трансформировался в девочку-плаксу, похожую на печального Пьеро. Моя собеседница, то и дело прерываясь на рыдания, повторяла за мной простые заклинания, в которых она разрешала воображаемой болезни двигаться, веселиться. Обещала не давать в обиду. И в результате образ печальной замарашки эволюционировал в живую процветающую деву - моя собеседница, наконец, приняла прежде отвергаемую и гонимую часть самой себя.

Такое не часто увидишь: прямо во время сеанса пациент испытывает сильное облегчение. Моя подопечная не понимала, что с ней происходит, не верила, что такое возможно... Я мысленно себе аплодировал.

В этой истории я вижу параллель с методами воспитания. Можно наказать девчонку за то, что путалась с мальчишками и довела ситуацию до маразма. Можно, наоборот, выслушать, утешить и постараться наказать обидчиков. Оба варианта как воспитательная мера имеют право на жизнь. Вот только врачует - один.

(с) Психолог, гипнотерапевт Геннадий Иванов