Пока я шел через выжженную степь, на моей шее, подвешенный на ремне, болтался номер три в моем личное списке самого сильного, или смертоносного, как вам угодно, оружия. Автомат. Правда, без патронов он становился просто тяжелой палкой, теряя сразу очень много позиций. За всю свою историю с момента изобретения, пули для этого вида оружия часто использовались как предмет обмена на материальные блага или на более эфемерные ценности как независимость или свободу, коллективную или личную. Последние пули для моего конкретного экземпляра я обменял на несколько консервных банок тушенки и гречки. Благо, продавцы не смогут воспользоваться ими повторно.
В рюкзаке за спиной, рядом с банками, трясется небольшая аккумуляторная радиостанция, иногда ударяя краем чуть повыше копчика. В наушниках от нее потихоньку похрустывает статика атмосферы и остаточной радиации. Последнее – следствие применения номера два в списке оружия, ядерного. Уже никому не известно, кто применил его первым, а кто отвечал, но за несколько часов номер два колоссально превзошел номер три по количеству жертв. Потом была долгая зима с радиоактивным снегом, пережить которую вне бункера – чистая случайность.
Статику в наушниках прерывает сигнал, довольно тихий, больше похожий на голос призрака. Останавливаюсь, нахожу камень побольше и кладу под себя. Прохожу пять шагов вперед и начинаю идти по окружности вокруг лежащего камня. В одной из точек снова слышу призрака и кладу еще один камень. Завершаю круг, еще пять шагов от центра, новый круг и новый камешек. Положив седьмой камень оборачиваюсь к центру. Все они выстроили нестройную линию, буквально направление движения на несколько ближайших дней. Запоминать его по компасу бессмысленно – стрелка не надежна и может повернуть куда угодно и когда угодно. Самый надежный ориентир – призрачный голос.
Так я и иду, вслушиваясь, стараясь отследить усиление и, главное, ослабление, слов зацикленного диктора. Иногда сложно не потерять направление, укрываясь в островках облезлой растительности от групп «торговцев», или после недолго сна в низинах. Но голос становится четче и теперь можно различить, что это позывные, но не приглашение к встрече, а скорее ожидание приказов от других таких же голосов, которые не могут прорваться через неспокойную атмосферу.
И вот, через несколько дней, когда голос стал абсолютно четким, в середине небольшого, опавшего леска, я нашел искомое – возвышающий прямо посреди поляны холм с замаскированными но просматриваемыми вентиляционными щелями и утопленным ниже уровня земли входом. Осматривая его с безопасного расстояние, я приметил кусты погуще с хорошим обзором. Вскрывая ножом одну из банок с едой, я думал как буду вскрывать бункер перед собой. Ведь там, кроме припасов и «торговой валюты» скрыто самое главное, самое смертоносное оружие. Когда-то создавшее номер два и номер три моего списка, как и все номера дальше. Которое надо постараться уничтожить. Человеческий разум.
