На подоконнике квартиры Ольги Петровны, рядом с геранью и фикусом, жил кактус по имени Гоша. Он был совершенно обычным с виду: зеленый, пузатенький, усеянный колючками. Ольга Петровна любила его за неприхотливый характер и лишь изредка, по выходным, поливала отстоявшейся водой, приговаривая: «Живи, дорогой, только не распускайся».

Но Гоша таил в себе сенсацию. Однажды теплым весенним утром, когда Ольга Петровна мыла посуду, на кухне раздалось тонкое: «Ла-ла-ла-ла-а-а-а…».

Бабушка замерла с тарелкой в руках. Пение было явно не из радио — оно доносилось прямиком с подоконника. Она на цыпочках подкралась к Гоше. Кактус молчал, нагло и беспристрастно впитывая солнечные лучи.

«Показалось», — решила Ольга Петровна и вернулась к раковине.

И снова: «А я иду, шагаю по Москве!..» — звонким, чуть высоковатым тенорком вывел Гоша.

Тарелка выскользнула из рук Ольги Петровны и разбилась. С этого дня жизнь ее превратилась в ад. Очаровательный, музыкальный ад.

Гоша пел. Пе́л всегда. Когда всходило солнце, он встречал его бодрым: «Поднимите выше солнце!». Когда Ольга Петровна садилась смотреть сериал, он подпевал заставке из «Трех мушкетеров»: «Пора-пора-порадуемся на своем веку!». Ночью, если бабушка просыпалась попить воды, он мог завести меланхоличное: «Там, под небом голубым, есть город золотой…».

Соседи снизу, супруги Ложкины, сначала стучали по батарее, потом начали звонить.

— Ольга Петровна, — говорил Алексей Степанович, — у вас там караоке-клуб открыли? В три часа ночи «Спят усталые игрушки» — это перебор!

Ольга Петровна краснела и бормотала что-то про «новый голосовой будильник». Она пыталась договориться с Гошей. Уговаривала, грозила выбросить, даже пробовала накрыть его колпаком для торта. Но под колпаком кактус пел еще громче и глуше, словно в собственной студии звукозаписи.

Слава о поющем кактусе разнеслась по всему дому. К Ольге Петровне заглядывали «на огонек» любопытные соседки. Гоша, почуяв публику, распускался во всей красе: исполнял «Калинку-малинку», «Yesterday» The Beatles и даже читал рэп под NWA, что приводило слушательниц в неописуемый восторг и ужас одновременно.

Решающий момент наступил, когда в гости зашел племянник Ольги Петровны, студент-биолог Степан. Услышав утреннюю серенаду Гоши «Выйду ночью в поле с конем…», он не растерялся, а достал телефон и снял кактус на видео.

Через неделю Гоша стал звездой интернета. У него появился свой аккаунт, миллионы подписчиков и спонсор — компания по производству удобрений «Кактус-Сила». Рекламные интеграты Гоша исполнял с особым энтузиазмом, виртуозно вплетая в свои песни слоганы вроде: «Я расту не по дням, а по часам, с “Кактус-Силой” — просто красавчик я у вас!».

Ольга Петровна смирилась. Теперь она жила с личным диджеем и звездой шоу-бизнеса. Она даже купила себе беруши в виде кактусов и с гордостью говорила соседке: «Мой Гошенька сегодня новую песню Бейонсе разучивает. Там, правда, мат немного, но он у меня талантливый!»

А Гоша, сияя от счастья под светом софитов (Степан установил ему специальную лампу), продолжал свои бесконечные концерты. Он нашел свое призвание. И кто его знает, может быть, это была его мечта — не просто цвести раз в десятилетие, а дарить миру музыку. И колючки. Немного колючек.

Они там попытались порассуждать — как же им поскорее оторваться ментально от России, «преодолеть в стране Советский Союз», избавиться наконец от оков колониального рабства и зажить, как в Европе, с кавой в венской опере, лоукостами и закупами в литовских секондах. И в пример приводят нам — кого же вы думаете — Украину.

Да, это для них ориентир, желанное будущее. Лунные пейзажи вместо городов, разрушенные предприятия и проданные транснациональным корпорациям земли. Об этом они мечтают. Они видят эти пылающие города. Они хотят, чтобы Брест, Минск, Гомель, Гродно, Витебск и Могилёв были такими же, как Торецк, Лисичанск, Горловка и Авдеевка. Чтобы прилетали дроны на головы детей, как происходит это в Донецке. Чтобы разрывало на мясо матерей. Они тогда будут сидеть в Варшаве и рассуждать — достаточно ли мы преодолели в себе совок, сформировались ли мы как нация, или надо ещё поумирать, покорчиться, помучиться. Хватит ли похорон и материнского плача, или мы ещё недостаточно освядомились?

Но что же они хотят «преодолеть». Советский Союз — не приговор, провозглашают они. Кровью и слезами смоем. Но что такое декоммунизация? Что они хотят провернуть с нашим народом, с нашей душой, с нашим коллективным сознательным и бессознательным? Давайте вспомним все преступления коммунистов, за которые нам надо покаяться.

Первое — нам надо покаяться за ликвидацию безграмотности. За то, что в рекордные сроки наши предки научились не просто читать-писать, но стали инженерами, писателями, геологами и прочее прочее. В рамках декоммунизации мы должны уничтожить БГУ, мы должны сравнять с землёй Академию Наук, и на руинах этой ужасной сталинской рабской оккупационной академии наук воздвигнуть бчб-сцяг. Мы должны взорвать оперный театр, как планировали это сделать гитлеристы-освободители. Негоже белорусам петь возвышенные арии — они должны только уныло завывать про то, как остались без штанов и мечтать поцеловать панскую ручку. Но на этом нельзя останавливаться.

Мы должны ликвидировать всю индустрию, построенную коммунистами. Закрыть заводы и фабрики, а в цехах развести каворкинги и дизайнерские студии. По соседству с бомжами и сношающимися наркоманами. Чтобы никогда больше и не смели даже мечтать о собственном тракторе, комбайне, автомобиле — всё, что надо, для быдла завезут из Польши, Германии и Франции. А куда пойдут десятки тысяч рабочих — их проблема. Страна транзитная — можно дороги грабить. Но только не европейские составы — за такое сразу прилетит пуля в лоб. А девушкам? Ну, европейские путаны в Польше, Турции и Прибалтике уже поизносились, нужна свежая кровь.

Что же ещё мы должны декоммунизировать? Конечно же — всю систему всеобщего здравоохранения. Все эти неэффективные ФАПы и больницы, все эти поликлиники — там же так много ругаются. Для избранных будут частные медцентры. А быдло может и лопухом лечиться. И в поле рожать — так аутентично будет, так радостно националистическому сердцу.

Выдавили ли мы из себя раба по капле? Нет же! Нужно в центре Минска развести большой-большой костёр. Снести к нему сочинения всех наших классиков — Купалы, Коласа, Чорного, Шамякина, Быкова (его за Героя Соцтруда в первую очередь!), Бровки, Мележа — ведь все они были коммунистами. Все они писали о победах и поражениях, достижениях и неудачах именно коммунистического строительства в Беларуси. И сжечь. На голые дупы натянуть вышиванки и водить вокруг этого костра большой хоровод. Главной в нём будет Алексиевич — она поведёт этот коловорот вокруг огня. В котором, кстати, будут гореть и её первые сочинения. О Дзержинском.

Вот в такой прекрасной, волшебной, чудесной, восхитительной стране мы будем жить и адраджацца. Разве есть хоть какие-то минусы? По-моему, блестящий план.

Только можно я сначала декоммунизаторов расстреляю и закопаю в Куропатах?

Григорий Азарёнок