Пес по кличке Оззи

'Мог я по пьяни и набить себе новые татуировки, что просто вгоняло Шерон в ярость. В конце концов, она сказала: "Оззи, если ты сделаешь ещё одну татуировку, я повешу тебя за яйца". В тот вечер я пошёл гулять и набил себе на правой ладони слово "спасибо". Тогда мне это казалось блестящей идеей. Сколько раз за всю жизнь приходится говорить людям спасибо? Наверное, десятки тысяч. Зато теперь я мог просто брать и поднимать правую руку. Но Шерон инновацию не оценила. Когда на следующее утро она заметила татуировку - я старался держать руку под столом, но жена попросила передать соль, - и сразу отвезла меня к пластическому хирургу, чтобы тот её свёл. Но врач сказал, что ему придётся отрезать мне пол руки, чтобы её свести, и татуировка осталась.

Когда мы выходили от врача, Шерон поблагодарила его за потраченное время.

А я просто поднял правую ладонь.' (с) "Ozzy, все, что мне удалось вспомнить"

Было это дело, когда я работал еще молодым инженером-нефтяником. Бурили мы далеко в степях бескрайнего Казахстана и поэтому до ближайшего населеного пункта было километров двести. В тот осенний вечер мы со своим сменщиком иностранцем сильно задержались на буровой, из-за ошибок в настройках хроматографа. Закончив дела ближе к полуночи, мы сели на свою Ниву и поехали к вахтовому поселку, который находился в 20 км. Отъехав по накатанной колее пару километров, мы обнаружили, что у нас спустило колесо. Остановились мы рядом с горящим на всю округу газовым факелом. Поэтому в радиусе ста метров все было видно, как днём. Я был зол на всё в этот день, на хроматограф, на иностранца... на всё... и теперь на это спущенное колесо. Времени мало, надо поменять запаску. Вытаскиваю её, она спущена. Ладно, спокойно... Надо подкачать и как-нибудь доехать до вахтового поселка, а там что-нибудь придумаем. Начинаю искать насос - вспоминаю, что насос мы оставили на буровой, когда продували шланги хроматографа. Я еле сдержал истерический смех. Объясняю иностранцу, что нужно на буровую сходить, всего пару километров, сияет рядом как новогодняя ёлка. Рукой подать. Иностранец сразу замотал головой, отказываясь выходить из машины. Делать было нечего, я хотел спать и жрать одновременно. Одел куртку и пошёл по направлению к буровой. Пока шёл от машины, было светло, как только зашёл за бархан, сразу стало темно, только луна слабо освещала кусты саксаула. Не успел я набрать уверенно скорости, как краем глаза справа заметил, что паралельно мне бежит темный силуэт собаки. Я остановился как вкопаный. Душа ушла в пятки. Собака тоже остановилась. Я осторожно продолжил путь, смотря в её сторону, она также двинулась паралельно. Я остановился, она тоже. Тут мой, почти спавший мозг начинает задавать мне вопрос - а откуда здесь собака, раз в радиусе двухсот км нет не единого поселка? Волк! - просверлил мой мозг. Моя душа перелезла из левой пятки в правую, подальше от волка. Я медленно стал пятиться, не спуская глаз с волка. Волк сел и молча начал наблюдать за моей капитуляцией. Поднявшись на бархан, из-за света факела, я уже не видел его. Немного успокоился, я повернулся и направился к машине. Я быстро возвращался к ней, послав всё к чертям собачьим. Идя к машине, я затылком почувствовал что-то неладное и оглянулся в сторону бархана... Волк бежал ко мне или на меня... Я не разобрал, но так быстро стометровку я в жизни не преодолевал. Захлопнув дверь машины я еще раз, уже с полными глазами ужаса иностранца, посмотрел на волка. Он сидел на песке поодаль от машины и смотрел в нашу сторону. Теперь только в свете факела, я увидел, что это был довольно крупный шакал. Волки обычно больше, но как мы все знаем - у страха глаза велики. Плюнув на всё, я завел машину и со спущенным колесом доехал до буровой. В вахтовый поселок мы вернулись к четырем утра, а подъем в шесть. С тех пор, не еду я в степь не проверив насос и запаску.