Deep Sea. Из-за противогаза вы абсолютно слепы, и по наушникам AI говорит вам, с какой стороны приближаются монстры, которых при помощи контролеры вы должны сбивать. Игра направлена на создание условий клаустрофобии. На самом деле, чем ты сильнее напуган, тем сложнее будет играть – игра отслеживает ваше дыхание и сердцебиение, постепенно увеличивая их звук в ваших наушниках, заглушая команды. Также играть призвано только в общественных местах, видимо для усиления травматичного эффекта.

Чем хороши внезапные поездки? Духом приключений, в первую очередь, скажу я вам! Когда ещё вчера ты сидел в четырёх стенах, а уже сегодня утренним поездом мчишь на другой конец Питера — организм не успевает понять, что с ним происходит. Он пребывает в лёгком шоке и, затаившись, ждёт развязки. При этом тело наливается невиданной энергией и бодростью, мысли проясняются, а, правившая бал, лень испаряется без остатка. Ты превращаешься в чистый помысел, и сама Вселенная сметает с твоего пути все препятствия. Небо проясняется, светофоры зажигаются зелёным цветом, а люди попадаются самые доброжелательные! Шагаешь по улице, совершенно глупо улыбаешься, ощущая себя самым счастливым человеком!

Так, что же это за поездка такая, в чем её сакральный смысл? Всё довольно-таки просто: рано утром я мотался в Петергоф, чтобы сделать пару снимков. Уверен, что если произнести это вслух, то прозвучит довольно глупо. "Рабочий день. Раннее утро. Я — здоровый, взрослый мужик. Какой, к чертям, парк? Какие фото? Надо заниматься трудоустройством, а не ерундой страдать!" - так бы я подумал ещё совсем недавно. И, возможно, оказался прав. И, в то же время ошибся бы, как никогда прежде. Дело в поездке. Но обо всём по порядку.

Восемь утра. Для многих — время не слишком раннее. По своему опыту знаю, что на работу можно подниматься гораздо раньше: в пять или шесть утра, например. Но за последние месяцы я отвык от подобного режима, и подъём в восемь утра для меня — подвиг. Так вот, восемь утра. Завтрак. Кофе. Душ. Пятиминутные сборы. И огромное желание успеть на поезд. К метро пришлось бежать. Бегун я отвратительный. На улице мороз. В итоге, на станцию влетел мокрый, прихрамывающий на обе ноги и кашляющий, как заправский курильщик после марафона, человек. Разумеется, это был я: уставший, но крайне довольный собой. Путь, на который обычно уходит минут пятнадцать, я преодолел за семь минут. В поезде метро я добрался до вокзала. Второй раз порадовался своей утренней пробежке — на электричке успел сесть за две минуты до отправки. Задержись я хоть ненадолго, мне пришлось бы ждать следующей отправки больше часа. По пути до Петергофа успел немного поработать. Настроение уже тогда было приподнятое. Я сделал что-то невероятное, и от этого сиял, словно отдраенный медный чайник.

Начальник поезда объявил: "Станция Новый Петергоф". С прибытием меня! Вокзал, на первый взгляд, мне показался максимально невзрачным и стандартизированным. На улице я глотнул свежего мороза, прокашлялся и затопал по перрону вслед за остальными пассажирами. И вот, когда я вышел из здания вокзала и осмотрелся, в голову, на скорости, влетела мысль: "Где это я?" Вместо унылого здания вокзала, каким я его увидел изнутри, за моей спиной высилось огромное старинное сооружение, своими изящными башенками и величественными арками напомнившее небольшой замок. Едва взошедшее солнце лениво обтекало его фасад, играя тенями. Картинка — хоть сейчас на открытку. В тот же момент я почувствовал себя не просто приезжим человеком, а иностранным туристом. Улыбка растянулась на половину лица и не желала слазить, а руки чесались обфотографировать каждый метр, окружавшего меня пространства. "Турист, так турист!" — решил я и, вооружившись телефоном (отсюда, кстати не самое хорошее качество снимков) начал запечатлевать всё самое красивое.

Петергоф оказался внезапно (для меня) обалденным местом! На снимке - тот самый вокзал.

Дальше меня ожидала пешая прогулка по Александрийскому парку. Его также называют "Парк-зверинец". Вопреки названию зверей я там не встретил. Зато повстречал группу школьников, которые проходили кросс на лыжах. В глубине души я им немного позавидовал. У меня, в школьные годы, не было такой возможности, как бег на лыжах в одном из лучших парковых комплексов северной столицы! Своё желание заснять радостных детишек я подавил в зародыше. Времена нынче непростые, и за такое проявление внимания можно получить по первое число. И не спасут никакие отговорки про благие намерения. Так что я двинул дальше. Солнце, совсем уже проснувшись, светило в спину, создавая из тени причудливый образ. С неба сбежали последние облачка. Вокруг были лишь деревья. Совершенно внезапно где-то глубоко: под кучей переживаний и неудач, под житейскими проблемами и пессимистичным взглядом на жизнь. Даже ещё глубже — что-то надломилось, начало рассыпаться, крошиться и оттаивать. Я попытался как можно более точно осознать своё состояние, чтобы не сыпаться шаблонами. Но, так уж вышло, что порой шаблоны — это самое правильное описание явления, человека или чего-то другого. И, выражаясь "шаблонным" языком, я почувствовал небывалую лёгкость внутри себя. Впервые за несколько лет я ощутил искреннее счастье. Сам не верю, что такое написал. Но так оно и было.

Крайне творческое фото. Я фотограф - я так вижу!=Р

Я прошёл парк, радуясь каждой мелочи, что меня окружала. От такой эйфории я наделал кучу снимков настолько непонятных, что в момент написания статьи усомнился в собственной адекватности. Но, если сомневаюсь, значит пока ещё не всё потеряно. А тем временем прогулка привела меня к Санкт-Петербургскому проспекту, который разрезал огромный зелёный массив на Александрийский парк и парк Александрию. Не желая сверяться с картой я выдвинулся по ощущениям внутреннего компаса. Мой организм — не гугл-карты и точный маршрут прокладывать не умеет. Это, разумеется, я понял далеко не сразу. Изначально мне казалось, что я иду единственным верным путём. Правда у моей, не оправдавшей доверия самонадеянности, был и положительный момент. Я впервые прошёл по улице Петергофа, разглядывая фасады домов. Руки тряслись от восторга, когда я начал собирать коллекцию кривых фотографий с заваленным горизонтом. Но даже на самых неудачных снимках видно — этот город достоин своего знаменитого парка! Дома с причудливым орнаментом, колоннами, башенками и резными оконцами казались несовместимыми с, прикрепленными к ним, вывесками, вроде: "Почта России", "Сбербанк", "Ресторан", и так далее. Наверное прохожие смотрели на меня как на умалишенного. Во-первых, я продолжал улыбаться, при чем делать это посреди рабочего дня. Во-вторых, я с любопытством разглядывал здания, которые своим видом уже давно приелись местным жителям. Ну и под занавес, для наиболее удачных (не очень!) фото я мог залезть в сугроб, без страха оказаться по-колено, а то и выше, в снегу.

Ну чем не дворец? Правда с заваленным горизонтом, но всё равно - дворец!

Тротуарами, сугробами, тропами я всё же дошёл до Верхнего сада. Там, всё-таки сверившись с картой, я вспомнил, что нужное мне место было на границе между Нижним парком и парком Александрия (как я выяснил к моменту написания данной заметки искомый мной объект территориально находится в парке Александрия, но так как там всё, без ярко выраженных границ, перетекает из одного парка - в другой, то запутаться было не сложно - прим. автора и редактора). Ни капли не расстроившись я пошёл в нужном направлении. Прогулка вышла чудесной: справа от меня высились огромные здания парковой группы, с лева — в тиши под толщей снега спал закрытый парк. Невиданное удовольствие приносила мысль, что сейчас я иду в полном одиночестве по одному из самых людных мест Санкт-Петербурга. Тишина, окружавшая меня, была живой за счёт скрипа снега под ногами и ветра, который насвистывал незатейливый мотив. Несколько раз меня посещало шальное желание перелезть через ограду, но я себя одергивал. Ноутбук в портфеле, да и десяток лишних килограмм веса — не лучшее подспорье для вылазок на закрытую территорию.

Дорога из Петергофа в Александрию. И ни души вокруг...

В размышлениях своих я добрался до объекта импровизированной фото-охоты. Зимняя оранжерея Александровского парка притягивала взгляд. Это невзрачное, с виду, сооружение из стекла хранило внутри себя бесценное сокровище для зимнего пейзажа — живые растения! Ограда, что защищала зимующую часть парка, хоть и не была сплошной, всё равно не позволяла подойти ближе, а то и вовсе зайти внутрь. Фотографии тоже получались не очень впечатляющими. "Это и всё? — спросило меня любопытство, — этим и закончится наше приключение? Как-то не интересно. А вдруг можно как-то ещё подобраться поближе? Оглядись!" Любопытство — не порок, а внутренний голос любого исследователя. К своему я решил прислушаться и осмотрелся. Моё внимание привлекла кирпичная стена, рядом с которой расположилась моя цель. С другой стороны — в двух шагах пост охраны, а оперативно залезть на стену, сфотографировать, спуститься и сбежать я не мог по названным выше причинам. Я решил немного прогуляться и осмотреть стену на предмет возможных путей незаметного подхода и отступления. План рождался на ходу: я увидел, что недалеко от удобной позиции для фотографирования оранжереи работает человек. Без задней мысли я кинулся к нему.

Это Файзулла, по-русски просто Федя. Занимается ремонтными работами и помогает упитанным писателям:)

В любой другой ситуации и в ином настроении я бы сдулся ещё на подступе к стене — в мою сторону несколько раз зыркал охранник. Но в тот момент я пёр как танк через сугробы, черпая снег широким шагом, спотыкаясь и чертыхаясь. Когда я подошёл к рабочему, то ощутил себя всеми известными журналистами одновременно. Кому как, а вот мне всегда трудно было подойти к незнакомому человеку и задать несколько вопросов. Но в этот раз я оказался выше своих страхов. Подошёл, познакомился, спросил зачем проводятся работы, поинтересовался тайными тропами в закрытую часть парка. И... понял, что страхи в общении — полная ерунда. По крайней мере, так оказалось в моей ситуации. Файзулла, именно так звали рабочего, оказался замечательным человеком и, без лишних заминок, рассказал мне, что в парковом комплексе сейчас проводится капитальный ремонт, объяснил, что попасть на закрытую территорию не получится. Когда он узнал, что для чего я хотел попасть внутрь, то предложил сделать фото со стены. Затем без каких-либо просьб, с моей стороны, помог донести строительные леса до нужного места и сгрёб с верхушки ограды снег. Сказать, что в тот момент он меня удивил - промолчать, зажав рот руками! И тут дело не в том, что я не ждал помощи конкретного от Файзуллы. Скорее я привык, что обычно окружающим плевать на проблемы незнакомцев.

Частичка лета посреди зимы.

Сделав несколько снимков я наконец-то удовлетворил своё любопытство. И, хотя качество снимков телефонной камеры не передавало в полной мере красоты оранжереи, я был очень доволен собой! Но время расслабляться ещё не настало! Нужно было вернуть всё на свои места и незаметно для охраны ретироваться. Пока тащили строительные леса обратно, Файзулла рассказал мне, что администрация парка в ближайший год планирует снести все постройки возле стены. Мол, при Петре их не было — и теперь не должно быть. Разумеется, под снос попадала и маленькая оранжерея, так что, вполне возможно, я успел провести последнюю в её жизни зимнюю фотосессию.

Ещё немного оранжереи. Вид - не очень, зато ракурс другой.

Направляясь к автобусной остановке с грязными от строительной пыли перчатками, со снегом, забившимся в разные труднодоступные места (пока отходил от стены, я умудрился подскользнуться и немного прокатиться по склону на пятой точке - прим. автора и редактора), с телефоном практически полностью разрядившимся от непрерывной эксплуатации, я чувствовал себя живым и счастливым. А стоило лишь выйти за порог с утра пораньше, поставить себе цель, пусть и не самую великую, и, главное, преодолев себя, достичь поставленной цели, попутно наслаждаясь внезапным приключением!