Глава 2
Тьма тяжелыми портьерами окружает со всех сторон, оставляя совсем небольшой освещенный пятачок, где я который день безнадежно перебираю внутренности сломавшегося компрессора. Пахнущие маслом шестеренки, плунжера, пружины давно уже превратились в этакую головоломку, разгадка которой занимает все мое время.
Собрав детали вместе и завинтив крышку корпуса, пытаюсь пробудь к жизни строптивый агрегат. Бестолку. Чувствую себя сказочным Каем, пытающимся из льдинок собрать слово «Вечность». Остается только, вздохнув, в очередной раз приниматься за разборку…
Короткие вспышки сигнальной лампы зовут меня прерваться на обед. Бросаю бесполезное занятие и покидаю агрегатный отсек, чтобы на время забыть о проклятом компрессоре. Сопровождающее освещение следует за мною, оставляя для обозрения только небольшую лужайку света. Ловлю себя на мысли, что постоянно нахожусь в небольшом светлом круге радиусом никак не более одного метра. А что там, по ту сторону непроницаемых границ мрака? Неужели там что-то существует? Не уверен...
Одиночество. Единственный мой молчаливый спутник. Пустующие коридоры, мерный стук башмаков. Вся команда пребывает в летаргическом криосне, ожидая пробуждения лишь на подходе к Солнечной системе. А я подхожу к столовой.
Робот-официант ставит передо мною чашку с витаминным комплексом — отвратительное блюдо настоящих спейсменов. Это есть, в обычном понимании этого слова, невозможно, и я, морщась на каждой ложке, с усилием пропихиваю тягучую субстанцию в сопротивляющийся желудок…
Смотрю на разложенные перед собою детали компрессора. «Вечность» ни в какую не складывается. Словно ведьмино колдовство погрузило меня в болото рутинных занятий, скрыв за серой завесой краски настоящей жизни. Неожиданно ловлю себя на мысли, что вся моя память о прошлом заполнена только картинками копания во внутренностях строптивого агрегата… И это пугает. Ведь если вдуматься — совсем не знаю ни кто я такой, ни что же здесь делаю. Как-будто всего лишь клон, выращенный в пробирке для однообразного перебирания деталей нескладываемой головоломки…
А если неизвестна истинная цель существования, то жизнь превращается в насмешку, в жуткий lapsus.
Но раз невозможно изменить память о прошлом, надо что-то делать с настоящим. И я одну за другой швыряю детали компрессора в марево темноты. Проклятый мрак. Он жадно поглощает все вокруг, оставив мне лишь жалкий кружочек моего личного пространства. Пытаюсь включить полное освещение отсека. Однако бездушная автоматика блокирует попытку нарушить протокол энергосбережения на марше. Плюнув на рубильник, иду за ручным фонарем. Но... Если он всегда лежал в ящике для инструмента, то теперь там только паутина запустения — ни фонаря, ни инструмента. Какая едкая насмешка — в ящике для инструмента, такового и нет. Проклятое колдовство не так легко победить. А невинная попытка осветить отсек превращается в противостояние с неведомыми силами… Зла?
Огнемет. Если уж под рукой нет продуктов цивилизации обратимся к вековому опыту человечества в борьбе с тьмой. Однако и огнемета на месте как и не бывало. Это что за… Такое впечатление, что кто-то таинственный, скрытый за пологом мрака, считывает мои мысли, и как только я принимаю решение, тут же накладывает проклятье.
Пытаюсь хоть что-то вспомнить из прошлой жизни… Космопорт? Семья? Планет, где живу между рейсами? Ничего. Но если нет воспоминаний о себе, существую ли Я на самом деле? Или лишь чей-то дурной сон? По странной прихоти богов осознающий себя индивидуальностью.
Вот же… Куда там Гамлету с его наивными — быть или не быть. Смотрю на свои кисти рук. Пальцы заметно дрожат… То ли от физического напряжения, то ли от нервного. И последнее скорее всего верно. Поджечь бы все здесь к чертовой бабушке. И в свете пламени наконец увидать, что же там — за пологом тьмы…
Неожиданно скрежет металла во тьме вырывает меня из болота тяжких размышлений. Что там еще? Хватаю на всякий случай разводной ключ и, держа его перед собой, крадусь во мрак. Хорошо, хоть, сопровождающее освещение пунктуально следует со мною…
Трюма отдают гулким эхом, когда стучу башмаками о паел. И это эхо следует за мною, порою становясь практически неслышным, а иногда оглушительно резонируя. И что странно... В глубине отсека ни агрегатов, ни генераторов, ни еще какой-либо машинерии — только длинные переходы, окруженные черными стенами мрака. Некоторое время плутаю во внезапно ставшем незнакомым агрегатном отсеке. Но… Агрегатном ли? Агрегатами тут и не пахнет. Где я? Чертовщина какая-то. Вспоминаю, что когда-то мог, прислонившись лбом к борту, общаться с Универсумом… Но где здесь борта? Петляю по скользким дорожкам паел, но ничего кроме темноты кругом...
И тут меня осеняет! Я погиб в космосе и теперь коротаю в Аду свое… Не знаю только, чего там можно коротать в Аду. Все встает на свои места — и тьма вокруг, и одиночество, и не складывающееся слово «Вечность». Не хватает только адских пламени с холодом. Но возможно все еще впереди...
