Метель в свете фар погружала в ощущение, что летишь сквозь звезды в далекой-далекой галактике. Карина поерзала и едва сдержала вздох: галактика была нашей, постыло знакомой. Об этом не давала забыть пружина, прорвавшая обивку в самой некомфортной части сиденья и грозившая набедокурить в местах, с конструкцией автомобиля не связанных.

– Знаешь, как называется наша работа? – кипятился капитан Григорович, лихо выворачивая руль при обгоне. – Пойди туда, не знаю куда, найди того, не знаю кого. Придумали слово: Вечные. Ищите, болезные. А как? Знать бы, кто они: нашедшие эликсир вечной жизни счастливчики, внедрившиеся инопланетяне, присвоившие открытие ученые, прежняя раса, или еще кто. Никаких зацепок, одно название.

– Еще были версии про падших ангелов и вампиров, – с вымученной улыбкой вспомнила Карина.

– Леших и домовых прибавь. Кощей – Вечный? Без сомнения, он же Бессмертный. Нужно брать в разработку. Составляй план, поднимай людей, начинаем розыск.

Вечные шутки о Вечных. Карина поглядела, как профессионально капитан управляется с вверенным средством передвижения, что в чужих руках редко доезжало до точки Б, поскольку упрямо не заводилось в точке А. В руках Григоровича любое дело спорилось: и старая техника воскресала, и люди без дела не сидели. И вообще.

– Васильев считал, что нужно отрабатывать даже абсурдные версии, – обронила Карина.

Взгляд перетек в окно: над головами шел на посадку белопузый лайнер.

Григорович явно симпатизировал ей, бывшей стажерке, а ныне соратнице, что почти догнала в звании. Просьбу подвезти он, как всегда, исполнил безоговорочно, и когда автомобиль подрулил к зоне прилета, Карина аккуратно снялась с крючка пружины, не признавшись в незаметной глазу проблеме. Потом. Кому-то другому. Или кто-то другой, более растяпистый.

– Родителей встречаешь? – поинтересовался, наконец, капитан. – Может, жениха? Ничего от любимых коллег не скрываешь?

Если б не работа бок о бок… Карина потупилась. Застегивая пальто – форму вне торжественных случаев и вызовов на ковер сотрудники не носили – она объяснила:

– Майор Бойко прилетает. Хочу поговорить.

– Это зря. – Капитан скривился. – Думал, у тебя, как у нормальных людей, пятница вечер, а ты по делу. Знал бы, не повез. И, для информации: с Еленой поосторожней, ее благоверный с Казанскими в терках, под горячую руку не попади, когда его на тот свет отправлять будут. Может, пойти с тобой? Или подождать?

Подождать? Из живота поднялась теплая волна, и планы едва не рухнули под воловьим взором Григоровича. Нет, никаких служебных романов. К тому же, капитан занят аналогичным расследованием, здесь они конкуренты.

После учебы Карину распределили в отдел «Ноль», едва он создался: работенка, сказали знающие люди, непыльная, сиди, помалкивай, да дважды в месяц в платежной ведомости расписывайся. Зато карьерный рост бешеный, нигде, как в секретных отделах, такой текучки нет, и так быстро звезды на погонах в размере не растут. Знать бы на тот момент причину текучки…

Капитан ждал ответа.

– Спасибо, не надо, – выдавила она.

– Не надо пойти или…

Оба синхронно отвели взгляды.

– Я доберусь.

– Хорошо. – Стекло в приоткрытом окне поехало вверх. – Если что – звони.

Машина уехала, обдав теплым чадом и кольнувшим щеки вихрем снежинок. Карину поглотил зев посадочного терминала, наполненного людьми, как сытый кашалот планктоном. Вдали от паспортного контроля толпа встречающих и таксистов быстро редела, и около ВИП-зоны настигла блаженная тишина. Табло высветило, что рейс приземлился.

О бывшей начальнице, второй в длинном списке, в отделе старались забыть. До нее Васильев копытами землю рыл, уже забрезжило что-то конкретное…

Подполковник Васильев – легенда отдела. За пять лет существования в «Нулевом» сменилось восемь начальников, и ожидалось назначение нового. Васильев был первым. И единственным, при котором дело двигалось. От призрака результата, забродившего при нем по коридорам известного здания, где отделу выделили целый сектор, у сотрудников поднялись настроение, зарплаты и амбиции.

Взрыв газа в подъезде, где находилась его квартира, поставил точку на карьере деятельного подполковника. Не погиб, но – который год в коме, и оптимизма, как говорили, состояние не внушало.

Его заместительницу, капитана Бойко Елену Ивановну, по случаю назначения получившую майора, в отделе называли не иначе, как Бойкая Бойко. Вместо работы Бойкая Бойко взялась налаживать личную жизнь. Вход в прежде закрытые круги общества расширил горизонты, активная и красивая начальница принялась крутить романы, и вскоре ее проводили под венец с теневым королем области, вертевшим деньгами, людьми и должностями. Широко известный в узких кругах миллионер увез новобрачную за океан, а новым шефом стал майор Багаутдинов Бедуллах Бамматович. Имя оказалось длиннее времени нахождения у руля, сразу после принятия дел его сбил грузовик. Следующие пять руководителей ничем себя не зарекомендовали, кроме постоянных разъездов по заграницам, нытья по поводу финансирования и быстрого ухода в другие, более понятные сферы. Сейчас отдел находился в подвешенном состоянии, и если брать сотрудников, работавших со дня основания, то капитан Григорович не подходил по причине раздражавшей верхи способности без спросу лезть не в свои дела, а Карина не доросла званием. И когда появился шанс прыгнуть выше головы…

Задание вроде бы простое: из общей массы выделить людей, что притворяются людьми. Или являются людьми, но с удивительной странностью – не умирают. Необходимо найти таковых и предъявить – с научным обоснованием и детальным разбором деятельности этих существ, включая мотивы и возможности.

Фактов не было, только догадки, на этих догадках все строилось – требовалось либо доказать наличие, либо опровергнуть. Понятно, что во втором случае звездочки с погон полетят быстрее, чем прилетели. Доводы, на которых продолжалось финансирование, долгое время выглядели жалко: кто-то что-то слышал, даже видел, но вменяемых свидетелей, как водится, нет, а улики странным образом улетучиваются раньше, чем их должным образом зафиксируют. Вместо результативности по собственному профилю повышали раскрываемость убийств и любовных афер: умники, поменявшие внешность и документы, очень удивлялись, когда к ним приходили с наручниками. В отделе царило уныние, новых идей не было, общий провал списывали на дурное руководство.

Узнав о краткосрочном возращении в страну Бойкой Бойко – технические возможности отдела позволяли гораздо большее – встречать ее Карина отправилась в личное время без согласования с коллегами: бывшую начальницу не любили, в результате из-за нее недолюбливали весь женский пол в погонах. За исключением Григоровича все видели в Карине такую же вертихвостку, что упорхнет в ответственный момент.

Проверять пропавших в расцвете сил, чтоб по былым привычкам найти их в другой части света – долго, скучно и неэффективно. Бывало, находили кого надо, но объекты со звериным чутьем обнаруживали охоту и исчезали, на сей раз бесследно. Поскольку они Вечные, то на вторую встречу при этой жизни рассчитывать не приходилось. Оставалось неясным: у них действительно столь развита интуиция, или в конторе завелся «крот»? Или их вовсе не существует, а версии вилами на воде писаны? С некоторого времени сотрудники перестали делиться друг с другом новыми догадками, предпочитая параллельные расследования. У Карины вырисовалось следующее: неприятности с руководителями отдела случались, когда они что-то нащупывали. Васильев, по слухам, обнаружил не только выход на Вечных, но – главное – некий компромат на них, которым можно добыть тайну вечной жизни или хотя бы принудить к сотрудничеству. Теперь у подполковника, превратившегося в живое бревно, спросишь не скоро, а, возможно, что никогда. Записей не сохранилось, даже наметок. Сменившая его Бойкая Бойко в приоритет выдвинула личное счастье, а чрезмерно активный Бедуллах Бамматович вновь копнул столь глубоко, что сам на два метра закопался.

Не осталось записей – могли запомниться слова. Бывшая коллега, взлетевшая до руководства и благополучно с него сбежавшая, могла что-то помнить. Любая фраза, брошенная подполковником перед трагическими событиями, могла дать зацепку.

В стеклянном коридоре показалось знакомое лицо.

– Елена Ивановна!

Дорого упакованная женщина шла под руку с мужем, путь прокладывала пара телохранителей, еще двое прикрывали сзади. Да, у денег есть свои минусы.

Бойкая Бойко, которая уже не Бойко, застопорилась:

– Капитан Ростоцкая?

– Все еще старший лейтенант, – печально разведенные руки показали, что ситуация в отделе не радужная, потому повышение Карине грозит, как генералу наряд по кухне. – Можно поговорить?

Муж Елены Ивановны – невысокий крепыш в дубленке, чья стоимость измерялась окладами Карины в течение века – посерьезнел:

– Проблемы?

Бывшая начальница, а ныне счастливая жена обернулась к мужу, ладошка легла на плечо:

– Милый, это с прежней работы, я поговорю и вернусь на своей. Как обычно. Если все нормально, позвоню. До скорого. Карина, поехали, в дороге все обсудим.

Елена Ивановна поцеловала подозрительно косившегося супруга, два телохранителя сопроводили хозяйку и гостью до закрытой стоянки, где передали двум новым, которые посадили в заблаговременно прогретую машину и сели в свою. Оба транспорта, в чьем отношении лозунг «Автомобиль не роскошь, а средство передвижения» не работал, грозно рыкнули на окружающих и, убедившись, что ни одна глупая антилопа львам дорогу не перебежит, вальяжно покатились в сторону остального прайда.

– Какими судьбами? – спросила Елена Ивановна, с удовольствием правя сухопутным дредноутом.

– Хотела задать пару вопросов.

– Застой на работе, опять в стену уперлись? Знакомо. Расскажи обо всех, как дела, как Бедолага справляется.

Бедолагой называли за глаза Бедуллаха Бамматовича со времен, когда он был капитаном, а отношения в маленьком коллективе не испортили подозрительность к своим и презрение к отступникам – с одним из которых говорила в данный момент Карина. Пять лет многое изменили.

– Майор погиб в аварии.

– Соболезную, умнейший был мужик. Кто теперь? Григорович?

Упоминание безотказного капитана вогнало в краску. Чтобы отвлечься, Карина стала оглядывать салон. Никогда не видела подобного. Светлая кожа казалась мягче собственной, все блестело, и пружины здесь нежных мест не домогались. Наоборот, как вышколенные слуги, они согревали, массировали и проветривали. Заднее сиденье занимала спортивная сумка – багаж успели доставить заранее.

– Вы больше не сотрудник, – напомнила Карина.

– Если Григорович, то учти: Васильев его тянул вверх, пока не выяснилось, что пришедший из не менее секретного отдела сотрудник – сирота. – Елена Ивановна собралась еще что-то сказать, но судорожно сглотнула, щеки напряглись, а губы превратились в тонкую нитку.

Съехав на обочину, она некоторое время размеренно дышала, затем всклокотавший движок вновь бросил машину вперед.

– Прости, немного подташнивает. После полета, наверное.

Карина кивнула, взгляд окинул чеканную фигуру соседки. Полюбопытствовать, не ждет ли собеседница пополнения, она не решилась, перешла к злободневному.

– Чем подполковник занимался в дни перед взрывом?

– Те же направления: поиск людей, которые соответствуют заданным условиям, то есть, не умирают, не болеют, имеют мало родственников или не имеют вовсе, не заводят детей, часто переезжают, при этом кардинально меняя круг общения, живут уединенно или, по крайней мере, к этому стремятся. Если прибыли ненадолго, то, наоборот, жгут на полную катушку, ничего не боясь и не стесняясь. Часто пропадают совсем, но их тела нигде не всплывают или оказываются подставными, а со временем кто-то говорит, что видел их на другом континенте. В общем, ничего нового. Впрочем… было кое-что. Меня напрягало, что в последние дни Васильев всего боялся, стал скрытным, часто спал не дома, а в кабинете…

Из-за боязни ли? Карина улыбнулась: сплетни упорно связывали подполковника с симпатичной заместительницей, это было второй причиной для встречи – оставаясь помочь Васильеву бояться, Елена Ивановна могла услышать что-то сверх рассказанного на планерках.

Карина обернулась к задумавшейся водительнице:

– Причины для страхов были реальны?

– Казалось, что нет, но после случившегося… Теперь я ни в чем не уверена. Он говорил, что Вечные пойдут на все, чтобы о них не узнали. Эти слова помогли мне, как и другие советы, информации хватило, чтоб все понять и принять единственно верное решение. Тебя отвезти домой?

– Если можно. – В мутной от снега и потому давящей отсутствием бесконечности черноте проносились светлячки встречных фар. Говорить стало не о чем. – Жаль, я надеялась что-нибудь узнать. Тогда, думаю, надо поднять отчеты и записи камер наблюдения и минута за минутой отследить передвижения Васильева в последнее время: куда ездил, с кем встречался, о чем говорил.

Елена Ивановна хмыкнула:

– Я сделала это в первую очередь. Отчет лежит в сейфе руководителя.

– Отчет ушел наверх, отдел остался в неведении. Придется заняться снова.

– Я бы поступила так же, – согласилась Елена Ивановна. – Собственно, я так и поступила в свое время. Наверное, как и все, ты считаешь, я гулянками-танцульками на работе занималась? Я искала. Васильев не только раздобыл козырь против Вечных, он оставил наводки, видимые умному человеку, а также подсказал, что в курирующих отдел верхах возможна утечка. Твой план полностью повторяет то, с чего начала я… но у тебя нет козыря. Прости, у меня опять.

Затормозив, женщина выскочила из машины, ладонь прикрывала рот. Явный токсикоз, через несколько месяцев нужно поздравить, ведь до сих пор у Елены Ивановны не было детей. И у мужа не было. Вообще, странная семья: совершенно разные, она майор из конторы, которую все боятся, потому что на любого – как бы высоко не летал – найдет управу, а он неизвестно кто, вылезший из грязи в князи, несколько лет назад о таком даже не слышали. И нате вам: счастливая пара, решившая уехать за тридевять земель, чтоб…

Тихо щелкнули закрытые с брелка дверные замки. За окном Елена Ивановна садилась в машину охраны, о тошноте Бойкая Бойко забыла, будто не было. В тишине сзади послышалось: тик, тик, тик…

Кожа пошла мурашками. Бомба? Подбросили конкуренты, о которых говорил капитан, но оплошали, перепутав машины? Нет же, таймер включился сейчас, одновременно с закрытием дверей. И будущие следователи, когда дойдет дело, естественно, начнут копать под конкурентов…

Липкий пот мешал думать, да и некогда думать. Карина рванула поочередно ручки дверей – без толку. Стекло выдержало удар локтя. Понятно, при такой охране автомобиль обязан быть бронированным от люка в крыше до шин. Потянувшаяся к сумке рука вжикнула молнией: несколько килограммов белых цилиндров скручены проводами, а сверху тикает табло: ноль пять, ноль четыре, ноль три, ноль два…

«Если все нормально, позвоню», – сказала Елена Ивановна в аэропорту мужу, которого нашла при поиске Вечных. Она не позвонила.

И за прошедшие пять лет она изумительно сохранилась.

Пока мы все с жаром обсуждаем коварного школьника, слегка ахеджакнувшего бундестаг, уважаемые партнёры совместно с Союзом кинематографистов России и дирекцией Национальной премии в области неигрового кино "Лавровая ветвь" решили коварно загнуть скрепы в самом сердце России - в частности показать кино про "Хероев".

Это, конечно, не могилка немецкого солдата - эти вопросы вряд ли будут интересны историкам и журналистам (даже если у них очень интересный e-mail)

Ссылка на непотребство: https://artdoc.media/movie/voyna_radi_mira_2017_93/