Народная растаманская сказка.
Варили дети молоко. Из местной подзаборной. А кот Барбос за этим делом внимательно наблюдал. Об него уже споткнулись раз пятнадцать, и хвост прищемили, и на лапу наступили, и молоком слегка облили, а он всё ходит и наблюдает. Интересно же.
А тут вдруг прибегает с балкона самый мелкий и кричит: "Пацыки, шухер, мамка идёт!" И моментально на кухне наводится идеальный порядок, кастрюлю выносят на балкон, прячут под стол, и как будто нигде ничего не варилось. Заходит мама – а дети как нормальные дети, сидят, телевизор смотрят.
Кот Барбос маму встретил, об колготки потёрся, в сумки позаглядывал - и на балкон вышел. Типа воздухом подышать – ну, и посмотреть заодно, чего они там наварили.
Понюхал – горячо. Через полчаса понюхал – вроде бы, уже остыло. Крышку отодвинул, лизнул – тьфу ты! горькое-невкусное! И вылез на перила повтыкать, а через полчаса подумал: "Ха! Интересное какое молоко! Надо бы ещё попробовать", - подумал кот Барбос (а такие мысли, между прочим, это первый признак, что молоко уже торкает).
И вот он снова полез в кастрюлю, а тут летит мимо ворона Маня. Садится на перила и спрашивает: "Вкусно?"
Барбос отвечает: "Невкусно. Но очень интересно. Если хочешь, сама попробуй".
Ворона удивилась. Обычно кот Барбос на неё зубами щёлкает и лапой машет, а тут вдруг такая щедрость и доброжелательность. С чего бы это? нет ли тут подвоха? Но любопытство всё же пересилило. Слетела ворона с перил и клюнула грамм пятнадцать. Размазало её моментально: вес-то у неё небольшой, метаболизм быстрый. Да и пожадничала она, на халяву-то.
И вот лежат они на балконе в центре радуги, кот Барбос и ворона Маня, постигают суть вещей и необъятность явлений. Ворона говорит: "Слышь, Барбос… А в этой теме, наверно, летать прикольно…" Кот говорит: "Ну, я не знаю… Я, вобще-то, летать не прикалываюсь… Но если ты, допустим, хочешь полетать - полетай, приколись. А я приколюсь, как ты летать будешь".
Ворона говорит: "Да, я бы полетала… если бы не эти стены… Давят на меня стены, подняться не дают". Кот говорит: "Какие ж это стены? Это дээспэ трухлявое, лапой ткни - рассыплется. А под столом уже дырка есть, пошли, покажу".
Залезают они под стол, осматривают дырку. Ворона говорит: "Что-то я сомневаюсь, что я в эту дырку пролезу. Я же гляди какая большая, у меня одних крыльев метра полтора". Кот Барбос говорит: "Маня, ты гонишь. Я тебя вдвое больше, а в эту дырку пролезаю за не фиг делать". И показывает вороне, как он туда пролезает. И при этом немножко падает вниз. С пятого этажа.
А на четвёртом этаже алкоголик Витя как раз привёл какую-то шмару, двери запер и маму домой не пускает. Мама стоит под балконом и орёт на него всякую ерунду. Витя высовывается с балкона, чтобы крикнуть ей в ответ какую-нибудь циничную гадость – но вместо этого вопит на весь двор: ОЙ, БЛЯ! Потому что на спину ему свалился кот Барбос и уцепился за него всеми когтями, а Витя вобще без майки и даже без трусов, вобще без ничего! Он пытается стряхнуть с себя кота, но Барбос только крепче в него вцепляется и тоже орёт: ОЙ, МЙЯААА!
Тут выбегает на балкон Витина шмара, в простыню замотанная, пытается схватить кота, теряет простыню и забегает обратно. А Витя по балкону мечется, на простыне поскальзывается, головой ломает табурет - и тут уже Барбос от него отцепился. И сразу перепрыгнул на соседний балкон – очень уж ему этот Витя не понравился. Мужик совсем дикий, голый, матом ругается, руками машет, табуретки ломает – ну о чём говорить с таким человеком?
А на соседнем балконе страдает кошка Жозефина. Её на улицу не пускают, и она каждый месяц так страдает непонятно от чего. Барбос-то сразу понимает, от чего она страдает, а она ему: "Уйдите, мужчина, не видите разве, какая я больная".
Тогда Барбос говорит: "Мать, тебе крупно повезло! Я Летающий Доктор Барбос, и я тебя сейчас вылечу". А кошка тоже смутно догадывается, что это будет за лечение и говорит: "Ой! только не здесь!"
Ну, не здесь так не здесь. Залезают они под санки под лыжи, залезает Барбос на Жозефину, прихватывает её зубами за шкирку – легонько так прихватывает, и уже в следующую секунду жалеет, что не прикусил покрепче. Потому что Жозефина тут же изворачивается, бьёт его по морде и кричит: "Арнольд! Арнольд! Куси его! Он не доктор, он сексуальный маньяк!"
И на балкон выбегает Арнольд – здоровенный такой бультерьер. Но кот Барбос уже сидит на ветке напротив балкона и думает: "Хрен их поймёшь, этих женщин… Сама же хочет аж течёт, и сама же потом по морде… Ну, не дура ли? А я-то каков дурак… "Летающий Доктор Арнольд" – тьфу ты! Не Арнольд, а Барбос! Меня зовут Барбос! А Арнольд – это вон тот урод, который на меня сейчас гавкает. ШШШШШ, Арнольд, ШШШШШ, спортсмен хренов! А ну-ка, до меня допрыгни!"
Так Барбос над собакой прикалывается - и вдруг подлетают к нему четыре вороны. Садятся рядышком на ветку и начинают предъявлять: "Слышь, Барбос, к тебе тут наша Манька залетала, а от тебя не вылетала. Что ты с ней сделал? И вообще, чего это ты тусуешься рядом с нашими гнёздами? Нам, воронам, это ни фига не нравится".
А Барбос им говорит: "Мир-любовь, пацаны-девчонки! С Марусей всё в порядке, просто она молока наклевалась и в дырку не пролазит. Слетайте её подтолкните и будет вам счастье. А меня на эту ветку вон тот чудак загнал, который по балкону скачет и слюной исходит. Я тут маленько отдохну и домой пойду, а гнёзда ваши мне даром не нужны", - говорит Барбос. Хотя на самом деле ему очень любопытно в вороньи гнёзда заглянуть, и потому звучат его слова фальшиво и неубедительно.
Тут вороны без лишних слов поднимаются в воздух, перегруппировываются и пикируют на Барбоса. А он уже понимает, что сейчас будет - и раскачивает ветку, и прыгает, как с трамплина, в ближайшее открытое окно на втором этаже. Попадает в какую-то кухню, забивается под стол - и тут его накрывает по-полной.
Начинается у него жёсткий галлюциноз. Ноги, крылья, руки, клювы, швабры, веники – и всё это в безумном недружелюбном движении, и стулья падают, и посуда бьётся, и хриплый голос орёт зловеще: "Идёт охота на котов, идёт охотта!!!" Барбос вжимается в угол, старается дышать помедленнее и поглубже, и повторяет шёпотом: "Это не страшно. Это глюк. Это пройдёт. Это не страшно. Это глюк. Это пройдёт. Это не страшно. Это глюк. Это пройдёт…"
И измена реально проходит – но стрёмный хаос не прекращается! Тогда Барбос осторожно выглядывает из-под стола и видит, что это как бы не совсем глючня. Вороны, например, реально есть. Они затормозить не успели и по инерции в окно залетели. А в квартире сидели пенсионеры, справляли какой-то свой пенсионерский праздник, им было хорошо, у них Высоцкий играл на магнитофоне – а теперь у них реальный ад! Теперь у них холодец на потолке, оливье на стенах, а сами они гасают по хате за воронами – с вениками, тряпками, швабрами, восемь подпитых стариков на тринадцати квадратных метрах!
Барбос думает: "Под столом сидеть опасно. Того и гляди, они его перевернут… запросто ведь могут перевернуть… Нет, надо бы спрятаться понадёжнее – куда-нибудь под диван… или под ванну, из-под ванны меня никто не достанет… а где здесь ванна?" И он начинает вынюхивать, откуда ванной пахнет - но тут вдруг замечает на полу, в каких-нибудь двух метрах от себя, необыкновенно вкусную и полезную рыбную нарезку! И всё! Все мысли уже только туда: изящно вынырнуть, быстро ухватить – и за газовую плиту доедать!
Барбос припадает на передние лапы, раскручивает задницу, чтобы придать своей тушке дополнительное ускорение, резко отталкивается задними лапами, передние лапы не срабатывают, Барбос переворачивается через голову, выкатывается из-под стола, получает мощный пас, рикошетит об холодильник, приземляется на подоконник – и тут в него ударяет ворона, которая как раз догадалась вылететь в окно, тоже нашла момент, глупая птица. Ясен пень, в окно она не вылетела. Но Барбоса с подоконника сшибла.
Хорошо ещё, что этаж второй и под окном кусты. Но кусты эти очень опасные, от них за километр смертью пахнет. Там живёт Страшный Зверь Чубайс, которого все пенсионеры подкармливают. И он любые ништяки с любого этажа зубами на лету ловит; а пасть у него как чемодан! а зубы как компостер для билетов на тот свет! И как раз сейчас он сидит под пенсионерским окном, разинув свою жуткую пасть, и ждёт очередного угощения!
И Барбос падает прямо в эту пасть. Падает, по ощущению, бесконечно долго – такое вот мгновение, ставшее Вечностью. В мозгу его метеорами проносятся миллионы разных мыслей, и одна из них, самая лёгкая и яркая, мелькает особенно бодро и неуместно на фоне грядущей мрачной судьбы. И тут Барбос хватает её зубами за хвост и начинает усиленно вращать всеми четырьмя лапами, хвостом, ушами и даже усами – и на глазах у обалдевшего Чубайса стремительно набирает высоту! И поднимается на пятый этаж, и приземляется на родном балконе!
А там лежит ворона Маня. И говорит: "Знаешь, Барбос… Летать сегодня я, наверно, уже не смогу… Но зато я сейчас ТАКОЕ поняла! Я, короче, поняла очень важную вещь: на самом деле, летать – это не просто крыльями махать, это тема гораздо более… одухотворённая, что ли. А крылья в ней реально мешают – вот тебе, Барбос, допустим, в эту тему гораздо легче врубиться, потому что ты не привязываешься к крыльям, ты типа не умеешь летать… в бытовом смысле – но зато, когда ты в тему врубаешься, тогда ты уже летаешь реально, прямо в небесах, а не просто крыльями воздух теребишь, вот. А небеса – это, на самом деле, ни фига не воздух, это такое место, которое везде и, в то же время, нигде… и вообще, небеса – это не место! Потому что место и время не имеют вообще никакого значения, когда ты начинаешь реально летать – я понятно объясняю?"
А Барбос в ответ ей только улыбается и говорит: "Спокойно, Маня, тебя скоро попустит. Меня уже почти попустило".
И тут его накрывает по-новой.
