Ёлка, бутылка Martini и много-много смерти
«Новый год вызывает ожидание чего-то хорошего или просто важного. Хочется верить, что наступит лучшая жизнь. Но здесь рады уже тому, что следующий год просто будет», – говорит старшая медсестра Светлана Лыскова. Она работает в паллиативном отделении Свердловского онкологического диспансера в посёлке Верх-Нейвинском, где содержатся больные с третьей и четвёртой клинической группой. Четвёртая – неизлечимые, они со своим диагнозом до конца дней. Третья чуть лучше. Болезнь, пусть не смертельная, всегда сопровождается болью, а рак – это много боли, такой сильной, что за самостоятельный поход в туалет надо давать олимпийскую медаль. Поэтому люди приезжают в Верх-Нейвинский за надеждой на исцеление или хотя бы, как у четвёртой группы, на то, что станет легче. Даже неизлечимый диагноз оставляет шанс уйти по-человечески.
Утром 31 декабря здесь было 19 пациентов, днём стало на одного меньше. Наряженная ёлка, мишура на стенах, советская комедия и рыдающая вдова – так выглядел коридор отделения перед Новым годом.
В одной из палат раздавался смех. К пациентке приехала сестра из Екатеринбурга. На столе стояли торт, конфеты, консервы и бутылка Martini. Женщины готовились к новогодней ночи. Компанию им составляла ещё одна пациентка. Свою койку она украсила еловой веткой и гирляндой.
«Я уже и желание загадала, – призналась Наталья. – Пусть болячки не мешают мне заниматься семьёй. Не хочу, чтобы мой двенадцатилетний сын видел меня постоянно замученной».
Пациента в другой палате, мужчину 64 лет, навестила вся семья: жена, сын, внуки. Привезли продукты, накрыли стол салатами и фруктами, обменялись подарками. Они приехали, чтобы поздравить деда, а на праздник вернуться домой.
«Заботиться о родителях – долг детей, но иногда забота – это передать их в руки профессионалов, – объяснил сын постояльца. – Пусть мы не встретим Новый год с папой, но один он не останется. Здесь заботливые медсёстры, и можно не беспокоиться. А дома я даже укол ему в случае чего не смогу поставить хорошо».
«Лучше Новый год в больнице, чем в последний раз», – говорит Оксана (имя изменено. – Прим. ред.), родственница другой пациентки.
О диагнозе своей сестры она узнала в ноябре, а 29 декабря привезла её в Верх-Нейвинский. Когда вернулась в Екатеринбург, поговорила с родственниками, накупила продуктов и через два дня снова поехала в отделение.
«В Новый год обязательно надо послушать речь президента. Ну и что, что на больничной койке? Зато вместе. Ничего – не умрём», – сказала Оксана.
К Евгении (имя изменено. – Прим. ред.) пока никто не приехал, зато за последние два дня телефон оборвали пожеланиями счастья и здоровья.
«Я уже устала отвечать всем», – пожаловалась она, но телефон продолжала всюду носить с собой и следила за уровнем зарядки.
«Больные люди всегда нуждаются во внимании, особенно в праздники, – объяснила медсестра Светлана Лыскова. – Хочется, чтобы им позвонили, проведали, побыли рядом. Поэтому, когда родственники приезжают, мы только “за”. Пациентам это идёт на пользу».
Накануне местные работники всем составом прошли по палатам, чтобы поздравить каждого. В новогоднюю ночь здесь должны остаться пятеро дежурных: по медсестре и санитарке на каждое крыло отделения, а также охранник.
«Новогодний стол? Мы за ним даже собраться не сможем. Отлучаться с места нельзя, есть лежачие пациенты, которым в любую секунду может понадобиться помощь, а вызвать её они могут только по кнопке. Как минимум двум людям обязательно надо быть на пунктах дежурных. Здесь, может, и отметим чаем, каждый в своём крыле, да во время обходов пересечёмся, поздравим ещё раз друг друга», – объяснили медики.
Весь персонал здесь работает с момента открытия в ноябре 2012 года, всего 30 человек. Позже всех устроился заведующий отделением Николай Седельников. За это время в учреждении побывало больше тысячи пациентов. Медики признаются, что коллектив у них сложился и нового человека им принять трудно, да и претендентов немного.
«Тут не получится работать отстранённо, всё пропускаешь через себя, в каждого пациента душу вкладываешь, – объяснила Светлана Лыскова. – Когда их привозят лежачими, а через месяц-другой они уходят своими ногами – это настоящее счастье. Но некоторые приезжают сюда, по сути, умирать. И всё, что мы можем сделать, – обеспечить им достойную заботу и уход. Тогда счастье – если они уйдут без боли и страданий».
«Всё равно привыкнуть к этому невозможно, – говорит медсестра Вера. – Меня по-прежнему пугает смерть пациентов – даже не она сама, а реакция их близких. Больно смотреть, как люди встречают известие о потере. Больно смотреть, как люди оплакивают уход любимого человека».
Жену погибшего в Новый год пациента успокаивал Николай Седельников. У него тихий голос, внимательный взгляд и двадцативосьмилетний опыт онколога.
«За это время я не много людей встретил, осознающих, что смерть – естественное явление, которое ждёт и нас самих, и наших близких, – рассказал Николай. – Не у всех хватает сил подготовиться к этому моменту, даже если им заранее известно о смертельном диагнозе. И это тоже естественно – стараться не думать о смерти. Но столкнуться с ней придётся».
Седельников – врач высшей категории. До 2013 года он работал в новоуральской больнице, где свыкся с мыслью о неизбежности смерти. Но там, по словам Николая, ему особенно нелегко было сообщать больным плохие новости.
«Тогда не было заведения, где мои пациенты могли получить постоянный медицинский уход. Приходилось людей, которые страдают физически и морально, просто отправлять домой, потому что больше некуда. У некоторых из них даже не было готовых прийти на помощь родственников и друзей. По сути, они оставались один на один с болезнью. И ладно, если я мог их вылечить, а ведь были пациенты с неизлечимыми диагнозами. Говоришь им, что шансов на исцеление нет, прописываешь курс лекарств – и всё, идите домой, мучайтесь в одиночку. Поэтому и новость о создании это отделения, и предложение стать его заведующим я принял с радостью, с полным удовлетворением от мысли, что смогу здесь помогать людям».
Идея об открытии паллиативного отделения в Верх-Нейвинском принадлежит мэру Екатеринбурга Евгению Ройзману. В местной поликлинике один из этажей несколько лет пустовал и попросту был заброшен. По словам Лысковой, Ройзман обратился за помощью к Александру Мишарину, который тогда был губернатором Свердловской области, и к общественному деятелю Елизавете Глинке (Доктору Лизе): первый выделил деньги на обустройство отделения, а вторая давала организационные советы.
«Новость о смерти Лизы меня шокировала, – призналась Светлана. – Она была одним из самых активных людей, что я знала. Но главное – её огромный опыт. Когда она сюда приезжала, ей хватало одного взгляда, чтобы понять, как лучше обустраивать отделение».
Всего в отделении, существующем на средства областного бюджета, 25 койко-мест. Несмотря на то, что это место по всем признакам является хосписом, сотрудники просят не называть его так.
«При слове “хоспис” у большинства создаётся впечатление, что это отделение создано только для того, чтобы приехать и медленно умирать, – объясняет Лыскова. – Это не так, никто здесь людей не бросает, здесь оказывается лечение. Во-первых, мы принимаем людей не только с неизлечимыми диагнозами. Есть те, кто восстанавливается после курса лечения. А во-вторых, даже самым “плохим” пациентам после пребывания у нас становилось лучше, мы ставили их на ноги, и они возвращались домой. Но меньшее, что им нужно было в тот момент, – это думать, что всё кончено».
Планировалось, что будет детская палата. Но для этого работникам требуется дополнительная квалификация, а некоторые из них обещают уволиться, если отделение начнёт принимать детей.
«Об этих планах с самого начала разговоры ведутся. Я ещё тогда решила, что если откроется детское отделение, то работать не пойду, – говорит медсестра Анна. – Я знаю, что на это просто неспособна. Даже когда молодые люди к нам ложатся, я уже вся извожусь. К нам однажды девушка приехала, которой тогда только 21 год исполнился. Такая славная девочка была. Как её семья тут горевала! Они очень сплотились вокруг неё, постоянно кто-то из родных здесь был, а остальные почти каждый день её навещали».
Для родственников пациентов, которые не хотят оставлять близких в трудное время, в палатах обустроены раскладные кресла.
«Бывает, когда родственники на всё время лечения здесь поселяются, – говорит Светлана Лыскова. – Если пациент не против, если ему необходима поддержка родных, мы это можем обеспечить. Главное, чтобы и родственники тоже этого хотели. Не всегда так. К нам однажды люди привезли свою мать, уехали и больше не возвращались, не звонили, не интересовались её здоровьем. Мы, конечно, сами справлялись, но всё равно было немного не по себе от того, что кто-то так может относиться к собственным родителям. Потом узнали, что сама пациентка в своё время не заботилась о детях и по большому счёту была им чужим человеком. Теперь, с этой деталью, уже то, что кто-то позаботился о том, чтобы доставить её в паллиативное отделение, могло показаться благородным поступком. Так что на вопросы о нравственности других время тратить не стоит, лучше просто делать свою работу».
Седельников согласен с коллегой. У заведующего отделением, как он сам признаётся, библейское кредо: «Не судите, да не судимы будете». На столе у него календарь с выдержками из Писания. Почти все сотрудники называют себя верующими. В палатах расставлены иконы, в холле обустроена молитвенная комната.
«В таких заведениях много смерти, но веры ещё больше, – говорит заведующий. – Почему нет? Это как минимум успокаивает людей. Даже если шансов на выздоровление нет, должна оставаться надежда на что-то хорошее. Не надо думать, что люди сюда приезжают умирать, они здесь, чтобы закончить последний этап жизни достойно».
Для примера медсестра рассказывает о дочери пациентки, которая умерла в 2013 году.
«Эта женщина была очень сильно верующим человеком и смерть приняла без страха, с благодарностью. Её дочь плакала, но говорила спасибо за то, что мы помогли её маме, – вспомнила Светлана. – Она сама здесь долго была, жила вместе с мамой, заботилась о ней, нам помогала. На тот Новый год она сделала рисунки и расклеила их по стенам. Она за это время нам своим человеком стала. Даже после смерти мамы навещает нас иногда, звонит по праздникам, поздравляет. Недавно пришла и увидела на стенах свои новогодние рисунки. Расплакалась и сказала: “А я думала, вы их выбросили”. Ну как мы выбросим? Надо же создавать новогоднее настроение».
К моменту публикации репортажа (примечание - в АН "Между строк" 10 января) в отделении стало на четыре пациента меньше. Один скончался, а троим стало лучше, и они отправились домой.
