Не собиралась вообще пилить на Пикабу посты о своей бывшей работе, но в ходе обсуждения вот этой темы http://pikabu.ru/story/_3767711#comment_55829270 рассказала пару случаев из реальной следственной практики, после чего получила кучу просьб "расскажи еще". Поэтому специально для подписавшихся, ну и других, кому это будет интересно попробую запилить пару-тройку постов на тему своей бывшей работы в прокуратуре. Хочу сразу обратить внимание на то, что в органах прокуратуры я не работаю уже порядка пяти лет, у меня другие приоритеты - семья, более мирная профессия, поэтому если какие-то мои формулировки будут не совсем соответствовать действующему законодательству, прошу не придираться, я не на экзамене по праву.

Начать решила с того, как я вообще оказалась в прокуратуре. Первый раз я туда пришла в 1996м году, будучи студенткой юрфака, на ознакомительную практику. Нам полагалось проводить в прокуратуре несколько часов в неделю, исподволь наблюдая за тем, чем собственно там занимаются. Помощникам прокурора и следователям прокуратуры г. Мариуполя совершенно некогда было заниматься студентами, поэтому за нашими посещениями никто особо не следил. Что такое прокуратура и с чем ее едят я представляла очень слабо - в моей семье ни юристов, ни прокурорских/милицейских работников и в помине нет. Распределили меня к старшему следователю Анатолию Михайловичу Рябому. Тот немедленно отправил моего сокурсника отвезти какие-то документы в отделение судебно-медицинской экспертизы (попросту морг), видимо чтобы обеспечить парню красочные впечатления от практики в первый же ее день.А меня усадили за приставной столик и вручили материалы уголовного дела об убийстве, составлять опись документов.

Прокуратура города в те годы занималась расследованием всех резонансных преступлений - умышленных убийств, совершенных при отягчающих обстоятельствах, изнасилований малолетних, хозяйственных преступлений с большим ущербом и т.д. Открыв материалы дела я немедленно наткнулась на фототаблицу с места происшествия и на фотографии трупа молодой девушки. Не могу сказать, что я жесткая или равнодушная, наоборот, человек я довольно чувствительный. Но, увы, никаких негативных ощущений, в момент просмотра фотографий, я не ощутила - только острое любопытство. Еще бы - это вам не придуманные детективы Джеймса Х. Чейза, это было настоящее "живое" дело! Я принялась его читать.

Два друга, изрядно накидавшись в приморском кафе, пошли искать себе приключений. И нашли их. У моста к морю увидели незнакомую девушку, начали к ней приставать, потом попытались изнасиловать, но она оказала неожиданно сильное сопротивление, одному из "героев" расцарапала лицо, чем изрядно разозлила обоих. Они ее избили, потом задушили, труп сбросили в стоки под мостом. Точно не знаю, в чему именно их позже приговорил суд, но получили они по заслугам. Впечатленная чтением уголовного дела, в конце рабочего дня, я подошла к Анатолию Михаловичу, и немного стесняясь спросила: "А можно я к Вам каждый день приходить буду?". Михалыч только крякнул. Шутка ли дело - все от этой практики бегают как могут, а эта 17 летняя пигалица с косичкой, стоит глазами хлопает и просится ходить каждый день. "Ну оставайся, раз хочешь", решил он.... И я осталась. Осталась на целых четыре года. В то время практиковалась общественная помощь студентов-юристов в органах прокуратуры и суда. В прокуратуры их называли общественными помощниками прокурора или следователя. Оформив свободное посещение в ВУЗе, они исподволь постигали все тонкости будущей работы и приходя уже на самостоятельную должность были полностью подготовленными профессиональными сотрудниками. К сожалению потом эта практика прекратила свое существование, но мне посчастливилось получить бесценный опыт для будущего юриста и ко времени окончания универа и уже изрядно понюхала пороху. Понюхала я его не сразу.

В течение двух последующих месяцев я исправно приходила к Анатолию Михайловичу, но ничего особо интересного к моему огромному сожалению не происходило. Мне поручалось делать описи к уголовным делам, перепечатка процессуальных документов и иногда разрешалось присутствовать при допросе свидетелей. И вот однажды когда я сидела за печатной машинкой "Ятрань" (эдакая тяжеленная металлическая херня, очень шумная) и усердно бацала по клавишам, мимо кабинета проходил старший следователь прокуратуры Петров Валерий Викторович (фамилия изменена). Тогда я еще не знала, что это лучший талантливый следователь на всю Донецкую область, которому поручались самые сложные и запутанные уголовные дела, в основном нераскрытые умышленные убийства. Заметив меня в кабинете, Петров зашел и поинтересовался у Михалыча, что это за сопля у него тут сидит. Рябов ответил, что соплю зовут Таня, она студента ВУЗа, ходит сюда как на работу ничем отвадить невозможно, интересной мол ей. Прошла еще неделя и тут Петров подходит ко мне и спрашивает:
- Хочешь, я научу тебя расследовать уголовные дела? По настоящему.
Еще бы я не хотела!
- Хочу, - радостно ответила я.
- Ну тогда пойду отбирать тебя у Анатолия Михайловича.

И отобрал. Рябов правда не очень хотел лишаться дармовой рабочей силы, которая занималась вместо него всякой нудятиной, но ничего не поделаешь, пришлось отпустить. Я переехала в другой кабинет. Все последующие несколько лет до окончания универа и год после него я выезжала с Петровым в его дежурства на все трупы в городе (в те времена следователи прокуратуры обязаны были выезжать даже на обычные случаи смерти некриминального характера), и конечно же участвовала в расследовании всех умышленных убийств и других тяжких преступлений, которые попадали ему на стол. Забегая вперед, скажу, что через год после окончания учебы, я была назначена на должность старшего помощника прокурора в районной прокуратуре и начала свою собственную самостоятельную работу. Мне было 21, и я была самым молодым сотрудником органов прокуратуры Донецкой области на тот момент. Сейчас мне всего 36, в память от прокуратуры осталась форменная одежда и звание младшего советника юстиции (по военному майор). Кстати, перед назначением у меня был выбор - либо стать следователем прокуратуры, либо помощником прокурора. Конечно, я, влюбленная в следственную практику заявила, что буду следователем. Отговорил меня Петров. Он сказал: "Тань, иди помощником. Работа следователя не женское дело, всю жизнь в вонючих трупах копаться как я, не надо оно тебе. Не понравится, всегда успеешь перевестись". Я послушалась и стала помощником прокурора. Петров оказался не совсем прав. Не женское дело это не работа следователя, а вообще в целом служба в органах прокуратуры. Для человека с честью, совестью, добросовестного и грамотного это очень тяжелая, неблагодарная работа, связанная с постоянными стрессами. А для женщины еще и прямая помеха нормальной личной жизни. Говорю это по праву почти 11 летнего опыта службы. Вот такая предыстория.

А теперь немного историй из следственной практики. Да простят меня те, кто уже читал ту, что я сейчас расскажу в комментариях к другой теме, но те, кто читают мой пост впервые ее не слышали, поэтому напишу еще раз, правда в более развернутом виде.

1999 й год. 13 летняя девочка Наташа (имя изменено) с родителями была в гостях у бабушки. Перед уходом родители обнаружили, что девочка уснула, и не желая ее будить, ушли домой сами. Утром, около пяти часов, Наташа пошла из бабушкиного дома домой, чтобы собрать учебники и успеть в школу. Район старый, сплошь частные или невысокие двух-трехэтажные дома. До дома Наташа не дошла буквально два квартала. Как выяснилось потом, ее остановил молодой мужчина, который всю ночь гудел с товарищами в кабаке, и находясь в состоянии алкогольного опьянения, тоже возвращался домой. Ударив девочку по лицу он затащил ее в ближайший глухой переулок, где ударил ее еще несколько раз и разбил ей до крови нос. После этого, нанося удары и подавив ее сопротивление, он поставил ее на колени и заставил делать ему минет (в материалах дела фигурировала формулировка "удовлетворил половую страсть в извращенной форме", но я буду пользоваться более понятными выражениями). После этого он повел ребенка в бомбоубежище одного из ближайших старых домов. Там заставил снять пальто, часть одежды, после чего несколько раз изнасиловал (насиловал везде, и в анальное отверстие, и в рот и в обычной форме). После изнасилования он приказал девочке одеться, взял ее за руку и повел, как он потом выразился, провожать ее домой. Галантный подонок. Чтобы никто из прохожих не обратил внимание на кровь на лице Наташи, он дал ей свой платок, вытереть лицо. Платок со следами крови она вернула насильнику. По дороге он сказал девочке, что она ему понравилась, предложил еще встретиться и договорился увидеться вечером того же дня. Придя домой, Наташа рассказала о случившемся матери, они поехали в милицию, а вечером насильника задержали прямо на месте несостоявшегося "свидания". (Да, он пришел!) .

Так как уголовное дело было возбуждено по факту изнасилования малолетней, расследовать его сразу передали в прокуратуру города, и попало оно к Петрову. Личные впечатления в ходе расследования. Изнасилованная девочка - очень милая, симпатичная, при этом на вид совершенный ребенок. Есть, знаете, такие барышни в 13 лет, вполне себе созревшие, на вид и не угадаешь, что ей нет шестнадцати. Но эта нет - невысокого роста, несформировавшаяся грудь, косичка, никакой косметики, обычная детская одежка. Чтобы ее разговорить, Петров расспрашивал, чем она увлекается. Она рассказала, что обожает лошадей, занимается конным спортом, а лошадей еще и рисует. Рисунки я потом видела - выполнены в прекрасной технике. Вот такая была Наташа. Мне, как взрослой девушке, было до мороза по коже страшно слушать ее спокойный рассказ о том, что с ней проделывал подонок в бомбоубежище. Сам он при допросе ничего не отрицал, во всем признался, о мотивах совершенного сказал, что был пьян и не знает, зачем все это совершил.

Наследил он на